Поговорим на слэнге!

Интересный лингвистический феномен заключается в том, что австралийский язык, подобно негритянскому английскому (Black English) 200-летней давности, берет свое начало на море. Офи­церы и команда рабовладельческих судов во время длительного путешествия в Америку были вынуждены общаться со своими пленниками на пиджин-инглиш (Pidgin English) (смеси основного английского языка и нескольких африканских языков), что и привело в итоге к появлению негритянского английского. На гораздо более длинном пути в Австралию бурлящая смесь кокни, ирландского и североанглийского диалектов приводила к созда­нию на борту судна сплава акцентов, грамматических и синтак­сических оборотов, сформировавших основу речи в каторжных колониях, когда заключенные высаживались на берег в Новом Южном Уэльсе или в Квинсленде. В этой борьбе диалектов кокни вышел явным победителем (тех, кто говорил на кокни, было больше), что привело в результате к варианту разговорной речи, оснащенной многими формами старого английского диалекта (" кореш", " скандал", " жратва"), ирландским ритмом, эвфемизмами и многословием, а также к некоторой склонности к уголовному слэнгу (swag, flog, nick, pinch — " контрабанда", " сбыт из-под полы", " грабеж", " воровать по мелочам"). Руга­тельные слова и вульгарные выражения присутствовали здесь в изобилии, что и следовало ожидать при данных обстоятельст­вах. Однако колоритный кокни со своим рифмующим слэнгом тоже оставил свой след в этой смеси, являющейся одной из самых удивительных черт австралийского английского языка (trouble 's strife = wife — " жена = проблемы и в доме война";

Bugs bunny == money — «кролик Банни = деньги, " мани"»; еаи de cologne = phone — " одеколон = телефон").

По мере развития языка к этой богатой смеси быстро добав­лялась речь необжитых районов. Язык этих мест содержал два основных элемента — неологизмы от аборигенов и от жителей приграничных районов. Влияние первых было ограниченным, хотя их язык исключительно колоритный. От аборигенов пришли такие слова, как " бумеранг" (boomerang), " кенгуру" (kangaroo),

АВСТРАЛИЯ, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА

" вомбат" (wombat), " коала" (koala), " динго" (dingo). Слов и выра­жений приграничных жителей было огромное количество, и они являли пример грубоватого юмора " первопроходцев": " диггер" (digger) — австралиец (" землекоп")¹; " амбер" (amber) — пиво;

" банана бендер" (banana bender) — квинслендец (" банановый пьяница"); " ру" (rоо) — кенгуру; heart starter — " первая выпивка за день", " опохмелка"; neck oil — выпивка, " смочить горло";

" гризль" (greezle) — жалоба и across the ditch — " Новая Зелан­дия" (" через пролив"). Это всего лишь несколько примеров.

Современный австралийский язык (Aussie) во всех отноше­ниях является насквозь городским. Австралия — страна с самой низкой плотностью населения в мире и высокой урбанизацией. Именно в городах процветали ирландский язык и язык кокни (оба языка — для " любителей поговорить"), и именно здесь австра­лийский язык получал импульс и жизненную силу. Возвращались в употребление непривычные английские слова (creek — ручей, paddock — загон), больше вводилось в речь старомодных слов из диалектов — fair dinkum (порядочный австралиец), clobber (хлам, тряпье), а многие слова сокращались не без юмора — arvo (от afternoon — день), beut (от beautiful — прекрасный), garbo (от garbageman — мусорщик), barby² Oz (страна Оз — Австралия).

В XX в. австралийский язык продолжает изменяться. На него оказывают влияние такие американизмы, как freeway (автострада) и elevator (лифт), и иностранные слова, привнесенные " новыми австралийцами" (ciao, pizza, kebab). Некоторые черты языка кокни исчезли (перестали " съедать" окончания, стало меньше рифмован­ного слэнга), но в то же время в последние годы употребляется такое новшество в австралийском языке, как ответ с вопроситель­ной интонацией (" Как зовут вашего друга? " — " Джон Беннет? ")

Австралия является относительно однородным обществом, и то же самое можно сказать и об австралийском языке. Не суще­ствует особых региональных различий, никакой слой не влияет на манеру разговора, и люди свободно говорят как на простом,

¹ В американском слэнге слово digger имеет и другие значения — солдат-австралиец; мужик, кореш, деревенщина; вор-карманник. ² От barbecue: 1) молодая привлекательная женщина; 2) неформальная, дру­жеская встреча (aм слэнг).

так и на " культурном" австралийском. Однако наблюдается тен­денция использования различных форм языка мужчинами и женщинами, а среди школьников принято выражаться " по-прос­тому". Но, несмотря на общее единообразие австралийского языка, его нельзя назвать скучным. Язык " Крокодила Данди" — это человечный, юмористичный, изобретательный и оригиналь­ный язык, энергия в котором бьет ключом. Мало в каком из других языков можно встретить такое обилие метких сравнений и метафор — uglier than a robber's dog (" злее собаки разбой­ника"), blind Freddie could have seen it (" это и слепому Фредди видно"), he had kangaroos in his top paddock (he 's crazy) (" у него в загоне — кенгуру", т. е. " у него крыша поехала").

Большинство австралийцев даже при первой встрече обраща­ются друг к другу " приятель! " (mate). Женщин называют " дорогая" (love). По мнению австралийцев, главным является " честная игра" (fair go), основанная на здравом смысле, равенстве и разумном пренебрежении к власти и идеологии. Вот почему австралийцы всегда симпатизируют " бузотеру" и слабому. Они не любят прояв­ления власти и силы по отношению к слабым. Двумя смертными грехами являются scabbing (подлость) и dabbing (стукачество).

Общение с австралийцами

Не существует руководства по правильному поведению в Австра­лии, так как в этой стране отсутствуют четко определенные " указа­тели" в общении и разговоре. Для большинства австралийцев пред­мет национальной гордости — право вести себя в любой ситуации и как образованный человек, и как мужлан. Это делает беседу жи­вой, потому что никто не знает, какой оборот она может принять, чем закончится — потоком оскорблений, теплой доброжелатель­ностью и чутким человеческим общением или ни тем ни другим?

Хотя это во многом миф, эгалитаризм все-таки любимый миф австралийцев, и иностранцу всегда следует быть очень осторож­ным, чтобы не задеть этот миф при разговоре с представителем из любой прослойки общества. Эгалитаризм исходит из идеи общественного равенства, когда все относятся друг к другу одина­ково независимо от богатства, образования или происхождения.

АВСТРАЛИЯ, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА

Вести беседу на основе такой " справедливости" легче, но при этом можно угодить в ловушку. Во многих странах акцент и обра­зованность много расскажут о человеке, но только не в Австра­лии! Границы между политическими силами в Австралии также очень смазаны. Самая старая из существующих политических партий — Лейбористская партия Австралии (ALP) — выросла из недр профсоюзного движения. По традиции эта партия и ее сторонники выступают в защиту рабочих, за социальное обеспе­чение и подлинную справедливость. До 1970 г. она также выра­жала сильные изоляционистские и антиазиатские настроения. Мно­гие сторонники Лейбористской партии — энергичные профессио­налы, принадлежащие к среднему классу и живущие в наиболее престижных предместьях крупных городов. Те же политические интересы разделяют родители-одиночки и разнорабочие.

Несмотря на то что основная социальная структура Австра­лии является сложной, хотя и кажется обманчиво простой, суще­ствуют определенные темы, которые можно условно разбить на " опасные" и " неопасные". Все относящееся к спорту обычно безопасно, и большинство австралийцев хорошо относится к спортивным аналогиям. Они любят критиковать самих себя, но не любят, когда их критикуют другие. Поэтому вы попадете в труд­ное положение, если, впервые оказавшись в этой стране и часто слыша вокруг горячие нападки на Австралию или на австралий­цев, излишне восторженно или даже спокойно согласитесь с тем, что сказано в их адрес, вы рискуете тем, что вас окрестят клевет­ником. Это может привести к тому, что вашу собственную стра­ну будут очень критически оценивать. Если же вы будете на­стаивать на своем, то вам самыми различными способами могут дать понять, чтобы вы " убирались туда, откуда приехали".

В то же время австралийцы не любят и не доверяют тем, кто постоянно или слишком восторженно расхваливает их. Они по­дозревают, что тем самым хотят усыпить их бдительность или обмануть. Если кого-то слишком много хвалят, значит, от него ждут чего-то большего, т. е. на него оказывают непозволитель­ное давление, а австралийцы это ненавидят. Когда австралий­ская команда по крикету выиграла кубок Эш у своего ближай­шего конкурента из Англии, первой реакцией ее капитана на поздравления была не радость, а почти сожаление. " Теперь все

будут ждать от нас такой же хорошей игры и в следующий раз. Это давит на всю команду", — жаловался он австралийскому журналисту с типичным меланхоличным лицом.

Столь вымученная форма самокритики весьма ценится большинством австралийцев, и если не демонстрировать ее после достигнутого успеха, то легко можно быть обвиненным в " синдроме большой шишки". Одно из возможных последствий:

любой австралиец, добившийся успеха, будет ''сброшен с небес на землю" с помощью разнообразных оскорблений. Поэтому австралийцам остается выбирать — либо терпеть унижения и высказывать сожаления по поводу своих достижений, либо пако­вать свои чемоданы и отправляться в те части света, где можно открыто радоваться своему успеху.

Точно так же никогда не относитесь слишком серьезно ни к себе, ни к своим национальным символам, иначе вас постигнет та же участь. Источником великой гордости австралийцев явля­ется то, что самого премьер-министра часто освистывают на публичных выступлениях, и то, что немало австралийцев не знают слов своего национального гимна.

Пожалуй, наиболее сильная черта личности австралийцев, хо1Я она уже не так ярко выражена, — их изумительный ци­низм. Австралийцы совершенно цинично относятся к людям, обладающим властью или слишком богатым; они уважают ма­ленького человека, бойца, а не победителя,

Если вы учтете это и не будете переоценивать себя и недо­оценивать своих австралийских хозяев, вам, напротив, будут сопутствовать успех, дружба и хорошее времяпрепровождение.

Австралийцы в своем полушарии

Самый большой в мире остров является также и самым малень­ким континентом. Географическое положение и климатические условия играют огромную роль в формировании национального характера. Австралия самый равнинный и засушливый из кон­тинентов; на путешественника она производит впечатление устрашающей, поражающей воображение, опаленной солнцем равнины. Любовь к работе на открытом воздухе, вездесущая

АВСТРАЛИЯ, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА 259

пляжная культура и мода на загар стали причиной возникнове­ния серьезной национальной проблемы со здоровьем (рак кожи). Жара способствует апатии и прокрастинации¹, что выражается в общей установке laisser faire — " не стоит беспокоиться" или " в конце концов ей будет хорошо". Нельзя сбрасывать со счета и темную сторону жизни австралийцев — в Австралии потреб­ляют больше алкоголя и обезболивающих средств на душу населения, чем в любой другой англоязычной стране. Расовая политика во многом оказалась неудачной, в результате чего аборигены находятся в бедственном положении.

Тем не менее австралийцы очень положительные люди. Лишь немногие могут сравниться с ними в дружелюбии и еще меньше в их спонтанной щедрости. Полмиллиона новозеланд­цев с удовольствием получают австралийское пособие по без­работице, но австралийцы на это почти не обижаются. Они счи­тают новозеландцев хитрыми, иногда скупыми людьми и в боль­шей степени " британцами", чем они сами, хотя признают, что у них много общего в том, что касается овцеводства, сельского хозяйства и занятий спортом на открытом воздухе (парусный спорт, крикет, регби). Они солидарны с новозеландцами, осо­бенно в их протестах по поводу проводимых Францией ядерных испытаний в Тихом океане.

Недостатки, связанные с географической отдаленностью Авст­ралии, в настоящее время снимаются бурным развитием средств связи. Жители Перта, одного из самых удаленных городов в мире (1500 миль до Аделаиды и 3 тыс. миль до Сингапура), могут те­перь в считанные секунды устно и визуально связаться с любым из своих партнеров по бизнесу. Эта технология продолжает со­вершенствоваться, что делает такие недорогие города, как Перт, Дарвин и Аделаида, гораздо более привлекательными для раз­мещения тихоокеанских и азиатских штаб-квартир многонацио­нальных компаний, чем перенаселенные Токио, Гонконг, Манила или Сингапур. К настоящему времени свыше 100 крупных ино­странных компаний имеют свои региональные отделения в Авст­ралии. После вступления Великобритании в ЕС Австралия авто-

¹ Прокрастинация — склонность постоянно откладывать что-либо " на потом".

магически лишилась доступа к своим традиционным рынкам и была вынуждена признать тот реальный факт, что она располо­жена на краю Азии, Иммигранты из Азии, лишенные сентимен­тальной привязанности к британским учреждениям, ускорили это осознание. Австралийские школьники теперь учат (как пер­вый иностранный язык) японский, а не французский. Тот факт, что японцы не особенно любят баранину, угрожает будущему 60 млн. овец самого маленького в мире континента!

Новозеландцы

Новозеландцы более консервативны, спокойны и сдержанны, чем австралийцы, а также в большей степени похожи на бри-ганцев не только в смысле сдержанности манер, но и по этниче­скому составу. Они считают австралийцев космополитами и не­сколько эмоциональными людьми.

Первые поселенцы, которые в 1840 г. основали колонию Но­вая Зеландия, говорили на английском языке. Это были в основ­ном представители среднего класса и рабочих из сельских рай­онов Англии и Шотландии. Они были грамотными, и по край­ней мере в начале периода заселения (середина XIX в.) большая часть их печатной продукции имела английское происхождение. Так как в Новой Зеландии " иностранные" иммигранты всегда составляли незначительное меньшинство, английский разговор­ный язык здесь никогда не искажался (и не оживлялся) " волнами" новых иммигрантов, не говорящих по-английски, подобных тем, кто создавал проблемы для английского языка в США. Новозе­ландский язык, хотя на него и повлияло взаимодействие с авст­ралийским языком, сохранил много старых деревенских слов из британских диалектов, например, редукция некоторых передних гласных (pin вместо pen — ручка; fush вместо fish — рыба) в ряде слов выдает их явно южноанглийское происхождение.

Острова Новой Зеландии по своим размерам похожи на Бри­танские острова и не сильно отличаются от них по климату. Ново­зеландцы склонны в большей степени отождествлять себя со своими островными предками, считая и австралийцев и амери­канцев другой, континентальной породой. Австралийцы, по их

АВСТРАЛИЯ, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА

представлениям, — это дерзкие и надменные люди, они громко разговаривают, перебивают других или говорят по несколько человек сразу, что не одобряется в Новой Зеландии. Новозе­ландцы считают, что сами они более уравновешенны, культурны и более внимательно относятся к женщинам. Австралийцы часто считают новозеландцев консервативными, старомодными, " бед­ными родственниками" из провинции. Однако из Новой Зеландии выходит много квалифицированных, мыслящих по-новому ме­неджеров, которые даже успешно работают в Австралии и ока­зываются более предприимчивыми, чем их австралийские кон­куренты. В Новой Зеландии степень дерегуляции¹ гораздо выше, чем в Австралии, где бизнес чрезмерно зажат нормативными актами. Австралийцы больше ориентируются на цены, чем ново­зеландцы, которые выше ценят качество продукции.

Новозеландцы чаще эмигрируют в Австралию в связи с не­хваткой рабочих мест у себя на родине. В Австралии (которую они часто называют " Западный Остров") их привлекает то, что там обширные и малонаселенные районы, теплая зима, города космополитичны и в них много магазинов, общество бессослов­ное, а люди дружелюбны и отзывчивы. Австралийцы демонст­рируют солидарность с соседями-новозеландцами, особенно в периоды бедствий; хотя в тех случаях, когда традиция наруша­ется, каждый считает, что это произошло не по его вине.

Многие новозеландцы пару раз в своей жизни посещают Европу и " Старую Родину", но все чаще и чаще устремляются к Тихому океану и большую часть своих отпусков проводят в Ав­стралии или на Островах. Они поддерживают хорошие отноше­ния с жителями островов Тихого океана (Тонга, Фиджи, острова Кука) и убеждены в том, что политика, проводимая ими по от­ношению к народу маори, довольно успешна. Многие маори не согласны с этим, считая, что их безжалостно эксплуатировали в прошлом и что сегодняшнее их положение является совершенно недостаточной компенсацией с точки зрения морали. По их мнению, белые новозеландцы — " гости в нашей стране". Инте­ресная деталь — белые стараются вести себя, как маори, когда

¹ Дерегуляция — степень свободы от контроля государства и профсоюзов — регуляции, т. е. вмешательства в экономику.

это требуется, например в некоторых видах спорта или в танцах и пении. Большинство белых довольно хорошо понимают язык маори (не умея говорить на нем) и поют их песни, а также с большим удовольствием исполняют bаса на различных церемо­ниях. Такой довольно тесной, симбиотичной связи явно нет в отношениях между австралийцами и аборигенами.