Апреля 1986 года 1 страница. Глубоко за полночь 27 апреля генерал-майор Антошкин по личной рации

Глубоко за полночь 27 апреля генерал-майор Антошкин по личной рации

вызвал первую пару вертолетов. Но без руководителя с земли они в этой

обстановке сесть не могли. Антошкин взобрался на

крышу десятиэтажной гостиницы " Припять" со своей рацией и стал

руководителем полетов. Развороченный взрывом четвертью блок с короной

пламени над реактором был виден как на ладони. Правее, за станцией Янов и

путепроводом, -дорога на Чернобыль, а на ней бесконечная, тающая в дальней

утренней дымке колонна разноцветных пустых автобусов: красных, зеленых,

синих, желтых, застывших в ожидании приказа. Тысяча сто автобусов

растянулись по всей дороге от Припяти до Чернобыля на двадцать километров.

Гнетущей была картина застывшего на дороге транспорта.

В 13 часов 30 минут колонна дрогнет, двинется, переползет через

путепровод и распадется на отдельные машины у подъездов белоснежных домов. А

потом, покидая Припять, увозя навсегда людей, унесет на своих колесах

миллионы распадов радиоактивности, загрязняя дороги поселков и городов...

Надо было бы предусмотреть замену скатов на выезде из

десятикилометровой зоны, Но об этом никто нс подумал. Активность же асфальта

в Киеве долго еще потом будет составлять от десяти до тридцати миллибэр в

час, и месяцами придется отмывать дороги.

Свидетельствует И. П. Цечельская, аппаратчица припятского бе-

тоносмесительного узла:

" Мне и другим сказали, что эвакуация на три дня и что ничего брать не

надо. Я уехала в одном халатике. Захватила с собой только паспорт и немного

денег, которые вскоре кончились. Через три дня назад не пустили Добралась до

Львова. Денег нет. Знала бы, взяла бы с собой сберкнижку. Но все оставила

Штамп прописки в Припяти ни на кого не действовал. Просила пособие, не дали.

Написала пись мо министру энергетики Майорцу. Не знаю, наверное, мой халат,

все на мне - очень грязное. Меня не измеряли..."

Виза министра на письме Цечельской:

" Пусть товарищ Цечельская И. П. обратится в любую организацию Минэнерго

СССР. Ей выдадут 250 рублей". Но эта виза датирована 10 июля 1986 года. А 27

апреля...

Свидетельствует Г. Н. Петров:

" Ровно в 14 часов к каждому подъезду подали автобусы. По радио еще раз

предупредили: одеваться легко, брать минимум вещей, через три дня вернемся У

меня еще тогда мелькнула невольная мысль; если брать много вещей, то и

тысячи автобусов не хватит.

Большинство людей послушались и даже не взяли запас дене} А вообще

хорошие у нас люди: шутили, подбадривали друг дружку успокаивали детей.

Говорили им: поедем к бабушке.. на кинофестиваль... в цирк... Взрослые, дети

были бледны печальны и помалкива ли. В воздухе вместе с радиацией повисли

деланная бодрость и тревога. Но все было деловито Многие спустились вниз

заранее и толпились с детьми снаружи. Их все время просили войти в подъезд.

Когда объявили посадку, выходили из подъезда и сразу в автобус. Те, кто

мешкал, бегал от автобуса к автобусу, только хватали лишние бэры. И так за

день мирной, обычной жизни нахватались снаружи и внутрь предостаточно.

Везли до Иванкова (шестьдесят километров от Припяти) и там расселяли по

деревням. Не все принимали охотно Один куркуль не пустил мою семью в свой

огромный кирпичный дом, но не от опасности радиации (в этом он не понимал, и

объяснения на него не действовали) а от жадности. Не для того, говорит,

строил, чтобы чужих впускать...

Многие, высадившись в Иванкове, пошли дальше, в сторону Киева, пешком

Кто на попутных. Один знакомый вертолетчик уже позже рассказывал мне, что

видел с воздуха: огромные толпы легко

одетых людей, женщин с детьми, стариков, шли по дороге и обочинам в

сторону Киева. Видел их уже в районе Ирпени, Броваров. Машины застревали в

этих толпах, словно в стадах гонимого скота. В кино часто видишь такое в

Средней Азии, и сразу пришло в голову хоть нехорошее, но сравнение. А люди

шли, шли, шли..."

7рагичным было расставание уезжающих с комнатными животными: кошками,

собаками. Кошки, вытянув трубой хвосты, заглядывали в глаза людям, мяукали,

собаки самых разных пород выли, прорывались в автобусы, истошно визжали,

огрызались, когда их выволакивали оттуда. Но брать с собой кошек и собак, к

которым особенно привыкли дети, нельзя было. Шерсть у них была очень

радиоактивная, как и волосы у людей. Но ведь животные круглый день на улице.

Сколько в них набралось...

Долго еще псы, брошенные хозяевами, бежали каждый за своим автобусом.

Но тщетно. Они отстали и возвратились в покинутый город. И стали

объединяться в стаи.

Когда-то археологи прочли интересную надпись на вавилонских глиняных

табличках: " Если в городе псы собираются в стаи, городу пасть и

разрушиться". Город Припять остался покинутым, законсервированным радиацией

на несколько десятков лет. Город-призрак...

Объединенные в стаи псы прежде всего сожрали большую часть

радиоактивных кошек, стали дичать и огрызаться людям. Были попытки нападения

на людей, брошенный домашний скот... Срочно была сколочена группа охотников

с ружьями, и в течение трех дней отстреляли всех одичавших радиоактивных

псов, среди которых были дворняжки, доги, овчарки, терьеры, спаниели,

бульдоги, пудели, болонки. 29 апреля отстрел был завершен, и улицы покинутой

Припяти усеяли трупы разномастных собак...

Эвакуации были подвергнуты также жители близлежащих к АЭС деревень и

хуторов. В частности. Семиходов, Копачей, Шепели-чей и других. Анатолий

Иванович Заяц (главный инженер треста Юж-атомэнергомонтаж) с группой

помощников, среди которых были и охотники с ружьями, обходили дворы деревень

и разъясняли, что надо покидать свои родные дома. Государство вам за все

заплатит сполна. Все будет хорошо. Но люди не понимали, не хотели понимать:

" Як же цэ?.. Солнце светит, трава зэлэна, усе растет, цветет, сады,

бачишь, яки?.."

Многие жители, прослышав, что скот нельзя кормить травой, загнали

коров, овец и коз по наклонному настилу на крыши сараев и держали там, чтобы

они не шли щипать траву. Думали, что это недолго. Дня два, а потом снова

будет можно. Пришлось объяснять снова и снова. Скот расстреляли, людей

вывезли в безопасное место..

Утром 27 апреля по вызову генерала Антошкина прибыли первые два

вертолета " МИ-6", пилотируемые опытными летчиками Б. Нестеровым и А.

Серебряковым. Гром моторов вертолетов, приземлившихся на площади перед

горкомом КПСС, разбудил всех членов правительственной комиссии, которые

только в четыре утра прилегли на пару часов вздремнуть.

Нестеров и Серебряков произвели тщательную разведку с воздуха,

начертили схему заходов на реактор для сброса песка. Подходы i- реактору с

воздуха были опасны, мешала труба четвертого блока, высота которой

составляла сто пятьдесят метров. Нестеров и Серебряков замерили активность

над реактором на разных высотах. Ниже ста дести метров не опускались, ибо

активность резко возрастала На высоте сто десять метров - 500 рентген в час,

но после " бомбометания" наверняка поднимется еще выше. Для сброса песка

необходимо зависнуть над реактором на три-четыре минуты. Доза, которую

получат за это время пилоты, составит от 20 до 80 рентген, в

зависимости от степени радиационного фона. А сколько будет вылетов?

Сегодняшний день покажет. Боевая обстановка ядерной войны...

Оглушающий грохот мешал работе правительственной комиссии. Приходилось

говорить очень громко, орать. Щербина нервничал:

" Почему не начали кидать в реактор мешки с песком? " При посадке и

взлете вертолетов работающими винтами с поверхности земли сдувало

высокорадиоактивную пыль с осколками деления. В воздухе возле горкома партии

и в помещениях, расположенных рядом, радиоактивность резко возросла. Люди

задыхались.

А разрушенный реактор все изрыгал и изрыгал новые миллионы кюри...

Генерал Антошкин уступил место на крыше гостиницы " Припять" полковнику

Нестерову, чтобы тот управлял полетом, а сам поднялся в небо. Долго не мог

сообразить, где же реактор. Незнакомому с конструкцией блока трудно

ориентироваться. Понял, что нужно брать на " бомбометание" знатоков из

монтажников или эксплуатации...

Разведка проведена, подлеты к реактору определены. Нужны мешки, лопаты,

песок, люди, которые будут загружать мешки и грузить их в вертолеты. Все это

генерал Антошкин изложил Щербине. Все в горкоме партии кашляли, сушило

горло, трудно говорить.

- У вас в войсках мало людей? - вопрошал Щербина.- Вы мне задаете эти

вопросы?

- Летчики грузить песок не должны! - парировал генерал.- Им надо вести

машины, держать штурвалы, выход на реактор должен быть точным и

гарантированным. Руки не должны дрожать. Им ворочать мешками и лопатами

нельзя!

- Вот, генерал, бери двух заместителей министров-Шашарина и Мешкова,

пусть они тебе грузят, мешки достают, лопаты, песок-Песка здесь кругом

навалом. Грунт песчаный. Найдите поблизости площадку, свободную от

асфальта, -и вперед... Шашарин, привлекайте широко монтажников и строителей.

Где Кизима?

Свидетельствует Г. А. Шашарин:

" Очень хорошо поработал генерал ВВС Антошкин. Энергичный и деловой

генерал, не давал никому покоя, тормошил всех. Отыскали метрах в пятистах от

горкома, возле кафе " Припять" у речного вокзала, гору отличного песка. Его

намывали земснарядами для строительства новых микрорайонов города. Со склада

ОРСа привезли пачку мешков, и мы, вначале втроем - я, первый заместитель

министра среднего машиностроения А. Г. Мешков и генерал Антошкин, - начали

загружать мешки. Быстро упарились. Работали кто в чем был: я и Мешков - в

московских костюмах и штиблетах, генерал - в парадном мундире. Все без

респираторов и дозиметров.

Вскоре я подключил к этому делу управляющего трестом

Юж-атомэнергомонтаж Антонщука, его главного инженера А. И. Зайца, '

начальника управления ГЭМ Ю. Н. Выпирайло и других. Антонщук подбежал ко мне

со списком на льготы, который выглядел в этой обстановке смехотворным, но я

его тут же утвердил. Антонщук и те, кому предстояло работать, действовали по

старой схеме, не понимая, что грязная зона теперь везде, что льготы надо

платить всем жителям города. Я не стал отвлекать людей объяснениями. Нужно

было делать дело. Но прибывших людей не хватало. Я попросил главного

инженера Южатомэнергомонтажа А. И. Зайца проехать в ближайшие колхозы и

попросить помощи..."

Свидетельствует Анатолий Иванович Заяц:

" Мы с Антонщуком проехали по хуторам колхоза " Дружба". Ходили по

дворам. Люди работали'на приусадебных участках. Но мно-

гие были в поле. Весна, сев. Стали разъяснять, что земля уже

непригодная, что надо заткнуть зев реактору и что нужна помощь. С утра было

очень жарко. У людей воскресное, предпраздничное настроение. Нам плохо

верили. Продолжали работать. Тогда мы отыскали председателя колхоза и

секретаря парторганизации. Пошли в поле вместе. Разъяснили еще и еще раз. В

конце концов люди отнеслись с пониманием. Набралось человек сто пятьдесят

добровольцев - мужчин и женщин. Они работали потом не покладая рук на

загрузке мешков в вертолеты. И все это без респираторов и других средств

защиты. 27 апреля обеспечили 110 вертолето-вылетов, 28 апреля-300

вертолето-вылетов..."

А Щербина торопил под грохот вертолетов, гонял всех как Сидоровых коз -

министров, замминистров, академиков, маршалов, генералов: " Как реактор

взрывать, так они умеют, а мешки загружать песком - некому! "

Наконец первую партию в шесть мешков с песком погрузили на " МИ-6". С

вертолетами на " бомбежку" вылетали поочередно Антон-щук, Дейграф, Токаренко.

Они монтировали этот реактор, и летчикам надо было поточнее показать, куда

бросать мешки.

Первым на " бомбометание" вел вертолет военный летчик первого класса

полковник Нестеров. По прямой со скоростью 140 километров в час шли к

четвертому блоку. Ориентир - слева две стопяти-десятиметровые трубы АЭС.

Зашли над кратером ядерного реактора. Высота сто пятьдесят, нет, высоко. Сто

десять метров. На радиометре 500 рентген в час. Зависли над щелью,

образованной полуразвернутой шайбой верхней биозащиты и шахтой. Щель метров

пять шириной. Надо попасть. Биозащита раскалена до цвета диска солнца.

Открыли дверь. Снизу несло жаром. Мощный восходящий поток радиоактивного

газа, ионизированного нейтронами и гамма-лучами. Все без респираторов.

Вертолет не защищен снизу свинцом. До этого додумались позже, когда сотни

тонн груза было уже сброшено. А сейчас... Высовывали голову в открытую дверь

и, заглядывая в ядерное жерло, целясь в него глазом, сбрасывали мешок. И так

все время. Иного способа не было.

Первые двадцать семь экипажей и помогавшие им Антонщук, Дейграф,

Токаренко вскоре вышли из строя, и их отправили в Киев на лечение.

Активность после сбрасывания мешков на высоте ста десяти метров достигала

1800 рентген в час. Пилотам становилось плохо б воздухе. Ведь при метании

мешков с такой высоты оказывалось значительное ударное воздействие на

раскаленную активную зону. Резко увеличились, особенно в первый день,

выбросы осколков деления и радиоактивного пепла от сгоревшего графита. Люди

дышали всем этим. В течение месяца потом вымывали из крови героев соли урана

и плутония, многократно заменяя кровь.

В последующие дни пилоты сами уже догадались класть под сиденье

свинцовые листы и надевали респираторы. Эта мера несколько снизила

облучаемость летного состава.

В 19.00 27 апреля генерал-майор Антошкин доложил председателю

правительственной комиссии Щербине, что в жерло реактора сброшено сто

пятьдесят тонн песка. Сказал это не без гордости. Тяжко дались эти сто

пятьдесят тонн. " Плохо, генерал, - сказал Щербина.-Сто пятьдесят тонн песка

такому реактору как слону дробина. Надо резко нарастить темпы". Генерал от

усталости и бессонницы валился с ног, и такая оценка Щербины обескуражила

его. Но только на мгновение. Он снова ринулся в бой.

С 19 до 21 часа отладил отношения со всеми руководителями, от которых

зависело обеспечение вертолетчиков мешками, песком,

людьми для осуществления погрузки... Догадался использовать для

увеличения производительности парашюты. В купол грузили мешки, получалась

сумка, стропы цепляли к вертолету и-к реактору...

28 апреля было сброшено уже триста тонн.

29 апреля - семьсот пятьдесят тонн.

30 апреля - тысяча пятьсот тонн.

1 мая-тысяча девятьсот тонн...

В 19 часов 1 мая Щербина сообщил о необходимости сократить сброс вдвое.

Появилось опасение, что не выдержат бетонные конструкции, на которые

опирался реактор, и все рухнет в бассейн-барба-тер. Это грозило тепловым

взрывом и огромным радиоактивным выбросом...

Всего с 27 апреля по 2 мая было сброшено в реактор около пяти тысяч

тонн сыпучих материалов...

Свидетельствует Г. А. Шашарин:

" 26 апреля я принял решение остановить первый и второй блоки. Примерно

в 21.00 начали останавливать и где-то к двум ночи 27 апреля остановили. Я

приказал на каждый реактор добавить в пустые каналы равномерно по зоне по

двадцать штук дополнительных поглотителей. Если пустых каналов нет, извлечь

сборки и вместо них вставить ДП. Таким образом искусственно увеличивался

запас отрицательной реактивности.

Ночью мы с Сидоренко, Мешковым и Легасовым гадали, что же послужило

причиной взрыва. Грешили на радиолитический водород, но потом я подумал, что

взрыв был в самом реакторе. Предполагали также, что диверсия. Что в

центральном зале на привода СУЗ навесили взрывчатку и... выстрелили их из

реактора. Это и привело к мысли о разгоне на мгновенных нейтронах. Тогда же,

ночью, доложил ситуацию Долгих. Он спросил: может ли быть еще взрыв? Я

сказал, что нет. Мы уже к этому времени промерили вокруг реактора- не более

20 нейтронов на сантиметр. Потом стало 17-18 нейтронов. Реакции как будто

нет. Правда, измеряли с расстояния и сквозь бетон. Какова же подлинная

плотность нейтронов, неизвестно. С вертолета не мерили...

В ту же ночь определил минимум персонала для обслуживания первого,

второго и третьего блоков. Составил списки, передал Брюха-нову. 29 апреля,

уже на совещании в Чернобыле, предложил остановить все остальные

четырнадцать блоков с реактором типа РБМК. Щербина молча слушал, потом,

после совещания, когда выходили, сказал:,, Ты, Геннадий, того, не поднимай

шум. Понимаешь, что значит оставить страну без четырнадцати миллионов

установленной мощности?.." "

29 апреля правительственная комиссия оставила Припять и переехала в

Чернобыль.

А в это время в Москве Минэнерго СССР обеспечивало срочную и

массированную переброску специальной техники и материалов в Чернобыль через

Вышгород. Снимали отовсюду и переправляли в район катастрофы миксеры,

бетоноукладчики, краны, бетононасосы, бетонные заводы, трейлеры,

автотранспорт, бульдозеры, сухую бетонную смесь и другие строительные

материалы...

Об аварии я узнал в понедельник утром 28 апреля от начальника главного

производственного управления по строительству Минэнерго СССР Евгения

Александровича Решетникова, когда пришел к нему доложить о результатах

командировки на Крымскую АЭС. 29-го утром замминистра Садовский по нашей

справке докладывал о случившемся Долгих и Лигачеву. Потом стало известно о

пожаре на крыше маш-

зала, о частичном обрушении кровли. И только в последующие дни в Москве

в министерстве стало окончательно ясно, что на Чернобыльской АЭС произошла

ядерная катастрофа, какой не было равных в атомной энергетике.

Организовали непрерывное дежурство, контроль грузопотоков на Чернобыль,

удовлетворение первоочередных нужд. Выяснилось, что нет механизмов с

манипуляторами для сбора радиоактивных деталей. По всей площадке вокруг

блока взрывом разбросало реакторный графит и обломки топлива. Договорились с

одной из фирм ФРГ о закупке за миллион золотых рублей трех манипуляторов для

сбора топлива и графита на территории АЭС. В ФРГ срочно вылетела группа

наших инженеров во главе с главным механиком Союзатомэнергостроя Н. Н.

Константиновым для обучения и для приемки изделий. К сожалению,

задействовать их так и не удалось. Они работают только на ровненькой

площадке, а в Чернобыле были сплошные завалы. Тогда забросили их на кровлю

для сбора топлива и графита на крыше деаэ-раторной этажерки, но роботы

запутались там в шлангах, оставленных пожарниками. В итоге пришлось собирать

топливо и графит руками...

4 мая 1986 года.

В субботу 4 мая из Чернобыля прилетели Щербина, Майорец, Марьин,

Семенов, Цвирко, Драч и другие. В аэропорту Внуково их встретил спецавтобус

и всех увез в 6-ю клинику. Цвирко, с большим давлением и кровоизлиянием в

оба глаза, ухитрился удрать в кремлевку. " Откуда? " - спросили там. " Из

Чернобыля... Облучился..." " Такое лечить не умеем..." Тогда он пошел в 6-ю

клинику. Там всех " обнюхали" датчиком, раздели, обмыли, обрили. Все было

очень радиоактивное. Один Щербина не дал себя обрить. После обмывки

переоделся в чистое и с радиоактивными волосами ушел домой. (Щербина,

Майорец и Марьин отдельно от других обрабатывались в соседней с 6-й клиникой

медсанчасти.)

Всех, кроме покинувшего клинику Щербины и быстро отмытого Майорца,

оставили на обследование и лечение в 6-й клинике, где они находились от

недели до месяца. На смену Щербине в Чернобыль улетел новый состав

правительственной комиссии во главе с заместителем Председателя Совета

Министров СССР Силаевым.

Свидетельствует Г. А. Шашарин:

" 4 мая нашли задвижку, которую надо было открыть, чтобы слить воду из

нижней части бассейна-барбатера. Воды там было мало. В верхний бассейн

заглянули через дырку резервной проходки. Там воды не было. Я достал два

гидрокостюма и передал их военным. Открывать задвижки шли военные.

Использовали также передвижные насосные станции и рукавные ходы. Новый

председатель правительственной комиссии Силаев уговаривал: кто откроет, в

случае смерти - машина, дача, квартира, обеспечение семьи до конца дней.

Участвовали: Игнатенко, Сааков, Бронников, Грищенко, капитан Зборов-ский,

лейтенант Злобин, младшие сержанты Олейник и Навава..."

Свидетельствует Б. Я. Прушинский:

" 4 мая я вьглетел на вертолете к реактору вместе с академиком

Велиховым. Внимательно осмотрев с воздуха разрушенный энергоблок, Велихов

озабоченно сказал: " Трудно понять, как укротить ре актор..."

Это было сказано после того, как ядерное жерло было уже засыпано пятью

тысячами тонн различных материалов..."

5 м а я 1986 года.

Эвакуировали Чернобыль. Объявлена тридцатикилометровая зона.

Эвакуированы население и скот. Штаб Правительственной комис-

сии отступил в Иванков. Выброс. Резко возросла активность воздуха.

Маршал Оганов тренировался с помощниками на пятом блоке по взрыву

комулятивных зарядов. Помогали офицеры и монтажники. 6 июня придется

стрелять в реальных условиях по аварийному блоку. Дыра нужна для

протаскивания трубопровода подачи жидкого азота под фундаментную плиту для

охлаждения.

6 м а я 1986 года.

Пресс-конференция Щербины. В его выступлении занижен радиационный фон

вокруг блока и в Припяти. Зачем?

Председатель Госкомитета по использованию атомной энергии СССР А. М.

Петросьянц произнес кощунственные слова, оправдывая чернобыльскую

катастрофу: " Наука требует жертв".

Маршал Оганов стрелял комулятивными зарядами на аварийном блоке. Заряд

приделали к стене ВСРО со стороны третьего блока, подожгли бикфордов шнур.

Пробили дыру в стенах трех помещений. Но на пути оказались трубопроводы и

оборудование, которые мешали протянуть трубопровод. Надо было сильно

расширять дыру. Не решились...

В. Т. Кизима предложил другое решение: не стрелять, а прожигать

сварочной дугой со стороны транспортного коридора. Есть там такое 009-е

помещение. Начали подготовку к работам. Чтобы уменьшить горение графита и

доступ кислорода в активную зону, подключили азот к реципиентам и подали его

под крест аппарата...

Активность в Киеве (воздух) составила 1 и 2 мая около 2 тысяч доз.

Сообщил приехавший монтажник. Данные требуют проверки.

7 мая 1986 года.

Организован штаб Минэнерго СССР в Москве для оперативной и

долговременной помощи Чернобылю. Дежурство до 22.00 в кабинете первого

замминистра Садовского.

Совещание у замминистра Семенова. Обваловку аварийного блока с помощью

направленного взрыва специалисты Главгидроспец-строя признали невозможной. В

грунтах Припяти в основном песок, который направленному взрыву не поддается.

Необходимы тяжелые грунты, а их там нет. Песок же просто разметет взрывом во

все стороны. А жаль! Надо бы ставить атомные станции на тяжелых грунтах,

чтобы потом в случае чего заваливать их землей, превратив в подобие

скифского кургана.

8 Чернобыль прибыли первые радиоуправляемые бульдозеры:

японские " камацу" и наши " ДТ-250". В обслуживании большая разница: наш

заводится вручную, а управляется дистанционно; если мотор заглохнет в зоне

работы, где высокая радиация, надо посылать человека, чтобы снова завел.

Японский " камацу" заводится и управляется дистанционно.

Из Вышгорода, где концентрируется техника для Чернобыля, звонил

диспетчер. Сказал, что сконцентрировано уже колоссальное количество машин.

Водителей очень много. Неуправляемы. Трудно с организацией жилья и питания.

Повсеместно пьют. Говорят, для дезактивации. Активность в Киеве и Вышгороде:

воздух-0, 5 миллирентгена в час, на поверхности дорог и асфальта - 15-20

миллирентген в час. Приказ: водителей разбить на десятки и поставить во

главе каждой наиболее сознательного. Неподдающихся отправлять по домам.

Впредь принимать людей, исходя из необходимости иметь непрерывный резерв на

подмену выбывающих из строя, то есть взявших дозу 25 бэр.

В Чернобыле временами резко возрастает активность воздуха. Плутоний,

трансураны и прочее. В этих случаях-срочная передислокация штабов и

общежитии на новое, более удаленное место. При этом оставляют постельное

белье, мебель. На новом месте оборудуют

все заново. Когда в зону бедствия приезжал Председатель Совета

Министров Н. И. Рыжков, люди, в частности, жаловались ему на плохое

медицинское обслуживание. Премьер разнес в пух и прах министра

здравоохранения Петровского и его замов.

К сожалению, у нас в стране нет необходимой специальной техники для

устранения и локализации ядерных катастроф, подобных чернобыльской. Такой,

как машины " стена в грунте" с достаточной глубиной траншеи, робототехники с

манипуляторами, и прочего. Зам-министра А. Н. Семенов вернулся с совещания у

замминистра обороны маршала Ахромеева. Рассказал: совещание

представительное, человек тридцать генерал-полковников и

генерал-лейтенантов. Был начальник химвойск В. К. Пикалов. Маршал распекал

собравшихся.

Звонок из Чернобыля от начальника стройки В. Т. Кизимы. Жалуется на

нехватку легкового транспорта. Водители с машинами, прибывшие с разных

строек, выбрав дозу, уезжают самовольно на своем радиоактивном транспорте.

Отмыть машины не удается. Активность в салоне достигает 3-5 рентген в час.

Просит дозиметры-накопители и оптические. Острая нехватка. Дозиметры воруют.

Уезжающие увозят с собой в качестве сувениров. Самое больное место -

организация дозиметрической службы у строителей и монтажников. Эксплуатация

деморализована, не обеспечивает и себя...

Через гражданскую оборону получено " добро" на 2 тысячи комплектов

оптических дозиметров с блоками питания и зарядки с киевской базы. Передал

координаты Кизиме. Просил его направить машину.

В штаб Минэнерго СССР звонят по телефону, приходят многие советские

граждане, просят направить их в Чернобыль. Большинство, конечно, не

представляют, какого характера работа их ждет. Но облучение почему-то никого

не беспокоит. Говорят: ведь из расчета 25 рентген... Иные прямо заявляют:

хотим заработать. Узнали, будто в зоне, примыкающей к аварийному блоку,

платят пять окладов... Но большей частью помощь предлагают бескорыстно. Один

демобилизованный солдат из Афганистана сказал: " Ну и что, что опасно? В

Афганистане тоже была не прогулка. Хочу помочь стране".

Подготовили проект постановления правительства по Чернобылю " О мерах по

ликвидации последствий аварии" (обеспечение техникой, автотранспортом,

химикатами для дезактивации, льготы для строителей и монтажников). Министр

Майорец доложит сегодня на заседании Политбюро.

20.00. Принято решение подавать жидкий бетонный раствор на завал, чтобы

забетонировать куски топлива и графита и уменьшить радиационный фон. Для

монтажа трубопровода срочно требуются шестьдесят сварщиков. Приказ

замминистра А. Н. Семенова начальнику Союзэнергомонтажа П. П. Триандафилиди:

выделить людей. Триандафилиди запальчиво кричит Семенову: " Мы сожжем

сварщиков радиацией! Кто будет монтировать трубопроводы на строящихся

атомных станциях?! " Последовал новый приказ Семенова Триандафилиди:

подготовить список сварщиков и монтажников и передать в Министерство обороны

для мобилизации.

В связи с ожидаемыми ливневыми дождями в районе Чернобыльской АЭС -