Сроки ссылки и условия содержания ссыльных

Сроки ссылки в XVII — первой половине XIX в. никак не оговаривались. Фактически она была пожизненной. Только каторга, как особо тяжелый вид ссылки, с течением времени получает ограничение во времени (с 1822 г. не более 20 лет). Но и отбыв ее, каторжник выходил на пожизненное поселение там, где ему указывали власти. На практике исключение по срокам ссылки существовало лишь для «государственных преступников» из верхов дворянского общества. Попадая в Сибирь в царствова­ние одного монарха, они, как правило, освобождались из ссылки другим монархом. Например, Александр II при вступлении на престол амнистировал всех политических ссыльных, попавших в Сибирь в правление Николая I (исключая тех, кто уже в Сибири совершил новые «преступления»).

Условия пребывания в сибирской ссылке зависели не столько от тяжести преступления, сколько от социального статуса и имущественного положения самого ссыльного. Представители «верхов», даже находясь в заключении, устраивались относитель­но неплохо. Местные сибирские власти смотрели на опальных царедворцев как на временных гостей, в отношении которых царский гнев мог в любой момент смениться на милость. Поэтому, как правило, обходились с ними вежливо и учтиво, дава­ли им большую свободу, чем предусматривалось в инструкциях. Более того, воеводы и чиновники стремились свести с ними дружбу. Местные жители почитали за величайшую честь оказывать содействие ссыльным князьям и графам. Согласно преданию, герцог Бирон «держал себя весьма гордо, так что местный воевода, встречаясь с ним на улице, разговаривал, сняв шапку, а в доме его не решался сесть без приглашения». Графиня А.Г. Бестужева-Рюмина, находясь в Якутске, устраивала в своем доме приемы. Каторжанин Е. Столетов бывал на обедах у иркутского вице-губернатора А. Жолобова. По приезде в Пелым Миниха местный воевода поспешил уступить ему свой дом, А. Радищева в Илимске также поместили в обширном воеводском доме.

Декабристы, когда их везли на забайкальскую каторгу, со всех сторон встречали сочувствие и помощь. Их принимали и угощали губернаторы и полицмейстеры. И в последующем, как отмечала современница А.П. Созонович, «все от малого до великого видели и знали благосклонность к декабристам высших властей Сибири».

Разбросанные сначала по рудникам и заводам, декабристы затем были сведены в одну тюрьму, с 1827 г. в Чите, а с 1830 г. в Петровском Заводе. В отличие от прочих каторжан им поручалась только легкая работа. Периодически их приглашал к себе отобедать комендант Читинской тюрьмы генерал С. Р. Лепарский.

Жили декабристы все вместе и имели возможность для общения. Привыкшие к чистоте и порядку, они всеми мерами придавали своим камерам вид жилых помещений, обставляя их кроватями, стульями, столами, шкафами. Чтобы улучшить ассорти­мент питания, они при тюрьме устроили огород. Когда к некоторым из декабристов прибыли их жены (Е. И. Трубецкая, М. Н. Вол­конская, А. Г. Муравьева, А. И. Давыдова, А. В. Розен и др.), то мужья имели возможность общаться с ними.