Теперь я понял, Жан-Клод.

Мика не любит, когда его лапают, а больше здесь понимать было нечего, — ответил Жан-Клод милейшим голосом, все в той же картинной позе. — Ты завидуешь моим котам, Огюстин?

Ничему я не завидую.

И даже я ощутила, что это ложь.

Мика повел львов к двойному креслу, остановился с запасом так, чтобы до него было не дотянуться, и посмотрел на Огги.

Огюстин, я действительно не люблю этих игр. Сейчас я только хочу, чтобы Тревис мог сесть.

Будь ты на моей территории, я бы преподал тебе урок, объяснил бы, кто ты, но ты не мой кот. Садись, я не буду к тебе приставать.

Мика обошел вампира по широкой дуге, но спиной все же повернулся. Глаза его метнулись ко мне, и я поняла, что он доверяет моей реакции — известить его, если Огги что вздумает. Я кивнула — типа, о’кей. Мика отвел двух молодых львов к двойному креслу.

Мелочные игры тебе не к лицу, Огюстин. Ты мастер сильной территории. Можешь завести себе коллекцию любовников не хуже моей.

Он постарался создать впечатление, что все мы — его любовники, а мы не стали это обсуждать. Я его любовница действительно, а из мужчин никого не волновали слухи.

Я не просто мастер города Чикаго, Жан-Клод, я еще и глава мафии. Мафия позволяет иметь жену и детей, любовницу, проституток, но ничего сверх.

Жан-Клод продолжал позировать на диване.

Ты не мог бы допустить, чтобы кто-нибудь увидел, как ты вот так на меня смотришь.

Огги кивнул:

Будь ты шлюхой мужского пола, мне пришлось бы убить тебя, если бы увидели, что я так на тебя смотрю.

Но сейчас твои соперники тебя не видят. Можешь смотреть на меня, как тебе хочется.

Сукин ты сын, Жан-Клод, ты хочешь вот этим выражением своего лица меня наказать и попытаться мною управлять! Это как пистолет, приставленный к голове.

Мы с тобой мастера вампиров, контроль — смысл нашего существования. Но наказывать тебя я не собираюсь, если ты не будешь наказывать нас.

Это что значит?

Это значит, что, если ты будешь с нами жесток, мы ответим тем же. Будешь мил — и мы будем милы.

Определи, что значит «мил», — вмешалась я.

Когда ты увидела страдание у него на лице, у тебя не защемило сердце, ma petite?

Я хотела соврать, но…

Да.

На лице Огги мелькнула циничная гримаса, будто он не знал, какое выражение лица будет полезно или какое можно себе позволить принять.

Ну и что? Из-за его манипуляций я не хочу смотреть, как он страдает, да? Ну и что?

Огюстин мог бы к нам приезжать. Его коллеги-мафиози могут думать, что он пытается нас уговорить на участие в криминальных действиях или укрепляет наш союз — мастер с мастером. Как бы то ни было, он может периодически навещать нас, не вызывая подозрений. Поскольку он — мафиозный деятель, это объяснит, почему его визиты следует скрывать от недреманного ока прессы.