Сентября 2010 г., 14:10

В конференц-зале больницы следователь из полиции стоял, широко расставив ноги, словно пытался удержать равновесие во время землетрясения. Он раскрыл блокнот и просматривал свои записи.

Джонни окинул взглядом помещение. Большинство стульев было не занято, и их придвинули вплотную к столу. На столе несколько упаковок с бумажными салфетками. Чуть в стороне Марджи, она изо всех сил старалась держаться прямо, но это было нелегко; плечи ее опускались все ниже и ниже. Джонни позвонил ей рано утром, и они с Бадом вылетели из Аризоны рейсом в девять пятнадцать. Бад остался дома у Джонни, ждет возвращения мальчиков из школы. Мара в палате с Талли.

Они с Марджи уже не в первый раз в этой комнате. Именно здесь им сообщили, что прогнозы неблагоприятные, так как хирурги не смогли полностью удалить опухоль Кейт, и теперь необходимо принимать решения, касающиеся качества жизни. Горестные воспоминания обрушились на Джонни с новой силой.

Следователь откашлялся.

Джонни посмотрел на него.

– Результаты токсикологического анализа еще не готовы, но осмотр квартиры мисс Харт выявил несколько лекарственных препаратов, продающихся по рецепту – викодин, ксанакс и амбиен. Мы еще не установили свидетелей аварии, но по нашей оценке, основанной на осмотре места происшествия, она ехала по Коламбиа-стрит со скоростью больше пятидесяти миль в час по направлению к набережной, под дождем. И на большой скорости ударилась о бетонную опору.

– А следы торможения? – спросил Джонни и по тому, как охнула Марджи, понял, что это не приходило ей в голову. Полосы от шин на асфальте перед столкновением означали, что водитель пытался затормозить. Если следов нет, это означало нечто иное.

Полицейский посмотрел на Джонни:

– Я не знаю.

Джонни кивнул:

– Спасибо, детектив.

Полицейский ушел, и Марджи повернулась к Джонни. Увидев слезы в ее глазах, он пожалел о своем вопросе. Его теща и так достаточно страдала.

– Мне очень жаль, Марджи.

– Ты говоришь… Думаешь, она это сделала намеренно?

Эти слова словно отняли у него остаток сил.

– Джонни?

– Вы виделись с ней позже, чем я. А сами вы как думаете?

Марджи вздохнула.

– Мне кажется, в последний год она чувствовала себя очень одинокой.

Джонни поднялся со стула, пробормотал, что ему нужно в туалет, и вышел.

В коридоре он прислонился к стене и замер, опустив голову, а когда, наконец, поднял взгляд, то увидел в конце коридора дверь с табличкой: «ЦЕРКОВЬ».

Когда он в последний раз был в церкви?

Во время похорон Кейт.

Джонни пересек коридор и открыл дверь. Помещение было небольшим, со скромным убранством – несколько скамей, а перед ними импровизированный алтарь. Первое, на что Джонни обратил внимание, – это тишина. Потом он заметил девушку, сидевшую на передней скамье справа. Она так сильно сгорбилась, что виден был лишь хохолок блестящих от геля розовых волос.

Джонни медленно пошел к ней; ковер на полу заглушал звук шагов.

– Можно?

Мара резко вскинула голову. Он видел, что она плакала.

– Как будто я смогу тебе помешать?

– А ты хочешь? – тихо спросил Джонни. Он уже наделал столько ошибок в отношениях с дочерью, что не хотел прибавлять к ним еще одну. Нельзя навязываться – она ведь пришла сюда, чтобы побыть одной.

Мара долго смотрела на него, потом медленно покачала головой. Она выглядела такой юной, словно нарядившийся на Хеллоуин ребенок, жаждавший внимания.

Джонни осторожно сел рядом, помолчал, потом спросил:

– Молитвы тебе помогают?

– Не особенно. – Глаза Мары наполнились слезами. – Ты знаешь, как я поступила с Талли на прошлой неделе?

– Нет.

– Это я виновата, что она здесь.

– Нет, девочка. Это автомобильная авария. Тут ничего нельзя было поделать…

– И ты тоже виноват. – В голосе Мары звенело отчаяние.

Джонни не знал, что на это ответить. Он понимал, что имеет в виду дочь, и был согласен с ней. Они позволили Талли опуститься, выбросили ее из своей жизни, обрекли на одиночество. И вот она здесь.

– Я больше не могу. – Мара заплакала, вскочила со скамьи и бросилась к двери.

– Мара! – крикнул ей вслед Джонни.

Она остановилась у двери и оглянулась на отца.

– Не мучай себя, – сказал Джонни.

– Слишком поздно, – тихо ответила она и вышла. Дверь с громким стуком захлопнулась за ней.

Джонни медленно встал. Чувствуя тяжесть своих пятидесяти пяти прожитых лет, он вернулся в приемную. Марджи сидела в углу и вязала.

Он сел рядом.

– Я пыталась дозвониться Дороти, – сказала Марджи после долгого молчания. – Никто не отвечает.

– А она найдет записку, которую вы с Бадом оставили у нее на двери?

Марджи сгорбилась еще больше.

– Раньше или позже, – прошептала она. И прибавила: – Надеюсь, раньше.