Как-то завтра

РОМАН РОМАНСКИЙ

ФОТОГРАФ ЭМОЦИЙ

Да не бывает порядка! Зачем? Есть хаос, в котором существуешь ты. В нем очень удобно работать! Скоро научишься! Ну, это для нас хаос, а для кого-то не хаос…

…

В забытом Богом городке, в занесенной снегом маленькой гостинице, при закрытых дверях и ставнях, поздней ночью пили чай четверо мужчин. Один из них, полный, темный, с редкой проседью в волосах, рассказывал свою историю, приведшую его в это место – финальную точку пути… Другой, молодой, уставший от дневных передряг, мечтающий поскорее закончить то дело, о котором он не знает ничего и которое привело его в это место – кульминационную точку пути… Третий, громадный, пузатый хозяин гостиницы, не понимающий ничего из того, о чем говорят остальные, но свято выполняющий очень нужную для всех обязанность хранителя, которая однажды привела его в это место – статическую точку пути… Четвертый, преподаватель, который зачитал самую важную лекцию в своей карьере именно здесь и именно сегодня… Для этого он и оказался в нужное время в нужном месте в яркой и неизбежной точке пути…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НАБЛЮДАЕМ ВРЕМЯ

И нет правильного положения! Ты находишься в настоящем, позади тебя – прошлое, а впереди – будущее – всего лишь попытка скудного разума учивших тебя людей подстроить наш красивый мир под себя.

Дмитрий Ушаков.

Как-то завтра

– Дорогие мои, хорошие мои динозавры! Разрисованные попугаи, навешавшие на себя нелепые побрякушки и гордящиеся своими пустыми мусорными баками между ушами. Я в вашем возрасте всерьез считал, что мир перевернулся и отличить мальчика от девочки уже невозможно! Это было только начало! Сейчас вам даже не нужно двигаться, чтобы совершать покупки, знакомиться с другими людьми… Ах, забыл! Это ведь уже не модно! Не вставая с кровати, вы теперь можете получать образование… Хотите секрет открою? Это не образование, а прямая дорога в ад! Однако радует то, что и она вам не нужна! У вас есть все, благодаря таким странникам, как я, стершим в кровь руки, чтобы построить для вас это будущее! Вот я стою перед аудиторией и подвожу итоги… С моим уходом исчезнет система образования, заставляющая вас ходить на лекции, работать над собой и развиваться…

Дорогие мои, любимые мои, вы же не обижаетесь на старика? Я ведь шучу и специально все преувеличиваю! Все вы хорошие! Моя цель сейчас – хоть на минутку вывести ваш разум из режима ожидания! Нет ничего плохого в том, что знания и навыки теперь будут поступать в ваши головушки напрямую, ускоренно и качественно! Мечта студентов всех времен и народов – учиться чему-либо без затрат времени! Но знайте, подлинное развитие происходит лишь тогда, когда испытываешь нужду! Следите за моей мыслью?

- Вот Вы! – старик указал рукой на светловолосого юношу, – кто Вы? Куда Вы идете? Кем Вы будете? Что Вы оставите после себя, кроме очередной горы мусора за городом?

Раздался звонок.

– До свидания, друзья мои, до пятницы! Вы, молодой человек не обижайтесь на выжившего из ума старого дуралея! Не сомневаюсь, что Вы станете великим человеком! Всем спасибо за участие во встряске!

Старый преподаватель надел очки (с ними он упрямо не желал расставаться, несмотря на чудеса медицины) и вышел в шумный коридор.

И вроде бы все как обычно… А нет… Что это? Дежа вю… Может в воспоминания ударился, старый хрен… Поэтому такое чувство? Да нет же… Чутье… Что-то произойдет… Кого-то встречу… Не забыть бы потом… Записать…

– Все студентов пугаете, Дмитрий Геннадьевич? – словно из ведра холодной водой ударил знакомый голос, и профессор обернулся.

Улыбается… Тянет руку, будто только вчера расстались… Такой же высокий… Только уже не юноша, а старик, как и я… Одет, как молодой… Белые усы… Седой… Энергичный…

– О праматерь человеческая! Так вот они какие… галлюцинации…

«Это был второй и, как я думаю, последний раз, когда я видел Льва Масальского!

В коридоре нашего корпуса он подошел ко мне и спросил так легко, будто мы с ним никогда и не прощались:

- Действительно ли возможно получение знаний и навыков без затрат времени?

Я ответил, что был бы рад дожить до этих дней и на старости лет, научиться всему, чему хотел!

Мне было дико интересно, что вот так внезапно привело его сюда? Мы расположились на скамье в парке; он взял меня за руку и прошептал: «Расскажите мне о «Парусе».

Ну что я мог рассказать о «Парусе» человеку, который писал о нем книги? Тем более что, согласно новым открытиям в науке, вполне возможно, что этой организации просто не существовало на наших линиях жизни. Но впрочем если я и оказался случайно на одной линии с ней, то это было почти шестьдесят лет назад!

Масальский даже не пожелал слушать моих оправданий… В своих книгах он всегда утверждал, что случайностей не бывает…

Моя память вдруг прояснилась, а на глазах навернулись слезы… Я решил рассказать Льву Борисовичу все то, что никому никогда не рассказывал! А заодно и Вам, дорогой друг…

В далеком 2003 году, будучи студентом второго курса, я искал подработку и наткнулся на уличное объявление (никогда не обращал внимания на подобные вывески, а тут – как под гипнозом!) Почему-то показалось, что этот клочок бумаги повесили специально для меня! Начитался фантастики!

Так Ваш покорный слуга оказался в «Парусе». Во время испытательного срока я должен был выполнять обязанности курьера: доставлять посылки и документы. Однако на самом деле почему-то занимался лишь простой канцелярской работой. На масштабы компании и перспективы моего карьерного роста в ней мне было глубоко наплевать. Я просто подрабатывал, чтобы оплачивать квартиру, ходить с девушкой в кафе, покупать, в конце концов, еду …

Самое интересное началось тогда, когда закончился испытательный срок и я узнал, что за посылки мне нужно было доставлять…

Дорогой друг, я не стану вдаваться в некоторые подробности, дабы Вы не сочли меня выжившим из ума старым фантазером! С возрастом все чаще замечаешь, что воспоминания реальности и снов перемешиваются! В снах я не разбираюсь (ведь я ученый другого профиля), поэтому не знаю, почему иногда мы их не запоминаем!

Когда подошел к концу испытательный срок, меня пригласили на повторное собеседование. Как сейчас помню Валентина Харитоновича, маленького, суетливого и громкого человека! Почему запомнил? В то утро, дорогой коллега, меня преследовало ощущение дежа вю! Вы знаете, что такое дежа вю?

… На восьмом этаже здания я увидел искусственный город, который с виду ничем не отличался от настоящего, только краски в нем были какие-то неестественные и свет загробный… Позже мне объяснили, что это никакой не город, это тренировочная среда! Все находящиеся там на самом деле спали, хотя и осознавали, что они в сновидении, понимаете? Спал и я! Уснул, не дойдя до дверей лифта! Это был коллективно построенный маленький мир, в котором все мысли материализовались мгновенно! Люди на практике моделировали разные ситуации и исправляли последствия! Там готовили тех, кто исправлял последствия в реальном мире, дорогой друг…

Моя проблема заключалась в том, что, в отличие от натренированных сновидцев, я после пробуждения ничего не смог вспомнить! Такое ведь бывает? Мой среднестатистический разум просто подогнал все эти нелепые события под привычные штампы, и в памяти сохранилось лишь стандартное собеседование!

Мне предложили работу штатным сотрудником организации с последующим обучением и карьерным ростом. Я отказался… Не знаю, как Вам объяснить, дорогой друг… Ощущение неприятия испытывали когда-нибудь? Вроде бы все хорошо, а сердце противится, из груди выпрыгивает… Будто говорит мне: «Если дальше пойдешь по этому пути, будет плохо! Случится непоправимое!» А еще это дежа вю…

И я пошел по другим линиям…

Лев Борисович выслушал все, поблагодарил и не прощаясь ушел. Означает ли это, что мы еще увидимся? Не могу знать!»

Из письма профессора Дмитрия Геннадьевича Ушакова другу Роману Пережогину. Сентябрь 2062год.

Лев Масальский.

– …Кстати, как ты запоминаешь?

– Ну, я придумал для себя очень интересный способ…

…я стал ходить по комнате и расставлять персонажей стиха по

предметам…

…для всего этого я мысленно отводил некое пространство в своем доме…

…За двадцать лет в моей голове вырос огромный город…. Я назвал его Эмогород… Все, что находится там, лежит сохранно, как в сейфе…

…хранилище эмоций, которое я создал сам…

Зима

29 декабря 2006 года

Раннее утро… Время, когда безумцы и провидцы забывают о тревогах, полуночники откладывают заботы, а спящие прекращают бормотать во сне и вращать глазами под закрытыми веками. В такие часы приходят сновидения, дарящие эмоции и остающиеся в памяти надолго. Души забывают о материальном мире и устремляются в места, где ждут своей очереди идеи и фантазии, готовые воплотиться через поймавший их разум. Тело отдыхает, наслаждаясь каждой секундой сна, боясь, что вот-вот наступит время пробуждения…

За ночь выпал легкий предновогодний снег. Он радостно переливался, щедро рассеивая по сторонам лунный свет, отчего на улице становилось светлее… Лев еще не видел этого снега. Он осторожно ступал по мокрой листве, удивленно и восторженно оглядывая знакомые стены, деревья, витрины и дороги. Вокруг царила тишина: ни людей, ни машин, а лишь он – Эмогород…

Слева от желтого холма начинались охотничьи угодья, которые, вроде бы и не находились в черте города, но создавали с ним единое эмопространство, сливаясь (когда это было нужно) с его разными улицами. При необходимости угодья превращались в укромное место, где можно было отдохнуть, поразмышлять, побыть одному и потренировать память.

За широкой рекой, отделяющей один район от другого, возвышались небоскребы. Туманная дымка, преломляя свет, делала их очертания кривыми и даже закрученными по спирали. Там круглый год лежал снег.

Этим утром на стеклянных стенах гигантов появились ледяные узоры, которые теперь покрывали здания со всех сторон и вслед за взглядом устремлялись ввысь на сотни метров.

Противоположный берег реки пребывал в другой поре: золотые листья на каменной мостовой и в парках… Кривые улочки, старые, но крепкие дома... Яркий день с ясным синим небом…

Лев знал, как выглядит каждый дом, подъезд, комната в каждой квартире, подвал и чердак.

Витрины магазинов и рекламные щиты находились здесь тоже не просто так: любая вещь, мелочь, деталь и особенно погода хранили в себе эмоции… Его эмоции! Каждую из них он мог в любой момент достать из зоны хранения и заново пропустить через себя.

На удивление оказалось, что не все в этом городе жило под чутким контролем его создателя. Трудно не заметить дуновение ветра в замкнутом пространстве… И Лев заметил… Это нечто казалось ему чем-то чужеродным, словно грязное белье в его всегда чистой спальне. Неизвестно, как сюда попавшее, лишнее хранилище эмоций. Он видит его, пытается вспомнить хоть что-нибудь, но все усилия напрасны. Информации нет. Неужели, память начала подводить? Или город стал жить своей жизнью?

Послышались странные звуки. Их источник, казалось, завис где-то высоко над городом и накрыл всю его поверхность ритмичным скрежетанием, от которого негде было укрыться.

Лев заскочил в подъезд старого дома и быстро поднялся по ступенькам на чердак. В звуках, которые становились все громче и громче, теперь можно было смутно распознать мелодию. В мозг пробралась тревога: что-то грозило нарушить покой и вызвать чудовищную встряску.

Массивная дверь на чердак открылась, и перед взором предстал большой, наскоро сколоченный ящик. Весь дом теперь служил ему постаментом. То, что находилось внутри, уже главенствовало здесь и намеревалось очень скоро опутать своими грязными щупальцами все в городе.

– Это что за дрянь? – показав зубы в зверином оскале, прошипел Лев.

Он схватил тяжелый замок ящика и оторвал его вместе с куском деревянной крышки. Музыка переросла в адский шум, который проникал в каждый нерв, угрожая взорвать организм чужеродными волнами…

Лев открыл глаза – 6: 15. Вытащив из-под себя затекшую руку, он выключил будильник и снова уткнулся лицом в подушку.

…Эмогород! Тяжесть… Вдох… Остатки сна в голове…

В раскрытую балконную дверь ворвался морозный ветер, чтобы прошуршать занавесками, хлопнуть дверью и на миг сковать дыхание. Энергия из ниоткуда стала наполнять еще сонное тело.

В мыслях (как бы между строк) всплывали отрывки сновидения. Воспоминания поглощали их, приобретая уникальные оттенки, несшие в себе энергетические сгустки – эмоции.

Когда воспоминаний станет слишком много, не исключено, что реальность и сон в них перемешаются, и тогда начнется сумасшествие… Но пока все выстроено в четкую структуру.

Сегодняшний день обещает быть особенным. Молодой человек, не успев окончить институт, получил отличную работу, успешно прошел стажировку и теперь готовился встать на перспективный путь. В его голове роились мысли об успехе, развитии и благополучии. Вопрос о поиске своего предназначения, остающийся без ответа для абсолютного большинства людей в течение всей жизни, для Льва решился сам собой. Это не было результатом длительных исканий и горького опыта: такие решения принимаются сердцем! Минимальный дискомфорт в душе, и он бы им не позвонил.

Лишние мысли вон! Внимательнее! Точка сбора – здание «Парус» – современный восемнадцатиэтажный комплекс, запланированный архитекторами как стоящий одной ногой в прошлом. Среди подобных деловых центров, недавно построенных в городе, «Парус» не отличался оригинальностью, но притягивал взгляд, возвышаясь ярко-оранжевой свечой на фоне старинных построек. На его фасаде красовались изящные колонны, лепнина, кариатиды и атланты, поддерживающие балконы, высокие резные двери… Эта красота давила на сознание, выводила разум из спокойного состояния, стараясь напомнить обо всех тревогах, которые носились над Львом и превращали обыденное интервью в нечто важное и непреодолимое.

Рациональная стеклянно-бетонная часть здания выходила окнами на просторный двор, где из-под земли стреляли теплые струи фонтана.

7: 14. Лев поставил автомобиль на стоянку и уверенно двинулся к громадной входной двери.

На массивных перилах и в нишах под полукруглыми окнами первого этажа были выгравированы странные узоры. Переплетения каменных линий (если всмотреться) тянулись вдоль оранжевых стен фасада, соединялись в небольшие круги и составляли собой изображение человека, стоящего над входом и держащего огромный круг над головой.

К парадному входу здания вели семь высоких ступеней, каждая из которых имела свой порядковый номер, высеченный сбоку. Каменные линии вместе с посетителем как бы поднимались по ним и сливались с общим изображением на входе.

В асфальте у первой ступени был выдавлен каменный череп. Каждый человек, входивший сюда, должен был свернуть, чтобы не наступить на него или не споткнуться. Пустые каменные глазницы барельефа могли смотреть только вперед, поэтому «не интересовались» никем, кто поднимался выше первой ступени.

Как же странно течет время!

Бывал уже здесь… Поэтому можно пройти быстро, не осматривая красивый холл, с улыбкой показать пропуск, затем – через коридор к лифту, боковым зрением заметить удобные кожаные кресла у дверей, вытереть кончиком мизинца уголок глаза и нажать на кнопку вызова… А сознание далеко… Мысли несутся сами по себе, подобно волнам, накатывают на берег и уходят вдаль, сталкиваясь с противоположными по направлению. Открывающиеся двери лифта выводят разум из сонного оцепенения, но тот все равно не может угнаться ни за одной из волн.

Так, внимательнее: ты на работе! Восьмой этаж… Здесь еще не закончен ремонт… Сюда мы еще не поднимались…

– А, это Вы, Лев Борисович Масальский! Здравствуйте, здравствуйте! – крикнул маленький круглый человечек, звонко ступая по пыльному полу. – Пойдемте!

Эхо от его шагов еще долго носилось по пустым коридорам.

– Здравствуйте, Валентин Харитонович! Виктор сказал, что Вы поведаете мне все детали этого...

– Совершенно верно! – не дал ему договорить бегущий вперед мужчина. – Сейчас вы все в подробностях узнаете. У нас, видите ли, здесь настоящий бардак – не обращайте внимания!

Пройдя по пыльной лестнице один пролет, человечек открыл низкую дверь кабинета и вбежал в нее. Льву пришлось наклониться, чтобы сделать то же самое.

– Сколько времени Вы с нами? Два месяца? Поправьте меня, если не так.

Коротышка присел за дубовый стол и жестом предложил гостю кресло.

– Так точно, Валентин Харитонович, – ответил Лев.

– Что же Вы делали эти два месяца?

– Я стажер, занимался доставкой посылок.

– Курьер! Доставляли людям небольшие деревянные или металлические коробки?

– Да. В основном на автомобиле, но если адресат находился в другой части страны, то на самолете.

– Много поездок было?

– Семь. Четыре доставил автомобилем, две - самолетом, а одну - пешком.

– Надо же! Наш стажер Лев Борисович достоин аплодисментов! Мужчина Вы собранный! Смею заметить, постоянно ведете работу над собой! От поездки к поездке совершенствуетесь, исправляете ошибки, набираетесь опыта? То есть каждая последующая миссия выполняется легче, несмотря на все новые непредвиденные обстоятельства? Творческие решения, поступки на основе опыта?

Лев наморщил лоб:

– Все получается не скажу, что намного легче.

– Можно ведь и сразу наверх! Но тогда, откуда Вы будете знать, что такое «верх»? А вы интересовались, что в этих коробках и что это за люди, которым они так необходимы?

– Нет.

– Вам все равно?

– Нет, не все равно! Я очень любопытен, но спрашивать не стал.

Валентин хитро прищурился и закивал головой, вынуждая Льва расширить ответ.

– Мне ясно дали понять, что если объяснений не поступает, то значит либо еще не время, либо это знать вообще не обязательно.

Валентин показательно рассмеялся.

Кудахчет… Издевается? За ребенка считает?

– Вы молодец! Голова у вас работает. Вы даже немного хитрец!

Сердцебиение… Нестандартность…

– Никогда не замечал за собой такого.

– Поздравляю, Лев Борисович, собеседование Вы прошли на «отлично».

За окнами зажглись прожекторы, осветив темные углы широкого двора и стоянки. На высоком флагштоке заиграл на ветру символ «Паруса» - белый флаг с фигурой человека, сотканной из переплетений разноцветных линий. В руках над головой фигура держала такой же радужный круг.

Масальский опустил плечи и расслабил руки.

– Это значит, что закончился испытательный срок?

– Испытательный срок? – Валентин снова хрипло рассмеялся. – Нет, испытательный срок – это очень сложное понятие в нашей организации, о которой пришло время подробнее рассказать. Это сделает наш любимый Виктор Алексеевич.

– Здравствуйте, Лев Борисович!

Знакомый голос... В самый первый день, когда Лев пришел устраиваться на работу по прочитанному где-то на улице объявлению, этот человек рвался посмотреть на него.

– Говорю по громкой связи, так как, к сожалению, сейчас не могу находиться рядом с Вами. Вы получаете должность агента ИПНС и больше никогда не будете доставлять посылки, кроме одного единственного раза.

Лев глубоко дышал, стараясь оставаться максимально сосредоточенным и не упустить ни слова. Эмогород рос.

– Начнем с краткого описания нашей организации, – продолжал Виктор, – сначала Вы пройдете полный курс обучения (что необходимо для любого нашего агента), где все изучите детально. При поступлении на испытательный срок Вам выдали фиолетовую книжечку-учебник: «Гансовские Посвящения». Там есть все, что можно приоткрыть посвящаемому. Она у Вас с собой?

– Она не нужна мне с собой, я ее запомнил.

– Всю запомнили? Замечательно! Но повторяться всегда полезно!

Наша организация «Парус», как Вы уже, наверное, знаете имеет вид братства, что подразумевает полную взаимную материальную и моральную помощь его членов. Это значит, что человек, вступивший в братство «Парус», до конца своей жизни будет обеспечен всем. Он будет защищен со всех сторон…

Нашему гиганту сотни лет! За всю эту историю членами «Паруса» становились самые великие и достойные люди! Они украшали братство и несли в мир свет! Их ряды можете также пополнить и Вы, Лев Борисович!

Естественно, мы не имеем право принимать в свои ряды абы кого, поэтому попасть к нам очень сложно. Прежде чем Вы окажетесь нашим братом, Вам необходимо будет пройти испытания. Сразу предупреждаю, что многие их пройти не смогли.

Валентин отошел к окну и сомкнул руки за спиной. Лев не заметил, как напрягся, наблюдая за ним.

Виктор продолжал:

– Это не смертельно - не бойтесь. Некоторые, не прошедшие отбора, продолжают работать у нас, но это всего лишь низший командный состав, рабочая сила. Вас с Вашей амбициозностью не устроит такая перспектива!

После успешного (в чем никто не сомневается) прохождения этой важной формальности Вы, наш молодой будущий брат, будете посвящены в Первую Ступень «Паруса». Всего их семь. На Первой Ступенечке братьев обучают основам - базовым упражнениям и тому, как нужно жить, чтобы не знать о врачах, ссорах, авариях, страхах и прочей тамасячине! Знаете, как забыть про все это? Будьте готовы к тому, что на этом этапе Вам почти ничего не будет даваться… Рано пока… Неправильно воспользуетесь или потеряете… На Второй (и частично на Первой) Ступенях агенты обучаются профессиональным навыкам. Это чутье, сны и пограничные состояния! Мне даже не терпится рассказать Вам, Лев Борисович, о том, что Вас ждет и чему Вы научитесь! У-у-у-у! Но позже! Не будем торопиться! Третью Ступень прошли руководители и лидеры наших стран. Четвертую – кураторы. Они обучают всех от музыканта до президента! Совет шести «Я» имеет Пятую Ступень! Все шестеро! Шестая и Седьмая Ступени, извините, тайна! Зачем Вам сейчас забивать Ваши ячейки ненужным грузом! Хотя о держателе Седьмой Ступени, уважаемый Масальский, Вы не могли не слышать!

– Святой Седьмой! – сказал Лев, бессмысленно кивая телефону.

– Святой Седьмой! Только здесь люди понимают истинное значение этих слов: «Думайте о Седьмом и станете таким же, как он!» На самом деле никто не может знать, какой Ступени достиг этот великий человек и нужно ли обязательно посвящаться во все семь… Быть может, такими, как Седьмой, становятся внезапно… Без всяких Посвящений… Но заниматься нужно уже сейчас.

В свое время, Лев Борисович, и я вступал в братство на общих условиях. Мы хотим, чтобы Вы совершили еще одну поездку и сделали доставку. В процессе Вам станет ясно, чем занимается «Парус» и для чего нужно его основное отделение ИПНС. По прибытию в пункт назначения Вас ждут испытания. Зная ответ, я все же спрошу: «Вы согласны?»

– Согласен.

– Ох! Как бодро! Оставляю Вас в распоряжении нашего дорогого Валентина Харитоновича, а сам удаляюсь: меня ждут дела. Держите состояние!

Связь прервалась, и Валентин, наконец, отошел от окна.

– Итак, Лев Борисович, Ваша последняя доставка – почтовые ящики, которые уже погружают в служебную машину. Их необходимо развезти по адресам, находящимся в одном городе. Каждая посылка имеет свой инвентарный номер, прилагающийся документ с адресом, досье и контактами тех людей, которым ее нужно вручить. Все по-старинке: бумажная карта и бумажные деньги.

Лев привычным движением перелистал документы. Необычное ощущение внезапно разбавило его мир странными, знакомыми сердцу, едва уловимыми цветовыми оттенками. Дежа вю… Объяснения и лишние вопросы были необходимы сейчас лишь как фоновый шум для беспокойного ума…

– К Вашему приезду эти люди будут находиться в городе Эль. Сложного ничего нет, Лев Борисович, но потрудиться придется! От Богатова до Эля доберетесь к завтрашнему утру. Мы предполагаем, что с Вашей помощью посылки достигнут адресатов не позднее завтрашнего вечера.

Блестящая память вновь включилась в работу. Лев никогда ничего не записывал. Не моргая он смотрел на Валентина и раскладывал информацию по полочкам.

– Зимой сложно добраться до этих мест. Там и летом завалы не объедешь.

Харитонович снова подошел к окну и уперся руками в холодное стекло.

– Не объедешь, но в этот раз за дорогами в горах будут следить. Вечером того же дня недалеко от города Эль в нашем конгресс-центре «Парус» состоится годовой съезд лидеров братства! Проводить его будут шесть «Я». Редко выпадает возможность увидеть таких людей, Лев Борисович! Вы тоже приглашены на него и я советую не опаздывать! Это будет Ваш завершающий этап перед первой ступенью, на котором верховный совет проведет вступительные экзамены.

Глубокий вдох… Выдох…

– Все ясно, мне выезжать сейчас?

– Сейчас, Лев Борисович, Сейчас! Я не смею больше задерживать Вас. Все самое важное я поведал, а остальное можно будет спросить по телефону. Кстати, Виктор Алексеевич тоже будет присутствовать на съезде. С ним Вы точно не потеряетесь.

Лев оперся руками на кожаные подлокотники и так быстро встал с кресла, что кровь ударила в голову и в глазах на миг потемнело.

Нет больше времени на разговоры… Ответственность… Серьезность… Молодость… Страх… Интерес… Утверждение…

Свежий морозный воздух заколол в носу и проник под одежду, сводя теплые мышцы еще сонного тела.

В серую служебную машину Масальского аккуратно погрузили плотно запаянные металлические ящики.

– Помни, – скрестив руки за спиной, сказал Валентин, – в отличие от прошлых твоих заданий, когда получатели могли сами идти на контакт, чтобы скорее забрать посылку, в этот раз они будут избегать встречи с тобой. Тебе необходимо будет использовать все свои таланты и смекалку, чтобы выполнить задание.

– Может быть, уже пришло время узнать мне, что в этих ящиках?

– Я сам не знаю, что в них, Лев Борисович. Человек я непосвященный и передаю сейчас лишь слова Виктора. Кстати, он решил подбодрить Вас у истока пути в братстве и подарить этот автомобиль. Пока не ахти, но, в случае успеха, Вас будут ждать награды куда высшей пробы!

Настороженность… Вина… Сон… Так просто… Напряжение… Дыхание… Шутка…

– Примите как должное и поскорее отпустите эмоции! Нам надо работать! – улыбнувшись, прозвенел Валентин. – Ах да! Чуть не забыл о самой важной посылке!

Харитонович взял у грузчика большую плетеную корзину и поднял ее перед собой.

– Кот, Лев Борисович!

Беспокойный ум, находившийся до этого момента в ступоре, вдруг заметался из стороны в сторону, пытаясь найти в памяти похожие ситуации.

– Видишь ли, – продолжал Валентин, – это очень ценная тварь, потому что принадлежит очень важному человеку. Он утверждает, что животное особой породы, хотя по мне, это обычный жирный кот. Однажды эта наглая морда выпрыгнула из машины хозяина и следов не оставила! Месяц искали, пока не узнали, что наша вахтерша Радмила Расуловна приютила и кормит бродячего кота! Береги его, не дай ему убежать. Адрес хозяина на коробке; тебе как раз по пути. Этот человек очень нелюдим: никуда не выходит и почти ни с кем не разговаривает уже несколько лет. Виктор считает, что он очень обрадуется, получив кота, и пойдет с нами на контакт.

Так постепенно Валентин перешел на «ты», но это даже понравилось Леве. Он выехал за ворота, наблюдая через заднее стекло, как Харитонович провожал его грустным взглядом.

В городе Богатов почти рассвело.

Яркие новогодние витрины… Радиопоздравления… Волнения…

На мосту еще не было машин. Река замерзла, оставив небольшие бороздки для судов. Легкий, как пыль снег тонким слоем покрывал лед, провода и деревья.

– …Это был музыкальный подарок от Дмитрия Ушакова! Что у нас с погодой на 29 декабря?

– Новости для автомобилистов неутешительные: надвигается сильный снегопад! Настоящая буря...

Масальский покрутил ручку громкости радио.

Ведущая будто наколдовала снег и препятствия под мокрые колеса. Несколько минут потребовалось небу, чтобы заколотить пространство тяжелыми тучами и сбросить разом на землю миллионы тонн сугробов и завалов.

Вон он… Это не небо черное… Это точки в небе… Куда ни оглянись… Скоро все окажутся на лобовом стекле…

Как бы снег не стал нам преградой…

Лев старался выследить в памяти то состояние, когда он не волновался. Поймал… Надел на себя… Не идет… Как дурак в этом наряде…

Предстоящие испытания… Они доставляли душевный дискомфорт, но думал он сейчас не об этом. Великое братство «Парус», о котором никто никогда не слышал… «Вы получаете должность агента ИПНС…». «За всю эту историю членами «Паруса» становились самые великие и достойные люди!» «Их ряды можете также пополнить и Вы, Лев Борисович!»

Неужели успех… Так молод… А жизнь уже удалась? Обман? Почему же обман? Почему обязательно нужно заниматься ненавистной работой и получать за нее жалкие гроши, а все, что выходит за эти рамки – обман?»

А кто сказал, что это правильно? Вся эта суета, карьера, амбиции…? Это, может быть, и нужно… Но другим… И они убедили меня пойти по их пути… А мой путь тогда где?

…За холмами, покрытыми раздетыми деревьями, начинался лес. Там на свежем снегу охотничьих угодий отпечатались следы тетеревов… Средний палец - строго вперед, два других - в стороны, сзади - след когтя… Рядом лунки, где все куриные ночевали, закопавшись с головой, а утром, только что вылетели… Где-то совсем не далеко от этой важной поездки и волнений еще можно было отыскать утренние следы глухарей (они такие же, только больше в два раза)…

Лев улыбнулся и проводил взглядом знакомые с детства холмы и невидимые тропы. С десяти лет он ходил здесь с отцом и его друзьями, охотился на лесную дичь, сидел у костра, бежал за тихо визжащими от нетерпения собаками… Там заканчивалось все, что напоминало о созданном человеком… Там не было суеты и шума, службы и работы, отпусков и планов… Там были только умелые руки, спокойный и крепкий характер, размышления в чистой от чужих мыслей тишине… Наблюдения за каждой мелкой травинкой, которые поглощали сознание, как великие книги… Только под ногами… В таких местах можно забыть себя привычного для всех…

Хоть сейчас разворачивайся…

Кот в коробке на заднем сиденье изредка злобно фыркал, мяукал и сопел.

Лев Масальский.

14 октября 2006 года.

Осень

Солнце все еще посылает на землю последние остатки тепла (очень скоро оно повиснет желтой лампочкой на краю горизонта и всю зиму будет дарить только свет). Трава и деревья по краям бульвара уже превратились в небрежные мазки бурой краски.

Пройдя по улице Богатова, Лев повернул направо.

Легкая походка… Улыбка через силу… Репетиция знакомства… Боковое зрение…

В пятнах света между высокими кленами играли дети. Их мамы стояли в стороне и наблюдали. Оздоравливающий смех и омолаживающие голоса заполнили эту часть улицы, и каждый, кто проходил здесь, заражался невзрослой улыбкой и мог дарить ее другим. Самый озорной из малышей, мальчик в синей кепке, выбежал на середину бульвара, показал на Леву пальцем и широко улыбнулся. Польщенный таким вниманием, Масальский ответил на улыбку состроенной грустной рожицей.

– Большой дядька, а ведешь себя как ребенок! Уже свои дети должны быть! – улыбаясь, сказал нескладный широколицый Игорь и протянул руку для приветствия.

– Вот как тебя воспитаю, тут же своих… рожу.

Послышался девичий смех. Сегодня лучший друг Масальского вышел на прогулку с гостившей у него сестрой Викой. Воздух вокруг резко превратился в сладкое колдовское зелье. Даже находясь на расстоянии, Лев спиной уловил этот запах.

Игорь поднял руки на манер конферансье и объявил:

– А вот и наша звезда!

Что это? Мышцы всего тела вдруг напряглись сами собой, а язык приклеился к небу… Так разве бывает?

Большие карие глаза с блеском смеха, мудрости и мягкой дерзости… В них хранится вся любовь и нежность этого мира! В первые секунды ты тонешь в их глубине и забываешь о том, что нужно что-либо скрывать…

Крупные черты лица – скулы, губы – выглядят настолько гармонично, что становится стыдно оттого, что так долго не можешь оторвать взгляда от них. В густые темные волосы так и хочется запустить руку.

– Познакомься – Вика! Моя сестра! А это Лева! Мой друг, хотя у людей враги лучше! Вика – Лева, Лева – Вика!

– Привет, очень приятно! – с улыбкой произнесла девушка и крепко пожала руку новому другу.

Лев потряс ладонью, изобразив боль после крепкого рукопожатия.

– Смешной какой…

– Мне тоже очень приятно!

– Но-но! Не заигрывай с моей сестрой! – подмигивая Вике, крикнул Игорь, – я вам дам, шуры-муры устраивать! Ты идешь от меня по левую руку, а ты – по правую! Идем вон туда!

И они пошли в ногу, подбрасывая недавно опавшие листья.

Вскоре Лева все же отбежал от Игоря и перешел на сторону Вики.

– Ты чего опять не брился? – спросил Игорь.

– Как не брился? – с поддельным удивлением пробурчал Масальский, трогая трехдневную щетину. – Холода подходят! Как раз перед выходом смотрел в зеркало, вроде не было…

Вика с интересом слушала разговор друзей и широко улыбалась. Леву она давно успела рассмотреть в деталях.

Уже в шестнадцать лет этот человек стал привлекателен для женщин любого возраста. Он всегда был красив и хорошо сложен. На тот момент ему было двадцать три, но большие карие глаза иногда выдавали в нем игривого ребенка. Льву даже можно было особо не следить за собой, однако на это он тратил очень много времени.

Лицо, как у холеного кота, гладкое, с темно-коричневой щетиной. На нем не выделялись кости и прочие естественные неровности. Небольшой прямой нос и почти ровные брови придавали строгость игривым темным глазам.

Лев гордился собой (считал, что сделал себя сам именно таким, каким является), но не доводил гордость до гордыни. Он с одинаковым успехом осваивал все и мог поддержать беседу на любую тему, так как у него всегда хватало энергии не зацикливаться в жизни на чем-то одном.

С самого утра на сердце у Левы висела какая-то тягостная пустота. Ему не хотелось оставаться одному, поэтому он был безумно рад, что Игорь и Вика приехали в город и в этот вечер не отдадут его на растерзание собственным мыслям.

Что-то произошло, но Лев знал только последствия этого. Причина оставалась настолько сильно зажата в тисках какой-то мерзкой тайны, что заглядывать туда было тошно (да никто и не смог бы этого сделать). Он просто по какой-то причине ничего не помнил (или же не хотел помнить), но был уверен, что такие странности еще никогда не происходили в его жизни, и рассказывать кому-либо об этом он ни в коем случае не желал. Последствия таковы: Лев и Катя больше не вместе со вчерашнего утра. Как будто сработала какая-то чужеродная вражеская программа, компьютерный вирус, проникший в его голову и съевший целый сектор некогда безупречной памяти, подселив в него эмоции, не дававшие спокойно сидеть, стоять, спать и думать. Они говорили, что Кати для него больше нет (может быть, и вовсе нет ее на свете), а всему винойне кто иной, как он – Лев... Тому страшному программисту, который это сделал, должно быть, очень забавно сидеть сейчас и наблюдать за ним. Но это, праматерь человеческая, не шутки! С единственной любовью своей жизни Лева расстался при очень странных обстоятельствах, которые решительно не помнил (налицо только факты – он теперь один, и его не хотят видеть в ее доме). В то роковое утро Масальский точно не был пьян, да и не было в его жизни такого случая, чтобы он так напивался, что терял из тренированной памяти целые куски жизни. Эмоции, которые с этого времени носились над головой, доделали это странное дело до конца, не позволив даже позвонить ей и попытаться восстановить в памяти события. Что-то внутри него или снаружи говорило, что это обернется чем-то страшным, поэтому необходимо будет просто сделать себе новую память, в которой он и Катя мирно расстались: каждому из них нужно жить дальше и двигаться вперед. Что ж, если память отказалась записывать эти события, значит, произошло действительно что-то страшное.

Но Лев не из тех, кто может просто так смириться. Позже он будет пытаться связаться с Катей по телефону, приехать к ней, найти ее родителей, но все это будет тщетно. Даже упоминания о девушке канут в небытие!

– Почему тебя раньше не было в Богатове? Я слышал о тебе только из рассказов твоего брата, – сбросив оцепенение, обратился к девушке Лев.

– Я перевелась из своего института в ваш. А что Игорь рассказывал обо мне?

– Если честно, то я боялся встречи с тобой.

– Почему?

– Твой брат сказал, что ты очень похожа на него!

Вика рассмеялась. Игорь свернул к маленькому красивому кафе; увлеченные друг другом, Лев и Вика последовали за ним.

– Это неправда! – облизывая губы, сказала она. – Я похожа на отца, а Игорь как зеркало – на мать!

Громкая длинноволосая девушка играла на гитаре, пела о чем-то грустном, а мальчишка с кепкой в руках бегал от прохожего к прохожему, прося поддержать бедных музыкантов.

– На кого ты учишься? – спросил Лев, отмахиваясь от мальчика с кепкой.

– Я буду юристом.

– Какое полезное знакомство! – с доброй улыбкой бросил через плечо Игорь. – Будет вытаскивать тебя из тюрьмы, когда повзрослеешь, окончишь институт и станешь на скользкую дорожку!

Лева открыл дверь кафе, пропуская Вику и бесцеремонно ввалившегося Игоря.

Они утонули в усыпляющих красных креслах. Масальский снял с себя светло-бежевый пиджак; Вика, смотря на него, сняла куртку.

Посетителей в кафе было мало. Несколько молодых пар собралось в тихую компанию за дальним столом и о чем-то разговаривали, выпуская сигаретный дым в потолок.

Официант принес на подносе три бокала горячего вина. Игорь развалился в кресле и закурил.

– Холода охота уже! Не правда ли? – не спросил, а утвердительно произнес он.

Льву очень хотелось закурить, но он почему-то не решался сделать это при Вике. После каждой своей фразы он бросал взор в ее сторону, проверяя реакцию.

Слишком явно… Веди себя естественно… Улыбайся… Да не так…

Как она держит осанку… Как смотрит… Как двигается…

– А ты вместе с Игорем учишься? – спросила девушка, впервые так надолго задержав взгляд на глазах Левы.

– На одном потоке. Мы как на первом курсе познакомились, так я его и терплю.

– О! Ты, наверное, тоже спортом занимаешься? Вот молодцы, мальчики, защищаете честь института! Я за собой вообще следить перестала.

– Толстуха! – кинул возвращающийся из туалета Игорь. – Лева, а что с твоей работой? Уже уволился или все еще ходишь и грозишься?

– Сегодня ушел официально, документы забрал и расцеловал всех в усы! – ответил Лев, глядя на гримасы Вики, посылаемые брату в ответ на «толстуху».

– Где работал? – спросила она.

– У своего дяди в музыкальном магазине.

– Чем работа не понравилась-то?

– Я не настолько люблю музыку, чтобы терпеть своего дядю! Без его помощи и постоянных напоминаний о том, что когда-то я был маленьким и неуверенным в себе, мне будет намного легче!

– Нельзя без помощи! Где теперь работать будешь?

– У меня такое чувство, что моя работа сама найдет меня! А пока она ищет, я займусь вином!

Смех, показывающий неравнодушие… Болтовня, которую не хочется прекращать… Законченные, прерванные и забытые темы… Стыдливые и неожиданные мысли… Гениальные идеи…

Лев забыл о прошлом и о будущем. Из его мира на время испарились страх, грусть, заботы и постоянное желание куда-то бежать и что-то делать. Отступило и непонятное чувство вины. События, которые произошли вчерашним утром, перестали тревожить беспокойный рассудок. Вихрь из жалящих мыслей, который ранее поднимал горы мусора из глубин памяти, постепенно стих, и в этой тишине стало слышно себя. Все правильно…

Игорь расплатился и все трое вышли на улицу, которая уже успела потемнеть и скрыть в сумерках резные скамейки и серые скульптуры на постаментах. Подул ветер, стало прохладнее и пришлось застегнуться.

Случайный взгляд… Незаметные детали… Необъяснимая тяга…

Увидев клочок бумаги на фонарном столбе, Лев отошел от Вики и Игоря (обычно он никогда не обращал внимания на уличные объявления). И вроде бы мелькнуло… Видел из окна, как его вешал солидный мужчина в дорогих туфлях и в синем костюме с бежевыми полосками.

Одно наклеено на другое… Сверху ненужный мусор… А вот снизу: