Борьба шаманских духов. (из сказаний о Борогонском шамане Ёлкён быраайы)

(Из сказаний о борогонском шамане Ёлкён Быраайы)

В старину, когда мы еще были якутами, «былыр саха са­гана» (На мой вопрос — с какого момента якуты перестали быть таковыми, рассказчик пояснил: «Как говорят старые лю­ди о том времени, когда якуты не изменили веру предков. Точно так же, когда хотят пригласить шамана, иногда упо­требляют выражение — «сахатыйаары гынныбыт» — «хотим объякутиться.» Эти примеры словоупотребления намекают на религиозный смысл имени «саха») жил один шаман, по име­ни Ёлкён-Быраайы, предок нашего Ольтекского наслега. По рассказам, он был кровожаден («сиэмэх») и умертвил (съел) многих шаманов. Для этого было вполне достаточно, чтобы он худо подумал о них. Поэтому все шаманы того времени относились к нему враждебно.

Однажды об’единились духи («абаасы») девяти шаманов и стали нападать на него. Они принимали разные образы: становились медведями, волками, собаками, иногда боролись с ним в образе быка и т. д. Так как их было много, они стали одолевать того шамана. Поэтому он (т. е. дух шамана) вынужден был обратиться в бегство. Дух его, превратившись в огромную птицу, полетел на Лену и дальше вниз по ней. Злые духи девяти шаманов- противников, тоже превратившись в птиц, погнались за ним.

Передний шаман, направляясь вниз по Лене, вдруг заметил огонь шаманского глаза величиной не меньше полного месяца. В том районе жил один тунгусский шаман, по имени Баахынга, дочь которого была страшной и сильной шаманкой. Звали ее Сангаар-Удаган. Тот огонь исходил от ее зрения.

Прилетев к этой шаманке, дух Елкён-Быраайы обратился к ней со слезной мольбой:

«Вот за мной по пятам гонятся злые духи девяти шама­нов. Спаси, запрячь в широком просторе своем, заткни в уз­кой щели твоей!»

Удаганка вняла этой просьбе и скрыла его, а тех шаман­ских бесов, которые гнались за ним, уничтожила (дословно — с’ела).

Настал момент, когда Елкён-Быраайы должен был отпра­виться домой. Шаманка говорит ему:

«Я спасла тебя от неминуемой гибели, чем же ты думаешь отблагодарить меня?»

Шаман спросил ее самое, чем бы она хотела получить в на­граду.

Та ответила:

«Три раза по девять людей и столько же голов скота опре­деленной масти.»

«А где же, в каком месте я должен приготовить все это?» — справляется шаман.

Удаганка говорит:

«Я бы хотела сама прибыть в твои края, у меня сильное желание обозреть эти места. Но вот скажи мне, найдется ли там у вас такое дерево, которое могло бы выдержать мою тяжесть, если я на него сяду?»

«Да, имеется! Между двумя озерами Харбаджаайы и Батыгыччыма есть высокий мыс, на нем растет огромное дерево, которое у нас слывет под именем «Почтенная Листвень» (Ытык-Тиит). Это дерево могло бы выдержать твою тяжесть. Но однако ты должна сообщить, когда, к какому времени выедешь, чтобы я приготовил все нужное?»

«Ну это очень хорошо, я прибуду к тебе в красное полно­луние девятого месяца!» (Т. е. в январе, на следующий день после полнолуния, когда месяц к началу ущерба, по понятиям якутов, всегда показывается на горизонте в виде огромного красного диска. Эта пора считается урочным временем злых духов.)

Условившись так, они разошлись.

К назначенному времени шаман приготовил все обещан­ное— три девятки людей и скота излюбленной духами масти. (На вопрос — а как шаман готовил людей, рассказчик гово­рит: «вне всякого сомнения, те люди, которые предназнача­лись для духа шаманки, умирали», или вернее убивали их ду­хи самого шамана).

В красный ущерб девятого месяца удаганка Сангаар при­была в назначенное место, а шаман там ее встретил. Приле­тела птица такой огромной величины, что заслонила собой и солнце, и небо. Прилетевши, она одним ударом ноги сломала верхнюю половину почтенной лиственницы и села на толстый обломок дерева. Тут она поела и покушала все приготовлен­ное— по три девятки и людей, и скота. Дарами она осталась довольна и очень рада. Но вот они распрощались и птица собралась в обратный путь.

Поднимаясь от дерева, она оттолкнулась от него с такой силой невероятной, что остаток столба вывернулся с корнем. Благодаря этому сила ея взмахов ослабела и она не­ожиданно снизилась до самой земли. Ея крылья ударились в правый и левый мыс речки, которая тут протекала. Упершись об эти мысы, она отпрянула от земли и полетела дальше. Когда старуха (шаманка-птица) перелетела через озеро Бытыгыччыма, вдруг оторвался ея игольник и упал в озеро. Это самое место, где выпал ея игольник, до сих пор никогда зи­мою как следует не замерзает, только при очень сильных мо­розах чуточку покрывается тонкой пленкой.

Этот рассказ я слышал от своего деда.