💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Парадигма обмена.

«Если социология является наукой, то она должна серьезно производить работу любой науки: создавать объяснения открываемым эмпирическим отношениям. Эти объяснения есть теории, принимающие форму дедуктивной системы. Несмотря на все свои разговоры о теории, функциональная школа не занимается теоретической работой достаточно серьезно. Она не спрашивает себя, чем является теория, и никогда не создает функциональную теорию, являющуюся на деле объяснением...Если делается серьезная попытка создания теорий, способных» объяснять социальные явления, то она в своих общих предположениях отталкивается не от положения о равновесии обществ, а от положения о поведении людей».
(Дж. Хоманс)

Теория социального обмена возникла как еще одна теоретическая оппозиция теории Т. Парсонса и структурному функционализму, конституировавшая себя вокруг неспособности этих подходов к объяснению социальных явлений. Сфокусированность функционализма на социальных системах, их организации (структуре), отношениях между системами привела к потере проблемы человека и его поведения. И Т. Парсонс, и структурный функционализм воспроизводят в сущностных чертах восходящее еще к Э. Дюркгейму представление о человеке как о «наполнителе» социальной роли, диктуемой социальной структурой. Такое представление о человеке определяется необходимостью постулирования социологии, как науки, несводимой к психологии. Структурный функционализм в этом смысле представляет собой пример «чистой» социологии, в отличие от смешанных социально-психологических теорий, игравших значительную роль в американской социологии начала XX века.

Теория социального обмена явилась попыткой движения от «чисто» социологического к «психологически окрашенному» представлению о человеке, выступая под девизом: «Верните человека в социологический анализ!» Базовым положением теоретиков этого направления выступает положение о том, что социальное поведение может и должно быть объяснено в рамках научных представлений. По их мнению, социальное поведение представляет' собой взаимодействие людей, которое не может быть ни чем иным как процессом обмена, подобным экономическому. И поскольку правила экономического обмена доступны научному описанию, то нет никаких причин утверждать, что в отношении социального обмена это невозможно.

Хотя рудименты теории обмена могут быть обнаружены и у структурно-функциональных антропологов, и у социологов, включая и Т. Парсонса, построения теоретиков обмена достаточно сильно отличаются от функционалистских. Однако, несмотря на все критические декларации, главная схожесть теории обмена и структурного функционализма состоит, как ни парадоксально, в представлении о человеке. Оба подхода рассматривают личностное поведение в чересчур детерминистском ключе, правда указывая на разные совокупности факторов, детерминирующих это поведение.

Теория обмена сегодня не представляет собой единой теоретической школы. Строго говоря, существует несколько теорий, разделяющих общее положение о том, что взаимодействие людей есть процесс обмена. При этом каждая из них имеет собственные взгляды на природу человека, общества и социальной науки. 2 ' В этом разделе мы рассмотрим концепции одного из основателей данного теоретического направления Дж. Хоманса и одного из крупнейших на сегодня теоретиков социального обмена П. Блау.

Джордж Каспар Хоманс (1910 г. р.) начинал свою карьеру как структурный функционалист. Его работа «Человеческая группа» 22 (1950 г.), заслужившая очень высокую оценку социологического сообщества, написана в лучших функционалистских традициях. Анализируя пять эмпирических исследований малых групп, Дж. Хоманс создает обобщения, пригодные для описания функционирования малых групп вообще. Как писал во введении к этой работе Р. Мертон: «Со времен пионерского анализа Зиммел.я, проделанного более полувека назад, ни одна единичная работа не делала так. много дополнений в социологическую теорию структуры, процессов и функций малых групп, как работа Дж. К. Хоманса». 23 В середине 50-х годов Дж. Хоманс порывает с функционализмом, ссылаясь на то, что функциональный подход неспособен теоретически объяснить поведение людей. Позднее, в 1964 г., в своем президентском обращении 24 к Американской Социологической Ассоциации, он объяснял этот разрыв, доказывая, что социальные явления могут быть объяснены только по othoj шению к мотивам действующих индивидов. Критикуя структурный функционализм и теорию Т. Парсонса, он утверждал, что они производят некоторую интеллектуальную организацию наших представлений о социальном мире, но настоящая теория должна выходить за пределы этих ограниченных попыток. Теория должна не только открывать и описывать определенные явления, она также должна объяснять их, ибо именно этим и определяется • эффективность любой теории. Считая, что функционализм слишком сосредотачивается на уровне описания и ничего не делает для объяснения социальных явлений, Дж. Хоманс ставил своей задачей создание теории, способной производить такие объяснения.

В отличие от сложившегося основного направления социологии, рассматривающего общественные явления как социальные факты, объяснимые только на основании других социальных фактов, Дж. Хоманс подчеркивает важность психологии при объяснении социального мира, тем самым порывая с «социологизмом» Э. Дюрк-гейма. Он видит социальное действие как процесс обмена, участники которого стремятся максимизировать выгоду (материальную или нематериальную) и минимизировать затраты. По мнению Дж. Хо-манса это положение распространимо на все поведение людей. Он не отрицает существования социальных структур, получивших у него наименование структур обмена. Он считает, что функционализм и экономическаЯ теория достаточно подробно и хорошо < описывают эти структуры, но объяснить их они неспособны, поскольку такое объяснение может быть основано только на принципах, руководящих психологией участников обмена. Дж. Хоманс находит эти принципы в психологическом бихевиоризме Б. Скиннера, утверждая, что теоретические предположения последнего «состоят из взаимосвязанных положений, а не только из категорий. Эти положения есть обычные причинные суждения, не обладающие телеологическим характером. Они высоко упорядоченны... они широкомасштабны...Конечно, психологический бихевиоризм не может объяснить всего, но я пришел к заключению, что его недостатки связаны с недостаточностью данных, * или с трудностями отслеживания длинных и сложных причинно-следственных цепей, а не с внутренней непригодностью его основных положений». 25

Изменение взгляда на социальное действие предполагает и изменение взгляда на социальную систему. В отличие от Т. Парсонса, социальные системы у Дж. Хоманса состоят из людей, находящихся в непрерывных процессах материального и нематериального обмена друг с другом, которые могут быть объяснены пятью взаимосвязанными положениями, основанными на психологическом бихевиоризме.

Первое положение — положение успеха — состоит в том, что все действия человека подчинены основному правилу: чем чаще отдельное действие личности вознаграждается, тем чаще он стремится производить это действие.

Второе положение — положение стимула — описывает отношения между стимулом успешного действия и его повторением. Если какой-либо стимул (или совокупность стимулов) привели к действию, которое оказалось успешным, то в случае повторения этого стимула, или подобного ему) личность будет стремиться повторить действие.

Третье положение — положение ценности — заключается в том, что чем более ценно для личности достижение определенного результата, тем больше она будет стремиться произвести действие, направленное на его достижение.

Четвертое положение — положение «насыщения-голодания» — исходит из того, что чем чаще в прошлом личность получала особое вознаграждение, тем менее ценным будет для нее повторение подобной награды.

Пятое положение — положение «агрессии-одобрения» — характеризуется тем, что если человек не получает вознаграждения, на которое он рассчитывал, или получает наказание, которого не предполагал, то он стремится продемонстрировать агрессивное поведение, и результаты такого поведения становятся для него более ценными. И наоборот, если человек получает ожидаемое вознаграждение, особенно если оно больше, чем то, на которое он рассчитывал, или не получает наказание, которое он предполагал, то он стремится демонстрировать одобряемое поведение и результаты такого поведения становятся для него более ценными.

Этот набор из пяти положений, которые Дж. Хоманс предпочитает рассматривать как систему, по его мнению, объясняет, почему человек действует так или иначе в любой ситуации. Более того, Дж. Хоманс пытается экстраполировать эти положения на объяснение всех социальных процессов. Он считает, что в сущности отношения между группами и социальными организациями мало чем отличаются от непосредственного взаимодействия индивидов. Очевидно, что Дж. Хоманс, как и Т. Парсонс, впадает в аналогию действий личности и поведения социальных систем, аналогию, приводящую его к тому же кругу проблем, что и Т. Парсонса. Основной трудностью для него оказывается объяснение власти, насилия и социального неравенства. Он пытается обойти эту трудность, вводя новые положения о чертах, присущих социальному обмену.

В самом деле, вводимые им положения хорошо объясняют поведение людей (социальный обмен) только тогда, когда взаимодействие индивидов оказывается взаимовыгодным или, по терминологии Дж. Хоманса, симметричным. Но общественные отношения далеко не всегда взаимовыгодны. Для объяснения несимметричных отношений обмена Дж. Хоманс выдвигает принцип наименьшего интереса, состоящий в том, что лицо, имеющее наименьшую заинтересованность в продолжении социальной ситуации''(процессе обмена) обладает большей способностью диктовать условия обмена другим участникам ситуации. Результатом этого становится появление власти, поскольку тогда «один человек имеет большую способность вознаградить других в обмене, чем другие могут вознаградить его». 26 Таким образом, любые властные отношения, даже самые насильственные, представляют собой, согласно Дж. Хомансу, частный случай обмена (несимметричный обмен), а потому могут объясняться исходя из тех же положений, что и обмен симметричный. Эта концепция власти сопровождается у Дж. Хоманса идеологической верой в то, что социальная эволюция предполагает выравнивание отношений обмена, делая насилие скорее частным случаем, чем правилом.

Для объяснения социальной стратификации Дж. Хоманс вводит еще один принцип — принцип дистрибутивной справедливости. Суть этого принципа состоит в том, что любое отношение обмена стремится к тому, чтобы награды участников были пропорциональны их затратам, что неизбежно порождает дифференциацию индивидов. Отсюда — социальное неравенство естественно и справедливо, поскольку отражает пропорции личных вкладов индивидов в общественное целое.

Таким образом, теория социального обмена Дж. Хоманса представляет собой очень рационализированную модель человеческого поведения, детерминированного внешними обстоятельствами и внутренними мотивами. Рациональность действия при этом заключена не в сознательном выборе людей (как у Т. Парсонса), а в следовании правилам социального обмена, и, следовательно, свобода человека' оказывается лишь «иллюзией выбора», подчиненного психологическим правилам. Сводя социологическое объяснение к принципам бихевиоризма, Дж. Хоманс тем самым производит двойную редукцию, поскольку сам бихевиоризм лишь частично объясняет психологию человека, исходя из аналогии с поведением животных. Распространяя бихевиористское объяснение на социальные макропроцессы (власть, стратификация и т. д.), Дж. Хоманс сталкивается с большими трудностями, иногда приводящими его к утверждению о том, что нет общества вне людей, участвующих в процессах обмена.

Преодолеть эти трудности объяснения макропроцессов в рамках парадигмы социального обмена попытался другой социолог — Питер Майкл Блау (1918 г. р.). Он разделяет многие положения теории Дж. Хоманса, основанных на использовании постулатов психологического бихевиоризма. Однако различия в их концепциях гораздо сильнее, чем внешнее сходство. Если Дж. Хоманс движется в направлении психологического редукционизма, то П. Блау, наоборот, предостерегает от игнорирования самостоятельности социальных явлений. Он различает два уровня этих явлений: уровни микро- и макроструктур. Оба эти уровня имеют, согласно П. Блау, гораздо больше различий, чем сходств. И если правила бихевиоризма способны хорошо объяснять микроструктурный уровень, то в приложении к макроструктурам, по крайней мере таким, как власть и стратификация, они уводят исследователя от адекватного понимания. Поэтому П.Блау ставит своей задачей синтезировать теорию обмена с концепцией социальной структуры.

Разделяя положения обмена Дж. Хоманса, П. Блау утверждает, что далеко не все социальные отношения могут быть рассмотрены как процессы обмена, а лишь те из них, которые ориентированы на достижение целей, реализация которых возможна только в процессе взаимодействия с другими людьми и для достижения которых необходимы средства, доступ..;;;; и другим людям. 28 Согласно 'П. Блау, та часть поведения, которая управляется правилами обмена, лежит в оснопакяи образования социальных структур, но сами правила обмена недостаточны для объяснения сложных структур человеческого общества. Особую неудотовлетворенность вызывает у него попытка объяснения феномена власти психологическими правилами, предпринятая Дж. Хомансом.

Беря за основу веберовское определение власти, П. Блау показывает, что властные отношения возникают как один из частных случаев социального обмена. Они появляются в том случае, если один из участников процесса обмена обладает монопольным правом на некоторое вознаграждение (материальное или нематериальное), которое остальные участники стремятся заполучить. В этом случае он будет стараться как можно выгоднее обменять имеющуюся у него награду, навязывая свою волю другим участникам. Развиваясь, этот процесс приводит к образованию системы рангов или социальных статусов социальной стратификации. Но социальный обмен определяет лишь возможность и способ становления властных отношений. Для того, чтобы утвердиться, власть должна быть санкционирована остальными участниками обмена — легитимирована. Объяснение же процесса легитимации, по мнению П. Блау, невозможно без концепций норм и ценностей, являющихся не продуктами обмена, а продуктами социализации и основанными на определенной системе культуры. Он нигде не определяет, что это за система и откуда она берется в его теоретических построениях. Очевидно только одно: она никак не связана с процессом обмена.

Таким образом, концепция П. Блау представляет собой смешение положений теории обмена и структурного функционализма. Он привлекает теорию обмена и правила бихевиоризма для объяснения межличностного взаимодействия, тогда как, переходя к макроструктурам, предпочитает использовать функциональные категории. Единственное, что он вносит в объяснение социальных структур, так это то, что некоторые из них основаны на процессах обмена (чего не отрицал и Т. Парсонс), но в то же время эти процессы не определяют условий их существования и изменения.

Теория социального обмена, пытаясь объяснить поведение людей, либо впадает в психологический редукционизм, либо приходит к структурно-функциональному описанию, снабжая его терминологическими поправками, не меняющими сущности теории. К сожалению, сегодня мы вынуждены выбирать между теорией с хорошо развитыми причинными интерпретациями, но сильно упрощающей реальный мир, и теорией, мало пригодной для объяснения, но сосредотачивающей свое внимание на действительной сложности и многомерности социума.