I. Стереотипы по отношению к детям, оставшимся без попечения родителей

«Нет детей – нет проблемы». На протяжении долгих лет проблема сиротства решалась путем изоляции детей, оставшихся без родителей, от общества. Для них строились специальные учреждения, где они жили за высоким забором или вообще за чертой города - со своей школой, врачами, организацией досуга и т.д. На улицах эти дети появлялись очень редко и только строем. В прессе о них говорилось мало, сами выпускники госучреждений о своем детстве лишний раз не упоминали. В результате возникло восприятие проблемы сиротства как виртуальной: все слышали, что где-то сироты есть, но никто не знал, как они живут.

СОВЕТ: С этим стереотипом связана, в том числе, невосприимчивость аудитории к данным статистики, свидетельствующим о серьезности проблемы. Поэтому журналистам желательно использовать в своих материалах образные, наглядные сравнения. Например, фразу «200 тыс. детей в интернатных учреждениях» лучше дополнить: «Это больше, чем после Великой Отечественной войны…»

«Главное – накормить и одеть». Бывают времена, когда это действительно главное: иначе ребенок просто не выживет. Этот стереотип связан с общенародным опытом лишений, когда всем детям, не говоря уже о сиротах, грозили голод и холод. Но даже в сравнительно благополучном детдоме ребенок лишен чувства защищенности, которое дает семья, пусть и не имеющая фруктов на столе и ковров на полу. Более того, жизнь на «казенных харчах» оказывает ему медвежью услугу. Ребенок растет, видя, что все делается как будто само по себе: белье становится чистым, картошка уже пожарена, а чай – всегда сладкий. Он не только сам не работает, но и не видит ежедневного труда по обеспечению быта, который является неотъемлемой частью жизни семьи. В результате жизнь вне учреждения становится для ребенка шоком.

С этим стереотипом связана распространенная сегодня модель благотворительности: покупка продуктов или вещей для детских домов. Такая помощь, безусловно, нужна, особенно в глубинке, хотя имеет смысл только при наличии контроля: иначе купленный телевизор окажется в кабинете у завхоза, «чтобы дети не сломали». Однако подобная благотворительность имеет и другую сторону, подспудно укрепляя позицию потребителя, приучая детдомовцев к мысли: «Раз мы такие несчастные, нам все должны и все можно». Настроенные таким образом молодые люди – находка для криминальных структур.

СОВЕТ: Очень важно, чтобы СМИ развивали идею иной благотворительности, которая предполагает оказание помощи семьям, взявшим на воспитание детей (особенно больных), поддержку выпускников сиротских учреждений в получении образования и профессии и развитие семейных форм устройства.

«Воспитание в коллективе – это замечательно». Его появлению мы обязаны А. Макаренко и любимой идее руководителей СССР о формировании «нового типа» людей. Безусловно, когда государство расценивает население как собственность, а люди являются «винтиками» государственной машины, коллективное воспитание позволяет многого добиться. Человек, не защищенный семейными ценностями, безоглядно предан сообществу, заменившему ему семью. Пойти против воли этого сообщества означает для него тотальное одиночество, худшее, чем смерть. При этом нельзя не признать, что результаты коллективного воспитания зачастую были удачными. Так, в послевоенное время из сиротских учреждений вышло немало людей, которые создали хорошие семьи и заботились о своих детях. Но здесь важно отметить: как воспитанники Макаренко, так и те, кто осиротел во время войны, потеряли родителей в силу трагических обстоятельств. Когда-то они были обычными «домашними» детьми, их любили, о них заботились, и это стало для них опорой на всю жизнь. Государственное учреждение помогло им выучиться, не попасть под дурное влияние. Сегодняшние сироты – это либо жертвы домашнего насилия, либо дети, не знавшие своих родителей. У них в подавляющем большинстве нет представления о позитивной модели семьи. Поэтому воспитанники детских домов не способны создавать семьи, растить собственных детей, которые нередко тоже оказываются в детском доме и повторяют судьбу родителей.

СОВЕТ: Следует помнить, что ресурс коллективного воспитания в сиротских учреждениях ограничен. Бывают ситуации, когда его достаточно, чтобы справиться с проблемой - при условии, что работают в учреждениях педагоги уровня Макаренко. Однако в целом детям, которые не имели позитивного семейного опыта, помочь может только семья.

«Детский дом – единственный выход для сироты». На протяжении почти всего XX века в России проблема воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, решалась в основном за счет госучреждений. После Великой Отечественной войны некоторое время существовала практика семейного устройства детей. К сожалению, позже она была практически прекращена, и даже небольшие детские дома с почти семейной атмосферой стали объединять в огромные интернаты. Система воспитания детей в государственном учреждении стала настолько привычной, что кажется многим единственно возможной. Между тем в большинстве развитых и во многих не столь экономически благополучных странах нет детских домов - детей, оставшихся без попечения родителей, устраивают в семьи. Если в России этого не происходит, то вовсе не потому, что мы такие «бездуховные» или у нас нет средств и не позволяет жилплощадь. Главная причина в том, что профессионально семейным устройством у нас никто не занимается, кроме сотрудников органов опеки или банка данных о сиротах. Но они делают это в режиме реагирования, отвечая на запросы семей.

СОВЕТ: Опыт экспериментальных площадок по патронатному воспитанию показывает, что при наличии профессиональной работы по семейному устройству почти все дети могут быть устроены в семьи. Есть отработанные технологии, есть убедительные результаты. Мешает, кроме прочего, стереотип. СМИ могли бы помочь в его преодолении, рассказывая как о российском, так и о зарубежном опыте работы по семейному устройству.

«Все детдомовцы – больные и ненормальные». К сожалению, подобные слова приходится слышать даже от работников органов опеки. В самом деле, мало у кого из детдомовцев в медицинской карте есть запись «практически здоров». У подавляющего большинства детей наблюдается социально-педагогическая запущенность, нарушения развития речи, у многих – задержка психического развития. Почти у всех - невротические реакции, высокая тревожность, агрессивность, неконтактность, часто встречаются энурез, нейродермиты, гастриты и прочие психосоматические заболевания. С точки зрения обывателя, это объясняется просто: «Что вы хотите - гены. Какие родители, такие и дети». Это удобное объяснение, так как оно позволяет ни о чем не задумываться. Например, о том, что больной ребенок может родиться в любой семье, и даже правильный образ жизни родителей от этого не убережет. Но самое главное – не хочется думать о том, что именно привело детей к такому состоянию. А ведь за этим стоит чувство одиночества, пренебрежение и жестокое обращение взрослых, потеря семьи, какой бы она ни была, состояние полной неопределенности.

Когда семилетний ребенок постоянно сосет палец или садится на пол и начинает раскачиваться из стороны в сторону, не реагируя на уговоры, это выглядит пугающе. Но действительно страшно даже не это, а то, что за спиной у него – тысячи одиноких ночей, когда ему приходилось успокаиваться самому. Ужас в том, что дети, которые не изобрели для себя хоть какого-то способа преодолевать тревогу и страх, просто не выжили. Другой пример: ребенок не хочет учиться. Слушает и как будто не слышит, не понимает элементарных вещей. Гены? Патология? А что бывает со взрослыми благополучными людьми, пережившими трагедию (стихийное бедствие, теракт, потеря близких и др.)? Способны ли они после случившегося проявлять любознательность и внимание, быть сосредоточенными? Между тем для ребенка изъятие из семьи – это еще большая катастрофа. Ведь разрушился его мир, и он пока не знает, что все образуется, не понимает причин происходящего. А ему объясняют таблицу умножения… Получается, что это не ребенок ненормальный. Это жизнь у него сложилась ненормально.

СОВЕТ: Расстройства здоровья и неадекватное поведение детей из детского дома - это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства, и генетика здесь не при чем. Как только ребенок поверит, что его любят, за него переживают, он постарается наверстать упущенное. Опыт семейного устройства подтверждает: через год-два жизни в любящей семье ребенок буквально расцветает, быстро растет и развивается, проходят хронические болезни, и именно на этом следует делать акцент при освещении этой темы.