Физический орган чувства мысли

Наши рассмотрения достигли той точки, когда мы можем сказать, что в процессе развития речи ребенка раскрывается чувство мысли. Это происходит во время второго года жизни, и отношение формирования чувства мысли к освоению речи сходно с отношением формирования чувства слова к приобретению способности к прямохождению.В поиске органа чувства мысли не можем ли мы заключить, что связь этого органа с органами речи сходна с тесной связью органа чувства речи с двигательной способностью? Чтобы достигнуть ответа, мы должны исследовать иннервацию гортани и ее сложного мышечного аппарата.

Мышцы гортани представляют собой миниатюрную мышечную систему, и во всем своем многообразии и сложности строения они делают возможными любые тончайшие движения, необходимые для процесса говорения. Мышцы брюшной полости, груди, спины и конечностей в гортани как бы уменьшаются в размере и количестве, несколько упрощаются и сплетаются вместе в один тугой узел. Тем не менее, они делают возможным бесконечное количество комбинаций движений, необходимых для образования поющего и говорящего голоса во всех его модуляциях. Эта двигательная (моторная) система в миниатюре обслуживается двумя крупными нервными ветвями, приходящими сверху и снизу. Разветвляясь, они пронизывают гортань попарно, с правой и левой сторон, связываясь с мышцами и другими тканями.

Физиологи уже перестали удивляться тому, что эти две нервные ветви являются ответвлениями блуждающего нерва, rlervus vagus, который является одним из двенадцати черепно-мозговых нервов. Он занимает среди них особое положение, принадлежа к автономной (вегетативной) нервной системе. Последняя представляет собой сеть нервов, распространяющихся по всему телу и регулирующих работу крупных органов, кровеносных сосудов и циркуляцию жидкостей в тканях Она в основном контролирует процессы, которые мы не осознаем. Процессы секреции крупных желез, сердцебиение, сокращения мышц - желудка и кишечника, тонус кровеносных сосудов - всем этим управляет автономная нервная система.

То, что происходит в этой смутной для нас сфере, попадает в наше пробужденное сознание лишь тогда, когда болезнь дает о себе знать через боль, из-за дискомфорта, а также через чувства голода и жажды. Ответвления именно этого нерва, принадлежащего к вегетативным слоям нашего существования, подходят к гортани и регулируют речь - одно из высших достижений человека.

Этот необыкновенный феномен требует нашего пристального внимания. Говорение - это абсолютно произвольный моторный акт, но, тем не менее, в отличие от всех наших произвольных движений, он не связан с нервами пирамидальной системы. Напротив, настолько важный для человеческого существования, через свою иннервацию он принадлежит к смутным вегетативным слоям. Это можно объяснить тем фактом, что гортань не является частью мышечного аппарата, а принадлежит к дыхательной системе. Однако это лишь соединяет края пропасти, возникающей здесь в связи с проблемами формообразования. Сама пропасть остается неизученной. Но все же понимание этого странного феномена должно быть найдено.

В своем великолепном эссе Рудольф Трайхлер74 показал, что вся автономная нервная система в целом тесно связана с чувством жизни, и что вполне оправданно говорить об этом отделе нервной системы как об органе восприятия для чувства жизни. Поэтому мы можем приписать к общности наших проявлений и жизненных процессов сферу вегетативной или автономной нервной системы, из которой определенные ощущения, такие как голод и жажда, комфорт и дискомфорт и другие телесные переживания достигают порога нашего сознания.

Б вышеупомянутом докладе, в котором Рудольф Штайнер пытается описать органы трех высших чувств, он уделяет внимание, в том числе, и чувству мысли:

«Что есть орган восприятия мыслей другого человека? Так как мы осознаем жизнь и активность внутри себя, то он - это все, чем мы являемся. Если затем вы подумаете о том, что жизнь распространена во всем вашем организме и что она представляет собой единство, тогда жизненная активность организма в целом настолько, насколько эта жизнь выражается в физическом, является органом для мыслей, приходящих к нам извне.... Если бы мы не были наделены жизнью, мы не смогли бы воспринимать мысли другого. Я говорю здесь не о чувстве жизни. Мы не касаемся внутреннего восприятия нашей собственной жизни, потому что оно принадлежит чувству жизни. Но постольку, поскольку мы несем в себе жизнь, все в нас, что является физическим организмом для этой жизни, формирует орган восприятия мыслей, направленных к нам от другого человека.»

Эти указания Рудольфа Штайнера ясно показывают, что он видел орган чувства мысли в области «активности» и «жизни» в нас, в областях, принадлежащих автономной нервной системе. Не можем ли мы представить, что это переплетение конструктивных и деструктивных жизненных процессов само по себе является органом чувства мысли? Штайнер делает определенное ограничение, когда он говорит, а затем еще раз повторяет, что он имеет в виду жизнь «насколько она выражает себя в физическом» или «все в нас, что является физическим организмом для этой жизни». Как это следует понимать?

Тщательные исследования постепенно привели физиологов и неврологов к выделению двух различных частей автономной нервной системы, симпатического и парасимпатического отделов. Им приписываются совершенно разные функции, являющиеся полярно противоположными. Симпатическая система проявляет возбуждающее действие, а парасимпатическая - успокаивающее. На этих полярных функциях автономной нервной системы было построено множество теорий и предположений. Швейцарец Гесс (Hess), проживший с этим вопросом всю жизнь, сформулировал его так: «Симпатическая система служит раскрытию фактической энергии, парасимпатическая - восстановлению и сохранению потенциальной мощности.»75 Трайхлер в своем эссе характеризует эту полярность следующим образом: «Следует упомянуть, что парасимпатическая система, включающая в себя блуждающий нерв, служит более восприятию состояний формы, тогда как симпатическая система воспринимает и поддерживает связь с деятельностью органов.»

Эта формулировка указывает путь к решению нашей проблемы. Теории о функциях вегетативной нервной системы, формирующиеся сегодня, страдают от неизбежной ошибки. Этим нервам неизменно приписывается активный моторный эффект, но тот факт, что они являются исключительно сенсорными, ощущающими органами, почти полностью упускается из виду. Когда Трайхлер приписывает симпатической системе чувствительность к жизненной активности органов, он может легко найти этому правильное объяснение. Симпатическая нервная система - это орган чувства жизни. Но что имеется в виду под словами «восприятие состояний формы»?

Рудольф Штайнер показал, что примерно к седьмому году ребенок переживает решительное преобразование своих жизненных сил. До этого момента они были направлены почти исключительно на органо-пластическую формирующую деятельность в организме, они формировали структуру и форму органов и тканей. Но к моменту смены зубов часть этих формирующих сил высвобождается и преобразуется в те силы, которые необходимы нашему мышлению для его деятельности. То, что Трайхлер называет «восприятием состояний формы» и связывает с блуждающим нервом, относится к этим пластическим формирующим жизненным силам, которые позднее активизируются как силы мышления.

Посмеем ли мы на основе всего, что мы здесь представили, приписать блуждающему нерву со всеми его многочисленными ответвлениями, проходящими через весь живой организм, роль органа чувства мысли? Этот нерв, несомненно, является «физической», постоянно сохраняющейся в материальном частью всех жизненных процессов, происходящих в нашем организме. Так же, как симпатическая часть автономной нервной системы является органом чувства жизни, так ее парасимпатическая часть, связанная с головным мозгом через блуждающий нерв, является органом чувства мысли.

Итак, мы пролили некоторый свет на феномен, послуживший отправной точкой нашего обсуждения. Мышцы гортани как произвольные органы иннервируются двумя парами нервов, ответвляющихся от ствола блуждающего нерва. Теперь мы подошли к пониманию того, почему чувство мысли формируется параллельно развитию речи в течение второго года жизни. После того как ребенок приобретает чувство слова, он начинает осознавать окружающую его сферу языка. До этого он воспринимал слова и предложения просто как знаки, состоящие из звуков и шумов, но теперь он впервые начинает понимать, что выражается в произнесенном слове. Он также начинает имитировать слова и предложения, которые он воспринимает, и использовать свою гортань для речевой деятельности. Ибо это не нервные импульсы используют гортань как орган речи, но сама душа готовится говорить. Таким образом, орган речи и его мышцы, а также и сообщающиеся с ними нервы пронизываются попытками формирования звуков, постоянно предпринимаемыми ребенком. Мышцы постепенно попадают под господство говорящей души, и словесные образы устремляются по соответствующим нервам во всю автономную нервную систему. 76 Здесь они сливаются с жизненной активностью всего организма и накладывают на него печать особенностей его родного языка. Человек во всех своих жизненных процессах глубоко подвержен влиянию языка, в сфере которого он вырос и живет. Это происходит по тому пути, который мы только что описали.

Словесные формы, соединенные с жизненными процессами, текут и струятся по нервным путям. Они также действуют через блуждающий нерв со всеми его ответвлениями и, таким образом, преобразуют его в орган, который может действовать как физический аппарат для деятельности чувства мысли.

Формирующие силы, активные в жизненных процессах, идентичны тем, которые строят все живые формы в мире. Они действуют в природе точно так же, как и в человеке, являясь, таким образом, частью вечных идей, формирующих все живое и существующее. Когда они встречаются с формами слов и звуков, открывается путь для самих идей, ведущий через врата слова.

Мы назвали пирамидальную систему музыкальным инструментом с тысячами струн, который позволяет нам воспринимать речь, а блуждающий нерв как форму мы можем назвать суммой всего, что действует в нас как жизненный организм. Это царство - сфера творящих идей, господствующих в живом организме, создающих форму и разрушающих форму. Мы можем рассматривать эту жизненную сферу как могущественный мозг, не фиксированный в форме, но каждый раз формирующийся заново в потоке жизни и деяний. Большие и малые ветви блуждающего нерва берут начало от него, объединяются друг с другом и сходятся как ветки и веточки в кроне дерева, формируя ствол. Но этот ствол поднимается снизу вверх, погружаясь своими корнями в другой мозг, заключенный в черепе в виде физической структуры.

Блуждающий нерв переходит из живого взаимодействия органов в мертвый и жестко сформированный мозг. На этом мосту между жизнью и смертью каждый раз формируется заново орган чувства мысли. Идеи и понятия, приносимые к нам со словами другого человеческого существа, встречают в блуждающем нерве живые формирующие силы, которые активно действуют в жизненном организме человека. Из этой встречи рождается непосредственная познавательная характеристика всех чувственных процессов. Она может войти в сферу сознания, потому что блуждающий нерв имеет такую тесную анатомическую связь с мозгом. Таким образом идеи, содержащиеся в словесных образах, могут быть распознаны и пережиты в нашем бодрствующем сознании.

Только эти феномены делают возможным приблизиться к началам понимания морфологического проявления, которое находит свое выражение в нервном снабжении гортани. Здесь парасимпатическая нервная система, в той мере, в какой в нее вовлечен блуждающий нерв, раскрывается как орган чувства мысли.77