Инженерная иерархия

В царские времена никакой иерархии не было. А был Инженер (с большой буквы), который сам замышлял и сам рассчитывал всякую конструкцию от начала до конца. Он нанимал себе в помощь несколько толковых, грамотных парней, которые на лету подхватывали его эскизы и превращали их в рабочие чертежи, каллиграфически выполненные тушью. Эти парни звались чертежниками, но в действительности были универсальными помощниками, сами неплохо разбирались в конструкциях и решали множество рутинных задач, не беспокоя своего маэстро.

После революции маститые Инженеры повывелись, а строить (и, следовательно, проектировать) нужно было не в пример больше прежнего. Сложилась обыкновенная для России ситуация нехватки квалифицированных кадров. В подобных случаях умение всегда подменялось числом, а результаты такого подхода благоразумно предпочитали не замечать.

Партия бросила клич, и в инженерную отрасль хлынули тысячи самых разных людей, признанных годными лишь на том основании, что они были грамотными или некогда сталкивались со строительством на практике (допустим, работали каменщиками). Многих загоняли в инженеры насильно, ссылаясь на партийную дисциплину. Вся эта орава, заняв места за чертежными досками, совершенно не представляла, что ей делать, а между тем индустриализация шла вовсю, и промедление приравнивалось к саботажу.

Тогда стали разбираться между собой, кто чего и сколько знает. Элементарный здравый смысл подсказывал начальству так распределить роли, чтобы человек, знающий много, занимался лишь тем, чего никто другой в данной организации не умел. Задачи попроще выполнялись теми, кто знал поменьше, и так последовательно до самых безграмотных, которые рисовали на ватманах рамочки и обтачивали карандаши. А поскольку эти сами собой выявившиеся уровни компетентности следовало как-то закрепить административно, возникла целая иерархия инженерных должностей вкупе с типовыми обязанностями каждой из них.

Под конец сталинской эпохи эта иерархия выглядела следующим образом: чертежник - техник - старший техник - инженер - старший инженер - руководитель группы - главный конструктор - начальник отдела. В чертежники большей частью шла молодежь по окончании семилетки. Они выполняли самые простые задания, не требовавшие никакой квалификации. Техник, окончивший строительный техникум, приблизительно соответствовал чертежнику царского времени. Он отчасти понимал, что делает, и пользовался некоторой самостоятельностью. Ему поручались мелкие однотипные чертежи. Старший техник уже был начальником; он вразумлял подчиненных ему техников и чертежников и сам разрабатывал чертежи посложнее. Инженер предназначался для ведения рутинных расчетов. Старший инженер брал на себя важнейшие расчеты. Руководитель группы организовывал самостоятельное проектирование отдельной части здания. Главный конструктор ведал проектированием всего здания в целом. Начальник отдела, управлявший этим коллективом, играл чисто административную роль.

Таким образом, изначально чертежная и расчетная части проектирования были разделены. Первым должны были заниматься люди со средним специальным образованием, вторым - дипломированные инженеры. Чертежники и техники не несли за свои ошибки почти никакой ответственности; инженеры отвечали за них в уголовном порядке.

Эта система существовала в теории, однако на практике с самого начала возникли значительные отклонения. Поскольку зарплаты чертежников и техников были невероятно низкими, на эти должности мало кто шел, так что вся предназначенная им чертежная работа сваливалась на инженеров. Нередко техников зачисляли как исполняющих обязанности инженера, чтобы хоть таким образом немного поднять им оклад. С другой стороны, многие инженеры, несмотря на свои дипломы, совершенно не умели (или боялись) вести расчеты и принимать решения, охотно делегируя все это вверх по служебной лестнице. Но поскольку и там с квалификацией было негусто, расчетами нередко занимались не те, кому положено, а те, у кого получалось и кто сам хотел этим заниматься. Тогда они оказывались как бы негласными руководителями групп, из-за чего между ними и настоящими, штатными руководителями то и дело возникали конфликты.

Принятие всех инженерных решений, даже мелких, осуществлялось руководителями групп и в особенности главными конструкторами. Но поскольку административно-управленческие функции также оставались при них, эти люди постоянно были существенно перегружены, тогда как их безалаберные и безответственные подчиненные нередко маялись бездельем, ибо им просто ничего нельзя было поручить. С другой стороны, начальник отдела со своим заместителем обыкновенно не допускали, чтобы груз нерешенных инженерных проблем нарушал их здоровое пищеварение. Поэтому главный конструктор являлся самой ключевой и наиболее перегруженной фигурой отдела: подчиненные дружно навязывали ему свои проблемы, а он свои собственные никому навязать не мог.

Мало-помалу в проектном деле сложилась вопиющая диспропорция между бесчисленными полуграмотными чертежниками внизу и одиночными квалифицированными специалистами наверху. Первые нагло игнорировали свои прямые инженерные обязанности, ограничиваясь тупым перечерчиванием чужих эскизов. Вторые, напротив, были до такой степени завалены принятием решений, управлением и ответственностью, что приходили в отчаяние. Одни бездельничали, болтали в курилках и каждые два часа пили чай; другие не имели свободной минуты и нередко засиживались на своих местах допоздна.

Чтобы как-то разрядить ситуацию и заодно создать еще одну промежуточную ступеньку для карьерного роста, в 1970-е годы Госстрой ввел дополнительную должность ведущего инженера, который теперь следовал по порядку за старшим. Однако это новшество не повлекло за собой никаких серьезных последствий.