Лекція 3. Философия Средневековья

Формальными датами начала средних веков обычно признаются перенос столицы Римской империи в Константинополь в 330, раздел империи на Западную и Восточную в 395, разграбление Рима Аларихом в 410, окончательное падение Рима и гибель последнего римского императора, малолетнего Ромула Августула в 476. Стандартная периодизация – 5–15 вв., тысяча лет существования средневековой культуры.

Ну, разве можно тут не присест, говоря о таком пласте культуры, в ее составе духовной, человеческой и, ближайшим образом, то, что можно с какими-то оговорками….конечно же, нет. Поэтому попытаюсь, как мне кажется, по крайней мере, обозначить реперные, опорные точки, которые дадут общее представление этому периоду философии.

Повторяю мысль Гегеля, который сказал: «Философия – есть эпоха, схваченная мыслью». Вы помните, что античный мир исчерпал себя по основанию, то есть по базе, фундаменту экономическому. На смену ему пришел новый тип экономической жизни.

Экономика – это то, что курсирует в полюсах: производство – потребление. Идеальная экономика – это когда зазор, лаг времени и место между ними – минимален. И чем больше этот разнос, тем больше деформации. Потому, что между произвел и потребил появляются посредствующие звенья. Это то, что в политической экономике называется сфера обращения: распределение, обмен, производство под прилавком, базой, база штрих, база два штриха.

И чем больше этих посредствующих звеньев, тем больше оснований для превращенных форм, то есть для объективной видимости.

Итак, Средние века. Рабовладельческий мир рухнул. Политика исчерпала себя по основанию как производная от экономики. На смену этому способу экономической жизни приходит новый.

В недрах еще античного мира зародился этот способ экономической жизни, - феодальный, крупного землепользования, натурального хозяйства, использования живородящей силы земли как в первобытном обществе, но уже опосредованное цивиллизационным этим этапом, когда уже открытия, какая-то техника, технология, прирученное одомашненное животное, сила ветра, сила падающей воды. Античный мир многое дал, в его недрах стал зарождаться институт колоннады. Колонна – то есть неотпущенные рабы, то есть уже не рабы… Зарождалось аграрное производство и потребление.

В основе такой мировой религии, как христианство, скажет Людвиг Фейербах, лежит раб. Горе, невежество и нищета. Уберите их сразу или постепенно?! Причем когда говориться нищета по отношению к человеку – то это тела, духа и души.

Вообще, кто или что такое Бог?! Бог – это то, чем человек желает быть. Бог – это граница возможности человеческой. На смену политеизму (в античном мире) приходит монотеизм (религия однобожия). Там и тогда в разное время приходит христианство, у нас и на Западе. В разное время политеистическому отрезку бытия кристаллизуются как монотеистические все мировые религии, - ламаизм, буддизм, джайнизм и т.д. Правда, самая молодая, самая юная религия ислам возникает изначально как монотеистическая и т.д.

Но вы должны понять другое. Первое. То, почему такая монотеистическая религия, в данном случае как христианство, так быстро «забрала», почему такая жертвенность…?! Очень просто. Ведь христианство – это религия раба. В христианстве впервые появляется имя существительное - человек.

Христианство впервые акцентировано совершенно предлагает идею гуманизма. Это гуманизм. Идея социального равенства. У Бога нет бедных и богатых людей – у него они все равны. Основательность исторического действия определяется массой тех людей, чьим делом оно является. Гегель в «Феноменологии духа» пишет: «Раб всегда господин своего господина или господин всегда раб своего раба, - что тоже самое».

Какова эволюция вообще понятия, феномена религия? Очень простая, как и всякого явления. Политеизм, монотеизм, деизм, пантеизм и атеизм. Монотеизм – однобожие, деизм – признание двух истин, пантеизм – наиболее полно высказал и обосновал Джордано Бруно. Он был одним из последних жертв инквизиции – его сожгли. Почему его сожгли, потому что в священном писании сказано, что будут попадать разные бунты, ереси и т.д. Священнослужитель - он кто?! Он пастух, он пастырь… Там уже внутренняя градация – батюшка, аббат, кюри, епископ, папа и т.д.

Если до сих пор на общественных началах промежуточно занимались этим делом, то монотеисты начинают профессионально заниматься этим, теологией, профессиональные служители Бога, белое и черное духовенство. Кроме священных служителей религии существует администрация религии. Называется она церковь. Все там есть, - и управление, и патриархат, и резиденции, и связи, и коммуникации. Иногда говорят православная религия, католическая религия и т.д. Религия одна – христианство. Но в ее составе 3 церкви, основных – католическая, православная и протестантская. В составе них – уже конфессии, в составе конфессий – свое. То есть раскол идет перманентно, по разным основаниям.

Вспомните сюжет теологический. Там очень много диалектики. И тем живущ и жизнеспособен этот феномен, покуда туда допущено диалектику. Не было, не было ничего, но был Он. Слово Бог в переводе с древнеаравийского на русский – означает местоимение «Он». Бог может все, он наделен всем. То есть воплощенное все.

Но если на одном полюсе абсолютное все, то на другом должно быть абсолютное ничтожество и никто. То есть, если есть Бог, должен быть убогий во всех отношениях. Но если есть двое, то между ними можно устанавливать связь, то есть «реляцио». Религия. Но убогий же ждет. А что в переводе буквально означает «благая весть»?! Этимологически! Звучит как Евангелие. От Марка, от Матфея, от Луки, от Иоанна. Был Он. Ведь по отношению к Богу никто не спрашивает, - когда был, откуда?! Просто был и все.

Теологическая версия монотеистической религии любой – это в принципе форма философии. Бог – субстанция. По отношению к субстанции мы тоже не говорим, когда возникает. Субстанция есть и все. Все есть она. Все остальное ее продукты и свойства. Он – творец. Ведь все есть, все построено, всем хорошо, Адам, Ева, птички, температура какая нужна, все… Как в нормальном сюжете нормального повествования. Вот вам все, без всяких испытаний. Халява сплошная. Можно точку ставить. Но если поставить точку – сюжет остановиться. Единственное условие, как и в русских народных сказках, украинских народных, грузинских народных, армянских и других народных. Вот вам все, но есть одна комната, - не входите!..

Так точно примерно и религия. Вот, есть одно дерево, прошу не подходите к нему, не вкушайте… Именно не вкушайте плоды с этого дерева. Но как Адам вкусил, творец спросил: “Я вас просил, - просил, я вас предупреждал - предупреждал! ”. За непослушание - на отдельно кувыркающуюся планету Земля…

А дальше и вовсе не понятно с точки зрения даже армейских законов - за одно и тоже дважды не наказывают?! Ну, мало ли что, - так еще и ей и ее коллегам в муках рожать, а ему и его коллегам – пахать. То есть труд – как проклятие Господне, наказание божье. Но и тут можно ставить точку. Но ведь одной рукой аплодировать нельзя…

Ан нет. Эй, кайтесь, а хочется вот пройти этот грешный путь, земной и в страданиях?! И когда тело и дух расстанутся, душа вознесется и предстанет перед судом. А там уже или направо или налево. В ад или рай. У одних опять птички, а другие опять приседаниями занимаются. То есть, что получается: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не вознесешься, не вознесешься – не воздастся. Ну, если Бог всемогущий, ну так пусть заткнет того вон… Ну, умножь его на ноль и забудь его. Но сюжет же двигаться не будет!

Короче говоря, в сущности, перед нами разновидность философии, но совершенно своеобразная. Мы не занимаемся религиоведением. Но скажу, что семья, в которой нет на книжной полочке Ветхого и Нового Завета, Корана, Талмуда, - это ненормально. Это Книг Книг действительно, в том смысле, что там сконцентрирован опыт человечества тысячелетний. Да, там наиграно было, там есть многое, что «не втуливается», но простите, там есть места, которые и в настоящее время поражают своей глубиной и основательностью, причем такой, что «забирает», причем «нотариально заверенных». Ведь проведено было чрезвычайно много исследований. Много было исследователей. Многие просто выдавали плагиат, и ближайшим образом, пожалуй, у самой светлой головы с «древних», - у Аристотеля, - в первую очередь из его главной работы «Метафизики».

Откуда взялся текст церкви?! Я этих людей называю отцы церкви – Фома Аквинский, Августин Блаженный, Василий Нинский, Филон Александрийский, Актовиан, Дворецкий… Это люди, которых называли отцы церкви. «Патриа» - отец. Патристика – если хотите, жанр философии.

И именно библейский корпус и корпус ассимилированных христианством плотиновских текстов можно рассматривать как два краеугольных камня средневековой рациональности.

Можно условно поделить на периоды.

Это патристика (первичное собирание), в т.ч. апологетика (уже собрано, написано). Апология – распространение, отстаивание, защита. Далее, третий относительно самостоятельный период – схоластика. Это попытка чисто логически, а именно логикой Аристотеля обосновывать догматы религии. И наконец, крайняя форма - мистика. Верую – потому что абсурд, не спрашивая почему. Спросишь – вспомни, что было с Джордано Бруно.

Первый этап средневековой христианской философии (наряду с христианской, существовала арабская, т.е. мусульманская, и еврейская С.Ф.) – патристика 2–8 вв. Иногда различаютапологетическую и систематическую патристику.

Апологетический период, идущий вслед за апостольским, дает нам целый ряд известных христианских писателей и мыслителей (Юстин Философ, Татиан, Тертуллиан и др.). Апологеты вели борьбу с расцветшим к середине 2 в. Гностицизмом. В значительной мере это богословствование определялось «встречей» библеизма и эллинизма, сама философия рассматривается как предуготовительное учение, «пролагающее и выравнивающее путь по Христу».

В целом заслуга патристики, синтезировавшей неоплатонизм с христианством, заключается не только в создании самой модели теологического знания, но и позднее, в культивировании комментаторско-энциклопедической традиции. Патристика участвовала в закладывании самих основ символического менталитета Средневековья. Вероятно, дух этой эпохи, о которой столь сурово писал О.Мандельштам («Эллинство, оплодотворенное смертью, и есть христианство»), можно выразить и так: удивись всему и испытай страх и благоговение. Удивись каждому в отдельности, но в первую очередь тому, что над всем вообще.

На основе патристики в 9 в. начинает складываться схоластика, которая обращается к рациональным методам знания при рассмотрении сверхрациональных «предметов». Но этот средневековый рационализм соседствует с мистикой и завершается своеобразным эмпиризмом, выдвигавшим идею опытного (хотя и непременно согласуемого с теологией) познания. В определенном смысле принцип «ничего лишнего» («бритва Оккама») прямо противоположен духу бесконечных и тончайших схоластических различий. Схоластика доходит до самоотрицания. Одновременно нарастает критика институциональных форм христианства, а такая, например, фигура, как Джон Уиклиф (14 в.) уже прямо может рассматриваться как предвосхищение Реформации. Схоластику отличает прежде всего ее метод. Усвоение аристотелевской логики унифицировало его, и его структура обрела следующий вид: постановка вопроса; разыскание оснований как «за», так и «против»; решение, предлагаемое и разъясняемое категорически; его обоснование посредством силлогизмов; заключение, способное служить опровержением всех возражений против данного решения. Наиболее значительной фигурой в схоластике следует признать создателя томизма – Фому Аквинского. В своих огромных трактатах «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» этот схоласт предложил свою версию «примирения» Аристотеля с христианством. Человек – это вдвойне сложное существо, предполагающее объединение не только сущности и существования, но также формы и материи.