Те же и Вурм.

Жена. А, с добрым утром, господин секлетарь! Наконец-то вы опять оказали нам честь!

Вурм. Полно, полно, голубушка! Где постоянно бывает знатный кавалер, там моя мещанская честь ровно ничего не стоит. Жена. Будет вам, господин секлетарь! Его высокородию господину майору фон Вальтеру и впрямь нет-нет да и припадёт охота нас осчастливить, но мы-то ведь каждому рады.

Миллер. Жена, подай господину секретарю кресло!

Вурм. А как поживает моя будущая супру… или, вернее, моя бывшая невес… ведь я уже не смею надеяться… Можно видеть мамзель Луизу?

Жена. Спасибо за внимание, господин секлетарь. Должна вам сказать, что дочка моя ничуть не спесива…

Миллер. Жена!

Жена. Да вот беда: не придётся ей нынче с вами повидаться, господин секлетарь. Она сейчас в церкви.

Вурм. Это хорошо, это хорошо. Я хочу, чтобы жена у меня была набожная, богобоязненная.

Жена. (величественно-глупо). Оно, конечно, господин секлетарь, да только…

Миллер. Жена!

Жена. Ежели, господин секлетарь, мы можем ещё чем-либо вам услужить, то это мы с нашим удовольствием…

Вурм. Ещё чем-либо? Покорно благодарю! Покорно благодарю!

Жена. Вы, господин секлетарь, сами должны чувствовать…

Миллер. Жена

Жена. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше! Кто же это станет мешать единственной дочке, когда ей счастье привалило? Вы меня хорошо поняли, господин секлетарь?

Вурм. Не совсем. (выходит)

Жена. (в след) Раз уж господу так угодно, чтобы дочь моя стала знатной дамой…

Вурм.(вбегает) Что такое? Что вы сказали?

Миллер. Сидите, сидите, господин секретарь! Моя жена – дура набитая. Куда моей дочке до знатной дамы? Вот язык-то без костей!

Жена. Можешь ворчать, сколько тебе угодно, а я что знаю, то знаю, и что господин майор сказал, то он сказал.

Миллер. (В бешенстве) Заткнёшь ты глотку или нет? Не обращайте внимания на эти россказни, сударь!.. А ты – марш на кухню!..

Вурм. Вы всегда казались мне хозяином своего слова, и я полагал, что мой брак с вашей дочерью – это уже решено и подписано. Должность, которую я занимаю, вполне может прокормить человека расчётливого. А президент ко мне благоволит; если мне понадобится рекомендация, чтоб получить повышение, то мне её дадут. Как видите, намерения у меня к мамзель Луизе самые серьёзные, но вас, быть может, сбил с толку какой-нибудь дворянчик, у которого ветер в голове…

Жена. Легче, легче, милостивый государь…

Миллер. Говорят тебе, заткни глотку!.. Что я ответил вам осенью, то повторяю и сейчас. Я свою дочь не неволю. Подходите вы ей – с богом, пусть постарается быть с вами счастлива. Если же она скажет «нет» - тем лучше… то есть я хотел сказать, на всё воля божья.

Жена. Одним словом, я на это никак не согласна: моей дочери подавай что-нибудь повыше…

Миллер. Я тебе руки и ноги переломаю, трещотка ты окаянная!

Вурм. Совет отца может иметь большое влияние на дочь, а ведь вы, господин Миллер, кажется, достаточно хорошо меня знаете?

Миллер. Чёрт возьми! Надо, чтобы она вас знала!.. За жениха, который обращается за помощью к отцу, я, извините, не дал бы и ломанного гроша. Он должен так ей полюбиться, что она скорей папеньку с маменькой к чёрту пошлёт, а уж его из рук не выпустит или же сама бросится отцу в ноги и станет Христом-богом молить либо умертвить её лютой смертью, либо соединить их сердца. Это, я понимаю, парень! Это называется – любовь! А кто с женским полом обходиться не умеет, тот садись верхом на гусиное перо – и до свидания!

Вурм. (хватает шляпу и бросается к выходу) Очень вам признателен, господин Миллер!

Жена. Да мы вас и не поподчевали, господин секлетарь!..

Миллер. Нет, чем толкать дочь в обьятия такого проходимца…

Жена. (плюёт) Собака!.. Разевай не разевай свою пасть, всё равно ни при чём останешься.

Миллер. Когда ты из кожи вон лезешь, чтобы сойти за умную, то просто дура дурой! Завтра же об этом будут судачить на всех колодцах.