Глава 26. От легкого прикосновения губ по спине пробежали мурашки

От легкого прикосновения губ по спине пробежали мурашки. Знакомый аромат мужского одеколона пощекотал ноздри. Не размыкая век, я лениво улыбнулась. Самое лучшее утро!

Но тут вдруг с меня сорвали одеяло, и прохладный ветерок из открытой лоджии прошелся по коже. Я недовольно поежилась.

– Соня, вставай, хватит дрыхнуть.

– Ммм... – только и промычала я. И даже отсутствие одеяла и ночной сорочки не стесняло меня сейчас нисколько. Я схватила Женину подушку и накрыла ею голову.

– Так, Алина! – Этот нахал, не церемонясь, залез на кровать, сел на мою попу и стал меня щекотать.

– Не-ет, Женя, перестань! – простонала я, еле сдерживая смех. Лень было даже смеяться.

– Потом снова ляжешь. Давай кофе выпьем, и я на работу поеду.

Его пальцы пробрались к груди и погладили соски.

– Же-ень! – Я заерзала под ним, чувствуя, как волна возбуждения прокатывается по коже.

Приподняла подушку и глянула на часы. Девять утра.

– А тебя не смущает, что спать я легла всего три часа назад? – возмущенно захныкала я, снова утыкаясь в подушку. – По твоей вине причем.

– Рядом со мной у тебя вечный недосып будет. – Еще и насмехается гад. – Но ты можешь отсыпаться, пока я на работе.

Женя наклонился и стал целовать мою спину, касаясь кожи языком.

– Ммм... Так хорошо! – выдохнула я, наслаждаясь минутами блаженства. Рай!

– Если не хочешь, чтобы я задержался в постели еще на час и у меня сорвалась деловая встреча, будь добра подними свою соблазнительную задницу с кровати и пойдем пить кофе.

Он поднялся, но покидать комнату не спешил. Хочет, чтобы я встала и голая продефилировала перед ним? Не вопрос!

Резким движением скидываю подушку с головы, потягиваюсь как кошка, после чего переворачиваюсь на спину и вызывающе смотрю на своего мужчину. Женя уже полностью одет: белая рубашка, сексуально обтягивающая предплечья, заправлена в темно-серые строгие брюки. Он скрестил руки на груди, отчего мышцы так красиво и отчетливо выступают под тонкой тканью.

Я не спеша поднялась с кровати и, демонстративно покачивая бедрами, прошествовала мимо Колосова к двери. Улыбнулась, чувствуя на себе прожигающий взгляд зеленых глаз. Облокотившись о дверной косяк, обернулась.

– Надеюсь, к нам больше никто не пожалует без приглашения? Или мне на всякий случай накинуть твою рубашку?

Женя изогнул бровь, губы дрогнули в подобии улыбки. А я продолжила свой путь до ванной комнаты, где с удовольствием забралась под душ.

Спустя минут двадцать я уже входила на кухню. Женя сидел на высоком стуле у барной стойки и смотрел на меня, сжимая в руках чашку с кофе.

Приблизившись к нему вплотную, я поцеловала его в губы и взяла чашку из рук. Сделала глоток. Поморщилась. Очень крепкий.

– Как ты это пьешь? – поставила чашку на стол.

– Люблю крепкий кофе. – Он носом уткнулся в мою макушку и стал поглаживать поясницу через ткань рубашки, которую я снова нагло нацепила после душа. – Чем займешься сегодня?

– Хочу прогуляться по магазинам.

– Кстати, Мила тебя вчера обыскалась. Ты почему трубку не брала?

– У меня телефон сломался. – Я прикусила губу, надеясь, что Женя не будет уточнять причину «поломки». – Сегодня куплю новый.

– Она хотела с тобой ресторан заказать. У нее с Андреем скоро годовщина свадьбы.

– О! Да ты что? Уже год... – задумчиво произнесла я, вспоминая, как хотела в прошлом году прилететь на свадьбу подруги, но именно тогда Ваня заболел ангиной. Пришлось сказать Миле, что меня не отпустил шеф. В тот момент я была даже рада, что так вышло.

– Да, год. Ты кстати реши уже насчет нашей свадьбы. Хочешь все на высшем уровне или в джинсах распишемся?

– Ну, за две недели мы вряд ли успеем организовать пышное торжество. И это так утомляет. – При воспоминании о предсвадебных хлопотах пятилетней давности я нахмурилась. Понимание, что в прошлом так и не поставлена точка, тяготило как никогда.

– Ну да! Забыл, что у тебя уже есть опыт в этом деле, – холодно произнес Женя.

Я опустила руки на его грудь и стала машинально теребить пуговицы рубашки.

– Жень, давай не будем вспоминать об этом. Я очень хочу стать твоей женой. И не расстроюсь, если мы просто распишемся, а после с тетей Катей, Милой и Андреем отпразднуем в ресторане.

– А твои родители? – Женя нахмурился.

Мои родители! Я тяжело вздохнула, понимая, что тянуть больше нельзя. Пора рассказать ему о сыне. Пора!

– Я им позвоню. Они сейчас в круизе, все равно не успеют приехать. – И после небольшой паузы добавила: – Я должна тебе кое-что сказать.

Женя молча смотрел прямо мне в глаза, и от его взгляда моя уверенность медленно таяла. Но я все же открыла рот, чтобы произнести фатальную фразу, когда тишину кухни нарушил телефонный звонок. Боже, как предсказуемо!

– Подожди, только отвечу. – Женя поцеловал меня в макушку и посмотрел на экран. Тяжело вздохнул. Я проследила за его взглядом. «Екатерина».

Он что действительно записал в контакты свою девушку... бывшую девушку «Екатериной»?

– Прости. Я звонил ей с утра, спрашивал, когда и во сколько вещи можно завезти.

Я плотно сжала губы и кивнула. Хотела отойти, но Женя крепко притянул меня к себе свободной рукой.

– Да, Кать?

– Ну что? Не терпится избавиться от моих вещей? – услышала я визг «Екатерины».

– Это твои вещи. Логичнее, если они окажутся у тебя. Разве они тебе не нужны?

– Я сейчас не в городе! Вернусь в воскресенье, часов в семь. Тогда и привезешь.

– Может, я завезу их твоему отцу? Предупреди его, что я приеду.

– Он в отпуске. Как и все нормальные люди. В воскресенье пришлю смску, как буду дома, – резко произнесла Катя и сбросила вызов.

Женя тихо выругался и швырнул айфон на стол.

– А где она? Вчера ведь только вернулась, – спросила я, наблюдая, как он нервно постукивает пальцами по столешнице и смотрит куда-то в стену.

– Не знаю. Мне все равно. Может, к друзьям на дачу рванула. Хотел завтра, не дожидаясь выходных, со всем этим разобраться.

– Ну, и ладно. В воскресенье тогда отвезем.

– Я сам отвезу.

– Что? – Округлив глаза, я уставилась на Колосова, пытаясь понять, шутит он или нет. Судя по невозмутимому выражению лица, он не шутил. – Я не буду сидеть дома, пока ты у своей этой... Я в машине тебя подожду...

Жене нахмурился, и я сразу осеклась.

– Алина, перестань глупить. Не веди себя, как ребенок.

Я прикрыла глаза, сделал глубокий вздох. Вроде помогло. Посмотрела на Женю.

– Екатерина?

Женя слегка нахмурился, явно не понимая о чем я.

– Твоя бывшая девушка всегда была вбита в телефоне, как «Екатерина»?

– А как надо? – Женя пожал плечами и снова потянулся за кофе.

– Ну, наверное, так, как ты ее называл в реальной жизни. Катя, Катюша... Екатерина – как-то слишком официально.

– Нормально. – Колосов улыбнулся своей неподражаемой улыбкой.

Нет, я, конечно, рада, что для него это «нормально», но теперь меня терзал вопрос, как записана в его контактах я. Спрашивать об этом было неловко, но я все-таки не выдержала и ляпнула:

– А меня как назвал?

Представляю, как я выглядела в этот момент в Жениных глазах. Точно кот из «Шрека». По его смеющемуся взгляду можно было легко догадаться, что он тоже вспомнил эти несчастные глазки рыжего хулигана. Потянувшись за айфоном, Женя пару раз провел пальцем по экрану и развернул его ко мне.

Рядом с моей фотографией, где я была запечатлена спящей с разметавшимися по подушке волосами (и когда только успел?), красовалось короткое: «Алька». Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и опустила взгляд на рингтон: CrazyTown – Butterfly.

– Алька? Сладкая детка?! Боже, Колосов, ты неисправим!

Я толкнула его локтем в бок, и мы оба расхохотались.

И этот мужчина – мой! Мой будущий муж, отец моего ребенка! Это ли не рай? Это ли не счастье? Я забрала из Жениных рук телефон, положила на стол и поцеловала его в губы. Женя страстно ответил на поцелуй, но потом положил ладонь мне на щеку и отодвинулся, прикоснувшись своим лбом к моему. Услышав, как он тяжело дышит, я улыбнулась.

– Люблю тебя, – хрипло прошептал он и нежно провел пальцем по щеке.

– До одури? – Я не смогла сдержать улыбку, но Женя даже бровью не повел, продолжая пожирать меня своими удивительными глазами, лишая возможности дышать.

– Ага... – И снова поцеловал так страстно, глубоко, что у меня подкосились ноги. Спустя некоторое время он нехотя отстранился.

– Мне пора, детка. – Даже хрипотца в его голосе возбуждала. Как же я его люблю. Как я смогла все эти годы нормально существовать вдали от этого мужчины?

– Иди, конечно. Я ведь не держу тебя, – прошептала я, на что Женя усмехнулся.

– Держишь. Еще как держишь. Связала по рукам и ногам, шелохнуться не могу. Целый день только о тебе и думаю. – Последние слова он произнес шепотом: – Точно приворожила.

– А иначе в меня никак не влюбиться? Только с помощью черной магии?

– Просто чтобы тебя любить, надо быть клиническим психом. – Женя со смешком перехватил мои руки, когда я собиралась ударить его по груди.

– Не буду с тобой спорить, Колосов!

– Значит, мы идеальная пара: псих и ведьма. – Женя щелкнул меня по носу и, стянув пиджак со спинки стула, направился в прихожую. Я, конечно, пошла за ним.

– Когда ты мою машину пригонишь? – спросила я, когда Женя уже открывал входную дверь.

– Когда станешь Колосовой.

Я тяжело вздохнула.

– Издеваешься?

Женя, улыбаясь, притянул меня к себе за талию, а я уперлась руками ему в грудь.

– Нисколько. Как выспишься и купишь телефон, позвони мне. Вечером съездим, заберем твои вещи. Хорошо?

Я только кивнула в ответ и поцеловала его на прощание.

Первое, что я сделала, купив телефон, – позвонила маме. До ужаса хотелось услышать голос Ванечки. Такой родной и такой далекий... Слушая, как он лепечет о том, что вчера увидел, в каких местах побывал, я еле сдерживала слезы. Я безумно скучала по Ване, но в данный момент причиной слез был тот факт, что я сама лишила ребенка нормального детства рядом с отцом, а Женю – возможности наблюдать за развитием сына и участвовать в его жизни.

После разговора с Ваней и мамой, я медленно направилась в сторону дома, который, думала, всегда буду обходить стороной. И очень надеялась, что пока дойду до знакомой высотки, моя решительность покинет меня, но этого не случилось. Было страшно! Тряслись не только руки, все тело колотило от страха. Но вступать в новую жизнь можно только тогда, когда в прошлом поставлена жирная точка!

И вот я стою перед дверью квартиры Антона и нервно тереблю в руках ремешок сумки. Прежде чем нажать на звонок, в голове раз за разом прокручиваю один и тот же вопрос: так ли это важно? Может, просто закрыть дверь в прошлое, не проворачивая ключ? Но в какой-то момент срываюсь и жму на кнопку звонка, в надежде, что Антон не переехал и в данный момент дома. Приехал на обед. Как раньше...

Дверь открылась.

Антон стоял на пороге и изумленно хлопал глазами. Как будто увидел призрак.

Не ожидал...

– Алина... – Он выдохнул мое имя и провел ладонью по лицу.

А я смотрела в некогда родные глаза и не могла сдержать слез. Смахнула одну слезу... другую...

Осознание всего ужаса случившегося пять лет назад обрушилось на меня лавиной. Я прижала ладонь к губам.

– Можно войти? – произнесла глухо, не отрывая взгляда от его каменного лица.

Наконец, Антон опомнился, тяжело вздохнул и, шагнув в сторону, открыл дверь шире.

– Проходи, раз уж пришла, – холодно произнес он.

Я вошла в прихожую. С моего последнего визита здесь абсолютно ничего не изменилось, кроме... пары женских туфель рядом с обувной тумбой. Я замерла.

– Ты не один? – Черт! Что ж так губы дрожат?

– Пока один. – Антон прикрыл за мной дверь и направился в сторону кухни. Я разулась, по привычке рукой потянулась к вешалке, на которую обычно вешала свою сумочку, и снова замерла. Там уже висела чья-то женская сумка. Прикусила губу и вместе с сумочкой пошла за Антоном.

Он стоял, спиной опираясь о раковину, руками сжимая ее края. Я обратила внимание, как напрягаются, а потом расслабляются его пальцы. Впервые, когда мы одни, между нами такая страшная неловкость.

Я села за стол. Повесила на спинку стула сумочку и посмотрела на Антона, но тут же отвела взгляд. Положила руки перед собой. И готова была поклясться, что слышу, как постукивают костяшки пальцев о деревянную поверхность. Убрала руки на колени. Нахмурилась, пытаясь хоть как-то сдержать чувства и эмоции, что так и норовили вырваться наружу.

Антон все продолжал смотреть...

Сердце пропустило удар. Зачем я так с ним поступила? Почему не рассталась нормально?

– Зачем пришла? – уже вполне спокойно спросил Антон.

А меня всю трясло. Надо взять себя в руки, и если уж пришла, не молчать!

Я вскочила со стула, обошла его и остановилась, руками схватившись за спинку.

– Я... я... хотела извиниться. – Дрожь в голосе и трясущиеся губы, должно быть, делали меня ничтожной и жалкой в глазах Антона.

Он плотно сжал губы и кивнул. Несколько секунд продолжал молча смотреть на меня.

– Спустя пять лет? – наконец хрипло произнес он. – Не кажется ли тебе, что поздновато для извинений?

От меня не укрылись металлические нотки в его голосе, дышать стало еще труднее.

– Антон... Мне... – Я не могла продолжить фразу, мешал комок в горле.

– Знаешь, Алина, каково это – изо дня в день ломать голову над одним вопросом: «Почему?».

Антон замолчал, сверля меня взглядом, а я и рта не могла раскрыть.

– Алина, почему?

– Антон... – Его имя сорвалось с губ вместе со всхлипом. Я сделала шаг ему навстречу, на что Антон только тяжело вздохнул и отвернулся.

– Что я делал не так? – не глядя на меня, спросил он.

Я хотела ответить, но дрожащие губы не смогли разомкнуться. И после длительного молчания Антон снова посмотрел мне в глаза.

– Что, Алина? Что я делал не так? – более твердо повторил он свой вопрос.

Я только замотала головой. Отвечать не было сил.

– Я хоть раз тебя чем-то обидел?

Снова нет слов. Смахнула слезы со щек.

– За все время я ни разу голоса на тебя не повысил, во всем тебе угождал. Недостаточно сильно любил?

– Все не так.

– Тогда чем я заслужил такое отношение? Чем?

Антон начал закипать. С каждым вопросом его голос становился тверже и громче. Я чувствовала, что еще немного, и он взорвется.

– Алина, неужели я не заслужил простого объяснения?! Обычного расставания? Нормального разрыва отношений? Я ведь любил тебя. Почему ты так поступила? Почему?

– Я не могла... – прохрипела я, прикрывая рот рукой. Сердце рвалось на части.

– Не могла? – опешил Антон и замолчал.

Не было сил больше смотреть ему в глаза. Я опустила взгляд, из горла вырвался новый всхлип, который окончательно меня сломал. Я согнулась, обхватила живот руками и зарыдала в голос.

– Прости... Антон... Прости... умоляю.

– Почему просто не сказала, что не хочешь выходить за меня? Почему вовремя не поставила точку в этом абсурде? Ведь именно так ты назвала наши отношения в своей записке. Если тебе они были в тягость, почему не сказала мне об этом?

– Я боялась... Не могла... не была уверена, что хочу разрыва.

Антон сделал шаг ко мне, но остановился.

– И прозрение пришло именно в день свадьбы? Так, что ли?

Я продолжала рыдать, мечтая прокрутить время назад и просто пройти мимо этого дома, не заходить в подъезд, не вызывать этот чертов лифт, не выбирать нужный этаж, не нажимать кнопку звонка... Почему я пять лет назад просто не поговорила с ним? Почему?

– Ты меня хоть любила? – вдруг тихо спросил Антон.

– Любила. – Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Ты мне был очень дорог.

– Тогда почему? – зарычал Антон, снова теряя контроль. – Почему? Я бы все понял! Все принял! Мы бы отложили свадьбу. Мы бы...

Он осекся и вперил в меня хмурый взгляд. В нем читались боль, обида и... прозрение.

– У тебя кто-то был?

Боже! Что ему сказать? Правду? Что все эти годы я любила другого? Нет, Антона я тоже любила, но это была не та любовь. Моя любовь к нему больше походила на чувства к лучшему другу, брату. Не более. Жаль, что я только сейчас это поняла.

– Алина, ответь на вопрос.

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

– Ты училась на филологическом факультете. Попробуй сформулировать.

Как? Как мне ему рассказать? Раз уж решилась прийти, нужно признаться во всем, наконец. Пусть это причинит ему боль, но врать больше нет сил.

– Понятно. – Антон опустил голову и обхватил пальцами переносицу.

– Нет, Антон. Все не так. Все сложнее, – прошептала я.

– Это ты мне сейчас говоришь про «сложнее»? Мне? Тому, кто был уверен, что девушка, в которой он души не чаял, отвечает ему взаимностью? Нет, Алин, я видел, что с тобой что-то происходит, чувствовал, что ты отдаляешься. Просто думал, это обычный предсвадебный невроз. Надеялся, что после свадьбы у нас все наладится.

– Прости, Антон. – Я сцепила пальцы, мечтая прекратить, наконец, утопать перед ним в слезах.

– Я так боялась причинить тебе боль своими словами. Знаю, я трусиха. Просто тем летом я встретила человека, который однажды... Которого я любила. Долгое время я считала, что... все осталось в прошлом. Но оказалось, это не так. И к сожалению, понять я это смогла только в ночь перед свадьбой. Прости, но я не могла и не хотела тебя обманывать.

Я видела, как с моими словами меняется выражение его лица, понимала, что ему больно и неприятно это слышать, но мне необходимо было все объяснить. Причем в максимально правдивой форме.

– Ты мне изменяла? – Еще один вопрос в лоб, от которого перехватило дыхание.

– Нет! – Я поспешно замотала головой. Только в тот же момент до меня дошло, что это ложь! Что ночь перед свадьбой была именно изменой. Да, я отдалась Жене, потому что любила его. Да, я настроила себя на расставание с Антоном. Но в любом случае это было изменой! Но что даст Антону эта правда? Новую боль, унижение? Поэтому я все же решила умолчать о той ночи.

– Спасибо хоть на этом. – От его слов внутри все сжалось. Как я могла так поступить с ним? С нами? – Разве трудно было прийти тогда, пять лет назад, ко мне перед свадьбой... Неужели сейчас легче, Алин? Я пять чертовых лет жил и не понимал причины твоего побега. Пять лет, как дурак, все анализировал наши отношения. Подойди ты ко мне за десять минут до регистрации и скажи, что боишься, что тебе не нужна эта свадьба, что тебе... мы не нужны... Я бы все понял!

– Я собиралась с тобой поговорить, хотела все рассказать. Просто утром дома такой бардак был. Вся эта суета, бешеная активность моих родственников... Я ничего не понимала, ничего не чувствовала. Казалось, просто выпала из реальности. Очнулась только в ЗАГСе. Я понимала, что так нельзя, но боялась посмотреть тебе в глаза. Я бы не смогла расстаться. Я бы вышла замуж, и мы бы оба были несчастны. Ты бы быстро разочаровался во мне. Потому что я никогда не сделала бы тебя счастливым.

Я вытерла слезы и замолчала. Сердце бешено стучало в груди, отдаваясь набатом в голове.

– Не разочаровался бы. Я два года мирился с твоим характером, с твоими странностями, с тараканами в твоей голове... Потому что помню нашу встречу, помню какой ты была первые полгода наших отношений.

Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать.

– Да, Алина. Я не слепой и не дурак. Не трудно догадаться, почему девушка в шестнадцать лет шарахается от мужчин. Я все принимал, каждый каприз твой пытался исполнить, себя выставлял виноватым почти в каждой ссоре. И в душу не лез с расспросами, потому что не хотел вскрывать старые раны. Теперь, когда ты стоишь передо мной, понимаю, что был прав. Я постоянно надеялся только на одно: ты оценишь! Полюбишь меня так же, как я тебя любил. А в итоге не заслужил даже элементарного уважения.

– Я любила тебя. Любила и уважала...

– Ложь! Все ложь! – неожиданно взорвался Антон. Я вздрогнула от испуга. – Если бы уважала, не бросила бы в ЗАГСе с клочком бумаги в руках! А пришла бы и все рассказала! Именно так поступают нормальные люди. Я бы все понял, Алина! Черт с рестораном, черт с подготовкой и гостями! Мне на все было бы плевать, только бы ты была спокойна. Только бы тебе было хорошо...

Каждое его слово проникало под кожу словно иголки, причиняя невыносимую боль. Я попыталась поднять дрожащие руки, чтобы вытереть слезы, но тело онемело. Я снова стояла и ревела, глотая слова Антона, которые медленно убивали меня. Они не несли в себе каких-то оскорблений, но в них было столько горечи, боли и обиды, что сердце готово было разорваться.

– Я бы не смогла расстаться. У меня бы духу не хватило сказать тебе тогда в глаза всю правду. Прости, но это был единственный выход для меня. Жестокий и эгоистичный выход. Но вместе нам было бы еще хуже.

Не знаю почему, моя рука вдруг взметнулась вверх и коснулась щеки Антона. Он вздрогнул и прикрыл глаза. Тяжело сглотнул.

– Поверь, я любила тебя, Антон. По-своему, но любила. Просто прошлое неожиданно ворвалось в мою жизнь, а я не была готова к такому повороту. Решила сбежать и от прошлого, и от будущего. Прости меня за все. Я очень сожалею, что так поступила с тобой.

Антон открыл глаза, медленно поднял руку и коснулся моей щеки. Большим пальцем нежно провел по влажной от слез коже. Его словно ударило током. Он резко убрал руку от моего лица, сжал ее в кулак и отступил назад. Сколько же боли было в его глазах! Даже разочарования не было, только обида и боль... Которые он давно уже похоронил в душе, но мое появление снова все всколыхнуло.

Антон прошел к окну и встал ко мне спиной.

– Уходи, Алин. Прошу тебя, – прошептал он, не глядя на меня. – Ждешь моего прощения? Я давно простил. Нельзя долго держать обиду на человека, которого любишь. Даже если он так обошелся с тобой. Просто не жди, что при очередной встрече я по-братски кинусь в твои объятия, и не осуждай, если даже не поздороваюсь. Я очень хочу верить, что ты поборешь свои страхи, и никто больше не окажется в таком же дерьме, как я.

Что же я наделала?

– Знаю, что не имею права спрашивать, но вижу, ты живешь с кем-то. Ты счастлив? Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты этого достоин.

Некоторое время Антон молчал. Думая, что он не ответит, я взяла сумочку и направилась к двери, когда уже на пороге кухни услышала:

– Она любит меня. – Почти шепотом. Еле слышно. – И я люблю. По-своему.

Я в последний раз оглянулась. Антон продолжал смотреть в окно, руками упираясь в подоконник.

– Я очень благодарна тебе. Именно ты в свое время смог вытащить меня из болота. И я, правда, тебя любила, просто судьба решила снова испытать меня на прочность.

Антон опустил голову. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем я покинула квартиру, которую когда-то считала своим домом.

Как в тумане я спустилась на лифте и вышла на улицу. Свежий воздух не смог привести меня в чувства. Надо скорее уйти отсюда. Я достала сотовый и, набирая номер Милы, направилась в сторону Жениного дома.

– Привет, Аль! – как всегда радостно ответила подруга.

– Мил, ты можешь меня забрать сейчас? – прохныкала я в трубку.

– Что случилось? Ты где? Конечно, заберем! – Вот! И почему я сразу не обратила внимания на употребление этого глагола во множественном числе?

– Помнишь, где дом Антона? Я иду от него по проспекту в сторону центра.

– Какого Антона? Ты что там делала? – спросила подруга, а на заднем фоне мне почудились мужские голоса.

– Потом расскажу. Заберешь?

– Какого Антона? – раздался в трубке приглушенный голос Жени. В глазах потемнело. Только не это!

– Алло! – Видимо, он все-таки вырвал у Милы телефон. – Ты где?!

– Жень, я все объясню. – Я снова всхлипнула. Черт! – Иду по проспекту Победы к твоему дому.

– Нашему дому! – рыкнул Женя. – Через пять минут подъеду. Никуда не сворачивай.

Сбросил вызов. Вот и все! Жить мне осталось недолго.

Продолжая всхлипывать, я направилась по проспекту. В голове царил полный бардак. Мысли путались, из-за бесконечных слез заболела голова.

Рядом со мной, свистя шинами, резко притормозил внедорожник. Не надо быть экстрасенсом и даже смотреть на номера, чтобы понять, кто за рулем. Я подошла к пассажирской двери, открыла ее и нерешительно села. Бросила быстрый взгляд на Женю, который даже не посмотрел в мою сторону. Просто тронулся с места, не отрывая взгляда от дороги. Временами он нервно переключал скорость, отчего машина резко дергалась вперед. Я уперлась рукой в панель. От его злости воздух в салоне стал наэлектризовываться. На душе стало совсем гадко. Снова все испортила. За один день двух мужчин вывела из себя!

В таком напряженном молчании мы доехали до дома. Не говоря ни слова, Женя припарковал машину, вышел и направился к подъезду. И за все это время не удостоил меня даже мимолетного взгляда.

Дома он бросил ключи на обувную тумбу и сразу же пошел на кухню. Затаив дыхание, я последовала за ним.

Женя снял пиджак и, не церемонясь, бросил его на... стол! От его молчания уже хотелось закричать. Я подошла, взяла пиджак и аккуратно повесила на спинку стула, дрожащими пальцами стала смахивать с него невидимые пылинки. На глаза навернулись слезы. Господи, как же я устала реветь!

Повернулась к Жене, который все это время следил за мной, спрятав руки в карманы брюк.

– Я слушаю.

И меня понесло!

– Жень, я просто хотела поставить точку в прошлом. Прости, что ничего тебе не сказала, но мне необходимо было все ему объяснить, отпустить, наконец, то, что мешало мне нормально жить. Из-за этого я боялась возвращаться в город. Понимаешь, ведь нас связывали два года...

– Мне плевать, сколько лет вас связывали! – взорвался Колосов и ударил кулаком по барной стойке. – Ты пять лет назад все закончила. Понимаешь? Все! После боя кулаками не машут!

Держась одной рукой за стул, я стала медленно оседать на пол.

– Жень, ты не понимаешь. Я так виновата перед ним...

– Конечно, не понимаю, – перебил Женя, повышая голос. – Куда мне? Ведь меня никто никогда не бросал! Какого черта ты к нему помчалась?

– Жень... Пойми, пожалуйста...

– Что понять? Что моя будущая жена решила проведать своего бывшего жениха? Что понять? Не ты ли сегодня утром не хотела отпускать меня одного к Кате? А если я сейчас сорвусь к ней?

Он прав! Как всегда прав!

– Боже! Алина, когда ты уже научишься думать и принимать такие решения, от которых никому не будет хуже? Когда?

Я уткнулась лицом в ладони. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Казалось, оно сейчас просто взорвется. Меня всю трясло.

– Женя, прости. Я столько разрушила. Столько всего натворила. Мне хотелось хотя бы здесь все объяснить. Ведь он любил меня.

– И ты думаешь, что ты такая хорошая, спустя пять лет появилась в его жизни, объяснила, что к чему, и он радостно и легко вздохнул полной грудью? Да ни черта подобного! Если по-настоящему любил, то ему сейчас хреново как никогда. По себе знаю. Своим визитом ты сделала только хуже.

Женя замолчал. А я продолжала сидеть на коленях и рыдать, уткнувшись ладони.

– Тебе стало легче? – уже более спокойно, но с долей злости, произнес он.

Я помотала головой и издала новый всхлип. Мне действительно не стало легче. Ни на грамм. Сердце болело за Антона.

– Я надеялась, что станет. Верила, что смогу отпустить прошлое. Я просто хотела извиниться.

– Какая же ты дура, Алина. Ему твои извинения до лампочки, понимаешь?

От его крика во мне все будто оборвалось. Я снова заревела, мечтая, чтобы этот день быстрее завершился.

– Да не реви ты! – рявкнул Женя и, судя по звуку шагов, ринулся прочь из кухни, оставив меня одну. Я попыталась привести себя в чувства, но никак не могла успокоиться. Сколько еще предстоит раскрыть тайн, прежде чем мы с Женей сможем зажить нормальной семейной жизнью? Сколько мне придется еще выслушать от него, когда он все узнает?

Я попыталась глубоко вдохнуть, отчего рыдания вырвались с новой силой.

– Да за что же мне это? – послышался голос Жени.

Он вернулся на кухню и подошел ко мне. Я подняла на него заплаканные глаза. Женя наклонился, подхватил меня на руки и направился в сторону спальни.

– Ты ненормальная. Или я ненормальный, если все это терплю, – устало прошептал он, а я носом уткнулась в расстегнутый ворот рубашки, вдыхая его запах. Он ногой открыл дверь, подошел к кровати и сел на нее, позволяя мне обхватить его ногами.

– Прости, любимый, – пролепетала я гнусавым голосом.

– Куда ж я денусь. – Он нежно провел рукой по моей спине вдоль позвоночника. Я еще крепче прижалась к нему. – Кому рассказать, засмеют: успокаиваю свою невесту, которая ревет из-за другого мужчины.

– Нет, не поэтому. Стыдно и тяжело быть причиной бед многих людей. За что ты меня любишь? Я ведь действительно дура и истеричка.

– За то и люблю, что только в моих руках успокаиваешься. Я надеюсь, он к тебе не прикасался? Больно не сделал?

– Нет. Он не такой. – Сердце поймало привычный ритм. Дрожь в теле стала утихать. Дыхание выравнивалось. Только в Жениных объятиях я чувствую себя защищенной и уверенной. А самое главное – любимой.

– Да, я помню об этом, – усмехнулся он и провел рукой по моим волосам.

А я готова была замурлыкать от его ласки.

– Я тебя недостойна... – проговорила я тихо и прикрыла глаза.

– Меня тоже посетила такая мысль. А толку? Все равно придется жениться, раз уж сделал предложение. Слово надо держать.

Я улыбнулась.

Его тихие и нежные слова действовали как снотворное. Женя приподнял меня и уложил на кровать. Сквозь сон я поняла, что он покинул спальню, но довольно быстро вернулся. Коснулся моей руки. На палец скользнуло что-то холодное. Но сил разомкнуть веки уже не было. Над ухом раздался любимый голос:

– Придется мучиться с тобой всю жизнь. Но лучше так, чем без тебя.

Я улыбнулась и окончательно провалилась в сон.