Табула раса

Послеобеденное происшествие.

Когда перерыв закончился, я взяла чистый лист бумаги и быстро набросала портрет

своего любимого плюшевого мишки. Эскиз не дотягивал до моего обычного уровня — по

правде говоря, даже в девять лет я рисовала лучше, — но мистер Барлоу был неумолим, когда

дело касалось не сданных в срок домашних заданий. Сказав себе, что «сырая» работа все же

лучше, чем ничего, в конце урока я положила свое скороспелое творение в самый низ стопки

рисунков, выросшей на столе мистера Барлоу.

Эйприл задержалась, чтобы обсудить с учителем свое портфолио, а я нехотя

потащилась на химию, томимая зловещим предчувствием. Приняв решение забыть о

Дэниеле, я почувствовала себя лучше, но мысль о грядущей контрольной не давала мне

покоя. Вряд ли ее результаты порадуют маму… Я бегло просмотрела конспект Пита на

большой перемене, но даже целая ночь, проведенная над учебниками, гарантировала бы мне

в лучшем случае четверку с минусом. Не то чтобы я плохо училась — мой средний балл

составляет 3, 8. Просто у меня ярко выраженный гуманитарный склад ума.

Это мама настояла на том, чтобы я усиленно занималась химией. Папа только

радовался, когда я рисовала, примостившись за кухонным столом. По его словам, это

напоминало ему о собственных занятиях в художественной школе, когда он еще не решил

стать священником, пойдя по стопам отца и деда. Но мама хотела, чтобы я «не спешила с

выбором», то есть стала психологом или медсестрой, как она сама.

Я скользнула за парту, где уже сидел Пит Бредшоу, и набрала побольше воздуха, чтобы

томным вздохом замаскировать свое волнение, но свежий пряный аромат, исходивший от

моего соседа, застал меня врасплох. Пит только что пришел с физкультуры, и его волосы не

успели высохнуть после душа. Я и раньше замечала, что от него пахнет цитрусовым мылом и

дезодорантом, но сегодня мне даже захотелось подсесть к Питу поближе от избытка чувств.

Наверное, все дело в словах Эйприл, будто я ему нравлюсь.

Я полезла в рюкзак и трижды уронила ручку, прежде чем мне удалось аккуратно

положить ее на парту.

— Что, поджилки трясутся?

— А? — Тут на пол хлопнулся мой учебник по химии.

— Трусишь из-за контрольной? — Пит поднял книгу. — Все распсиховались. Ты не

поверишь, Бретт Джонсон осилил только половину отличной пиццы за обедом. Я думал, хуже

быть уже не может, но ты выглядишь так, будто увидала Маркхэмского монстра!

Я поморщилась — эта шутка никогда не казалась мне смешной. Выхватив учебник у

Пита из рук, я заявила:

— Ничего я не трушу, — потом сделала над собой усилие, чтобы дышать ровно и

глубоко.

Пит одарил меня своей универсально-гениальной улыбкой, и книга вновь полетела на

пол. Я хихикнула, когда Пит за ней нагнулся, и ощутила волну жара, приняв учебник из его

рук.

«Ну что я за тупица? А ну, соберись!»

Не считая Пита, лишь один человек на свете мог заставить меня почувствовать себя

такой дурой, но поскольку я решила не думать о нем, то сосредоточилась на миссис Хауэлл,

которая раздавала задания для контрольной.

— Мы с Бреттом идем после практики к Пуллману, гонять шары, — шепнул Пит, вновь

обдав меня знакомым ароматом. — Давай с нами.

— Кто, я? — Тут перед моим носом мелькнула рука миссис Хауэлл, положившая передо

мной перевернутый тест по химии.

— Ага, приходите вместе с Джудом. Повеселимся. — Пит легонько толкнул меня в бок

и широко улыбнулся. — Заодно вернешь мне должок — принесешь коробку пончиков.

— Мы с Джудом сегодня помогаем папе — надо разобрать пожертвования для приюта.

На лице Пита отразилось секундное разочарование, но тут же он снова оживился:

— Хочешь, зайду помочь вам после практики? Это ведь займет часа два, не больше. А

потом пойдем в боулинг.

— Отличная идея!

— По сторонам не смотреть, — объявила миссис Хауэлл и щелкнула по наручным

часам. — Время пошло.

Ухмыльнувшись, Пит перевернул свой тест. Я сделала то же самое и написала сверху

свою фамилию. Внутри зарождалось теплое чувство, будто я стояла на пороге нового,

захватывающего приключения.