Побег из крепости Дурнхолд. Прощание было омрачено приступами амнезии

Прощание было омрачено приступами амнезии. Тралл сидел, схватившись за голову, и бормотал: «Так не бывает. Ладно, меня еще могли в процессе стукнуть по голове. Но тебя-то никто не бил».

— Вообще-то, Блэкмур колотит меня ежедневно, — рассеянно ответила Тарета, перекладывая вещи в мешке.

— Но ведь не по голове? — спросил Тралл так же рассеянно.

— Нет, — ответила Тарета и покраснела.

Но орк в сумерках этого не заметил.

— Все это непонятно, — сказал он, притрагиваясь лапой к зеленой макушке. — Тут помню. А тут — ничего.

— Давай рассуждать логически, — сказала Тарета. — Каков был план? Поджечь пристройки, устроить тарарам, чтобы ты сбежал. Ты на свободе, крепость еще горит. Значит, все получилось и мы с тобой вместе тут, на развалинах часовни...

Тралл так и подпрыгнул.

— А что, часовню тоже я... развалил?

— Нет, это случилось до тебя. В прошлую войну. Тралл, я и сама ничего не понимаю, но в крепости куча несортированных раненых, и мне пора уже возвращаться на случай, если сегодня Блэкмур спросит: «Тарета, дорогая, а ты где была, когда сортировали раненых?»

— Побежали со мной, — предложил Тралл, подтягивая лямки.

— А родителей моих ты на себе потащишь? — спросила Тарета. — Я не могу их оставить тут. Да и Блэкмура тоже. Несчастный он. Сначала его засунули в эту глухомань, а теперь еще и любимый гладиатор убежал. Сопьется он без меня, пропадет...

Тарета высморкалась в платочек.

— Смотри, что я тебе положила. Вот пирожки, вот масло. Мама приготовила их для бабушки, но старушка перетопчется. Это нож — не потеряй его, он очень ценный, вот, смотри, дарственная надпись: «А. Блэкмуру от сослуживцев». Вот старые пеленки, в которых тебя нашли. Они застиранные, но волчья морда еще не стерлась. А в этой стопке вся наша переписка.

— Зачем? — не выдержал орк.

— Как зачем? На растопку. Мало ли зачем может пригодиться хорошая бумага. Это ожерелье для связи. Если вернешься во главе орочьей армии и захочешь поболтать, сунь его вот в это дупло дуба, скажи волшебные слова: «Спокойно, Тарета, я — Дубровский» — и я навещу тебя вечерком. А вот карта. Смотри внимательно: здесь, здесь и здесь лагеря, где держат твоих собратьев. Тут на востоке видели партизанящих орков. Тебе нужно их найти, но ни в коем случае не приближайся к лагерям, чтобы тебя не схватили патрули. Эй, ты меня слушаешь?

— А? Что? Да-да, патрули, — встрепенулся Тралл.

— Это, пожалуй, все. Ну, зелененький, пришло тебе время отчаливать. Буду скучать, навещай, не кашляй.

Тралл и Тарета крепко обнялись, орк взвалил котомку на спину и припустил в лес. Тралл бежал быстрее лани — быстрей, чем заяц от орла.

— Еще один добегался, — произнес начальник патруля, пожилой капрал. — Итак, что у нас тут? Орк обыкновенный. Цвет кожи зеленый, глаза голубые, выражение морды — наглое.

Тралл сидел, скованный прочной магической цепью, пока солдаты обшаривали его котомку. Накануне вечером орк, снедаемый любопытством и забыв наказы Тареты, решил подобраться поближе и издали хоть одним глазком взглянуть на томящихся в неволе сородичей. Выбрав удобную наблюдательную позицию, он надумал вздремнуть. На этом месте утром его и прихватил патруль. Орк еще не продрал глаза, как его скрутили и заковали в цепи. Теперь знакомство с сородичами грозило затянуться.

— Нож у орка — это уже ЧП, — задумчиво проговорил капрал, разглядывая содержимое котомки. — Он, конечно же, краденый. Еще у нас тут пирожки... с повидлом, свежие. Их в рапорт, пожалуй, не включим. А это что?

Он выудил пачку писем, развернул одно и начал вертеть в руках.

— Письма, почерк женский. Пахнут... Одеколоном солдатским «Шинель», номер пять. Содержимое их... весьма любопытно.

Тралл напрягся.

— Дело пошло бы куда быстрее, если бы я умел читать, — вздохнул капрал. — Ладно, тащим этого чудика в лагерь. Он сам пришел чуть ли не к воротам. Будем гостеприимны. Слушай меня внимательно, орк. Ты имеешь право хранить молчание. Все, что ты там прорычишь, обязательно будет использовано против тебя. И еще ты имеешь право на один звонок.

Тралл вопросительно взглянул на капрала. Тот достал из-за пазухи коровий колокольчик и протянул орку. Колокольчик зазвенел глухо и печально.

Неудавшегося беглеца приволокли в лагерь для орков и выгрузили во дворе, выдав под расписку миску и робу. Орки не встретили новичка с распростертыми объятьями — они вообще не обратили на него внимания. Кто-то лежал на песочке, переваливаясь с боку на бок, кто-то пересчитывал свои пальцы или храпел в углу.

— Эй, собратья! — крикнул Тралл. — Когда тут жратву дают?

Несколько орков отшатнулось, кто-то со страдальческим видом схватился за голову. Лишь один немолодой орк собрался с силами, взглянул на Тралла глазами странного цвета и неторопливо произнес:

— Чува-ак... Ты паришь...

— А почему у тебя глаза красные? — спросил Тралл, который впервые видел такое странное явление природы. — Ветром надуло?

— Не-е... — протянул орк. — Это кровь де-емонов. Классная штука... Но теперь ее не-ет. Без этой пре-елести все пусто и бессмы-ы-ысленно.

— Получается, что все эти орки вокруг нас... — Тралл обвел взглядом двор.

— Ага... — кивнул красноглазый орк. — Они все на отходняках.

Тралл отнюдь не был в восторге от того, что так глупо попался. Но ему, по крайней мере, хватило ума не заговаривать с патрульными, и никто не распознал в нем бывшего гладиатора из Дурнхолда. Никто не позарился на застиранную пеленку, но почти все вещи, которыми снарядила его в дорогу Тарета, у Тралла отобрали. Он сумел сохранить лишь ожерелье — так, как только и мог сберечь дорогую сердцу вещь одинокий, но находчивый орк в тяжелых условиях лагеря для пленных.

Всего неделю Тралл провел в лагере, беседуя с красноглазым орком о том, как все было хорошо в те еще недавние времена, когда кровь демонов вела и направляла Орду. На восьмой день, утром, перед самым построением Тралла растолкали — одна из местных орчих, работающая на подсобном хозяйстве, сообщила, что в лагерь прибыло большое начальство и разыскивает недавно захваченного орка.

— А ты не разглядела цвета камзола этого начальника? — спросил орк, начиная паниковать.

— Цветов я не разглядела, — ответила орчиха. — Но в разговоре его называли генералом Блэкмуром.

— Я погиб... — пригорюнился Тралл. — Они опять меня посадят в крепость. Если бы я только мог отсюда сделать ноги!

— А в чем проблема? — спросил Красноглазый.

— Стена!

— Эту стену легко преодолеть, — загадочно отвечал Красноглазый. — Надо лишь знать один секрет.

— И что за секрет?

— Нет никакой стены!

— То есть как?

— В дальнем конце лагеря вместо стены — хлипкая изгородь, — объяснила орчиха. — Ты сможешь легко через нее перебраться.

— Так что же вы раньше молчали?

— Раньше ты не говорил, что хочешь сбежать отсюда, — хором ответили орки.

«Письма Тареты наверняка попадут в руки Блэкмуру, — думал Тралл, припустив в лесок. — Неудобно как-то получилось».