Митинское кладбище

В первую годовщину чернобыльской катастрофы я поехал на Митинское

кладбище почтить память погибших пожарников и атомных операторов. От станции

метро " Планерная" на автобусе No 741 через двадцать минут езды, сразу за

деревней Митино, раскинулся огромный город мертвых.

Кладбище совсем новое, чистенькое. Могилы уходят за горизонт.

Слева от входа-аккуратный, облицованный желтой керамической плиткой

непрерывно действующий крематорий, из трубы которого шел быстрый черный

дымок. Справа от входа - кладбищенская контора.

Кладбище молодое. Посаженные на могилах деревья еще не выросли. По

весне стоят пока темные, с нераспустившимися листьями. В разных местах

кладбища над могилами взлетают и садятся стаи воронья, расклевывают

оставленную на могилах пищу - яйца, колбасу, конфеты...

Иду по главной кладбищенской улице. Метрах в пятидесяти от входа слева

от дороги - двадцать шесть могил с белокаменными надгробиями. Над каждой

могилой небольшая мраморная стела с гравированной позолоченной надписью:

фамилия, имя, отчество, даты рождения и смерти.

Могилы пожарников, их шесть, утопают в цветах: вазочки и горшочки с

живыми цветами, венки искусственных цветов с красными лентами и надписями на

них от родных и сослуживцев. На могилах атомных операторов цветов поменьше,

венков вообще нет. Министерство атомной энергетики и Минэнерго СССР не

вспомнили в годовщину Чернобыля о павших. А ведь они тоже герои, они сделали

все, что смогли. Проявили мужество и бесстрашие. Отдали жизни...

Но лежат здесь и те, кто случайно оказался той роковой ночью у места

трагедии, не понимая подлинного значения происходящего.

Ясное голубое небо, солнце, теплынь. Грай взлетающего и садящегося на

могилы воронья, уходящая вдаль до горизонта главная улица кладбища и на ней

люди, люди, идущие к дорогим могилам.

Невдалеке от захоронения чернобыльцев послышались звуки автоматных

выстрелов. Посмотрел в ту сторону. Взвод солдат салютовал из " Калашниковых".

Подошедший мужчина сказал, что хоронят солдата, погибшего в Афганистане.

На могильных стелах пожарников выгравированы золотые звезды. Здесь

лежат Правик, Кибенок, Игнатенко, Ващук, Тищура, Титенок...

Над могилами же атомных операторов на мраморных надгробиях нет никаких

знаков отличия. Нет и фотографий, которые вначале были. Теперь осталась

только фотография на могиле Леонида Топтунова. Совсем еще мальчишка,

усатенький, круглолицый, пухленькие щеки. Отец его возле могилы соорудил

аккуратную красивую скаме

ечку. Мне показалось, что у Топтунова самая любовно ухоженная могила.

Двадцать шесть могил... В шести из них покоятся герои-пожарники. В

двадцати остальных операторов четвертого энергоблока, электрики, турбинисты,

наладчики. Две женщины - Лузганова и Иваненко, работницы военизированной

охраны. Одна была на проходной напротив четвертого блока, дежурила там всю

ночь до утра. Вторая в строящемся ХОЯТе (хранилище отработанного ядерного

топлива) - в трехстах метрах от блока. И в этих могилах тоже подлинные

герои, чье мужество спасло станцию в не меньшей степени, чем мужество

пожарников. Я уже говорил о них ранее. Вот они: Вершинин, Новик, Бражник,

Перчук - машинисты турбинного зала, которые погасили пожар изнутри, пожар,

развитие, которого имело бы страшные последствия для всей АЭС.

Насколько мне известно, к наградам они не представлены. Не награжден и

начальник смены реакторного цеха Валерий Иванович Перевозченко, сделавший

все возможное и невозможное, чтобы спасти подчиненных ему людей, вывести их

из зон высокой радиации. И заместитель главного инженера по эксплуатации

первой очереди Анатолий Андреевич Ситников, не пощадивший жизни, чтобы

разобраться, что же на самом деле произошло с четвертым реактором. И лежащий

здесь виброналадчик харьковчанин Георгий Илларионович Попов, который и вовсе

случайно оказался там, но машзал не покинул и всем, чем мог, помогал

турбинистам тушить пожар в машзале. Хотя мог уйти и остаться живым. Не

награжден и электрик Анатолий Иванович Баранов, который вместе с Лелеченко

локализовал аварийную ситуацию на электрооборудовании, замещал водород в

генераторе, подавал питание на четвертый блок в условиях бешеных

гамма-полей.

Лелеченко похоронен в Киеве. Посмертно награжден орденом Ленина.

В связи с наградами следует сказать еще об одном. Материалы по

награждению атомных операторов, живых и мертвых, готовились под завесой

умолчания. Почему, спрашивается?

Иду вдоль могил, подолгу останавливаясь возле каждой. Кладу к

надгробиям цветы. Пожарники и шесть атомных операторов скончались в страшных

муках в период с 11 по 17 мая 1986 года. Они получили наибольшие дозы

облучения, больше всех приняли радионуклидов внутрь, тела их были сильно

радиоактивны, и, как я уже писал, были они похоронены в запаянных цинковых

гробах. Так требовала санэпидстанция, и я думал об этом с горечью, ибо земле

помешали сделать ее последнюю работу-превратить тела умерших в прах.

Проклятый ядерный век! Даже здесь, в извечном человеческом исходе,

нарушаются тысячелетние традиции. Даже похоронить, по-людски предать земле

нельзя. Вот ведь как получается...

И все же говорю им: мир праху вашему. Спите спокойно. Ваша смерть

всколыхнула людей, они хоть на вершок отошли от спячки, от слепой и серой

исполнительности...

Склоним головы перед ними - мучениками и героями Чернобыля.

Так в чем же он, главный урок?

Самый главный-это ощущение зыбкости человеческой жизни, ее уязвимости.

Всемогущество и бессилие человека продемонстрировал Чернобыль. И

предостерег: не упивайся своим всемогуществом, человек, не шути с ним. Ибо

ты причина, но ты и следствие.

В конечном счете это мучает больше всего: те рассеченные радиацией нити

хромосом, убитые или изуродованные гены, они уже ушли в будущее. Ушли,

ушли...

Май 1987 г.

Популярность: 35, Last-modified: Sun, 11 Aug 2002 23: 04: 05 GMT