История и направления исследований аффектов

Как указывает Томкинс (1981), длинная история изучения эмоций начинается с Аристотеля, вслед за ко­торым в течение двух тысяч лет философы теоретизиро­вали о природе первичных эмоций и «страстей». Затем подключились биологи в лице Дарвина (1872), устано­вившего, что человек и его ближайшие зоологические родственники используют одни и те же паттерны опре­деленных движений лицевой мускулатуры для выраже­ния основных эмоций. Следствием этого открытия было его классическое утверждение об эволюционном значе-

– 174 –

нии эмоциональной экспрессии. Последующие биологи, и прежде всего этологи, продолжили данную линию ис­следований. Обширная литература на тему эмоций по­явилась и в психологии. Теория эмоций Джеймса Лэнга, появившаяся на стыке веков, может считаться фунда­ментом для современных теорий, разработанных в русле академической психологии. Согласно этой теории, эмо­циональные переживания являются результатом созна­тельного восприятия различных телесных изменений, которые, тем самым, составляют источник эмоций, а не результат и не сопутствующий фактор (Eysenck et al., 1972, стр. 572).

Идеи Дарвина об эволюционном значении эмоци­ональной экспрессии стали основой для обширных ис­следований экспрессии аффекта. Большую популярность приобрели теории и исследования Томкинса (1962, 1963), возродившего тезис Дарвина; Томкинс первым предло­жил надежный метод идентификации и классификации аффекта по лицевой экспрессии. Он установил девять категорий: интерес — возбуждение, удовольствие — радость, удивление — испуг, страх — ужас, боль — страдание, гнев — ярость, стыд — унижение, презрение и отвращение. Том­кинс (1970, 1978) утверждал, что аффект — это первич­но лицевое и кожное поведение и что реакции лицевой мускулатуры, так же, как висцеральные и моторные, уп­равляются генетическими биологическими программами, закрепленными в центральной нервной системе. Эта про­граммы запускаются нейронными возбуждениями различ­ных степеней. Томкинс вдохновил других, в особенности Кэролл Изард (1971, 1972) и Пола Экмана (1984, Ekman and Friesen, 1975) на эмпирические исследования универсальности лицевой экспрессии дискретных категорий эмоций. Перекрестные культурные исследования с боль­шими количествами испытуемых продемонстрировали, что определенные выражения лица универсально связа­ны с переживаниями счастья, удивления, страдания, стра­ха, гнева, печали и отвращения. Есть данные о подоб­ных выражениях в младенчестве (Demos, 1982).

– 175 –

Психоаналитик, однако, заметит, что выражение индивидуумом определенной эмоции само по себе ниче­го не говорит о том, что значит для него эта эмоция. Часто упоминается о коммуникативном намерении эксп­рессивного поведения, при этом нередко игнорируется влияние чувств на восприятие и мысли: то есть то, что эмоция и связанная с ней идея, возникшая у наблюда­теля, могут привести к ошибочному пониманию другого человека, как зачастую и случается.

Современные неврологические исследования, о ко­торых можно прочесть в обзоре Шварца (1987), показы­вают, что аффекты и аффективные действия имеют со­вершенно определенный неврологический базис. Можно сказать, что с аффектами связаны анатомически конк­ретные нервные цепи; что доступные восприятию, ощу­тимые сопутствующие проявления аффектов связаны с нейрофизиологической активацией частей мозга, вклю­чая гипоталамус; лимбическую систему, средний мозг и варолиев мост; что сопутствующие паттерны лицевых, позиционных, звуковых, висцеральных реакций и дей­ствий представляют собой связанные с аффектом и ин­тегрированные в подкорке компоненты единой мотор­ной реакции. Пытаясь провести связь между неврологи­ей и психоанализом, Шварц выдвигает идею, что эти паттерны приобретают для человека психологическое зна­чение в результате различных процессов научения.

Когнитивная сторона аффектов также много ис­следовалась. Лазарус, Коллер и Фолкман, например, ут­верждают, что эмоция — это «продукт когнитивной ак­тивности», вызывающий как импульсы действия, так и паттерны соматических реакций (1982, стр. 229). Но про­блема большинства когнитивных исследований аффекта состоит в том, что они не рассматривают бессознатель­ный аффект. Стремясь учесть в своей концепции нали­чие и важность бессознательного мышления, Розенблатт (1985) принимает системный подход и рассматривает аффект как субъективное переживание процессов обрат­ной связи, действующих в многочисленных мотивацион-

– 176 –

ных системах. Лингвистически исследовалось взаимное влияние аффектов и языка.

Шапиро (1979) дает полезное описание процесса кодирования аффектов в речи и их раскодирования слу­шателем; «эмоциональная музыка» речи или ее отсут­ствие рассматривались в других работах (Deese, 1973; Sifneos, 1974; Edelson, 1975). Шафер предположил, что клиницист сосредотачивается на активном намерении за пассивными метафорами. Это привело его к убеждению, что аффектам, по существу, соответствуют наречия, на­пример: говорить сердито (1976, стр. 169); что эмоции не могут переживаться (стр. 301); что эмоции у довербаль­ных детей являются результатом их действий и лицевой экспрессии (стр. 354-356). (Это напоминает взгляды Том­кинса, обсуждавшиеся выше.)

Психоаналитическая теория аффекта опирается на исследования эмоциональной экспрессии и ассоцииро­ванных с ней нейроэндокринных, периферических и цен­тральных процессов нервной системы, а также на рабо­ты по изучению когнитивных, поведенческих и лингвис­тических параметров аффекта. Уже упоминавшийся Кнапп (1987) сделал обзор этих взаимно дополняющих друг друга подходов. Но ни один из них, ставших своего рода «строительными лесами» психоаналитической теории аффекта, не говорит нам об внутрипсихической сто­роне аффекта, которую нельзя определить движениями лицевых мышц и возбужденными нейронами. По наше­му мнению, внутрипсихическое значение и переживание аффекта не является следствием нейронной или мышеч­ной активности: это другое измерение и именно это пси­хоаналитическое измерение главным образом интересует нас. Сначала, чтобы описать основной фон, мы рассмот­рим вклад Фрейда в понимание аффектов. Хотя в его работах на эту тему речь идет преимущественно о трево­ге, мы полагаем, что его позднейшие идеи (1926) могут относиться и к другим аффектам. Если учесть образова­ние и интересы Фрейда, то не покажется удивительным, что в его работах нашли выражение философские, пси-

– 177 –

холерические и биологические подходы. После обсужде­ния идей Фрейда мы рассмотрим отношения между аф­фектами и влечениями, аффектами и объектами, аффек­тами и Эго.