Х о р о ш к о

Валерий КОВАЛЁВ

(Рассказы о пограничниках с Алтая)

А К И М Ы Ч

Олег Акимович от природы был актером. Он был душой компании в любой ситуации. Это был не Теркин, этот был посложнее и посмекалистей. Такие нравятся всем, Акимыч поднимал дух в войсках, разговаривая на любую тему.

Ротный, майор А. считал, что Акимыч - злостный самовольщик, потому что такие, как Акимыч, не могут жить без контактов с женским полом и постоянно следил за Олегом Акимовичем на протяжении трех лет службы. Но Акимыч не попадался. Была создана агентурная сеть из неудачников самоволки и Акимыча заложили. Сыграли тревогу, и все мы собрались на плацу, построившись для проверки. С первого захода по спискам было обнаружено человек шесть отсутствующих, пока выясняли что к чему, шло время. Потом перекличку повторили, и Акимыча в строю не оказалось. Торжествующий ротный снова начал делать перекличку.

Перекличка по третьему кругу была последним актом фиксации самого распространенного солдатского преступления – самоволки. Дальше нам было бы сказано о возможности боевых действий и о низости личности самовольщика, который получил бы трое суток губы и кучу других неприятностей.

Наступил момент истины, – ротный проревел фамилию Олега Акимовича.

Возникла тишина, ротный затягивал паузу, наслаждаясь удачей. И вдруг все услышали звонкое и веселое – Я-а-а-а! Затем четкий строевой шаг и все увидели выходящего из дверей казармы Олега Акимовича в необычной форме. Акимыч шел с солдатским ремнем на шее, держа расстегнутые брюки руками, одновременно делая подобие отдания чести в строю.

Ротного хватило на то, чтобы спросить: «Ты… где был?»

Акимыч ответил чётко и звонко: «Гадил, товарищ майор».

И майор начал синеть. Три года слежки результата не дали.

Никто не ожидал, что самовольщик Акимыч пробежит мимо “бобика”, часового у главного входа и прыгнет в открытое окно туалета, который проветривали после влажной уборки. На плац Акимыч вышел с другой стороны здания. Естественно, часовой ничего не заметил.

Когда я уезжал на дембель первым, Акимыч не выдержал и заплакал, всё-таки больше трех лет прослужили вместе.

Х О Р О Ш К О

Володя Хорошко был добросовестный пограничник. Он жил письмами с родины, воспоминаниями о гражданке, но успехи в охране границы были, и он получал звания, знаки и медали. Потом пришло письмо с грустным содержанием, и он стал переживать что-то, не делясь, уйдя с головой в службу, но его выдавали глаза, суровые и задумчивые.

Как-то пришла “ориентировка” – сведения о преступнике, его приметах и намерениях. Рядовой солдатик подался в бега из части в трехстах километрах от нашего города из-за измены его девушки, подруги по детдому. Намерения были простые – он хотел её зарезать. Как оказалось потом – она работала в торговом порту, где мы охраняли иностранные суда.

Володя выслушал ориентировку на инструктаже перед службой и уже через два часа задержал незадачливого бегуна. Хорошко предположил вероятные действия нарушителя пограничного режима и “прочесал” сопку у портовой проходной. Он догнал нарушителя, выбил у него ржавый кухонный нож и вызвал дежурный наряд для конвоирования задержанного. Послали меня, я принял задержанного – здоровенного и покорного парня и на машине доставил на КПП, предупредив его о наказании за возможность повторного побега. Солдатик молчал и прежде чем его сдать дежурному офицеру, мы его накормили с черного хода на кухне хлебом и салом. Парню дальше нужно было мыкаться на допросах и в камере, а он был помладше нас на года два.

Володя Хорошко не радовался этой своей удаче, но скоро начал меняться и перестал вспоминать грустное письмо, что-то произошло в его душе, и он кого-то простил.