Повествующая о вечере премьеры, прощании с Кастором и очередном визите незнакомца.

- Романтические истории, хватающие за душу, переворачивающие мир с ног на голову всегда были делом прибыльным. Людям чего надо? Хлеба и зрелищ! Во все времена. Любовь и кровь - вот идеальный натюрморт. - вещала Аня, глядя на Зевса. - А наше благотворительное представление в память о хорошем человеке, погибшем от руки императорской власти да во имя вечной любви, обрастет такими легендами, что...

Девушка договорить не успела - влетевшая в комнату Сольвейг с горящими глазами и трясущимися руками заставила замолчать на полуслове.

- Император будет здесь. Лично! - громким шепотом сообщила гостья.

- И твой жених тоже? - слишком буднично прозвучал вопрос старшей кузины.

Однако на поверку, будничностью была прикрыта крайняя степень заинтересованности.

- Я не знаю, - огорчила леди Дэмон Вазилайос, - император тоже инкогнито будет. И узнала я случайно. Подслушала.

Аня понимающе качнула головой. Гадко на душе. Вроде и благое дело решила свершить - святую месть, а душе другого надо.

От происшествий двухнедельной давности и следа не осталось: Дарьяна помогла избавиться от ссадин и царапин, кожа успела подрумяниться на солнышке, и теперь отливала бронзой. В человеке все должно быть прекрасно - и тело и душа. Аня успела сделать тело прекрасным, но душа так и не избавилась от ран.

Гадко! На душе гадко. Сердце ноет. Мозги давят. Сны снятся - Аня у могилы без имени. Сидит на коленях, в руках - цветы.

" Упрямая рогатая скотина! ", - корила себя девушка утром. А ноги все равно отказывались идти туда, где камень врос в землю.

Доводила себя до истерик, кричала в небо: " Уходи! ", и не отпускала.

Сегодня отпустит. Сегодня сделает следующий шаг.

- Зевс? - Гард плавно приоткрыл дверь в комнату, заглядывая одним глазом.

- Леди Анна, я вам нужен еще? - Зевс не спрашивал - просил.

Аня лишь махнула рукой - не до него сегодня. Сольвейг протянула бокал с мутной жидкостью.

- Зелье ведуньи, - объяснила она, - Дарьяна просила выпить перед выступлением.

- Нет, - Аня отвернулась, - это успокоительное?

- Угу.

- Не буду. Пускай эмоции зашкаливают.

Сольвейг понимающе кивнула.

Театр Керколди, как и предполагалось, не смог вместить в себя всех желающих. Даже склоны выше строения были забиты людьми. Нардо, используя камни-усилители, проецировал происходящее на сцене, дублировал звук в нескольких местах. Зрительный зал гудел, словно улей - рекламная кампания принесла свои плоды. В гости приехали представители многих рас: длинноволосые статные эльфы, белозубые и зеленокожие орки, гномы степей и подземелий - всех не перечесть.

В момент, когда погас свет на сцене, мир замер, даже звезды перестали дышать.

Первые звуки церковных заунывных песнопений, символизирующих скудность и серость былой жизни, резкие и громкие выпады духовых и ударных, как манящие и неизведанные дали - и зритель становится участником действа. Граф обращается к залу, адресуя просьбы к монаршей особе.

- Символично, - прошептала Сольвейг Ане на ухо.

Брюнетка только кивнула - дальше будет еще символичнее. Вот многоликое воплощение монарха в масках отвечает отречением от идеи нового такой весомой фразой: " Монарху виднее, монарх умнее. Подождем".

" Родилось рано наше поколение,

Чужда чужбина нам и скучен дом,

Расформированное поколение

Мы в одиночку к истине бредем."

Пел актер, а зал вторил. Глазами, умами, сердцами.

" Хорошо, что мы не стали менять место действия", - думала Аня, следя за происходящим на сцене. " Император не глуп, он сумеет провести параллели, но к счастью, нет такой страны, как Россия, нет православия, нет образа Казанской Богоматери, в который влюблен граф Рязанов".

Сцена вновь стала темной. Зал замер в напряжении и предвкушении: ни одна минута действа не была пропущена, ни один звук не улетел в пустоту. Тысячи свечей разом вспыхнули, оттеняя тонкий стан Святой, благословляющей путешественника. Зрители притихли, испуганные величественностью сцены.

И разом ахнули: " Вместо флейты подымем флягу, чтобы смелее жилось."

В зал со сцены уплыла иллюзия корабля с исконно русским девизом " Авось". Кто-то стал перешептываться, уточняя, что значит название фрегата.

Аня подобралась- ее выход. В простом платье: черный шнурованный корсет и длинная юбка, простоволосая и босоногая Мария, обмахиваясь веером принимала драгоценный подарок под романтичную и нежную мелодию: " Белый шиповник, дикий шиповник краше садовых роз...". А далее неслыханное и невиданное зрелище - танец двух влюбленных. Огонь, тени, силуэты. Недосказанность слов и многозначимость объятий. Два языка. Два тела. Один танец.

" Ангел стань человеком,

Подними меня ангел с колен.

Тебе трепет сердечный неведом,

Поцелуй меня в губы скорей..."

А затем - письма и дуэль. Зал дышал с графом, переживал с обманутым женихом Марии. Страсти накалялись, люди стали волноваться.

Аня вышла на сцену и осталась наедине с графом. Собрала все пролитые слезы, завязала в комок, поместила в солнечное сплетение и вслушалась в первые аккорды.

Музыка полилась медом. Зал вдыхал звук, словно ароматный дым сигар, поддавался эмоциям героев, любил и страдал, отпуская любя.

" Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь,

Ты меня никогда не забудешь,

Ты меня никогда не увидишь."

На глазах заблестели слезы. Анин голос сделал попытку сорваться, но не успел.

" Заслонивши тебя от простуды,

Я подумаю: Боже Всевышний!

Я тебя никогда не забуду,

И уже никогда не увижу."

Зал исчез, испарился. Не было никого - ни императора инкогнито, ни Сольвейг за дверью, ни графа Рязанова на сцене. Только Аня и тот, кто стоял, прислонившись к мраморной колонне. Сильный глубокий голос пел о бесконечности памяти и о силе веры. И он поверил. Улыбнулся и ушел, оставив Аню одну, освободив дорогу.

" Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду", Аня перевела глаза на партнера - благодарность и сожаление в блестящих глазах. Свет снова погас. В зале слышались рыдания и всхлипы, которые утонули в какофонии звуков, обыгрывающих болезнь и горячку главного героя. А затем новая волна рыданий, когда мужской голос запел: " Я умираю от простой хворобы, на полдороге к истине и чуду...".

Концовка спектакля была изменена: Мария не смогла пережить печальной новости и ушла вслед за любимым, воссоединившись с ним навеки. А финальную точку поставил образ православного священника, который привез горстку чужестранной земли на могилу графа Рязанова, воссоединив влюбленных физически.

Финальная песня " Аллилуйя любви! " вывела зрителей на новый уровень трепета, переживаний и эмоционального подъема. Когда зал рукоплескал стоя и вызывал актеров на поклон, Аня неслась на лошади по степи: душа откликалась на доносящийся и усиленный во сто крат припев арии, тень печали отступала, открывая глазам яркие краски окружающего мира. Никем не замеченный и оттого еще более опасный, Гард скользил за Аней тенью.

Вдоволь надышавшись дурманом свободы, Земная сбавила ход. Внезапно перед лошадью упала туша дракона, перепугав несчастное животное. Конь сбросил наездницу и ускакал восвояси.

- Гард! Какого черта?! - Аня потирала ушибленное место, белоснежная ткань длинной юбки вмиг превратилась в половую тряпку.

- Вам надо возвращаться. - сообщил мужской голос

Аня хмыкнула - кто здесь вообще хозяин?!

- Гард, ты мне не указ.

- Вас хотят убить.

В принципе, девушка подозревала, что нажила себе врагов и ожидала следующего хода, но, во-первых, не так радикально, а во-вторых, не так скоро.

- Кто меня хочет убить? - разговаривать в полнейшей темноте было с одной стороны неудобно - собеседника не видно, с другой стороны - нагота дракона никого не смущала. Аня двинулась в сторону городских огней.

- Тот, кто стрелял в нас на подлете к Керколди.

- Это явно не леди Юдора, - сарказм в который раз обратился " хмыком". - Может, это твои родственнички?

- Нет. Вы слишком много знаете, это правда. Но так же, вы знаете слишком много из того, чего не знают они. Вы ценность для них.

- Ну, да, даже учитывая твое присутствие...

- Особенно учитывая мое присутствие в качестве охраны!

- Тогда кто? Многоуважаемый хозяин Керколди? Но я тоже не лишняя для него - сколько денег приношу. Хотя, конечно, ему тоже выгодно было бы избавиться от меня, завладеть моим богатством и жить припеваючи. Но опять же таки, мое богатство - это моя голова. Камешки - да, но их мало. Книги... но в некоторых " энциклопиях" написано такое, что впору за голову хвататься и сказки с них писать.

- Я не могу сказать, кто. Но я могу сказать, как он пахнет.

Аня резко остановилась, уставилась на сгусток темноты с проблесками золотых искорок.

- Я сохранил стрелу, что пробила крыло. Возвращался на то место. А сегодня Зевс выяснил еще кое-что. Я летал проверить.

Аня не подгоняла, ждала продолжения.

- Нам необходимо как можно скорее добраться до замка.

Девушка принялась озираться в поисках лошади - бесполезное дело: темнота беспроглядная да и конь, наверняка, уже давным-давно дома почивает. Тем временем Гард обернулся, предрешая дальнейшие действия, и протянул крыло, выстилая кожаную дорожку трапа перед Аней.

Фурор, произведенный новой постановкой, все не стихал: люди слишком медленно расходились по домам, гуляли в зеленом лабиринте, обсуждая сюжет и сказанное между строк. Имя Кастора Кербероса было у всех на устах, ровно как и печальная история его жизни.

Рассредоточившаяся толпа оказалась на руку Гарду, который отослал Аню в самую гущу, а сам отправился по следу. Место в зрительном зале, которое занимал обладатель особого запаха, обнаружилось в непосредственной близости от места, которое занимал первый министр Кельтии - лорд Вазилайос.

" Как неприятно", - скривился Гард. Предположение о птице высокого полета, записанной во враги, полностью подтвердилось. Оставалось узнать - кто конкретно, и уже затем, отталкиваясь от полученной информации, делать выводы и строить планы.

Попытки обнаружить следы дальнейшего пребывания и перемещения " гостя" не увенчались успехом. Телепорт обрывал все нити, которые могли бы привести преследователя к искомому объект. Дракону оставалось лишь бесцельно бродить по территории замка в поисках аромата.

Тем временем Аня принимала искренние пожелания сил и здоровья, похвалы и восхищения ее сценическим образом. На все комплименты девушка рассеянно кивала, выискивая в толпе своего дракона, не замечала, кому протягивала руку для поцелуя, благодарила, не осознавая за что. Терпела все прибывающих поклонников, в надежде, что поток в скором будущем иссякнет. Зато леди С, даже не заметившая отсутствия кузины, сияла ярче луны - ее мужское внимание не тяготило.

- У вас бесподобный голос, - очередной лобызатель завладел Аниной ладошкой, - в него можно влюбиться и даже потерять голову. Ах, варьете, варьете. Шум в голове.

Девушка напряглась, всматриваясь в лицо незнакомца: неприметные черты, ничего выдающегося, слишком оттопыренные уши и слишком длинный нос. Однако фраза, произнесенная мужчиной и знакомый запах корицы заставил Аню заподозрить неладное.

- Мы кажется где-то встречались? - продолжила Аня фразу из песни, спетой однажды ею в лесу. - Наверняка...

Мистер Икс, а это был без сомнения он, улыбнулся, увлекая девушку в застенки зеленого лабиринта, оставляя удивленных поклонников ни с чем. Сольвейг попыталась было воспротивиться замыслам незнакомца, однако выражение полного доверия и чувства безопасности на лице кузины остановило законодательницу мод на полпути.

- Должен признать, ваше представление открыло очень многим глаза на государственный устрой. И я буду крайне удивлен, если императорская власть пропустит подобные театрально завуалированные заявления мимо ушей.

Аня поджала губы, думая о своем.

- А господин Пэйон, - продолжал мистер Икс, - он-то как позволил вам столь откровенно критиковать власть?

- Господин Пэйон - личность возвышенная, идущая на зов вечного чувства. Любовью дорожить умейте - вот, что хотел донести Пэйон до зрителя. Ни о каких интригах и заговорах речи не шло. - Аня лукавила, врала и сама верила в собственное вранье.

Недавний узник только покачал головой.

- Вы рискуете в скором времени оказаться на месте славноизвестного узника в железной маске.

- Хотите сказать, что он существует?! - актриса. Как есть актриса.

Мистер улыбнулся, прищуриваясь.

- Я хотел бы вам кое-что рассказать, леди Анна.

Земная повела бровью, обозначая нескрываемое любопытство и крайнюю заинтересованность.

- Леди Анна, вы здесь? - Соль как всегда вовремя.

- Я тут, леди Сольвейг.

Ане показалось, или незнакомец действительно судорожно вздохнул?

Сольвейг задержала свой взгляд на лопоухом господине всего на секунду, отмечая, что слушатель он нежеланный. Мистер Икс, решив, что не стоит спешить с извещением леди Анны, галантно поклонился и удалился.

Аня гневно воззрилась на подругу.

- Какого черта, Соль?!

- Тебя Гард ищет.

- Он по запаху мог бы меня давным-давно найти.

Сольвейг пожала плечами и направилась в сторону замка. Ане ничего не оставалось, как проследовать за кузиной. Гард нашелся недалеко от входа - нахмуренный и сосредоточенный.

- Что ты нашел, Гард?

- Он был здесь, разговаривал с лордом Вазилайосом в библиотеке. Я не слышал ничего - заклятие неслышимости. - голос наблюдателя поскучнел. - И не смог увидеть говорящих. Не знаю, сколько их там было точно, но не менее трех-четырех человек. Разошлись, как и предполагалось, портами, не оставив следов.

Аня молча слушала, ковыряя носком туфли щебень, высыпанный на дорожки.

- Леди Анна, с кем вы только что разговаривали? - Гард насторожился, заставляя напрячься и Аню.

- Мне только что отсыпали полтысячи комплиментов полсотни людей. А что?

- Он был среди тех, кто подходил к вам.

Ошеломляющий вывод.

- Почему вы так решили, Гард?

- На вас есть его запах.

У девушки затряслись ноги.

- Почему ты решил, что это именно его запах? Именно тот запах, которым пахла стрела?

- Да, именно тот запах. Запах корицы.