Танцевальный тренинг - обучение через развлечение: язык жестов в танце

«Язык жестов» —довольно распространенная и благодарная тема отечественных и зарубежных психологических изданий. К. Айслер-Мертц, Э. Димитриус, Д. Коэн, В. А. Лабунская, Д. Ламберт, М. Мазарелла, А. Пиз, С. Степанов открывают «секреты» невербального языка. Овладение этим языком имеет огромное значение для пси­хологии общения и взаимопонимания людей, так как, по утвержде­нию психологов, от 60 до 80 % коммуникации осуществляется за счет невербальных средств выражения своих мыслей и в большей степени чувств (13). Особенность языка телодвижений заключается в том, что его проявление обусловлено импульсами нашего под­сознания, и отсутствие возможности подделать эти импульсы по­зволяет доверять этому языку больше, чем обычному, вербальному каналу общения.

Однако несмотря на, как правило, популярное изложение в литературе особенностей невербального общения, обучение телес­ному языку является непростой задачей. Среди факторов, затруд­няющих усвоение невербальной информации, можно выделить: множественность и амбивалентность жестов, необходимость трени­ровки памяти и наблюдательности, сложность сравнительного ана­лиза жестикуляции и поз, наконец, нежелание досконально изучать оттенки телодвижений. Одна из главных преград в обучении языку жестов — отстраненность, «непрочувствованность» на момент его научения того психологического состояния, комплекс жестов которого подвергается анализу и изучению. Как раз на этом и сделан акцент в программе танцевального тренинга «Обучение через раз­влечение: язык жестов в танце». Цель тренинга — «нестандартный» разноаспектный способ обучения языку жестов, приобретение участниками «ощущаемого», «прочувствованного знания» невер­бального языка. Телесная память и эмоции, «подогреваемые» танцем и музыкой, служат помощниками интеллекту в переработке инфор­мации.

Танец и музыка, положенные в основу курса, являются катализа­торами процесса вхождения в образ, в психофизическое состояние жесты которого изучаются и тем самым значительно облегчают про­цесс усвоения информации об общих и индивидуальных особеннос­тях невербального общения, делая его почти непроизвольным.

Танец называют матерью всех языков (18), и изучение одного из них — невербального на базе танца — кажется нам абсолютно орга­ничным.

Танец включает в себя следующие невербальные компоненты: прикосновение; контакт глаз; мимика; жесты; пантомимика; сим­волические аспекты движений.

«Танец — это спонтанная трансформация внутреннего мира в движение, в процессе которой будет пробужден творческий потен­циал и потенциал к изменению...» (15). Таким образом, танец есть нечто более содержательное, чем просто коммуникативная жести­куляция: «...танец — жизнь на более высоком уровне» (18). По мне­нию Ц. Закса, в танце первобытный человек старался стать частью тех сил, которые управляют судьбами. «...Танец призывает и рассе­ивает силы природы, излечивает больное, связывает мертвых с це­пью их потомков, привлекает удачу и благословляет племя... чело­век, очарованный танцем, разрывает земные цепи и чувствует себя в одной мелодии со всем миром» (18). Хотя современный человек, наверное, не вкладывает такого глобального смысла в танец, каж­дый может ощутить в танце обострение собственных, актуальных на данный момент жизни, чувств.

Танцевальная терапия давно использует этот феномен для высво­бождения накопившихся у пациентов эмоций, а также пробуждения потенциала к личностным изменениям. В русле нашего тренинга важ­но именно возбуждение эмоций и чувств участников, причем соот­ветствующих тому психологическому состоянию, жесты которого рассматриваются в данный момент. В этом нам помогают стиль танца и музыка. Что касается индивидуальных личностных проявлений участников, развития их творческого потенциала, психокоррекции — это сопутствующие моменты тренинговой работы по предлагаемой программе, разбираемые в групповых обсуждениях.

«Танец есть сама игра» (17) — а в общении, как вербальном, так невербальном часто присутствует игра. Уловить суть игры в человеческом взаимодействии, определить «солистов» общения — важ­ная задача, в решении которой может помочь навык танца. Танец не только проявляет главные отношения личности — к себе, дру­гим, миру, но и может их корректировать. Кроме того, танцуя в ком­пании, люди просто получают удовольствие и обучаются, развлека­ясь. Оздоравливающая функция танца — тоже важный аргумент использования его в обучении. Моторно-ритмическая разрядка, катарсическое высвобождение сдерживаемых чувств, психофизиче­ская регуляция, анестезирующее действие, снижение тревожности, улучшение координации, повышение гибкости суставов, укрепле­ние мышц, энергизация — вот неполный перечень возможностей этого прекрасного вида человеческой деятельности — танца.

Язык телодвижений как проявление нашего сознания и подсо­знания становится танцем, когда возникает ритм. Ритм важен не только для координации движений в танце, но, прежде всего, для создания соответствующего психофизического состояния. Ритм мо­жет создаваться как вспомогательными (внешними) средствами (барабан, тамбурин, бубен и др. музыкальные инструменты), так и естественными — человеческое тело может само производить зву­ки: сердцебиение, дыхание, хлопки, отстукивания, напевание. Музыка как таковая появилась позже танца, но ритм всегда сопро­вождал его.

В нашем учебном курсе мы всегда используем музыку. Музыка способна почти моментально погрузить участника в то настроение, в тот образ, который исследуется. Причем это касается как мелома­нов, так и «немузыкальных» людей. Исследования показали, что «уши — это наши ворота в мир» (5). Все органы чувств посылают в мозг жизненно важные сигналы, однако информация, получаемая через слуховые рецепторы, оказывается наиболее значимой. Она мобилизует нейроны и приводит к возникновению четких ощуще­ний, а вместе с тем — и реакции на них в виде эмоций и чувств. До­казано, что восприятие мозгом возбуждения слуховых рецепторов, возникшего в процессе слушания музыки, является более интенсив­ной деятельностью по сравнению с восприятием возбуждения дру­гих рецепторов (5). Под интенсивностью в данном случае подразу­мевается то, что клетки мозга, отвечающие за слух, реагируют на возбуждение в десять миллионов раз более слабое, чем то, которое необходимо для передачи в мозг информации о прикосновении к коже. Музыка «соприкасается» с нашими органами чувств намного раньше, чем любой другой возбудитель (5).

С точки зрения генетики данная «сверхвосприимчивость» обу­словлена тем, что в далеком человеческом прошлом первобытным охотникам приходилось рассчитывать лишь на собственные уши то есть на тот самый канал, который даже во сне принимал сигналы опасности.

Данные нейрофизиологии показывают, что, в соответствии с на­шей структурой восприятия, слух действует гораздо сильнее на наше эмоциональное состояние, чем зрение. Оказалось, что и период адаптации к звуковым раздражителям намного длиннее, нежели, к примеру, к оптическим или тактильным, что подтверждается мно­гочисленными примерами из жизни и используется в сексуальной терапии пар с психосексуальными расстройствами. Музыка способ­на поднимать кривую человеческого возбуждения медленно, но вер­но, выступая своего рода энергетической, эмоциональной подпит­кой (5).

Слух оказывает определенное влияние даже на сам процесс внут­риутробного развития, пропитывая его музыкой. Мы слышим ма­теринское сердцебиение задолго до нашего рождения (приблизи­тельно 26 миллионов ударов на протяжении 9 месяцев). И в самом конце жизни мы до последнего вздоха воспринимаем музыкальные или акустические сигналы, в то время как прочие каналы восприя­тия уже полностью закрылись для нас (5). Умирающие или находя­щиеся в коме люди слышат лучше и больше, чем подозревают окру­жающие.

Наши реакции на музыку возникают благодаря вегетативной нервной системе — части нервной системы, которая является нео­сознаваемой и контролирует функции внутренних органов, желез, сосудов. После восприятия звука человеческая реакция на раздра­жение облекается в форму определенного, зримо наблюдаемого по­ведения. Среди возможных реакций на звуки музыки Г.-Г. Декер-Фойгт выделяет следующие (5):

• коммуникативные (крики, плач, смех, пение, выкрики, гри­масы);

• двигательные (движения, танцы);

• органические (изменения частоты пульса, артериального дав­ления);

• сенситивные (возбуждение, эмоциональный отклик, сопере­живание). Когда человек практически идентифицирован с изучаемым образом, ему легко запоминать сопутствующую этому образу инфор­мацию, вспоминать свои привычные поведенческие проявления этого настроения и объединять весь полученный «материал». Было бы ошибкой делать в тренинге ставку только на ноги (танец) и уши (музыка). Конечно, мы задействовали и интеллект, подвергая раз­бору и анализу и переводя на осознанный уровень ключевые мо­менты невербального поведения.

В процессе обучения языку жестов мы работаем с видеоматериа­лами: видеолекциями — мужским и женским вариантами использо­вания невербального языка, с фрагментами из известных кинофиль­мов, политических и ток-шоу. Проводятся групповые дискуссии и обсуждения, используются упражнения для диагностики знаний не­вербального языка жестов участниками, тренировки их наблюда­тельности и закрепления учебного материала.

Авторская (Т. А. Мостицкая) базовая программа тренинга может быть освоена в течение 4 дней. На работу с этой программой выде­ляется 10 часов, в результате чего происходят существенные сдвиги в понимании языка жестов и принципов проксемики, собственно­го стиля общения, азов танцевальной психологии. Кроме того, участники получают много положительных эмоций, связанных с ощущением собственного тела, искусством танцевальных движений и «слиянием» с музыкальными ритмами. Наличие группы, несом­ненно, преумножает интенсивность чувств каждого отдельного уча­стника.