Глава 23. – Ай! – Резкая боль неожиданно пронзила ладонь

– Ай! – Резкая боль неожиданно пронзила ладонь. Я машинально оттолкнула Женю и уставилась на кровь, выступившую в месте пореза.

– Что случилось? – Он схватил меня за руку и нахмурился. – Черт!

Ох! Я даже не заметила, как сжала лезвие ножа, когда Женя меня поцеловал. И теперь пребывала в каком-то ступоре, наблюдая за его действиями. Осмотрев ранку, он дернул меня к раковине, чтобы промыть ее, затем схватил кухонное полотенце и прижал к руке. Время тянулось неимоверно долго, пока он проделывал все эти манипуляции. Но на самом деле мне так только казалось.

– Твою мать, Алина, ты меня слышишь? У тебя шок, что ли?

Боже! Какой шок? Я просто дура влюбленная!

– Нет. Что ты сказал?

– Держи, говорю. – Кивком головы Женя указал на полотенце. – Я за аптечкой.

Вернувшись, он обработал порез перекисью и забинтовал ладонь. Тяжело вздохнул.

– Ни дня без приключений! Ночью грозы боишься, днем в неприятности попадаешь. Как ты прожила эти годы одна в Париже?

– Нормально. – Пожала плечами и отвернулась, не желая развивать больную тему.

– Нормально, – повторил он за мной и замолчал.

А я стояла и вслушивалась в его неровное дыхание за своей спиной. Хотелось вернуться на десять минут назад и продолжить наш нежный поцелуй, но упоминание о той жизни в Париже снова разбередило мне душу. Ваня! А что если сейчас рассказать ему о сыне? Вроде и момент подходящий, и Женя в настроении. Резко развернулась.

– Алин...

– Женя, я...

– Что?

– Эм... – Черт! Смотрю в зеленые глаза и понимаю, что не могу. Не могу! Стоит мне во всем признаться, и эта нежность во взгляде исчезнет навсегда. – Да, так. Что ты хотел сказать?

– У меня сегодня встреча с Ливановым. Его дело скоро будет рассматриваться в суде, и мы решили в неформальной обстановке обсудить некоторые детали.

– Ясно. Вернешься поздно, да?

При мысли, что сегодняшний вечер снова проведу в одиночестве, в горле образовался ком.

– Поздно, да. Только ты со мной идешь.

Быстро взглянула на него. Вроде не шутит!

– А куда?

– В «Санта Мадлену».

– Куда? О!

«Санта Мадлена» считался самым шикарным рестораном в городе, и до своего отъезда в Париж я ни разу там не была. Мои родители, напротив, ходили туда довольно часто: отец и его компаньоны любили обсуждать там дела и отмечать семейные торжества.

– Это ресторан.

– Знаю. Но у меня нет подходящего платья. Ты ведь можешь и один сходить. Тем более это деловая встреча. Ты сам сказал.

– Ливанов будет со спутницей. И чтобы она не скучала, думаю, мне тоже следует прийти с дамой.

– Могли бы вообще без них обойтись.

Женя изогнул бровь. Не пойду я, он пригласит кого-нибудь другого. Оленьку, например.

– Во сколько ужин?

– У тебя еще есть время купить платье.

Через пять часов Мила высаживала меня у подъезда. На поиск моего наряда у нас ушло полдня. В конце концов, я остановилась на маленьком черном платье с вырезом на спине. К такому платью пришлось купить еще и довольно откровенное боди из черного кружева.

Дома на кухонном столе обнаружила записку: «Будь готова к восьми».

Мог бы и смску отправить.

Времени подготовиться было предостаточно, поэтому я не спеша приняла душ, накрасилась, волосы заколола вверх... Теперь, стоя в одном боди, я крутилась перед зеркалом, пытаясь понять, насколько сильно изменилось мое тело после родов, нравится ли Жене по-прежнему мой внешний вид? Если такими горящими глазами смотрит, по идее, должен нравиться. Но! Он ведь толком не видел меня обнаженной. А что если разочаруется? Вокруг него всегда такие шикарные девушки вьются... Я, конечно, знаю, что мне удалось сохранить форму после родов. Но все-таки интересно, что творится в голове Жени, когда он смотрит на мое тело.

– Я так понимаю, ты уже готова?

Объект моих мыслей стоял в дверях, спрятав руки в карманах брюк, и смотрел на меня с еле заметной улыбкой. Я почувствовала, как краска стала медленно заливать мое лицо. Нервно сглотнула. Подойдя к кровати, схватила халат, тот самый... Женин... и прикрылась им.

– Я не слышала, как ты пришел.

– Я так и понял.

Он неторопливо направился ко мне, не отрывая от меня своих обворожительных зеленых глаз. Время словно остановилось. Воздух, казалось, накалился до предела, стоило лишь чиркнуть спичкой и...

Вместо того чтобы надеть халат, я продолжала прикрываться им и молча смотрела, как Женя подошел ко мне вплотную, как его рука поднялась и нежно коснулась моей щеки. Я прикрыла глаза, почувствовав сильнейшее возбуждение. Боже! А ведь он только прикоснулся ко мне!

– Это лишнее, – прошептал Колосов, выдергивая из моих рук халат. – Он не к месту здесь.

Махровая ткань мягко приземлилась у моих ног. Я открыла глаза. Если раньше у меня и были хоть какие-то сомнения относительно моего воздействия на этого мужчину, теперь они улетучились. Его голодный взгляд говорил о многом.

Женя ласково провел рукой по моим собранным в высокий узел волосам, положил ладонь мне на затылок и притянул к себе. Носом уткнулся в волосы, затем спустился к виску, плавно переместился к щеке, обдавая ее жаром своего дыхания.

Боже! Я готова стоять так целую вечность, позволяя ему сводить меня с ума своими прикосновениями. Он просто водил по коже носом, втягивая в себя мой запах. И было в этом что-то такое интимное. Собственническое.

Женя провел по щеке большим пальцем. Я чувствовала, как в венах забурлила кровь, отчего кожу приятно закололо. Он приблизился к моим губам и замер, просто стоял и вдыхал мое дыхание. От этого сердце застучало еще громче, мысли смешались, в горле пересохло.

Приоткрыв губы, я ждала, когда он сделает следующий шаг, но Женя продолжал водить пальцем по коже, лаская взглядом мое лицо и обжигая губы своим неровным дыханием.

Его руки скользнули вдоль моих, вызывая мурашки по всему телу. Пальцы нежно вели тонкую линию по предплечьям, локтям, кистям рук. Он переплел наши пальцы, а большими стал нежно водить по моим ладоням. Губы его переместились к виску. Легкий, еле уловимый поцелуй. Женины пальцы продолжили свое движение, теперь вверх по рукам. Чего он ждет?

– Не могу без тебя, – прошептал Женя, чуть касаясь губами моего уха. Колени подкосились. Неожиданно, даже для себя, я впилась ногтями в его плечи и застонала, откинув голову назад. Вроде и не признание в любви, но эти слова окончательно лишили меня рассудка. – Больше не смогу без тебя.

Он нежно водил носом по щеке.

– Жень... – выдохнула я и теснее прижалась к любимому мужчине, чувствуя, как по телу растекается жар желания. Пальцами зарылась в волосы на его затылке, притянула голову к своей шее.

– Алина, я больше не смогу... – Не договорив, Женя впился в мои губы в страстном поцелуе. Ворвался в рот, лаская горячим языком. А я крепче сжала пальцами его волосы, боясь потеряться или утонуть в чувствах, эмоциях, которые буквально захлестывали меня, доводя до грани безумия.

Женя прикоснулся ладонями к моей обнаженной спине и вдавил пальцы в кожу. Я прильнула к нему плотнее, позволяя нашим телам стать единым целым. Он продолжал мучить мои губы, а я жадно отвечала ему и таяла в его объятиях. Сердце гулко забилось, оттесняя своим стуком все посторонние шумы. Женя опустил руки на мои ягодицы и сжал их, притянув меня к своему уже возбужденному паху. Я моментально оплела его торс ногами. Он подхватил меня, в два шага приблизился к кровати и аккуратно положил на покрывало. Затем приподнялся на локтях, блуждая затуманенным взглядом по моему телу, едва прикрытому полупрозрачным черным кружевом, по груди, по лицу. Особенно долго задержался на губах, которые я в нетерпении облизала языком.

Этот мой неосознанный жест как будто подтолкнул его к активным действиям. Он стал лихорадочно целовать то губы, то щеки, спускаясь все ниже и ниже. Провел языком по обнаженному участку груди, явно наслаждаясь тем, как подрагивает от желания мое тело. Схватил меня за талию, больно впиваясь пальцами в кожу. Из меня вырвался громкий стон, но вызван он был вовсе не болью...

Жадно водя ладонями по ребрам, по бедрам, Женя поднялся к груди и сжал ее через тонкое кружево. Тело заныло от невыносимого желания полностью избавиться от одежды. Губами прикоснулся к соску и прикусил его через прозрачную материю.

– О, Боже!

Окутанная его руками, я словно попала в пламя. Мое тело горело, изнывало... Но это было невероятно, мучительно приятно!

Женя поднялся. Кожу обдало легкой прохладой. Я зачарованно смотрела, как он медленно снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону, затем расстегивает ремень, пальцами ведет по ширинке... Я не могла понять, то ли Женя действительно так медленно все делает, то ли просто весь мир вокруг нас замедлил свой ход. С замиранием сердца наблюдала, как любимый мужчина приспускает брюки вместе с боксерами, обнажая возбужденный член. В голове сразу вспыхнула мысль о том, что к нему кто-то прикасался губами, кто-то дарил ему оральные ласки, пока я убивалась от ревности и бессилия вдалеке от него.

Женя уперся коленом в кровать, собираясь накрыть мое тело своим, но я, абсолютно ничего не соображая, оттолкнула его и... Немного сползла с кровати, обхватила твердую пульсирующую плоть пальцами и прикоснулась к головке языком. Колосов застонал. Да, именно так, как тогда, в ту роковую ночь.

Задвинув подальше неприятные воспоминания, я стала водить рукой по всей длине твердого члена, погружая его в рот. От каждого касания моих губ к его чувствительной коже Женя издавал едва уловимый стон и двигал бедрами. Возбуждение во мне росло с неимоверной силой, но желание доставить удовлетворение этому мужчине и стереть из его памяти всех женщин, с которыми он переспал, отодвинуло все мои потребности на второй план.

Колосов запустил руки в мои волосы, и я уже более решительно продолжила ласкать член, обсасывая и вбирая его в рот почти до самого основания. Дыхание Жени стало еще более прерывистым, пальцы в моих волосах все сильнее впивались в кожу.

Я продолжала скользить губами по бархатистой коже, иногда пуская в ход зубы, отчего Женя приглушенно рычал и сильнее притягивал мою голову к своему паху. Возбужденная и полностью сосредоточенная на его члене, я ногтями впилась в его бедра и резко вобрала в себя всю плоть. Женя выгнулся мне навстречу и глухо застонал. Обхватил мой подбородок рукой, не позволяя даже шелохнуться, и сам задал ритм.

С каждым разом его движения становились все быстрее и резче. Он погружался в мой рот целиком, но меня совершенно не заботило сейчас, что со стороны это выглядит довольно грубо. Меня потряхивало от осознания, что мужчина, который буквально задыхался от удовольствия, в этот момент был полностью в моей власти и наслаждался этим.

Я прикоснулась пальцами к его животу, отчего мышцы под кожей сократились, и Женя сильнее дернулся вперед; головка его члена уперлась в заднюю стенку глотки. Из моей груди вырвался стон.

– Черт... Алина... – выдохнул он и рукой сжал мои волосы на затылке. – Прости...

Боже! О чем он говорит? От его бешеных, неконтролируемых движений я сама возбуждалась, как ненормальная. Я практически кончила, ощущая его твердый член у себя во рту.

Женя ослабил хватку на волосах, но когда я до упора вобрала в себя его плоть, снова сжал пальцы. Убрав руку от моего лица, он и ее запустил в волосы и крепко сжал их в кулак, откидывая мою голову назад. Я подчинилась и открыла глаза.

Взгляд Колосова остановился на моих губах. Он резко наклонился и впился в них, жадно сминая, прикусывая нижнюю губу. Ворвался в рот языком, провел по небу и так же резко покинул его. Выпрямился, не отпуская моих волос, и посмотрел на меня, ожидая дальнейших действий. Неужели он думает, что я остановлюсь?

Я обхватила пальцами его член у самого основания и провела рукой вверх-вниз. Слизала влагу, проступившую на головке, облизала ее и немного прикусила. Женя стал медленно двигать бедрами. Подстегиваемая его движениями, я стала активнее сосать член, облизывать его языком, рукой водить по всей длине, прикусывать зубами чувствительную кожу... Каждый раз, когда его плоть до самого основания погружалась в мой рот, Женя издавал приглушенный стон, заставляя меня двигаться еще быстрее.

Я чувствовала, как его пальцы стали сильнее сжимать мои волосы, пульсация члена стала ощутимее, дыхание – тяжелее. Он близился к разрядке. Я обхватила руками его бедра и стала двигаться еще активнее, мечтая впервые в жизни довести этого мужчину до оргазма именно оральными ласками.

– Алина... я сейчас... – простонал Женя и откинул голову назад, пальцами впился в кожу на моем затылке и попытался отодвинуть меня от себя. Я не позволила, продолжая неистово вбирать в рот его плоть. Сердце готово было разорваться на части от переполнявших меня эмоций. Никогда еще оральный секс не доставлял мне такого удовольствия.

Я услышала, как Женя приглушенно зарычал. Намотав мои растрепанные волосы на кулак, он стал быстро двигать моей головой, после чего припечатал меня к себе и... я почувствовала во рту брызги его спермы, которую стала проглатывать, слизывая языком вновь проступавшие капли. Все до единой.

Колосов стоял и медленно двигал бедрами. Приходил в себя. Также как и я... Мне казалось, я кончила вместе с ним. Голова кружилась от удовольствия. Он все еще стоял с откинутой головой, а я медленно водила языком по его члену. Его пальцы выпустили мои волосы, сместились на щеку и нежно провели по коже. Дыхание стало выравниваться, но выдыхал он по-прежнему тяжело. Похоже, ему понравилось. Даже более того!..

В этот момент тишину комнаты разорвала трель сотового. Звук исходил из кармана приспущенных Жениных брюк. Будто не слыша, он склонился надо мной и прошелся легкими поцелуями вдоль щеки. Обхватил мои плечи руками и сжал их, притягивая ближе к себе. Настойчивая мелодия стала раздражать слух.

– Ответь. Вдруг что-то важное, – прошептала я.

Женя еще несколько секунд всматривался в мои глаза, после чего кивнул и поднялся. Натянул боксеры с брюками, которые не торопился застегивать. Достал из кармана телефон, посмотрел на экран и тяжело вздохнул.

– Да, Оль, – хрипло произнес он.

Если бы я не услышала имя абонента, возможно, даже засмеялась бы: по его голосу с легкостью можно было определить, чем он только что занимался. И какого черта она вообще звонит ему в нерабочее время?

Женя усмехнулся в трубку и посмотрел на меня. От его взгляда в животе запорхали бабочки.

– Нет, мы скоро подъедем... Да, я с Алиной.

Он сбросил вызов, провел ладонью по волосам и окинул меня с ног до головы многообещающим взглядом. Я не смогла сдержать улыбку. На звонок «милой и заботливой» помощницы вдруг стало наплевать.

– Ливанов уже в ресторане. Нам пора.

Женя подошел и протянул мне руку, которую я, не задумываясь, приняла.

Мы оба выпрямились и встали друг к другу вплотную. Он слегка провел ладонями по моим скулам, большими пальцами лаская за ушами. Неприкрытая страсть в его взгляде сменилась нежностью. С каждым его вздохом, с каждым прикосновением я понимала, что буду всегда принадлежать только этому мужчине. Еще тогда, пять лет назад, я должна была понять, что никуда мне не деться от этой любви, никуда не сбежать. Даже годы в Париже не смогли заглушить мое чувство к нему.

– Тогда поехали. – Я хотела сделать шаг, но Женя не дал. Наклонился и накрыл мои губы своими. Его легкий, намеренно неспешный поцелуй напрочь лишил меня способности мыслить рационально.

– Обещаю, мы недолго, – прошептал он мне в губы, когда с трудом оторвался от меня. – Так хочу снова услышать, как ты кончаешь.

Боже! Как меня еще ноги держат?

Через сорок минут мы входили в ресторан «Санта Мадлена». Колосов держал руку на моей спине, даря мне ощущение уверенности в себе. В нас! Мысленно я настраивала себя на то, что он пригласил меня в ресторан не по необходимости, а потому что ему хотелось провести время со мной. И как же хотелось в это верить.

Мы подошли к столику, где нас поджидал Ливанов. При виде его спутницы я испытала шок.

– О, наконец-то! Привет, Алина! – Оленька вскочила со стула и, мило улыбаясь, поцеловала меня в щеку. А затем и своего начальника. – Женя, что-то вы долго собирались.

Ольга усмехнулась и подмигнула... мне. Не помню, чтобы я записывалась к ней в подружки. Видать, память отшибло!

– Кхм-кхм... – Женя прокашлялся в кулак.

Ольга вновь заняла место рядом с Ливановым. Тот приподнялся и протянул руку Жене, который представил нас друг другу:

– Познакомьтесь: Никита – Алина.

Ливанов пожал мою руку, прошелся по мне оценивающим взглядом и приветливо кивнул. Когда все расселись и сделали заказ, повисла неловкая пауза. Я бы даже сказала удручающая. Поскольку все внимание Никиты и Ольги было сосредоточено на мне.

Женя под столом незаметно положил руку мне на колено и слегка сжал, подбадривая и пытаясь унять страх, который, видимо, из меня просто сочился.

– Итак, Жень, – перешел к делу Ливанов. – Что касается документов, они уже в мировом суде? Моя прошлая апелляция была аннулирована. Судья сказал, что и в этот раз нам не стоит ждать положительного результата. Мол, даже смена адвоката не поможет решить дело в мою пользу.

Открыто пялиться на Ливанова мне было неудобно, поэтому я разглядывала этого вполне симпатичного мужчину в промежутках между глотками красного вина.

На вид лет сорок. Не больше. Подтянутого телосложения. Дорогой костюм и уверенные манеры выдавали в нем влиятельного человека. Голос довольно приятный, с хрипотцой. Допускаю, что двадцатичетырехлетнюю Ольгу могло привлечь не только его состояние. Которое, судя по всему, измерялось в евро. Теперь понятно, почему Женя отказался от отпуска. О таком клиенте, наверное, мечтает каждый адвокат.

– Думаешь, он для меня старый?

Пока я урывками изучала клиента Колосова, Ольга незаметно придвинулась ко мне. Я посмотрела на ее стул, который стоял уже впритык к моему.

– Об этом еще не успела подумать, – нахмурилась я.

– Твоя неприязнь ко мне вызвана только ревностью или чем-то еще?

– Об этом я тоже еще не успела подумать.

– Между мной Женей ничего нет, – не унималась Ольга.

– Вот и славно.

Мы продолжали разговаривать шепотом, чтобы не мешать Жене и Никите, к которому я никогда бы не смогла обратиться без отчества.

– И не было.

Ну, что за липкая особа. Я посмотрела на нее, пытаясь понять, что она от меня хочет. И с какой-то целью завела этот разговор?

– Ты давно работаешь у Жени? – Раз уж Ольга решила быть со мной откровенной, воспользуюсь этим.

– С первого дня как он открыл свою контору. – Я внимательно посмотрела на нее, пока ее взгляд перебегал с Жени на Ливанова. – Глупо, наверное, будет утверждать, что мне он даже не нравился, и я изначально ни на что не рассчитывала.

– А ты рассчитывала? – продолжила я, уже не глядя в ее сторону. Сделала очередной глоток вина. Женя, не прерывая разговора с Ливановым, иногда поглядывал то на меня, то на Олю.

– До появления в моей жизни Никиты, я не могла нормально смотреть на своего начальника.

Чувствуя, как внутри меня поднимается волна дикой ревности, я сделала еще один глоток и посмотрела на эту наглую девицу с еле скрываемой злостью.

– А Женя об этом знал?

– Скорее всего, да. Мы один раз чуть не переспали, – доверительно прошептала Ольга, как будто произнесла что-то... обыденное. Не ожидая таких пикантных новостей, я поперхнулась вином. Закашлялась. Женя положил руку мне на спину и немного похлопал.

– Все нормально? – спросил он у самого уха, отчего по коже пробежали мурашки. Я повела спиной, сбрасывая его ладонь, не знаю даже зачем. Колосов хмуро посмотрел на Ольгу и вернулся к разговору с Никитой.

– А ничего, что мы едва знаем друг друга? А ты уже такие подробности мне выкладываешь.

– Просто мне кажется, ты ко мне предвзято относишься.

– И ты считаешь, что твои откровения помогут изменить мое мнение? – Вино явно добавило мне дерзости.

– Я ведь сказала «чуть не переспали», – ровным тоном уточнила Ольга.

– И что помешало? – Любопытству было все равно, что ответ мне может не понравиться.

– Женя сказал, что уволит меня после этого, а я не хотела терять работу.

– Как неблагородно с его стороны. – Злобно отхлебнув остатки вина, я поставила пустой бокал на стол. Значит, Женю остановило только это? Значит, Ольга ему тоже нравилась?

– У него тогда завязывались отношения с одной особой...

– Всего лишь с одной? Надо же.

Я потянулась рукой к бокалу, но тот оказался пуст. О чем я успела благополучно забыть за несколько секунд. В это время к нам как раз подошел официант и вновь наполнил бокалы. Женя посмотрел на меня, затем на вино. Слегка изогнул бровь. После чего перевел взгляд на свою помощницу. Тут мне вдруг вспомнилась наша первая встреча с Ольгой.

– Оль, а почему ты тогда так удивилась, услышав мое имя?

– Потому что не ожидала его услышать.

– И? Почему же ты не ожидала?

– Женька, когда выпьет, такой... забавный. – Она тихо засмеялась. Я посмотрела на нее и удивилась, как адвокат может держать при себе такого болтливого помощника? – Однажды перед уходом домой я, как обычно, заглянула к нему в кабинет...

– Как обычно, то есть без стука, – перебила я, мысленно треснув ее по лбу.

– Да. И он оказался пьян. Что меня весьма удивило. Ведь до того момента он еще ни разу не пил на работе. И вот именно в тот вечер, я услышала, что ровно два года назад его бросила некая Алина. Честно говоря, очень хотелось увидеть девушку, которая решилась на это. Потому как я считала, что таких не существует.

– А ты со всеми так... общительна?

– Нет. Просто... я очень разволновалась, когда Женя сказал, что придет с тобой.

– Почему?

– Не хочу, чтобы ты была враждебно ко мне настроена. Ведь, судя по всему, ты навсегда вернулась в Женину жизнь.

– А тебя это смущает?

– Алин, поверь, я люблю Никиту. И очень рада, что между мной и Женей тогда ничего не произошло. Сейчас было бы сложнее. Да и Никита не стал бы обращаться к Жене, зная, что между нами был роман.

– Так вас не Женя познакомил?

– Нет. Это я посоветовала Никите воспользоваться его услугами.

– Ясно. – Я посмотрела на Колосова, который что-то говорил Ливанову и при этом не отрывал от меня взгляда. В часть разговора мне все-таки удалось вникнуть. И надо заметить, меня это не порадовало. Вернее, испугало!

Из того, что я услышала, меня насторожило многое. Во-первых, этот Ливанов пытается у своей уже бывшей жены отвоевать детей и лишить ее алиментов. Во-вторых... Колосов поддерживал это решение!

С каждой минутой мое настроение падало все ниже. Ольга, которая и до этого не радовала меня своим присутствием, стала реально бесить.

– А ты не боишься, что и тебя этот Ливанов потом оставит у разбитого корыта? – Спустя некоторое время я все-таки не выдержала и задала ей этот вопрос.

– Мне нечего терять. И также нечего бояться. У меня есть однушка, доставшаяся мне от родителей, и неплохая зарплата, которой меня никто не лишит, если мы расстанемся с Никитой.

– И тебя не смущает вопрос, над которым Женя и Никита активно работают?

– Я не лезу в их дела. – Ольга отвернулась от меня, видимо, недовольная моим тоном.

– А если бы у тебя решили отобрать детей?

– Не хочу примерять на себя чужие проблемы.

Везет!

Домой мы ехали в гнетущей тишине. Я была полностью погружена в свои мысли, но чувствовала на себе взгляд Колосова. У меня из головы не шло, что он помогает кому-то в таком бесчеловечном деле. Неужели я его абсолютно не знаю? Или может он действительно изменился?

Такси подъехало к подъезду, и, пока Женя расплачивался, я пулей вылетела из машины. Остановилась у железной двери, нервно скрестив руки на груди. Женя неторопливо подошел сзади и открыл дверь магнитным ключом.

Эта же мучительная и раздражающая тишина сопровождала нас в лифте. Колосов продолжал пристально смотреть на меня, а я просто прятала глаза. Мне было действительно страшно, что я совсем не знаю этого человека.

– Можно узнать, что не так? – В прихожей Женя бросил ключи на обувную тумбу и стал снимать пиджак.

– Все замечательно, – шепотом произнесла я, пытаясь скрыть злость.

– Только давай не будем работать по старой схеме: ты прячешь голову в песок и убегаешь от ответа.

Почти дойдя до узкого коридора, ведущего в спальни, я резко развернулась.

– Как ты вообще согласился помогать этому человеку? Ты собираешься лишить мать детей. Ты это понимаешь?

Женя округлил глаза и некоторое время молча взирал на меня.

– Ты взбесилась из-за этого?

– Женя, ты же адвокат! Ты должен защищать интересы нуждающихся!

– Вот именно, я адвокат! Поэтому и взялся за дело, которое в прошлый раз потерпело крах.

– Думаешь, тебе повезет? Думаешь, суд заберет у матери детей? Да никогда!

– Ты не знаешь всех нюансов.

Во мне удушающей волной стало подниматься возмущение, которое я безуспешно пыталась подавить.

Женя нервно провел рукой по лицу и направился в сторону кабинета. Решил закончить разговор? Ну, уж нет! Я последовала за ним.

– Алина, я не хочу поднимать этот вопрос.

– Женя, ты не можешь лишить мать детей. Неужели у тебя нет сердца?

– Алина, ты не знаешь сути этого дела, поэтому лучше помолчи.

– Она что пьяница? Наркоманка?

– Ты можешь быть свободна, – спокойным тоном произнес Колосов, усаживаясь в кожаное кресло. Он стал нервно перебирать бумаги на столе, некоторые из которых с шумом запихивал в выдвижные ящики стола.

– Я могу быть «что»? – переспросила я, не веря своим ушам.

– Спать иди, – не меняя тона, ответил Колосов.

– Ты меня совсем не слышишь? Как ты мог взяться за такое? Интересно, а тетя Катя знает, над каким делом ты сейчас работаешь?

– Это мой хлеб! – Женя повысил голос и резко поднялся с места, кулаками упираясь в столешницу. – Если бы я каждый раз примерял дела своих клиентов на себя и родных, то ко мне бы никто и никогда не обратился. Да, работа адвоката – это не книжку перевести, извини. Приходится иногда переступить через свои принципы и плюнуть кому-то в душу. Но я сам выбрал этот путь. Поэтому не надо мне сейчас тыкать своими моральными устоями.

– Но ведь можно решить вопрос по-другому. Ты хоть знаешь, что значит для матери потерять своих детей?

– Можно подумать, ты знаешь. – Женя расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава до локтя. Сел обратно в кресло, взял в руки бумаги и стал вчитываться в содержимое. Однако сомневаюсь, что он понимал суть написанного.

– Я бы умерла, если бы у меня забрали сына. – Женя посмотрел на меня исподлобья. – Или дочь.

– Разговор окончен.

– Уверена, Ливанов все это затеял из-за алиментов. Крохи детям пожалел.

– Она не заслужила и эти крохи.

– Из вашего разговора я поняла, что они прожили вместе пятнадцать лет. Так неужели она за эти годы не насосала себе даже на алименты? – Боже, меня реально понесло!

– Видно, плохо сосала. Не все обладают твоими талантами, – раздраженно произнес Женя, не глядя на меня.

Кровь бросилась мне в лицо. Я сейчас задохнусь!

– Это был комплимент. Можешь идти спать, – холодно отчеканил он.

– Ты всем своим проституткам отвешиваешь подобные комплименты? – Ярость, рвущуюся наружу, все труднее было держать в себе.

Колосов посмотрел на меня исподлобья, затем, швырнув бумаги на стол, уперся рукой в подлокотник кресла и пальцами прикоснулся к губам.

– Заметь, я этого не говорил. Ты и себя причисляешь к ним?

– Я не себя имела в виду. Просто интересно, ты каждой после орального секса говоришь такие «нежности»? – Пальцами я изобразила в воздухе кавычки.

– Меня еще никто так не ублажал. – Желваки на его скулах дрогнули, но взгляд не потерял хладнокровия.

– Да ну? – Я подошла к столу, с отвращением вспоминая тот звонок пятилетней давности. К горлу подкатил комок. – Знаешь, я ведь тебе однажды звонила. Спустя месяц после своего отъезда. Трубку-то ты взял, а вот вытащить член изо рта какой-то особы забыл. Слишком пьян был. Но судя по твоим словам, она отменно тебя ублажала.

Женя даже не шелохнулся. Просто сидел и всматривался в мое лицо. Возможно, пытаясь понять, блефую я или говорю правду.

– И зачем же ты звонила?

Боже! Как ему удается сохранять такое спокойствие?

– Соскучилась, – процедила я сквозь зубы.

– Спустя месяц? – Он иронично изогнул бровь, но тона не сменил.

Я стояла, не отрывая взгляда от Жениного лица, надеясь найти хоть какую-то тень сожаления, но чем больше молчала, тем сильнее дергались желваки на его скулах.

– Спустя месяц? – повторил он свой вопрос, но на этот раз в голосе промелькнула плохо скрытая ярость. На несколько секунд повисло молчание, которое все больше наэлектризовывало воздух вокруг нас. Но в какой-то миг искра все-таки вспыхнула. Женя вскочил с кресла и уперся кулаками в столешницу. – Я, бл*дь, уже вечером того дня подыхал в гребаном кабинете, раз за разом прожевывая полученную информацию, что ты смоталась в Париж! Готов был кожу на себе рвать, анализируя всю ту херню, что ты закрутила. А ты спустя месяц соизволила мне позвонить? И еще что-то предъявляешь? Не было бы ничего останься ты со мной! Не было бы тех других, если бы утром ты осталась в постели.

От каждого его слова я вздрагивала. Мне не хотелось знать, сколько в его жизни было этих «других». Догадывалась, что очень много. Но слышать об этом было выше моих сил.

– Что? Неприятно слышать? Да! У меня было много женщин! Когда ты смоталась без объяснений, я каждый день искал тебе замену. Каждый гребаный вечер заваливался в отель с новой шлюхой, иногда даже не тратил время – трахал их в туалете клуба или бара, где и цеплял. Трахал до потери пульса! Утром как законопослушный гражданин ехал в офис, погружался с головой в работу, выигрывал одно дело за другим. А вечерами отрывался по полной, когда уже можно было снять эту чертову маску.

Я чувствовала, как по щекам одна за другой катятся слезы. Сама! Сама виновата! Я знаю! Знаю! Только сердце все равно разрывается на части от каждого его слова! Ощущение, что все мои кости изнутри дробят в мясорубке. Нестерпимая боль. Хочется выть. Но его слова парализовали мышцы лица, не позволяя мне даже рта открыть и шевельнуть языком. Все внутренности скрутило в тугой узел, казалось, еще чуть-чуть и меня вывернет от излишка этой поганой информации.

– Да, Алина, – ложно спокойным тоном продолжил свою исповедь Колосов. – Я не сидел и не ждал, когда ты соизволишь вспомнить обо мне и вернешься в город. Я трахал каждую, предлагавшую себя, и член свой совал в рот любой, что изъявляла такое желание. Проблема знаешь в чем? Они этого хотели! А ты нет! Ты уехала! Ничего не объяснив! Сама дала мне зеленый свет. Сама бросила меня в объятия других баб. Ты сама, Алина, во всем виновата. Не я. Не кто-то другой. Ты! Тебе надо было всего лишь остаться в моей постели, как я и просил тогда. Хочешь знать, сколько их было?

Я смахнула слезы рукой и отчаянно замотала головой, не желая слушать. Смотрела на Женю, но сквозь пелену слез видела только размытое пятно. Все это казалось ужасным сном. Я никогда не хотела знать таких подробностей. Никогда! Каждое его слово вызывало удушающую боль в груди. Лучше бы сейчас проснуться. Пусть весь день окажется сном. Даже наша сегодняшняя близость в моей спальне пусть мне приснится. Хочу прожить этот день заново. По другому сценарию. Хочу переписать жизнь...

– Но могу тебя утешить, дорогая. – Я вскинула голову и непонимающе посмотрела на Женю. – Я еще никогда не испытывал такого наслаждения и такого удовлетворения от минета. Вероятно, годы тренировок с женихом не прошли для тебя даром.

Последний удар под дых.

– Ты сильно изменился... – Мне все-таки удалось пошевелить языком и что-то пролепетать.

– Я сильно изменился? Да, Алина, изменился. Не каждый мужик после того, как его бросят, станет пять лет спустя прилагать усилия в попытке наверстать упущенное с этой дамочкой. Ты права! В то время я бы сердце из груди вырвал, но не позволил бы себе и шага сделать навстречу тебе. И я был уверен, что никогда не позволю.

Женя стоял и в упор смотрел на меня. Плечи вздымались, губы были плотно сжаты, желваки ходили ходуном. Весь ассортимент проявления его злости.

На ватных ногах я развернулась и, пытаясь держаться прямо, вышла из кабинета. Прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Хотелось зареветь навзрыд, но ком в горле мешал. Все внутренности словно связали колючей проволокой. Мерзко. Обидно. Больно. И никакого просвета.

Дверь задребезжала. Одновременно послышался звук разбитого стекла. Я испуганно отскочила к противоположной стене и приложила ладонь к груди. Сердце стучало как бешеное. Адреналин в крови дернул меня с места, и я побежала в свою спальню. Лихорадочно сорвала с себя платье, затем боди. Натянула пижаму.

Душ! Нет сил. Страх столкнуться в коридоре с Колосовым заставил меня быстро залезть под одеяло и укрыться с головой. Завтра с утра схожу в душ.

Слезы, перемешанные с тушью, капали на белоснежную подушку, оставляя на ней темные разводы. Сегодня я усвоила две вещи: во-первых, Колосов может лишить меня сына, когда узнает о нем, а во-вторых... он никогда не забудет моего побега. И не простит!

Я ехала в такси, прокручивая в голове вчерашний разговор с Женей. Обиды! Вот все и вырвалось наружу. И обиды, и злость, и ненависть. Словно вскрылись едва затянувшиеся раны. Сколько еще боли таится внутри нас? Сколько еще мы должны наговорить друг другу? Сколько грязи вылить друг на друга?

Всю ночь думала о том, как быть дальше. То, что Женя стал для меня воздухом и заполнил собой весь мой мир, я уже поняла. Но также я понимала, что пора что-то решать. Поскольку новость о сыне не приведет Колосова в восторг и, вполне возможно, он меня просто выгонит. Слишком рано я стала к нему привыкать.

Машина въехала в подземную стоянку торгового комплекса. Расплатившись с таксистом, я вошла в лифт и выбрала третий этаж. Когда двери распахнулись, решительными шагами направилась в сторону офиса Колосова.

Приемная была пуста. Я посмотрела на дверь Жениного кабинета и услышала смех. Женский. Оленька! Внутри все начало медленно взрываться. Я шагнула в сторону двери, но тут же остановилась. Страх парализовал конечности. Только вот причину появления этого страха я не смогла определить.

Подошла к двери и рванула ее на себя.

Оленька весьма удобно устроила свою миниатюрную задницу на столе Колосова, закинув нога на ногу. Женя в свою очередь сидел в кресле, локтями упираясь в подлокотники, пальцы были сцеплены в замок, указательные – касались губ, изогнутых в легкой улыбке. Но улыбка тут же исчезла, стоило ему увидеть меня. Ольга обернулась через плечо.

Не желая больше церемониться с этой надоедливой девкой, я стала молча приближаться к «милой» парочке, не отрывая взгляда от Колосова. Дойдя до стола, я резко дернула Ольгу за волосы, которые были собраны в высокий конский хвост.

– Ай, Алина! Ты чего?! – закричала Оленька, когда упала со стола на пол. Ее волосы по-прежнему были в моей руке.

Не слушая ее противного визга, я стала бить ее лицом о деревянную столешницу. Каждый раз, поднимая ее голову от стола, слышала невразумительные крики и всхлипы. Женя все это время... просто сидел и молчал.

Да-да, Строгая! Совсем свихнулась? Он бы как раз сидел и молчал!

С сожалением мысленно отмахнулась от столь соблазнительной картины, и глубоко вздохнула, в надежде прояснить голову.

– Не помешала? – холодно поинтересовалась я. Сделала шаг вперед, показывая, что не намерена покидать кабинет.

– Нет, что ты. Привет, Алин. – Ольга улыбнулась и спрыгнула со стола. Затем обратилась к Жене: – Я так понимаю, тебя не ждать?

Он кивнул.

– Тогда я на обед. – Она прошла мимо меня. Дверь за спиной аккуратно закрылась.

– В очередной раз поражаюсь, из какого глухого леса выскочила твоя Оленька? Этика делового общения для нее вообще пустой звук. – Ехидство сквозило в каждом моем слове, но сдерживать себя я уже не могла.

– И тебе добрый день, – лениво протянул Женя, не меняя своей расслабленной позы. Лишь бровь изогнул. – Присаживайся.

Кивком головы указал на кресло.

– А если я тоже хочу на стол сесть? Или это только привилегия Оленьки?

– Можешь даже лечь на него.

Его губы дрогнули в подобии улыбки. Непринужденной и такой искренней улыбки. Мне стало не по себе. Вечно моя импульсивность толкает меня на необдуманные поступки и грубые слова. Завидую умению Колосова в любой ситуации «сохранять лицо».

Усевшись в кресло, хотела уже открыть рот, но Женя так пристально смотрел на меня, что я забыла, зачем пришла. Вот черт!

– У меня к тебе просьба, – сказала я, сглотнув ком в горле.

– Внимательно слушаю.

Сама невозмутимость. А взгляд... Боже! Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих прищуренных зеленых глаз. Я отвернулась и стала тщательно изучать какие-то фотографии, висевшие на стене.

– Подключи все свои связи и, пожалуйста, найди мои документы, – тихо, но твердо произнесла я. На глаза навернулись слезы. Настолько слабой я себя сейчас ощущала.

– Найти документы... – также тихо повторил он. – Сумочку?

Я кивнула. В комнате повисла тишина. Чувствовала, как кожа начинает гореть и покрываться румянцем от его пристального взгляда.

– Зачем тебе документы?

– Мне нужна сумочка и ключи от дома.

– Зачем?

– Я хочу переехать в дом родителей.

– Переехать в дом родителей... – повторил за мной Женя со странной интонацией и снова замолчал.

– Я не могу так, Жень. Я задыхаюсь в твоей квартире.

– Задыхаешься, значит... – Он встал с кресла, обогнул стол и замер напротив меня, упираясь руками в столешницу. А я продолжала пялиться на стену. На фотографии.

– Мне нужно спокойно подумать.

– О чем?

– О многом. Так ты поможешь мне? – Я не выдержала и посмотрела на Женю, который свел брови у переносицы, продолжая сверлить меня странным взглядом.

– Так тошно жить со мной? – В его голосе уже сквозила злоба.

– Я устала. Мне нужно побыть одной. – Я отчаянно сдерживала в себе слезы, рвущиеся наружу.

– Устала, значит. – Его злость стала еще более ощутимой. – А как ты замуж пять лет назад собиралась, если пожив с мужчиной в разных комнатах чуть больше недели уже устала? И от мужа уходила бы к родителям?

Женя оттолкнулся от стола и, подойдя к окну, мрачно в него уставился. Руки спрятал в карманы брюк. Я смотрела в его спину и проклинала себя за безумную любовь, которая в данный момент подталкивала меня к нему, заставляла подойти и обхватить его талию руками, прижаться щекой к широкой спине, вдохнуть до боли знакомый и любимый запах, положить руку на грудь и почувствовать стук его сердца.

Зависимость! Да, я стала зависимой от него! Я ведь приехала сюда вовсе не потому, что мне нужны документы. Это лишь предлог. Я могла дождаться вечера, спросить после работы. Мне просто до боли в суставах хотелось его увидеть. Даже после его вчерашних слов, которые я отчаянно пытаюсь вытолкнуть из головы. Стереть из памяти.

– Не могу так больше, – прохрипела я, чувствуя, что моему спокойствию пришел конец. По щеке все-таки скатилась слеза. – Так ты мне поможешь?

Колосов развернулся и одарил меня яростным взглядом. Я вжалась в спинку кресла, руками вцепилась в подлокотники. Несколько минут он молча смотрел на меня, а затем опустил голову и тяжело вздохнул.

От этого вздоха мое сердце готово было разорваться. Но я отлично понимала, что мне необходимо съехать от него. Потому что когда он узнает о сыне...

– Помогу. Как же не помочь-то, – холодно бросил Женя, приближаясь к столу. Открыл выдвижной ящик, что-то достал и швырнул поверх бумаг. А сам сел в кресло и откинулся на спинку. Грудь его тяжело вздымалась.

А это что?! При виде предмета, который он кинул на стол, приступ ярости окатил меня с ног до головы.

Моя сумочка! Та самая, что лежала на сиденье моей машины! Которую украли вместе со всем содержимым в первый день моего пребывания в этом городе!