Глава 65 Путаница в мыслях

Перевод главы – Renata

Идя в Большой Зал на завтрак, Гарри заметил в своём сознании неясную тяжесть. Он знал, где находился и куда идёт, и понимал, что с обеих сторон идут Сириус и Северус, а рядом с ними Ремус и Дамблдор. Но мысли его были какие-то мутные, что ему показалось странным – возможно это из-за того, что он плохо спал этой ночью, предположил он. Вчера он не выпил зелье, слишком беспокоясь за Северуса, и всё же не мог вспомнить своих сновидений. И, честно говоря, спать, тесно прижавшись к Северусу – оказалось весьма необычным опытом. Было что-то успокаивающее в ощущении жара другого тела рядом с собой – что-то невероятно умиротворяющее. Определённо он мог к этому привыкнуть.

Гарри потряс головой, пытаясь разогнать туман в своих мыслях. За последние двадцать четыре часа столько всего произошло, что он не мог не понимать, что утро будет трудным. На него всегда пялились, следили за каждым его движением и публиковали о нём статьи в газетах. Но на этот раз всё было по-другому; всё было намного серьёзнее.

Чувствуя, как волнуется идущий рядом крёстный, Гарри осознал, что сегодня был первый раз за многие годы, когда Сириус сможет зайти в переполненный Большой Зал как свободный человек. Его переживания можно было понять, ведь, вероятно, последний раз он стоял в полном студентов Большом Зале во время своего выпускного пира на седьмом курсе. И родители Гарри тоже тогда были с ним. Он бросил взгляд на своего крёстного и улыбнулся, когда тот быстро ему подмигнул. По крайней мере, хоть что-то хорошее принесли вчерашние события - несмотря на смерть и хаос – теперь Сириус в безопасности.

Двое высоких мужчин, вооружённых мечами и одетых в кольчуги, стояли перед дверями в Большой Зал, и, судя по их одежде и длинным светлым волосам, Гарри предположил, что они были частью группы, которая прибыла из Уинтерленда. Оба вытянулись ещё сильнее, увидев, что он подошёл; младший из них, стоявший слева, постарался скорее спрятать ухмылку. Оба мужчины приветствовали его коротким поклоном и затем открыли двойные двери Зала. Гарри почувствовал, как дрожь пробежала по его телу от их поведения – неужели теперь его жизнь будет такой?

Войдя в Зал, Гарри тут же окунулся в знакомый шум сотен голосов. Однако едва студенты повернулись, чтобы посмотреть, кто вошёл, на Зал резко опустилась звенящая тишина. Но более поразительным, чем тишина, стало то, что все, как один, немедленно встали. Происходило точно то же, что и этим утром, когда он вышел из спальни и присоединился к друзьям у камина. И Гарри был не уверен, что если он сейчас предложит всем выпить чаю, это как-то сможет изменить ситуацию.

Он быстро оглядел Зал и увидел разные реакции – все гриффиндорцы ухмылялись ему – хотя Гарри показалось, что Рон выглядел готовым взорваться, стремясь что-то сказать. Равенкловцы выглядели очень заинтригованными, разрываясь между желанием уставиться на него и наблюдать за всеми остальными в зале. Хаффлпафцы… покраснели? Как мог одновременно покраснеть целый факультет? Слизеринцы казались более задумчивыми, чем Гарри когда-либо их видел, как будто анализировали произошедшие события на уровне, о котором он даже помыслить не мог. Даже учителя за главным столом стояли – хотя Хагрид тоже улыбался от уха до уха.

Гарри почувствовал руку на своём плече и, повернувшись, увидел, что Дамблдор сердечно смотрит на него.

- Может, скажешь несколько слов, Гарри, в качестве напутствия, - предложил директор.

В качестве напутствия. Гарри не был полностью уверен, как это сделать, но кивнул, снова поворачиваясь к парням и девушкам, с которыми проучился последние шесть лет. Как, во имя Мерлина, он вообще позволил втянуть себя во всё это? Были дни, когда из-за всего этого ему даже не хотелось подниматься с кровати.

А затем нужные слова сами пришли к нему.

- Вы знаете меня, - сказал он им. – Вы знаете, кто я. Подумайте, как я, по-вашему, должен сейчас себя чувствовать, и спросите себя, что вы должны делать.

Он видел, как все в замешательстве переглянулись. А затем гриффиндорцы одновременно заулыбались и дружно сели на свои места. Понимание появилось на лицах остальных студентов, и они тоже начали садиться. Увидев реакцию Дамблдора, Гарри не смог сдержать мимолетной улыбки.

Старик бросил полный любопытства взгляд на его лицо, глаза его мерцали.

- Гм, - глубокомысленно протянул он. – Я бы рассказал забавный анекдот о козлах, но полагаю, это работает точно также.

Сириус и Ремус усмехнулись Гарри, а Северус только покачал головой и вздохнул. Гарри занял своё обычное место в центре гриффиндорского стола между Роном и Гермионой – они моментально отодвинулись друг от друга, освобождая для него место на скамье, словно поняли, как он нуждается сейчас в физической поддержке.

- Гарри! – воскликнул Рон, когда Поттер подошёл. Гарри впервые видел друга таким взволнованным. – Ты слышал новость?

Новость? Какую ещё новость Рон мог иметь в виду? Переворот в Министерстве, его внезапное обретение титула, нападение старшего демона, хаос в остальном мире? Столько всего произошло. Но… Рон не выглядел слишком взволнованным, чтобы эта новость касалась чего-то подобного.

- Карточки в шоколадных лягушках? – спросил Гарри друга, вспомнив комментарий Сириуса этим утром.

Рон с энтузиазмом кивнул.

- Потрясающе, правда?

- Классно, - усмехнулся Гарри, и весь гриффиндорский стол рассмеялся над их дружеской пикировкой. В Зале тут же исчезла напряжённость. В такие минуты Гарри просто обожал Рона Уизли. Он переглянулся с Гермионой; она только улыбнулась и пожала плечами. Может всё ещё будет хорошо, подумал Гарри. Может есть вещи, которые остаются неизменными, что бы не происходило вокруг? Каким-то образом Гарри позволил втянуть себя в довольно забавный разговор о том, что говорили бы карточки шоколадных лягушек о каждом из них.

Так как это было воскресенье — день, когда нет занятий, Гарри не имел никакого существенного оправдания, чтобы избежать разговора с людьми, желающими встретиться с ним после завтрака. Дамблдор предупредил его, что есть вещи, от которых ему никуда не деться – и Гарри попросил Рона и Гермиону поддержать его. Конечно, находясь рядом с Дамблдором, Сириусом, Ремусом и Северусом – он чувствовал себя спокойно, но знал, что будут вопросы, на которые ему было бы легче отвечать в присутствии Рона и Гермионы. Некоторые из этих вопросов относятся к категории «глупых», отвечая на которые, он заранее знал, что будет чувствовать себя некомфортно в присутствии только взрослых мужчин. А некоторые из вопросов могут вызвать недоумение у любого, кто совершенно незнаком с магглами – и он надеялся, что Гермиона сможет им всё понятно разъяснить.

Остаток утра он потратил на прием посетителей – сначала группа из Уинтерленда, которая была готова сражаться и расположилась недалеко от замка, как дополнительная охрана. Удивительно, но Дамблдор не отказывался от их услуг, что беспокоило Гарри. Если Дамблдор полагал, что подобные меры необходимы, значит, он понимал, как быстро меняется всё вокруг.

Также пожаловала горстка сотрудников Министерства, которые не смогли попасть в здание, окруженное маггловскими солдатами – среди них было много авроров, не знавших, кому им теперь подчиняться. Оставшись без Министра и не имея связи со своими начальниками или верховным советом волшебников, он пришли к Дамблдору, как главе Визенгамота, и к Гарри за инструкциями – большинство из них было направлено помогать работникам Св. Мунго, куда всё ещё поступало большое количество волшебников и ведьм, травмированных при нападении.

Пресс-центр требовал интервью с Гарри – на этот раз они с Дамблдором посчитали необходимым ответить на некоторые вопросы. Нападение во время Отбора по Квиддичу испугало население – поэтому нужно было обязательно что-то сказать им, чтобы успокоить. Гермиона помогла Гарри написать хорошую, обнадеживающую статью, которую они распространили в СМИ – всё это казалось ему каким-то сюрреалистичным, и он страстно желал, чтобы этот день поскорее закончился.

Наряду с людьми, пытающимися поговорить с Гарри, были также и совы. Так как Министерство было недоступно, почта Гарри не могла достигнуть министерского департамента, который отвечал за фильтрацию посланий ещё со времён их свадьбы. Теперь же всё прибывало напрямик в Хогвартс – и их огромное количество поразило Гарри. Письма прибывали со всех концов света – и это всего через день, как произошли судьбоносные события. Насколько хуже всё станет завтра, или ещё через день? В конце концов, у них не осталось другого выхода, кроме как поручить это домовым эльфам.

Наконец, после обеда Северус решил, что на сегодня с Гарри довольно – за что юноша был ему очень благодарен. Странная тяжесть ни на минуту не исчезала из его сознания – несмотря на многочисленные чашки чая, которые он выпил. И хотя пока она не развилась в полноценную головную боль, Гарри казалось, что он воспринимает происходящее вокруг лишь частично. К счастью, такого восприятия ему вполне хватало. В основном люди хотели просто увидеть его – в буквальном смысле «увидеть» - или пожать ему руку, или поблагодарить его за вчерашнее спасение. Улыбаться, говорить что-то неопределённое и кивать головой в нужный момент - очевидно этого было достаточно, чтобы все вокруг остались довольны. И всё же Гарри находил это весьма изматывающим. Возможно завтра, сказал он себе, всё будет выглядеть по-иному. Возможно завтра всё вернётся на круги своя.

Гермиона с Роном пригласили Гарри пойти в гриффиндорскую башню вместе с ними, где все остальные гриффиндорцы-шестикурсники собирались работать над эссе для профессора МакГонагалл, которое она задала им в пятницу. Пообещав присоединиться к ним, Гарри отправился вместе с Северусом в их комнаты за учебниками. Идя по коридорам подземелья, Гарри вдруг пришло в голову, что он хотел поговорить с Северусом о чём-то важном – но всё никак не мог сосредоточиться и вспомнить о чём именно.

- Ты хорошо себя чувствуешь, Гарри? – спросил Северус, шагая рядом. Гарри показалось, что он услышал беспокойство в голосе мужа и с любопытством взглянул на него. Почему он должен быть не в порядке? - подумал парень. Ведь он не был ранен или что-нибудь подобное.

- Всё отлично, - кивнул он, заметив, что Северус бессознательно гладил свою руку. – Тёмная метка всё ещё болит?

Северус нахмурился, но покачал головой.

- Нет, только… - он пожал плечами. – Скорее остаточная боль. Постоянно напоминает о себе.

Это показалось Гарри довольно странным — ведь метку его муж носил в течение многих лет. Почему она стала так беспокоить его именно теперь? Он с трудом попытался обдумать это, но туман в голове сгустился, и Гарри с досадой вздохнул. Вместо этого он потянулся и взял Северуса за руку. Мужчина выглядел удивлённым этим жестом, и Гарри улыбнулся ему.

- Ты точно уверен, что в порядке? – снова спросил Северус.

- Да, - мягко кивнул Гарри. Было довольно забавно наблюдать, как Северус беспокоился о нём – ведь не так давно мужчина ненавидел его. Так было с первого по пятый курс — он вызывал в Гарри смутную тревогу. Сейчас всё было намного лучше.

Портрет, скрывающий вход в их комнаты, отодвинулся, и они вошли внутрь. Гарри направился прямиком в спальню, чтобы найти учебники, а Северус устроился перед огнём. Гарри потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать свою сумку – она лежала там же, где он её оставил в последний раз – около ножки кровати. Гриффиндорец наклонился, чтобы проверить, точно ли его книга по трансфигурации лежит внутри, как вдруг его взгляд зацепился за что-то блеснувшее под кроватью.

Нахмурившись, Гарри ещё раз заглянул вниз. Там что-то лежало – прямо около дальней ножки кровати. Он с любопытством засунул руку под кровать и, достав небольшой предмет, поднёс его к свету, чтобы лучше рассмотреть. И тут же узнал свой Сердечный Камень.

На какой-то краткий момент разум Гарри просто отключился. А затем вопросы начали роиться в его голове. Почему его Сердечный Камень валялся на полу под кроватью – брошенный, словно от него отказались? Мальчик почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Он думал, что Камень получился довольно симпатичный – зелёный со странными рубиновыми прожилками. И все его друзья, конечно же, восхищались им. Он упорно трудился – МакГонагалл даже поставила ему высший балл. А с другой стороны – это был всего лишь камень. Булыжник. Не имеющий иной ценности, кроме глупой сентиментальности.

Он не был важен. Возможно, он и сам должен забросить его подальше.

Вздохнув, Гарри встал и, подойдя к тумбочке, выдвинул ящик. Положив камень внутрь, рядом с пузырьками зелья, он закрыл ящик, убирая безделушку с глаз подальше. - Идиот, - горько подумал он, взлохматив волосы. Так глупо было придавать большую ценность какому-то осколку. Нечёткость в мыслях становилась всё более раздражающей. Схватив сумку с книгами, он пошёл к двери.

Северус встревожено ждал у огня. Он наблюдал за Гарри весь день, ища в нем признаки напряжения, но не заметил ничего подобного. Несмотря на то, что с каждым часом Гарри становился всё более усталым, он был в поразительно спокойном настроении. Мальчик, казалось, наслаждался завтраком – весело болтая с гриффиндорцами о карточках шоколадных лягушек. Похоже, близнецы Уизли собирались фотографироваться для этого в утиных костюмах.

Гарри также встретился со многими людьми, и перенес эти встречи с исключительным спокойствием.

Люпин и Блэк были около него всё утро; Блэк все время шёпотом отпускал тихие шутки, которые мог слышать не только Гарри, но и его друзья. Во время всех встреч Альбус держал на столе одну из своих банок с лимонными дольками, и Северус заметил, что время от времени Блэк и Люпин незаметно доставали и клали их в рот, тем самым показывая, что ни один из них на самом деле не чувствовал себя так спокойно, как выглядел. Если бы Северус не знал лучше, то предположил бы, что Гарри тоже ел лимонные дольки. Но он наблюдал за мальчиком слишком внимательно, чтобы не заметить это. Спокойствие Гарри не было вызвано зельем.

И это было удивительно.

Сам Северус был близок к нервному срыву. Он не мог перестать думать о том, что произошло вчера и прошлой ночью. Всё больше и больше воспоминаний о прошлой ночи не давали ему покоя, вырываясь из тёмных закоулков памяти. И, несмотря на то, что знак Мрака на руке больше не болел, он всё равно ощущался. Метка была холодной и тяжёлой, словно железная цепь, тянущая его вниз. Когда Дамблдор рассказал всем о поведении Люциуса Малфоя в Министерстве, Северус не вполне понимал, что толкнуло Люциуса на подобные действия. Когда Северус не смог ответить на Зов - он был в отчаянии – пытаясь вырезать метку, чтобы попасть к Гарри. А Люциус, должно быть, был в ярости. При одной мысли, что его сила в чужой власти – спокойствие Люциуса снесло волной гнева.

Он знал Люциуса всю свою жизнь – этот человек всегда предпочитал управлять ситуацией незаметно. Малфой никогда не пытался занять пост в Министерстве – он даже никогда не говорил о желании иметь место в Визенгамоте. Но у него была власть – и он всегда жаждал больше. И тут он в одно мгновение обнаружил, что вся его сила - лишь иллюзия по сравнению с тем, чего он непреднамеренно сам себя лишил, получив метку – это заставило его выйти из тени. Действия Люциуса в Министерстве были его единственной возможностью восстать против порабощения Тёмного Лорда. Северус знал, что тот не станет делится властью, которую сумел за несколько дней захватить для себя.

Северус начал снова нервно тереть свою руку, задевая пальцами нити, выглядывающие из-под рукава рубашки. Он хотел избавиться от знака Мрака – он его ненавидел. Он ненавидел Вольдеморта. Северус сжал челюсти, скрежеща зубами, стараясь подавить крик ярости, которую одна мысль об этом человеке - этом существе! - порождала в нем.
Весь день он боролся с этим гневом. Гневом, смешанным со страхом и ненавистью. Что будет дальше? Что планирует Вольдеморт? Что случится с Гарри? Влияет ли как-то на Гарри, что его супруг носит метку? От этой мысли ему стало ещё хуже.

Он был связан с Вольдемортом – что случится, если он закрепит свой брак с Гарри? Вольдеморт мог красть его магию – сможет ли он причинить боль другим вокруг него через знак Мрака? Если он мог брать магию Люциуса – мог ли он также отбирать её и у Нарциссы? Насколько он знал, у неё не было метки. Он решил исследовать эту тему подробнее при первой же возможности. И кроме всего, как это может сказаться на их отношениях с Гарри — что если Вольдеморт имеет доступ не только к Пожирателям Смерти, но и к их супругам? Как они смогут противостоять такой силе?

Несмотря на весь этот поток эмоций, бурлящий в нём, его удивляло, как Гарри удавалось оставаться таким спокойным. Не только для шестикурсника, но тем более для Гарри Поттера, это было что-то невероятное – вот уж кто никогда не отличался спокойным характером.

Но Гарри настоял на том, что в порядке, когда Северус спросил его в коридоре. А потом взял его за руку.

Северус нахмурился. Если не брать в расчёт вчерашние события, такое поведение было совершенно несвойственно Гарри. Возможно, это было в порядке вещей для гриффиндорцев, но Гарри - не совсем типичный гриффиндорец.

Дверь спальни открылась, и в следующее мгновение Гарри появился на пороге с сумкой, полной книг, заброшенной на плечо. Северусу хватило одного взгляда на лицо мальчика, чтобы понять, что что-то случилось. Его щёки были бледны, глаза – казались остекленевшими, будто он не был полностью уверен, где находится. Северус немедленно встал.

- Гарри? Что-то не так?

На мгновение Гарри просто уставился на него, а затем потряс головой, будто отгоняя какую-то тёмную мысль.

- Нет. Я… - он снова потряс головой, а затем неожиданно рассмеялся, неуверенно взглянув на Северуса. От этого взгляда его словно пронзило молнией. - Просто вспомнилось само собой. Знаешь, иной раз все мысли в голове путаются? Каша в голове, так это, кажется, называют?

- Может, путаница в мыслях? – переспросил Северус, сбитый с толку ответом Гарри. Он не может перестать думать о вчерашних событиях? Нападении? Травмированных людях? Зове?

- Точно, - кивнул Гарри с улыбкой. – Путаница в мыслях.

- О чём ты вспомнил? – нахмурился Северус. Если Гарри нужно о чём-то поговорить, лучше спросить напрямик. Одному Мерлину известно, как много им нужно сказать друг другу – мастер зелий не знал, как начать, но был уверен, что они должны поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Гарри, возможно, простит его за срыв - но Северус не мог так просто перестать волноваться об этом. Он напал на Гарри вчера ночью – объяснения были необходимы.

- Когда я был маленьким, я сделал поздравительную открытку для своей тёти Петунии в начальной школе. Во втором или третьем классе, кажется, - эти слова озадачили Северуса еще больше. Начальная школа?

- Это была идея нашего учителя, - продолжил Гарри, произнося слова почти беспечно, и хотя взгляд его был направлен словно в пустоту, он слабо улыбнулся. Накануне дня Святого Валентина нам всем велели сделать открытки для наших матерей. Конечно, у меня не было мамы, поэтому я сделал её для тёти Петунии. Я работал над открыткой весь день – и помню, что потратил даже время обеда, чтобы сделать всё замечательно. Когда я вернулся домой, то увидел, как Дадли дарит ей свою открытку – от счастья она залилась слезами и повесила её на дверцу холодильника. А потом я подарил ей свою. Она разорвала её, даже не посмотрев, и бросила в мусор, - внезапно он рассмеялся, будто в этом воспоминании было что-то забавное. – Это то, о чём я думал. Путаница в мыслях… Пойду, напишу об эффекте трансфигурированных ингредиентов, использованных в зельях.

- Что? – Северус в недоумении уставился на мальчика.

Гарри потряс своей сумкой.

- Моё эссе по трансфигурации, - объяснил он так, будто об этом они говорили всё время. – Эффект трансфигурированных ингредиентов зелья – это задание на завтра, - он направился к двери, оставив Северуса в изумлении стоять на месте, ничего не понимая.

- Что за чёрт? – пробормотал Северус. Он переиграл в памяти рассказ Гарри, пытаясь найти в нём какое-то скрытое значение. Несмотря на все безумные события, что с ним произошли, он думает о тёте Петунии? И что за ужасная история, чтобы её вспоминать – и уж тем более странно - смеяться при этом. Не говоря уже, что при нормальных обстоятельствах заставить Гарри вспоминать о детстве, было равносильно для него зубной боли. А теперь он сам рассказал историю – о своей тёте. И о какой-то маггловской открытке. Открытке на Валентинов День.

Ужасная догадка пронзила Северуса, и он резко поднял руку к горлу, ища знакомую цепочку и камень, который он всегда носил под одеждой. Камень пропал. Сердечный Камень, который он носил на шее, исчез!

Кровь гулко зашумела у Северуса в ушах. Одевал ли он его сегодня утром? Он не мог вспомнить – он встал, принял душ, оделся. Но не мог вспомнить, висел ли Камень тогда у него на шее.

Рванув в спальню, он вперил взгляд в то место на полу, где сидел прошлой ночью, когда пытался срезать Метку со своей руки. Он помнил, что сорвал с себя одежду – помнил, как разорвал свою мантию и рубашку, пытаясь скорее добраться до метки.

Вытащив палочку, он быстро бросил Accio. Шум около кровати привлёк его внимание к тумбочке Гарри – в ящике что-то грохотало. Мгновение спустя, ящик открылся, и из него вылетел прямо в руку зельевара знакомый зелёный Сердечный Камень. Цепочки, на которой он обычно висел, не было. Ещё одно Accio призвало разорванную цепочку из-под кровати.

Северус смотрел на Камень, лежащий в ладони. Если бы домовые эльфы нашли его на полу, то обязательно поместили бы в ювелирную шкатулку, которую Северус держал в шкафу.

Гарри нашёл Камень. Гарри нашёл его на полу – и, что наиболее вероятно, под кроватью. Знал ли он, что Камень был потерян прошлой ночью? Или он подумал, что, как и его тётя Петуния, супруг выбросил его подарок месяцы назад, как что-то совершенно ненужное?

Северус почувствовал отвращение к себе и присел на край кровати. Перед глазами у него стояла картина — взгляд Гарри, выходящего из спальни. Мужчина сжал Сердечный Камень в кулаке, чувствуя пульсацию магии, исходящую от камня – присутствие Гарри, такого сильного, но такого, чёрт возьми, чувствительного и уязвимого. Что он наделал? Что, чёрт возьми, он наделал? Он предупреждал Альбуса об этом ещё в первый день сентября.

- Мне все равно, что я - лучший выбор! Мне все равно, что нет никого! Мне все равно, что проклятый Камень нареченных выбрал меня! - шипел он, когда Альбус пытался убедить его согласиться на безумный план брака с Гарри. - Ничего не выйдет, мы ненавидим друг друга. Мы не имеем ничего общего. Мы будем несчастны вместе, я сделаю его несчастным...

- Камень нареченных назвал тебя, Северус, - ответил Дамблдор. - Это произошло бы лишь в случае вашего с Гарри полного соответствия друг другу.

- Вы собираетесь взять мальчика, который, по всей видимости, и так уже натерпелся за свою жизнь, и отдать его мне? - в шоке воскликнул Северус. - Что, по Вашему я должен с ним делать? Нашинковать на мелкие кусочки, как ингредиент для зелий? Потому что это — все, на что я способен, Альбус. Вспомните мои прежние отношения, если хотите знать, что из этого получится. Да хотя бы представьте мою семью — и можно уже больше ни о чем не говорить.

- Ты нужен ему, - просто ответил тогда Альбус. И Северус тоже позволил себе поверить, что Гарри нуждается в нем. Однако снова и снова получается так, что именно он становится источником неприятностей в жизни Гарри.

И сейчас он снова сделал это.

Комментарии автора:

Я постараюсь выкладывать продолжение каждую неделю, но мне очень тяжело найти время. Надеюсь, я смогу написать побольше в эти выходные.

И да – я специально сделала так, что Гарри ведет себя как-то странно – для этого есть веская причина.

Всем счастливого Дня Благодарения! Даже те, кто не празднует – надеюсь, у вас тоже будет замечательный день!