Развитие американской литературы на рубеже XIX – XX вв. Новеллистика О’Генри.

В истории США достаточно легко выделить период между 1865 г. (окончание Гражданской войны) и 1900гг. Он отмечен значительными социальными переменами. Символичны в этом плане окончание строительства в Нью-Йорке Бруклинского моста (1883), открытие в нью-йоркской гавани статуи Свободы (1886). Под влиянием индустриализации падала неграмотность.

Литературная ситуация в США стала медленно приобретать новые очертания к середине 1880-х годов, вплоть до которых главным событием американской словесности XIX в. оставался романтизм. С него литературное столетие началось (Ч.Б.Браун, В.Ир-винг) и на нем, в известном смысле, закончилось (Г. Мелвилл, У.Уитмен). Послевоенное поколение прозаиков — к нему относились столь разные авторы, как Марк Твен, Уильям Дин Хоуэллс, Генри Джеймс — осознанно или неосознанно противопоставило себя англоамериканскому романтизму и викторианской литературе (Ч.Диккенс, У. М.Теккерей).

В отличии от других европейских стран где реализм сложился как лит. направление еще в сер.19 в. формирование американского реализма приходится на конец 19в. Амер.лит. наследует европейский опыт, но помимо этого она очень самобытна.

Важной особенностью амер.реал. яв-ся злободневность. Также для амер.лит хар-но публицмистическоен и сатирическое начало. Если европейская лит.проходит под знаком романа, то в Амер. Под знаком новеллы. Например, Эдгарт По считал новеллу идеальным жанром, т.к. при ее прочтении не нарушается целостность восприятия. Новелла переняла традицию устного американского рассказа: динамичное развитие сюжета, неожиданная концовка и близкий к разговорному язык.

О’Генри (псевдоним Уильяма Сиднея Портера) (1862-1910) его тв-во приходится на конец 90-х годов XIX века — начало 900-х гг. О’Генри блестящего юмориста и сатирика, большого мастера короткого рассказа. Работал и журналистом, художником и параллельно подрабатывал в банке. Однажды на него свешали недостачу и завели уголовное дело. Ему пришлось скрываться от американской полиции в Гондурасе. Известность ему принесли новеллы о Латинской Америке, где автор пребывал во время своих скитаний.

Условно новеллы О’Генри можно разделить на два тематических блока:

1.рассказы о жизни в большом городе и о жизни в этом городе маленького человека. «Четыре миллиона» - сборник новелл о судьбе маленького человека, которого никто не замечает в этом большом городе. Большой город равнодушен и жесток к судьбе маленького человека. О’Генри рисует впечатляющую картину неустроенности, бедности простых людей, их несбывшиеся надежды, разбитые иллюзии. Тяжелое впечатление оставляет новелла «Меблированная комната», герои которой ищут свое счастье, не находят его и кончают жизнь самоубийством. Безработица подстерегает симпатичную мисс Лисон, чуть не погибшую от голодной смерти («Комната на чердаке»). Больно и обидно за молодых супругов, напрасно жертвующих своим последним достоянием, чтобы подарить друг другу рождественский подарок («Дары волхвов»).

2. действие разворачивается в провинции, герой – благородный жулик. Такой герой зачастую попадает в комическую ситуацию. Героем многих его новелл выступает Джефф Питере, авторское отношение к которому характеризуется двойственностью. С одной стороны, Джефф жуликоват, нахален. С другой стороны, он по лишен добрых порывов, любит приключения, иронически относится к себе. Образ Джеффа, как и других, подобных ему персонажей, рисуете» в комически сочувственном плане. Комизм ситуации заключается в том, что жулики, авантюристы, искатели легкой наживы нередко сами попадают в затруднительное положении и вместо того, чтобы торжествовать победу, вынуждены расплачиваться за свои проступки. Именно такая ситуация возникает в знаменитой новелле «Вождь краснокожих», где похитители платят выкуп отцу украденного «вождя краснокожих», дикие выходки которого делают их существование невыносимым. «Благородный жулик» у О’Генри — порождение буржуазной среды. Он стремится к наживе и вместе с этим не лишен человечности и даже известного благородства.

Писателъ создавал также сентиментальные новеллы и рассказы, написанные в духе «нежного реализма». Немало было у него новелл с традиционным «счастливым концом», чисто развлекательных.

В американской литературе конца XIX — начала XX века О’Генри занимал промежуточное положение между критико-реалистическим направлением, школой «нежного реализма» и позднеромантическим течением, которое продолжало свое существование. Художественный метод ОГенри и представляет собой сочетание реалистических, сентиментальных и «джентильных» элементов, часто сложно переплетенных в его новеллах. Писатель не только продолжил, но и внес много нового в развитие жанра американской новеллы. Несомненная заслуга О’Генри — реалистическое описание большого города, жизни и быта маленького человека.

Очень многообразны жанровые разновидности в его новеллистике: новелла-сатира, новелла-анекдот, новелла-гротеск, приключенческая романтическая новелла, новелла-пародия и т.д. Наиболее характерными особенностями художественной манеры писателя являются юмор и сатира, ирония, комический гротеск. Рассказы динамичны, написаны разговорным яликом с использованием жаргона, пародийных приемов, неожиданных сравнений.

О’Генри в большей степени, чем кто-либо из его предшественников или современников, использовал форму остросюжетной новеллы с неожиданной концовкой. Это способствовало не только ее занимательности, но и выполняло определенную художественную функцию: неожиданный финал выявлял несоответствие между реальным и желаемым, обнаруживал противоречия действительности.

18. Художественное своеобразие рассказов М. Твена(Сэмюэль Лэнгхорн Клеменс). Связь с фольклором, образ «простака».

Твен – очеркист неотделим от Твена – юмориста. В своих юмористических произведениях Твен сумел вос-произвести не только стиль западного фольклора, но и его атмосферу жизнерадостного, задорного " буйства".

Влияние западного фольклора стало важнейшим формирующим фактором творчества Твена. Хотя большинство его юмористических рассказов было создано в 60— 70х годах, юмор с обычными для него фольклорными приемами пронизывает все его творчество (правда, в убывающей прогрессии).

Опорой Твену служила не только фольклорная традиция, но и те литературные явления, которые, подобно его собственному творчеству, взошли на почве западного фольклора. Его повествовательная манера многими своими сторонами соприкасалась с традициями так называемого газетного юго-западного юмора. Традиции эти составляют один из первоисточников американского реализма. Рассказы талантливых юмористов Себы Смита, Лонгстрита, Халбертона Гарриса, Хупера являлись попытками критического осмысления действительности. В их произведениях Твен нашел богатейший материал для своего творчества, и они же подсказали великому сатирику многие приемы.

Некоторые особенности метода Твена — " минимум описаний и отвлеченных рассуждений, максимум действия, динамизм повествования, меткость языка, использование диалекта" и интонации устного рассказа, несомненно, берут свое начало в юмористике 30—70-х годов (а она в свою очередь—из фольклора). Из этого богатого реалистического фонда черпал он и многие свои сюжеты. Обновляя новеллистическую традицию Америки, он вводил в ее обиход особую форму " штриховой" бытовой зарисовки.

Он был первым писателем Америки, окончательно порвавшим и с условностью сюжета, и с традиционными сюжетными схемами. Сам Твен обладал несравненным умением лепить сюжеты (или их подобие) из " ничего": из будничных явлений повседневной жизни, из банальнейших действий обыкновенных, рядовых, ничем не замечательных людей, из мельчайших деталей их повседневного быта. Извлекая из всего этого прозаического материала множество " сюжетных выкрутасов", Твен создавал в своих рассказах ощущение динамически развивающегося действия. У рассказов Твена есть свой особый " драматический" конфликт, и именно он служит источником их скрытого динамизма. Внутренней коллизией его юмористического цикла является столкновение живой, свободной, энергически деятельной жизни с системой омертвевших искусственных установлении, теснящих ее со всех сторон.

Предпринимая защиту простого, здорового " естества" вещей от всего, что стремится его извратить и изуродовать, Твен делает орудием его обороны приемы западного фольклора. Используя их, писатель прибегает к гротеску, гиперболе, к " кровавым" эффектам. Он с удовольствием раздает " смертоносные" удары, с воинственным пылом орудует ружьем, пистолетом, томагавком, палкой, столами, стульями и, сокрушив своих незадачливых противников, хоронит их на свой счет.

Юмористические рассказы Твена переносят читателя в особый мир, где все бурлит и клокочет, все буйствует. Писатель как бы высвобождает скрытую энергию жизни, обнаруживая ее не только в одушевленных, но и в неодушевленных предметах.

На ранней стадии своего творчества Твен еще не до конца осознал глубину пропасти, отделявшей эту Америку простых людей от другой Америки — стяжателей, филистеров и лицемеров. Но ростки бунтарских настроений уже пробиваются в его веселых " пустячках". В самой манере Твена видеть вещи и говорить о них заключался вызов ханжеской, лицемерной, фарисейской морали американского обывателя.

Все искусственное и надуманное, всякая предвзятость суждений вызывают у писателя протест. Ему ненавистны догматы, каноны, штампы, любые попытки пригладить жизнь, придать ей мещански благовоспитанный облик.

Даже в это время юмор не являлся для Твена самоцелью и должен был играть в его творчестве отчасти служебную роль. У этого, казалось бы, столь беззаботного писателя было очень четкое представление о характере своей творческой миссии как юмориста. Он твердо верил, что " чистые юмористы не выживают" и если юморист хочет, " чтобы его произведения жили вечно, он должен учить и проповедовать". Даже самые его безобидные юморески выполняют особое социальнокритическое задание: они служат орудием разрушения догматов, условностей и всех видов лжи и фальши как в жизни, так и в литературе.

В процессе освобождения от моральных, религиозных и литературных " стандартов" жизненная реальность как бы впервые находила свой истинный облик. В самых незначительных из его ранних рассказов проявляется несравненное умение Твена проникать в душу явлений, изображать их в индивидуальной неповторимости, во всем богатстве их реального бытия. В гротескных, фантастических рассказах писателя закладывались основы поэтики реализма в формах, поражающих своей свежестью и новизной. Его образы обладают огромной выпуклостью и рельефностью, метафоры сочны и красочны до предела, его сравнения отличаются неожиданностью и меткостью. Он обладает несравненным умением сочетать несочетаемое, воспринимать явления жизни в комплексе, делая это с непринужденностью и простотой, свойственной целостному, наивному, мифотворческому сознанию.

Его крошечные рассказы на диво вместительны. Штриховые зарисовки сделаны здесь со скрупулезной точностью, с обстоятельностью, казалось бы почти невозможной. Открывая мир заново, писатель подвергает рассмотрению каждое из явлений его жизни, стараясь при этом не упустить ни одной микроскопической подробности, касающейся объекта его внимания. Приближая предмет к читателю, он всегда стремится повернуть его какой-то особой, новой, неожиданной стороной. Иногда эта цель достигается посредством смещения пропорций. Дабы освежить характер читательского восприятия, Твен демонстрирует явление в увеличенном виде.

Одной из важнейших сторон его изобразительной манеры является особый эпически неторопливый ритм пове-ствования (" Укрощении велосипеда"). Отстраненный ракурс восприятия, позволяющий как бы обновить представления о привычных, примелькавшихся, по-будничному незначительных событиях жизни, распространяется на явления не только материального, но и духовного мира читателя. Несравненный мастер комического диалога Марк Твен любит уточнять смысл отвлеченных понятий, подвергая их буквальной расшифровке. Так, " война", происходящая в мире теннессийской журналистики, из метафоры превращается в живую реальность и входит в маленький мирок газетной редакции во всеоружии своих кровавых атрибутов: резни, выстрелов, насилия, увечий и т. д. Переключение объекта в новый план, составляющее один из главных художественных приемов Твена в его рассказах, происходит и благодаря особым повествовательным принципам. В них чаще всего присутствует рассказчик, и именно это обстоятельство содействует созданию их юмористически отстраненного рисунка. Писатель особенно любит показывать действительность через восприятие простодушного, непосредственного человека, " простака", который видит все вещи в их истинном виде и в бесхитростной, наивной манере повествует о своих жизненных впечатлениях. Этот прием имеет для Твена огромное, почти универсальное значение.

" Простак" является центральным героем подавляющего большинства его рассказов и повестей. Присутствие этого персонажа определяет повествовательную манеру Твена с ее особой устной интонацией. Даже в тех произведениях, где нет героя-рассказчика как самостоятельно действующего персонажа, сохраняется тот же нарочито наивный тон, та же эпическая объективность летописца, с которой автор описывает самые нелепые и смешные происшествия. Твен создал маску простака, человека доверчивого, неискушенного, недалекого и на каждом шагу попадающего в положения крайне нелепые, но не унывающего при любых передрягах и к тому же способного при всей своей неопытности да и глуповатости в нужный момент как бы мимоходом обронить словцо или замечание, бьющее в самую точку.

Из столкновения наивной логики " простака" с логикой существующих жизненных отношений и рождается комический эффект рассказов Твена. В сознании " простака" все явления преломляются самым неожиданным образом. Он видит мир по-своему, совершенно иначе, чем другие люди. Именно поэтому Твен так любит манеру повествования от первого лица. Она позволяет ему раскрыть внутренний мир героев и показать комическое не-соответствие их жизненных представлений с законами жизни окружающего мира. Излюбленный образ творчества Твена — " простак" - ведет свое происхождение от разных источников. Важнейшими из них являются традиция западного фольклора. " Простак" — один из постоянных персонажей американских юморесок. Его простота и наивность служат не только поводом для создания разнообразных комических ситуаций, но и маской, за которой скрывается ироническая ухмылка по адресу официального кодекса приличий.

Образы твеновских " простаков" возникли в точке скрещения просветительской и фольклорной традиций, и в художе-ственном отношении этот синтез оказался чрезвычайно плодотворным. Он стал почвой, на которой произросло великое множество характеров, являющих собою бесчисленные разновидности комедийного характера " простака". У Твена есть " простаки" легкомысленные, " простаки" серьезные, " простаки" верующие (" вдохновенные идиоты"), " простаки" скептики, " простаки" лукавые, под простотой которых скрывается немалая доля хитрости и плутовства. Но при всем бесконечном разнообразии этих психологических нюансов большинству из них присуще очень важное качество — способность к естественным реакциям и непредвзятым суждениям. Бесхитростное дитя природы " простак" Твена обладает природным здравым смыслом (в сколь бы нелепых формах ни реализовалось это ценнейшее свойство). Правда, его наивность и бесхитростность нередко внушают ему излишнее доверие к окружающему миру.

При всей нелепости жизненных представлений " простаков" их устами нередко глаголет истина. В их наивности подчас скрыта немалая доля здравого смысла, лукавства и иронии. Уже в ранних рассказах Твена " простак" был фигу-рой отчасти опасной для " американского образа жизни". Его не застланный предубеждениями взор проникал в скрытые глубины общественной жизни США.