После чтения этой главы автор настоятельно рекомендует прочитать книгу с самого начала — ее персонажи предстанут перед вами в новом освещении. 4 страница

Но вот позади детство и юность. «Гадкий утенок» вырос. И вчерашний нелепый подросток, которого все избегали и над которым посмеивались, оказывается в лучших университетах страны.

>

КОЛЛЕДЖ

Самые блестящие студенты — это, как правило, шизоиды или люди, имеющие в характере шизоидную составляющую.

Однако по–прежнему шизоида преследуют проблемы общения, общая неприспособленность к жизни, бытовая беспомощность. Периодически он старается заглушить свои так трудно решаемые проблемы алкоголем, наркотиками, сексом.

Важной особенностью этого периода жизни является его плохая приспособляемость к жизни в общежитии. Многие шизоиды предпочитают не покидать родительского дома на время учебы.

>

ВЗРОСЛЫЕ

>

Перед нами сложившийся характер, личность, полная противоречий, недоступная во многом нашему пониманию, не пускающая нас в хрустальные пространства своей души, своеобразная «вещь в себе».

>

САМООЦЕНКА

Для шизоида присуще неоднозначное отношение к себе. Сознание своего высокого интеллектуального потенциала наполняет его гордостью, чувством превосходства и подчас легким презрением к окружающим.

Однако трудности в понимании людей и тех социальных игр, в которых участвуют окружающие, вынужденное одиночество наносят сильнейший удар по его самооценке. В результате ощущение собственной значимости скользит, перемещается по невидимой шкале, изменяясь от ощущения величия до полного самоуничижения.

>

ОБЩЕНИЕ

Для шизоида присущ недостаток интуиции, эмпатии. Он не может проникнуть в состояние других людей, ему трудно угадать, что творится с окружающими. В самых простейших, банальных ситуациях он не знает, как себя вести.

Даже если человек относится к нему с неприязнью и открыто высказывает это своим поведением, шизоид не может понять ситуации. Совершенно беспомощен он перед тайным недоброжелательством, интригой. С другой стороны, если к нему относятся доброжелательно, с любовью, подобное отношение уловить он тоже не в состоянии.

Его интуиция резко снижена, и он не может усваивать невербальную информацию. Однако для него значимы слова, вербальная информация, в силу чего шизоид может сказать: «Я никогда не знаю, как ко мне относятся, до тех пор, пока об этом мне прямо не скажут».

Непонимание окружающих людей, неумение угадать желания других, почувствовать неприязненное к себе отношение или, наоборот, симпатию, уловить тот момент, когда надо выслушать, посочувствовать, делают искусство общения для шизоида своеобразной китайской грамотой, которую он не может постигнуть в течение всей жизни. Ганушкин говорил, что у шизоидов отсутствует «непосредственное чутье действительности».

Именно его низкая эмпатия вызывает так называемую «холодность». «Их поступки могут казаться жестокими, но они связаны с неумением «вчувствоваться» в страдания других, а не с желанием получить садистическое наслаждение, как у эпилептоидов»(2).

Сложность отношений с другими людьми связана с аутизмом шизоидов, с тем, что «они уходят в самих себя, стремятся избегнуть всяких внешних раздражений, заглушить их, закрывают окна своего дома, чтобы в нежном, тихом полумраке внутреннего «я» вести фантастическую, бездеятельную, но полную мыслей жизнь в грезах. Они ищут, как красиво о себе сказал Стриндберг, одиночества, чтобы закутаться в шелк своей собственной души»(3).

Человек этого характера может активно избегать общения, обрекая себя на жизнь отшельника, и вовсе не тяготиться своим одиночеством. Он может быть избирательно общителен, как–то раскрываясь в узком референтном кругу и игнорируя существование остального мира. Он может быть поверхностно общителен, мечтая лишь о том, чтобы его поскорее оставили в покое.

«Необщительность шизоидов имеет многочисленные оттенки; большей частью она характеризуется ясным налетом неудовольствия, даже враждебности, защитного или наступательного характера. Эта антипатия к общению с людьми варьирует от нежной тревоги, робости и застенчивости через иронический холод, угрюмую причудливую тупость до резкого, грубого, активного человеконенавистничества… переливается всеми цветами радуги между застенчивостью, иронией, угрюмостью и жестокостью»(3).

Понятно, что обычные люди, попав в эту сложную систему, ведут себя, с точки зрения шизоида, достаточно нелепо, что лишь усиливает его раздражение и желание остаться одному.

Точно так же окружающим крайне нелегко приспособиться к его сложному поведению, сотканному из самых, казалось бы, несовместимых и противоречивых черт: «холодности и утонченной чувствительности, упрямства и податливости, настороженности и легковерия, апатичной бездеятельности и напористой целеустремленности, необщительности и неожиданной назойливости, застенчивости и бестактности, чрезмерных привязанностей и немотивированных антипатий, рациональных рассуждений и нелогичных поступков, богатства внутреннего мира и бесцветности его внешних проявлений»(2).

Шизоиду трудно проникнуть в душевный мир других людей и быть понятым ими. В свою очередь, окружающим чрезвычайно сложно отгадать внутренний мир шизоида, хотя бы в какой–то степени отследить его настроения и мотивации.

«Внутренний мир шизоида почти всегда закрыт для посторонних глаз. Лишь изредка и перед немногими избранными занавес внезапно приподнимается, но никогда не до конца, и столь же внезапно может вновь упасть. Шизоид скорее раскрывается перед людьми малознакомыми, даже случайными, но чем–то импонирующими его прихотливому выбору. Но он может навсегда оставаться скрытой, непонятной вещью в себе для близких или тех, кто знает его много лет»(2).

Недоступность внутреннего мира шизоида и скрытность всего хода его переживаний приводят к тому, что многие из его поступков неожиданны и непонятны для окружающих.

Шизоид угадывает свою несостоятельность в контактах с другими людьми, что, в свою очередь, еще больше усиливает его замкнутость, отгороженность от окружающего мира. Людское общество становится тягостью для него.

По тем дорогам, где ходят люди,
В часы раздумий ты не ходи.
Весь воздух выпьют людские груди,
Проснется ужас в твоей груди.

(Ф. Сологуб)

Достоевский постоянно подчеркивает замкнутость Раскольникова. Разумихин говорит о нем: «Чувств своих не любит высказывать и скорее жестокость сделает, чем словами выразит сердце». Характерное высказывание мы находим у Сартра: «Ад — это другие».

Если для циклотимика возможность общения составляет смысл жизни, а одиночная камера является самым страшным наказанием, то для шизоида необходимость общения тягостна и часто непосильна.

Как ценит циклотимик роскошь человеческого общения! Она скрашивает его жизнь даже в самые тяжелые минуты и лишь депрессия может отнять у него вкус и радость общения с другим человеческим существом. У шизоида человеческое общение часто вызывает досаду и раздражение. Окружающие для него — хронофаги, пожиратели времени, драгоценного времени, которое можно направить на познание истины.

Циклотимик всегда открыт — шизоид стремится покрепче закрыть дверь от непрошеных гостей. Циклотимик всегда поддержит нас — шизоид даже не заметит наших слез, и иногда кажется, что от него можно дождаться лишь проникновенной эпитафии. Циклотимик направляет свою неистощимую энергию на освоение реально существующего мира — шизоид совершает головокружительные прорывы в пространствах, созданных человеческим интеллектом. Циклотимик настроен на окружающий мир, он резонирует с окружающей жизнью — шизоид прислушивается к мелодии, слышной лишь ему одному, и струны его души вздрагивают от не видимых никому прикосновений.

>

ТЕСТИРОВАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

Восприятие реальности крайне неточно, так как ее рассматривают всегда через призму внутреннего мира, значительно более яркого и значимого. «О том, что происходит кругом них, о ситуации, в которой они находятся, шизоиды обыкновенно имеют чрезвычайно субъективное и неточное представление. Окружающий мир как будто отражается для них в кривом зеркале: все отдельные его части шизоид видит отчетливо, но отношения и пропорции между этими частями в его представлении почти всегда искажены» (1).

Шизоиду трудно приспособиться к реальности, потому что он имеет смутное представление о ней. Удельный вес его внутренних схем всегда перетягивает в момент тестирования реальности.

«Сквозь очки своих схем шизоид, обыкновенно, и смотрит на действительность. Последняя скорее доставляет ему иллюстрации для уже готовых выводов, чем материал для их построения. То, что не соответствует его представлениям о ней, он вообще обыкновенно игнорирует. Несогласие с очевидностью редко смущает шизоида, и он без всякого смущения называет черное белым, если только этого будут требовать его схемы. Для него типична фраза Гегеля, сказанная в ответ на указания несоответствия некоторых его теорий с действительностью: «Тем хуже для действительности»(1).

Воспринимая окружающую жизнь так произвольно, эмансипируясь от многих ее фактов, шизоидная личность словно создает новую реальность, которая теперь окружает его и хотя бы в какой–то степени соответствует его причудливому внутреннему миру.

Отныне шизоид пытается адаптироваться не по отношению к миру, где живем мы с вами, а по отношению к той «вторичной» реальности, доступной и знакомой лишь ему.

>

СУЖДЕНИЯ

Несмотря на яркий интеллект, суждения шизоида об окружающем мире обычно неверны. Ему трудно правильно интерпретировать информационные потоки, идущие к нему из окружающего мира. Ведь, проходя через его внутреннюю схему, они претерпевают существенную деформацию и создают на внутреннем зеркале изображение, лишь отдаленно напоминающее реальность, которая в данный момент окружает шизоида.

Взаимодействуя с людьми, он опирается на неточную информацию, на искаженный образ реальности. Поэтому из нескольких вариантов поведения он часто выбирает неверный. Ему трудно представить последствия своего отношения к людям и выбрать нужное направление для движения к желаемой цели.

>

СИЛА СОЗНАНИЯ

Как и у других людей, поведение шизоида определяется результатом переговоров, которые ведет его разум с требованиями окружающей жизни и его мощным подсознанием.

Разум шизоида может внимательно прислушиваться к голосу подсознания и стараться следовать его командам. В этом случае разум будет рассматривать социальные нормы как обручи и унизительный плен.

Тогда перед нами появляется нонконформист, насмехающийся и плюющий на мнение княгини Марьи Алексеевны. Он анархист и оппозиционер и в принципе отказывается от адаптации к обществу. Ему сложно создать семью, у него внебрачные дети, со всеми он ссорится и ругается, поражая окружающих своими странностями и неуживчивым характером.

В другом случае разум пытается как–то примирить подсознание с социальными нормами. Тогда шизоид рассматривает себя как зоолога, играет роль посетителя зоопарка и в людском обществе видит не «венец всего живущего», а всего лишь «стаю общественных животных».

При помощи своего мощного интеллекта он начинает легко разбираться в законах и правилах, по которым живут двуногие. Посмеиваясь, он может следовать этой нелепице, сохраняя внутреннюю отстраненность.

Иногда разуму удается осуществить свою посредническую миссию. В этом случае подсознательное желание свободы и отстраненности от людей согласуются, уживаются с требованиями общества и социальными нормами. Однако эту сложную роль посредника разум не может осуществлять 24 часа в сутки. Его может хватить лишь на рабочий день. Тогда в семье шизоид становится самим собой и снимает со своего подсознания тяжкие путы.

>

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА

У шизоида по–прежнему не решен вопрос о сложных взаимоотношениях с окружающими. Самой эффективной защитой остается уход в спасительные внутренние схемы или чудесный мир фантазий.

Это свойство характерно для Ивана Карамазова, занятого различными философскими и религиозными вопросами, выдвигающего идеи, противоречащие идеям и взглядам большинства окружающих людей. Дон Кихот так глубоко погружен в свой иллюзорный мир, что полностью забывает о действительности и игнорирует ее.

Александр Грин, буквально умирая от голода в Петрограде, создает «Алые паруса» и делает светлый мир своих фантазий доступным для нас.

>

МЫШЛЕНИЕ

Удивительные особенности мышления шизоида, причудливость его интеллектуальных процессов нашли свое отражение в произведениях литературы, искусства, в религиозных и философских построениях, в научных открытиях. Порождения его мышления сформировали целый пласт человеческой культуры.

Мышление его аутичное (замкнутое в себе). Для него характерна сильная, тонкая, глубокая логика. Отталкиваясь от факта, она уводит своего хозяина в некую логическую схему, которая может быть совершенно оторвана от жизни.

Человек, построивший ее, мало проверяет ее практикой, он не способен сравнивать свое отражение действительности с оригиналом.

Шизоид склонен доверять своим схемам больше, чем реальной жизни. И в конкретных людях, и в событиях он видит воплощение некой идеи, известной лишь ему одному.

Отношение шизоида к окружающим часто определяется не особенностями данного человека или события, а причудливыми изгибами его представлений о действительности, которую он ухитряется не замечать, как это представлено, например, у Дон Кихота.

Следующей особенностью мышления шизоида является его парадоксальность. Он склонен сравнивать несравнимые вещи («Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла).

Шизоиду присущ своеобразный нонконформизм мышления. Он чужд моде. Фантастический полет его мысли не хочет быть скован рамками привычных представлений и стереотипов. Иногда это выражается в виде бунта протеста, разрушения привычного стереотипа восприятия, в других случаях — нетривиального решения, казалось бы, банальной ситуации.

Шизоида отличает изощренность мыслительных процессов: геометрия Лобачевского, теория относительности Эйнштейна, философия Гегеля, поэзия Мандельштама и Пастернака, картины Шагала, проза Набокова, Гессе, Саши Соколова.

Иногда мышлению шизоида присуща трагичность, обреченность, которыми полны произведения Борхеса, Метерлинка, Ибсена, Кафки.

Если циклотимика отличает интерес к окружающему миру, то шизоид является как бы его противоположностью. Весь фокус его внимания направлен внутрь, на рассмотрение тех удивительных пространств, которые создает его могучий интеллект.

Если циклотимик — всегда практик и его усилия направлены на изучение и изменение окружающего мира, то шизоид в первую очередь ориентирован на абстрактную идею, разработке которой он отдается истово, целиком.

>

ЮМОР

Шизоид тонко чувствует юмор. Образцы его остроумия отличаются теми же особенностями, что и его мышление: аутичность, парадоксальность, нонконформизм, изощренность. Его остроумие часто многозначно. Юмор шизоида не всегда понятен представителям других типов характера.

Например, Станислав Ежи Лец — гений афоризмов— говорил: «Из нулей легко сделать цепь». «Не зная иностранного языка, не поймешь молчания иностранцев». «Чаще всего выход там, где был вход».

>

ЭМОЦИОНАЛЬНОСТЬ

Эмоциональная жизнь шизоида построена на парадоксах. В ней нет внутреннего единства. В одном и том же человеке уживаются черты, которые, казалось бы, должны исключать друг друга, причем это целый набор полярностей.

Так «предельная ранимость и утонченная чувствительность уживаются с неспособностью понять других людей, с холодностью и даже жестокостью. Упрямство соединено с податливостью. Холодный и равнодушный, казалось бы, ко всему подросток говорит: «Вы не знаете, как мне все это больно». Стриндберг говорит о себе: «Я тверд, как железо, но все–таки полон чувств до сентиментальности»(3).

>

ПОВЕДЕНИЕ В СТРЕССЕ

На первый взгляд шизоид с его сильной нервной системой, равнодушием к реальности должен быть необычайно устойчивым к стрессам и потерям.

Однако давление окружающей жизни деформирует его личность, приводит к его невротизации и к еще большему заползанию в спасительную раковину его интеллектуальных построений и фантазий.

Если же стрессы затрагивают его внутренний мир, он проявляет необычайную чувствительность. Такие удары буквально опрокидывают его личность. Остро реагирует шизоид на исчезновение систем поддержки, если помимо своей любви они давали ему еще и защищенность от бытовых проблем.

Оказавшийся в пустоте и неподготовленный к адаптации в реальной жизни, шизоид может дать сильный нервный срыв.

Однако стресс может оказаться великим учителем. Он словно разбивает скорлупу, в которой находился раньше шизоид, и дает ему мотивацию для понимания мира людей.

>

ПРИВЫЧКИ

Для шизоида непереносимо вторжение бытового, реального в его жизненные схемы. В других ситуациях бытовая сторона жизни малозначима для него, и он ее словно не замечает.

Женщины–шизоиды занимаются домашним хозяйством неохотно и, как правило, неумело. У них очень своеобразное представление о порядке. Например, на письменном столе лежат в строго определенном порядке изысканные антикварные вещи. И все это может быть покрыто толстым слоем пыли, которую хозяйка не замечает.

>

ОТНОШЕНИЕ К ПИЩЕ

Шизоид порой бывает гурманом, однако чаще он не видит, что ест, и заявляет: «Я ем все, кроме яичной скорлупы». Для него характерна склонность к необычным диетам, питание по Шелтону, сыроедение и т.п.

>

ОТНОШЕНИЕ К ДЕНЬГАМ

Шизоид понимает, что деньги являются важной частью реальности, которая по большому счету его мало трогает. По сути своей шизоид равнодушен к деньгам, и его не волнует ценность бриллиантов и недвижимости.

Единственное, за что он ценит деньги, — это право иметь странности, непонятные другим. Это дань, откуп, который он готов уплатить за свою свободу.

Ему сложно планировать свои финансовые дела. Планирование бюджета, пенсионный фонд, деньги на старость — материя эта скучна для шизоида.

Поэтому неудивительно, что подчас, несмотря на большие деньги, проходящие через его руки, под старость он остается ни с чем.

>

ОТНОШЕНИЕ КО ВРЕМЕНИ

Время — еще одна реалия той действительности, которая слабо соприкасается с внутренними пространствами шизоида. Как нечто ненужное, время остается часто вне поля его зрения. Шизоид не чувствует его, и на шкале времени он слабо привязан и к прошлому, и к настоящему, и тем более к будущему.

В его реальности свой отсчет времени. Если же окружающие пытаются извлечь шизоида из его раковины и вовлечь в какие–то свои дела, требующие временных затрат, он испытывает гнев.

Он воспринимает даже самых близких как ненавистных хронофагов, пожирателей драгоценного времени, которое должно быть посвящено осуществлению лишь ему понятной задачи.

>

ВНЕШНИЙ ВИД

Кречмар считал, что шизоиды «высокие, не производят впечатление слабого, длинноносы, узкое лицо. Иногда скованность в движениях, отсутствие жестикуляции, нескладны в движениях»(3).

По внешнему виду шизоид может напоминать «рассеянного с улицы Бассейной», неаккуратно, нелепо одетого. Однако иногда шизоид проявляет в одежде присущий ему гиперэстетизм.

>

ОТНОШЕНИЕ К ЗДОРОВЬЮ

В силу сильной нервной системы представители данного типа характера обладают хорошим здоровьем и высокой продолжительностью жизни, особенно если занимаются творчеством.

>

СЕКСУАЛЬНОЕ ЧУВСТВО

Для шизоида характерны гиперэстетизм, любовь с первого взгляда. В рассказе Мопассана «Родинка» описывается пылкая влюбленность молодого человека, которая, однако, мгновенно исчезает, как только он замечает у возлюбленной родинку.

«Не горячее естественное влечение, но экстаз и резкая холодность. Ищут не красивую девушку, но женщину вообще, «абсолютное»: женщину, религию, искусство — в одном лице»(3).

Мужчину–шизоида не стоит информировать о болезнях его возлюбленной. Известие о гинекологическом заболевании жены может привести к полному разрушению любовного чувства. Одним из сильнейших потрясений для шизоида является присутствие при рождении своего ребенка.

В сексуальных отношениях шизоида ярко проявляется шизоидная идеализация, заманивающая шизоида в ловушки, в которых он может находиться годами.

>

ПОВЕДЕНИЕ В СЕМЬЕ

>

РОЛЬ СУПРУГА

В семейной жизни шизоиду присущи эмоциональная сдержанность в отношениях с другими членами семьи, война за частную жизнь, бытовая неприспособленность, равнодушие к маленьким детям.

Основной проблемой совместного проживания с шизоидом является его холодность, стремление к дистанции и независимости. Эйнштейн признавался: «Я никогда не принадлежал всем сердцем ни какой–либо стране, ни кругу друзей, ни даже моей собственной семье».

Он был всегда эмоционально сдержан с другими членами семьи. Так, своей первой жене Милене, страдающей от его холодности, он предъявляет список требований, таких как «я должен получать три раза в день еду в своей комнате… вы никогда не можете ожидать близости или упрекать меня за что–либо…»

Как непросто строить семейные отношения с шизоидом, не нуждающимся в тепле человеческих отношений! Эйнштейн признался однажды: «Что нужно человеческому существу? Рукопись, скрипка, кровать, стол, стул и больше ничего».

Но все же, несмотря на свою отгороженность от других людей, шизоид способен создавать семейные союзы. Однако они редко наполнены гармонией как в силу почти неизбежного чувства одиночества у супруги, так и в силу уязвимости самого шизоида.

Шизоид готов отдавать все деньги жене, словно оплачивая свое право на непонятные для других хобби, на нестандартность. Он готов таким образом откупаться за то, чтобы его не тащили в театр, в ненужные ему гости и оставили дома на диване с книгами и интернетом.

В семейной жизни шизоид является нелегким партнером. Любое упорядочивание непонятной и ненужной ему реальности — дело, с которым он справляется из рук вон плохо. Вокруг него всегда беспорядок, который он даже не замечает. Дай ему волю — и он не будет менять одежду, будет есть непонятно что, будет забывать оплачивать счета.

Однако возможен другой вариант: гиперэстетизм, чистая, элегантная, несколько своеобразная одежда, необычайно красивая обстановка в квартире, редкие антикварные вещи.

Для шизоида идеален партнер, который все за ним уберет, возьмет на себя все заботы по быту, оплатит вовремя счета, спланирует бюджет и воспитает детей.

В семье положение шизоида может быть прочным лишь в том случае, если близкие люди прощают ему многочисленные странности, холодность, отстраненность от бытовых проблем.

Он может быть чрезвычайно сильно привязан к спутнице жизни, однако редко выражает словами свое чувство. Его закрытость, отстраненность, трудность в разделении чувств с семьей, бесцветность его эмоций могут легко создать у партнера чувство непонятости и одиночества.

Однако понимание внутреннего мира шизоида, его богатства и уникальности могут привести его супругу к признанию его нестандартности и оправданию его странностей. Шизоид необычайно ценит эту роль сочувствующего зрителя и союзника, он еще больше привязывается к жене, прощая ей многое. Он также ценит, когда жена снимает с его плеч непонятные и тягостные для него заботы о быте и биологическом выживании.

Однако иногда шизоид может проявлять желание помочь семье справляться с бытом, особенно если существует какая–то угроза со стороны окружающего мира. И в этот момент еще раз становится очевидной вся необычность и нестандартность его характера.

Б. Пастернак во время участившихся краж на дачах в Переделкине положил под бочку во дворе дома сто рублей и написал: «Для воров». Его жена втайне брала оттуда деньги, когда ей не хватало на хозяйство, и снова докладывала их под бочку, когда деньги появлялись. Узнав об этом, Пастернак был обижен и рассержен.

Однако многие супруги отказываются принять необычность своего партнера, игнорируют его увлечения, работу, внутренний мир, демонстрируют свое раздражение, всячески унижают шизоида, фокусируя свое внимание и внимание окружающих на его несостоятельности в плане адаптации к бытовой и социальной жизни.

В случае непонимания со стороны близких, непринятия особенностей его характера, а также в различных сложных житейских ситуациях шизоид уходит в себя и еще больше внимания уделяет работе, своим необычным хобби или вычурным фантазиям.

Какими бы настроениями ни было окрашено у шизоида восприятие его семейной жизни, он всегда сохраняет потребность в одиночестве, стремление к обособленности, дистанцированию.

Я ручей, я ручей,
я для всех, я ничей…

(О. Мандельштам)

>

СОВМЕСТИМОСТЬ В БРАКЕ

Шизоид — шизоид. Этот союз построен на интенсивном интеллектуальном общении, сильной сексуальности. Часто оба партнера — хорошо оплачиваемые специалисты. Дома у них неуютно, сюда никогда не приходят гости, с родителями они часто в ссоре. В квартире беспорядок, есть нечего, холодильник пуст, и ребенок грызет найденный где–то сухарь.

Вся надежда на хорошую домработницу. Она разгребет завалы грязи, которую никто не замечает, сварит суп, возьмет ребенка на колени и расскажет ему незамысловатую сказку, в общем, как–то согреет этот дорогой и неуютный дом.

Шизоид — циклотимик. Интерес к жизни, новым ощущениям может подтолкнуть циклотимика к союзу с шизоидом, хотя они разительно отличаются в способе выражения чувств. Молчаливого шизоида будет привлекать открытость, юмор и общительность циклотимика, и он станет выслушивать болтовню и откровения циклотимика, оставаясь, тем не менее, таким же бесстрастным.

Циклотимик будет привлечен мощным интеллектом шизоида, необычностью его внутреннего мира, которую циклотимик отловит в силу своей эмпатии. У этих двух типов характера совпадают любовь к свободе, культ независимости, признание права на дистанцию, отделяющую от другого человека.

В этом союзе нет конфликта. Всеядность и гибкость циклотимика помогут ему адаптироваться к его нестандартному и неконформному партнеру.

Шизоид — эпилептоид. Этот союз необычайно крепок и цементирован мощной сексуальностью партнеров и их нелюбовью к общению. В этом крепком союзе супруги компенсируют слабые стороны друг друга.

Шизоиду очень сложно наладить отношения с непонятным для него миром людей, в то время как властный и конфликтный эпилептоид с удовольствием ведет сражение с «этой бандой мерзавцев».

Шизоиду непросто управляться с финансами и денежными делами, а эпилептоид с наслаждением пересчитывает деньги и свои, и чужие.

Шизоиду трудно вникнуть в проблемы детей, а эпилептоид с удовольствием будет командовать еще одним батальоном.

Эпилептоид всячески поощряет профессиональную карьеру шизоида, рассматривая его как машину, делающую деньги. А шизоид ничего не понимает и считает, что ему необычайно повезло в браке.

Лишенный эмпатии шизоид совершенно не в состоянии отследить интриги и манипуляции, присущие эпи–лептоиду. И скоро властный эпилептоид полностью прибирает к рукам шизоидного партнера, отрезая его от родных и друзей, с легкостью натравливая ничего не понимающего шизоида на других.

Шизоид — астеник (глава 4)

Шизоид — истероид (глава 5)

>

СУПРУЖЕСКИЕ ИЗМЕНЫ

Шизоид легко идет на супружеские измены, мало задумываясь при этом о чувствах жены и любовницы. Эйнштейн при заключении второго брака заручился согласием своей избранницы о том, что он всегда может завести женщину на стороне, но только одну в определенный момент времени.

Если у шизоида хорошие отношения с женой, он с легкостью приписывает, навязывает ей роль подруги, матери, поверяет ей свои сердечные тайны и любит обсуждать с ней свои похождения.

Часто его жена, уже привыкшая к заботе о своем нестандартном спутнике, принимает роль наперсницы. Так, жена Л. Ландау была в курсе многих любовных приключений своего гениального супруга. В разговоре с подругой она говорит об очередной избраннице своего мужа: «Представь себе, эта мерзавка заставила Левочку простоять на морозе 20 минут…»

>

РАЗВОДЫ

Не понимая объекта своей влюбленности, шизоид часто выбирает совершенно не подходящего для себя партнера. После распада семейного союза шизоид может себя вести достаточно непредсказуемо, еще раз подтверждая идею о том, что он человек крайностей.

Он может безропотно отдать все, удовлетворяя самые немыслимые претензии своей бывшей избранницы.

В других случаях шизоид полностью теряет интерес к бывшей жене и детям, воспринимает их как совершенно незнакомых и чужих людей. Он ведет нелепые судебные процессы, его деньги оседают в карманах адвокатов, а не идут на поддержку детей.

>

РОЛЬ РОДИТЕЛЯ

Роль эта трудна для шизоида. Ему сложно представить мир ребенка, понять потребности маленького существа. Его раздражает детский плач, детские шалости отвлекают его от размышлений. Лишь со временем становится возможным использовать интеллектуальный канал общения, и часто отношения между родителем и ребенком могут складываться лишь в интеллектуальной плоскости.

Отношение ребенка к отцу–шизоиду часто является проекцией отношения матери. Если мать нормализует нестандартность своего супруга и проявляет к нему уважение, ребенок со вздохом принимает холодность и отстраненность своего отца.

Если же мать посмеивается над мужем–шизоидом и использует его дефициты для занятия более высокого иерархического положения в семье, ребенок часто льнет к ней, образуя с ней прочный союз, который направлен на конфронтацию с шизоидным папашей.