Гештальт-терапевтическая точка зрения

Придерживаясь гештальт-терапевтической точки зрения, мы можем отличить, какие теоретические и клинические перспективы могут быть интегрированы в гештальт-терапию, а какие нет. Однако, это не означает, что наша точка зрения – единственная реальность, а также то, что она – конечная истина и не требует изменений. Также не имеется в виду, что другие точки зрения не являются равно валидными для тех, кто придерживается других взглядов. Скорее, наш взгляд предоставляет нашему осознанию феноменологические организующие гештальты (мета линзы), с помощью которых возможно выделение и интеграция. Однако, если новые данные не вмещаются в рамки нашей точки зрения, мы должны подумать о ее изменении. Всякий раз здоровые границы нуждаются в том, чтобы быть определенными и четкими, оставаясь, в то же время, проницаемыми и гибкими. Коротко говоря, вышесказанное описывает точку зрения, которая поддерживает интегративный подход в отличие от эклектического подхода, который не имеет реальных организующих/интегративных гештальтов (точек зрения), являясь фрагментарным и Макиавеллевским по сути: «Я занимаюсь понемногу всем, включая и гештальт – все что работает!»

В основном, во взглядах гештальт-терапии человеческие существа рассматриваются как саморегулирующиеся организмы организменно/средового поля, которые создают значения через их феноменологические организации, включая " внутренние" и " внешние" территории, меня и не-меня, " на границе". У Вилера есть действительно замечательное описание этой организующей матрицы процессов и функций " на границе" – то что Перлз, Хефферлин и Гудман (1951) определили как " сам"??? Необычайно важно для нас продолжать осознавать, что наши взгляды, также, только один из способов организации " реальности".

Если бы задачей экспериментальной гештальт-психологии было определить общераспространенные паттерны того, как люди организуют свой мир – общие паттерны организации восприятия, тогда гештальт-терапия была бы методом исследования и определения идиосинкразических способов организации людьми своего мира. Это – хребет гештальт-терапии. Роль персонального приписывания значений (феноменологии) важна как для понимания, так и для клинической работы со стыдом.

Значение – это отношение между фигурой и фоном; значение не в фигуре и не в фоне, оно в отношениях между ними. Как люди выбирают, организуют и способствуют созданию того, что становится для них фигурой, и какая предпосылка(-ки) приводят к этому, является решающим. Это то, что создает их феноменологическую реальность в данный момент и вносит свой вклад в то, как они создают свою жизнь на протяжении определенного отрезка времени.

Паттерны прошлого опыта инвариантны и воспроизводятся снова и снова (другими словами, не зависят от контекста). Мы называем их " фиксированными" гештальтами – матрицами, создающими характер. Характер в свою очередь влияет на создание того, что становится фигурой и каковы отношения между фигурой и фоном, и тем самым, глубоко влияет на значение. Характер – застывший слепок того, что изначально было адаптивными и обычно здоровым ответом, а сейчас является не зависящим от контекста, анахроничным и устаревшим. Выкристаллизованные организующие паттерны, которые составляют " характер", базируются на истории поля и сильно влияют на создаваемые феноменологические реальности.

Чрезвычайно важно заметить, что психотерапевтические теории и теории развития не являются исключениями из этого процесса. Теорию можно рассматривать как эквивалент " характера". Идеи и концепции могут также выкристаллизоваться (Резник, 1995, стр. 4).

Тем самым, при обсуждении теорий стыда (или любых других теорий) существенно важно помнить, что эти идиосинкразические идеи, сейчас поднятые до уровня " теорий", являются чьими-то феноменологическими организациями, которые, независимо от их сложности и элегантности, были, по существу " составлены" и написаны – как бы мы не забывали наши мета теоретические корни, глядя на наши теории. И конечно, даже наши мета теории находятся в рамках тех же замечательных академических и интеллектуальных традиций; мы их сотворили.