Все в порядке, — пробормотала девушка дрожащим голосом.

Гермиона, детка, что случилось? — мать присела на край кровати и погладила ее по голове, — Ты так кричала, звала какого-то Северуса. Кто такой Северус?

Это наш профессор, — сглотнув, ответила волшебница, — он... чуть не погиб в последней битве. Это было так ужасно... Я вижу, как он... умирает... и ничем не могу помочь... — она всхлипнула.

Дочка, — Джейн Грейнджер порывисто обняла ее и прижала к себе, — Но ведь с ним все хорошо?

Гермиона молча кивнула, все еще дрожа. Рассказывать о том, что она вновь и вновь переживает в своем кошмаре пытку заклятием Cruciatus, не хотелось.

Сварить тебе кофе? — спросила Джейн и, поймав удивленный взгляд дочери, пояснила с мягкой улыбкой, — Тебе ведь не первую ночь это снится? И ты потом пьешь кофе...

Спасибо, мама.

Приняв душ, Гермиона спустилась на кухню, которую уже наполнил щекочущий ноздри аромат свежесваренного кофе. Девушка опустилась на стул и взяла приготовленную для нее чашку с обжигающим напитком. Мама села напротив нее, внимательно разглядывая свою дочь.

А вы всегда называете своих преподавателей по имени? — поинтересовалась, наконец, Джейн, заставив Гермиону поперхнуться.

Нет, — волшебница покачала головой, — я его так никогда и не называла. Может быть только про себя...

Они помолчали. Потом Гермиона стала рассказывать историю возвращения Мастера Зелий к жизни.

Он тебе нравится? — вдруг спросила Джейн, когда девушка закончила свой рассказ.

Мама, ну ты что? — смутилась Гермиона, — Он же профессор! Я... мы... были признательны ему за все, что он сделал... Это был наш долг... спасти его...

Ну, ну, — задумчиво отозвалась Джейн, с оттенком недоверия в голосе, — долг, конечно, я понимаю. А сколько ему лет, твоему профессору?

Я думаю, — щеки Гермионы залил румянец, — тридцать восемь.

Джейн, ничего не сказав, загадочно улыбнулась.

***

Вернувшись в свою комнату, Гермиона забралась в кровать и попыталась разобраться в своем отношении к Северусу Снейпу. Вопросы матери затронули какую-то чувствительную струну внутри нее, заставив задуматься. Если бы Гермиона не знала, что это невозможно, она подумала бы, что Джейн Грейнджер владеет легиллеменцией. Итак, нравился ли ей Снейп? Безусловно. Умный, сильный, отважный, опытный, талантливый волшебник. Разве мог он не нравиться, не вызывать уважение и восхищение? Но в этом смысле ей нравился и Дамблдор. Гораздо важнее, нравился ли ей Снейп как мужчина? Глупо было отрицать то, что она поняла еще в больничном крыле несколько недель назад. Все это время гриффиндорка пыталась затолкать эту мысль куда-то поглубже, спрятать в дальних закоулках сознания и никогда к ней не возвращаться. Но вот теперь, после ночных кошмаров и разговора с матерью, эта мысль всплыла с неожиданной ясностью и очевидностью. «Мне нравится Северус Снейп». Ну вот, она призналась себе в этом, и небо не обрушилось на землю и ничего страшного не случилось. «Ну и?» — настойчиво поинтересовался внутренний голос. «Что и?» — сердито огрызнулась Гермиона. «Только нравится или...» — продолжал допытываться внутренний голос. «Это уже слишком! Не хочу больше об этом думать!». Она схватила первую попавшуюся книгу и попыталась сосредоточиться на чтении. «Труси-и-и-ха!» — злорадно пропело второе я. Какое-то время Гермиона старалась сложить отчаянно прыгающие перед глазами буквы в слова, но, убедившись, что ничего не выходит, она отложила книгу в сторону и, выпрямившись, уставилась в пространство.