Структура телесно-ориентированной психотерапии

Что необходимо, на наш взгляд, любому направлению практической психотерапии для того, чтобы ее можно было считать прикладной наукой? Попробуем для начала понять, какие же необходимые разделы она должна иметь, прибегнув к совершенно крамольной по причине своей утилитарности метафоре. Можно сказать, что по своей самой общей сути психотерапия является своего рода «ремонтным» процессом - то есть процессом, помогающим человеку реставрировать некие деформации своей личностной структуры. Поэтому для сравнения нам кажется вполне уместным взять профессию, сутью которой также является устранение тех или иных неполадок.

Что, например, необходимо знать квалифицированному автомеханику для того, чтобы починить автомобиль? Во-первых, он должен очень хорошо представлять себе устройство этого автомобиля и принципы работы отдельных его функциональных блоков. Во-вторых, ему необходимо знать возможные виды и причины неисправностей. В-третьих, он должен уметь по каким-то признакам (по звуку работающего двигателя, по показаниям датчиков приборной доски или, например, по жалобам владельца «захворавшего» автомобиля) эти неисправности распознавать, не разбирая на части весь автомобиль. И, наконец, в-четвертых, автомеханик обязан знать средства устранения этих неисправностей.

Честно говоря, мы не видим причин, по которым нельзя было бы провести аналогию между ремонтом автомобиля и психотерапией. Конечно, можно возразить, что автомобиль – объект воздействия, а не его предмет, и не обладает собственной активностью в ходе эксплуатации и последующего ремонта. Результат же психотерапии – на какой бы идеологии она ни строилась – зависит от клиента как минимум не в меньшей степени, чем от психотерапевта. Тем не менее, невзирая на наличие у клиента самостоятельной воли и относительную непредсказуемость самого процесса психотерапии, психотерапевт обязан на чем-то строить собственную психотерапевтическую стратегию. Иначе за что, собственно говоря, клиент должен платить – за совместное с психотерапевтом участие в непонятном для обоих процессе?! Речь не идет о том, что психотерапевту должна быть ведома абсолютная истина о внутреннем устройстве человека – ее и в современной-то теоретической психологии нет, - но он должен иметь собственную целостную, внутренне не противоречивую концепцию своей профессиональной деятельности. Именно потому, что для каждого действия, совершаемого психотерапевтом, он должен иметь осознанные и целенаправленные основания, мы все-таки предлагаем провести параллель между работой автомеханика и психотерапевта.

Итак, что для практической психотерапии является аналогом представлений автомеханика об устройстве автомобиля и его отдельных узлов? Совершенно очевидно, что это – четко структурированное представление об устройстве личности и ее нормальном функционировании. Конечно, в психотерапии стало уже общим местом то, что никто точно не знает, что такое норма и что такое психическое здоровье. Тем не менее, мы глубинно убеждены в том, что такое представление у каждого практикующего психотерапевта должно быть, причем не только на уровне чисто теоретических моделей, но и в виде очень конкретных представлений о том, как такой человек живет и чувствует себя. Причем очень важно отметить, что отнюдь не любая из существующих в современной теоретической психологии моделей личности может быть пригодна для использования в психотерапии.

Аналогом знаний автомеханика о том, какие существуют возможные виды и причины неисправностей автомобиля, можно считать теорию патогенеза - иначе говоря, точное представление о том, каким образом может быть нарушена здоровая структура личности и какими эти нарушения в принципе могут быть. Нелишним будет напомнить, что такая теория патогенеза должна напрямую вытекать именно из той теории личности, которая является базовой для данного психотерапевтического метода.

Как и автомеханик, способный по каким-то признакам распознавать неисправности, психотерапевт должен иметь достаточно четкую диагностическую систему, позволяющую ему обнаруживать имеющиеся нарушения структуры личности. И, наконец, как и автомеханик, обязан знать способы устранения этих неисправностей – то есть представлять себе механизмы, позволяющие личности вернуться к своему целостному и гармоничному устройству, и владеть техническими средствами, способными эти механизмы реализовать.

Если речь идет о телесно-ориентированной психотерапии, то она таким образом должна располагать пятью объемами информации:

- такой теорией личности, которая бы позволяла бы описать ее здоровое функционирование через ее телесную жизнь;

- теорией патогенеза, которая проводила бы четкие параллели между личностными нарушениями и их телесным проявлением;

- диагностической системой, способной обнаружить личностные нарушения через их телесные выражения;

- описанием механизмов, которые позволяли бы так скорректировать нарушения телесного функционирования личности, чтобы это дало возможность всей личностной структуре вернуться к своему естественному состоянию;

- набором средств, позволяющих запустить описанные механизмы.

Кстати, стоит заметить, что сформулированная таким образом система анализа психотерапевтического метода в целом совпадает с критериями психотерапевтического метода, сформулированными Европейской Ассоциацией Психотерапевтов.

К сожалению, если уж принимать такой взгляд на структуру любого психотерапевтического метода, то придется согласиться с тем, что в подавляющем большинстве методов современной психотерапии ответов на все сформулированные вопросы нет. В каких-то методах теория личности никоим образом не связана с описанием личностных нарушений и механизмов их возникновения, в других нет и речи о таких механизмах, в третьих отсутствует какое бы то ни было представление о здоровом функционировании личности, в четвертых вообще теория представлена в виде набора разрозненных представлений автора, в пятых эта теоретическая часть безо всяких корректив взята из психиатрии и т.д. Тем более это актуально для нашей страны, где психотерапия традиционно считается уделом психиатров – во всяком случае, официально. При этом психологическая подготовка психиатров оказывается крайне ограниченной – и по времени, и по уровню. В то же время очевидно, что предмет психотерапии существенно отличается от предмета психиатрии.

Иными словами, получается, что современная психотерапия как-то очень легко согласилась с тем, что либо она является составной (и при этом относительно второстепенной) частью психиатрии, либо она по сути своей вообще не наука, то есть никак не соответствует принятым в гносеологии представлениям о структуре науки. Конечно, легко сказать, что наша область деятельности уникальна, поскольку имеет дело с самым сложным предметом в окружающем мире. Но тогда придется отказаться от претензий на то, чтобы психотерапия все-таки считалась наукой, и определить ее статус иначе – искусство, магическая деятельность или как-то еще.

Можно считать нашу попытку хотя бы приблизительной систематизации знаний, существующих в телесно-ориентированной психотерапии, проявлением наших чрезмерных амбиций – но нам просто очень не хочется отказываться от идеи считать психотерапию наукой! Более того, мы не видим убедительных оснований, почему бы ей таковой не являться. Ведь крайне мало наук, претендующих на исчерпывающее знание об изучаемом предмете, - по большей части отрасли научного знания исследуют более или менее точные его модели. Но речь-то идет о том, чтобы хотя бы модель была полной и внутренне непротиворечивой!

Мы никоим образом не претендуем на то, что предлагаемые модели могут считаться всеобщими или истинными – мы просто стараемся сделать их хотя бы относительно полными, последовательными и логичными. Поэтому в процессе написания этой главы перед нами встал выбор – либо оставить пустыми те звенья предложенной структуры, для которых нет принятой в нашей сфере деятельности теоретической базы, либо попытаться заполнить их на свой страх и риск – так, как нам представляется возможным и правильным. Мы предпочли второе – и в итоге предлагаем вашему вниманию возможный вариант телесно-ориентированной психотерапии как систематизированного знания.