Информация, используемая человеком при опознании эмоций других людей

Обсуждение этого вопроса связано с так называемыми «когнитивными схемами эмо­ций», т. е. с установлением того набора признаков, с помощью которого можно судить о наличии той или иной эмоции. Сопоставление совокупности наблюдаемых призна­ков со схемой позволяет идентифицировать эмоцию. При этом предполагается, что ни один из признаков не является жестко привязанным к определенной эмоции, а ее идентификация осуществляется на вероятностной основе.

В отличие от опознания собственной эмоции, где ведущим признаком является субъективное переживание эмоции, опознание эмоций других людей осуществляет­ся, в основном, по внешним проявлениям эмоций: мимике и позе, изменению речи и голоса, поведения, вегетативным реакциям. Учитываются также антецеденты, т. е. что предшествует и является причиной эмоций: ситуация»ее взаимодействии с имеющей­ся у человека целью (Frijda, 1986). Таким образом, если наблюдатель представляет себе ситуацию, в которой оказался человек, его цель в данный момент и внешние проявления эмоции, то он имеет достаточно информации, чтобы опознать эмоцию. Следует отметить, что в отечественной психологической литературе этот вопрос обсуждался А. С. Золотняковой (1964), которая показала, что для пятилетнего ребенка средства, выражающие экспрессию, становятся сигнальными только в контексте действия и ситуаций.

Показателен в этом отношении и эксперимент, поставленный М. Шерманом (Scherman, 1927, 1928). Он снял на кинопленку эмоции детей в возрасте нескольких дней (у которых эмоциональные реакции еще не дифференцированы) в четырех си­туациях: падение с небольшой высоты, укол булавкой, ограничение движений головы и проявления голода. Затем этот фильм демонстрировался кормилицам, врачам, студентам при трех различных условиях:

1) фильм демонстрировался полностью, наблюдатели видели и ситуацию, и ответ;

2) демонстрировались только эмоциональные реакции;

3) демонстрировались эмоциональные реакции, предваряемые неадекватной ситуа­цией.

Кроме того, наблюдателям показывали самих детей. Стимуляция осуществлялась за экраном, который быстро убирали.

При первом условии, когда интерпретации наблюдавшейся эмоции предшество­вало знание ситуации, почти все наблюдатели правильно опознавали эмоции ново­рожденных. При втором варианте, как и последнем, когда показывали самих детей, наблюдатели чаще всего говорили о гневе. В третьем варианте наблюдатели называ­ли эмоции, соответствовавшие показываемым ситуациям, а не экспрессии младенцев. Так, если реакции ребенка на ограничение движений головы (гневу) предшествова­ла ситуация падения, то наблюдатели определяли эту эмоцию как страх.

Таким образом, очевидно, что в восприятии эмоции других большое значение име­ют условнорефлекторные связи, образовавшиеся в онтогенезе между ситуацией и сопутствующей ей эмоцией и эффект каузальной атрибуции. Образуются так называ­емые «эмоционально-когнитивные» комплексы (аффективно-когнитивные структу­ры, по К. Изарду).

Н. Д. Былкина и Д. В. Люсин (2000) отмечают, что люди дают разные эмоциональ­ные реакции на одни и те же ситуации, даже если цели у них одинаковые. Нет и однозначных связей между эмоцией и ее внешним выражением. Поэтому для иденти­фикации эмоций других людей необходимо учитывать дополнительную информацию о некоторых промежуточных переменных, таких как индивидуальные особенности человека, культурные особенности того сообщества, к которому он принадлежит, ак­туальное физическое и психическое состояние наблюдаемого человека. Эти проме­жуточные переменные авторы называют медиаторами.

В результате Былкина и Люсин предложили собственную когнитивную схему эмо­ций (рис. 9.4). Замечу, что название схемы не соответствует ее цели; по существу, это не схема эмоций, а схема опознания эмоций.

Авторы отмечают, что они не рассматривают данную схему как окончательную и наиболее полную. Однако она является удобной моделью, позволяющей проследить развитие с возрастом организации знаний об эмоциях. Здесь надо уточнить, что дан­ная модель позволяет лишь разработать на ее основе методики выявления этих зна­ний, но сама по себе эти знания не выявляет. Именно это и сделали Н. Д. Былкина и Д. В. Люсин, но разработанная ими методика была направлена не столько на выяв­ление знаний об эмоциях, сколько на выяснении роли (значимости) при идентифи­кации эмоции ее причины (антецедента), ее внешнего выражения и медиаторов. Ина­че говоря, методика должна была показать, какие из этих трех факторов учитывают дети разного возраста при идентификации положительных и отрицательных эмоций.