Божественный Император древней Японии

— Я был когда-то ещё первым императором Японии. И потом воплощался там не один раз…

В последнем Моём воплощении Я родился в императорской семье. С детства Моя жизнь была подчинена одному предназначению — стать Императором. Не просто монархом — обычным человеком, которому волею судьбы досталась высшая власть в стране и который может пользоваться ей, чтобы жить за счёт подданных в удовольствиях и роскоши. Нет, Я должен был стать Божественным Императором, т.е. олицетворением Совершенства для Своего народа.

У многих людей в Моей стране была трудная участь, в жизни им выпала тяжёлая работа. Но среди всех них Моя работа была не легче.

Те качества воина, которые должен был воспитывать в себе самурай, та честность и следование долгу, которых должен был придерживаться государственный чиновник, та праведность, к которой должен был стремиться любой рядовой гражданин, — всё это должен был являть Собой Император. И Он не мог хоть в чём-то оступиться, хоть в чём-то быть меньшим, чем Совершенство, — ведь Он должен был быть Божественным.

Да, Моя жизнь не была жизнью простого смертного: те идеальные качества, к которым люди стремятся годы и которых многие из них так и не достигают из-за потакания своим слабостям и разным " земным" желаниям, — те идеальные качества Я должен был являть Своей жизнью каждую минуту! И Я не мог позволить Себе ни мгновения слабости, в которую многие другие люди погружены большую часть их жизней.

Император жил не ради Себя — Он жил ради народа. Он посвящал жизнь Своему народу, являя ему образец безупречности.

Такая задача, поставленная передо Мной судьбой, естественным образом сделала Меня человеком, для которого не существовало личных забот, у которого не было личной жизни, но который живёт заботами о жизнях всех вверенных ему людей. Ведь смысл существования Императора — быть для людей высшим идеалом!

… Так Я прожил Свою жизнь и таким ушёл из неё — не маленькой " заурядной" душой, погружённой в свои личные проблемы, а великим " Я", разлитым повсюду и заботящимся обо всех.

— Но расскажи, пожалуйста, о тех методах и приёмах, которым Тебя обучали в Твои молодые годы, чтобы Ты стал именно Божественным Императором…

— Так ведь ты и все вы их прекрасно знаете! Это и есть те методы и приёмы, которым Я и Мы вас обучали! …

Впрочем… Я могу рассказать о том, как Меня воспитывали в более раннем детстве…

Хотя Я пришёл уже из состояния Божественности, но даже Божественному Сознанию необходимо время, чтобы, воплотившись, соединить Божественное осознание — с растущим и развивающимся физическим телом.

Тогда у Меня — мальчика-Императора — было два мудрых Наставника.

Один из Них обучал Меня чтению и письму, истории и медитации. Он также учил Меня покою ума и ясности и широте покоя сознания, в котором каждая мысль должна соединяться с Волей и Силой, с Мудростью и Красотой.

Он показывал, как красота нескольких слов, соединённых в гармонии, рождает образы, которые потом живут в веках как стихи.

Или, как всего несколько иероглифов, написанных на чистом листе, могут заключать в себе великий смысл закона и изменить судьбы страны и людей.

Или, как мысль, изложенная на фоне покоя ума и сознания, может нести в себе Силу Намерения Творца.

Он учил Меня мыслить, соединяя Сознание с умом тела: делая мозг исправным инструментом, воспринимающим и воспроизводящим в физический мир Божественную Мудрость.

Другой Мой Наставник учил Меня высшему искусству воинской доблести. Он был самураем, одним из преданных подданных Моего отца. Именно Его тренировки позволили Божественному Сознанию соединиться с каждой клеточкой Моего физического тела так, чтобы именно Сознание могло управлять движениями тела, делая их или медленными, или молниеносными, подобными взмаху меча или броску стрелы, пущенной из лука.

Он научил Меня — на фоне глубочайшего покоя — ощущать до малейшего мгновения тот момент, когда нужно действовать.

Мне не было необходимости в Моей жизни уметь владеть мечом. Но навыки этого искусства научили знать тот момент, когда Мои Сила и Воля соединяются в Божественном Намерении и являют безупречное действие. Это — искусство Намерения, когда Воля Творца проявляет Себя на фоне абсолютного покоя и в абсолютно точно заданный момент времени.

Оба те Наставника обладали великим мужеством, но учили Меня смирению.

Никто, кроме Них, не имел права наносить удары будущему Императору. Оба Они знали, что стоило Мне захотеть — и каждый из Них поплатился бы жизнью за свою строгость. Но Они оба имели мужество наносить Мне удары до тех пор, пока не убедились в соединении Моего Божественного Сознания с Моим физическим телом…

Их искусство воспитания было великим Мастерством!

Борец

— В последний раз Я воплощался на юго-востоке Монголии, с детства ощущал Себя большим и сильным, как сказочный богатырь: ведь огромное и чистое сознание воплотилось в выносливое, сильное тело. Местные жители так и называли Меня — Батор.[7]

Это и определило то, что с раннего детства Я увлёкся борьбой. В борьбе Я обретал свободу. Борясь, Я ощущал Себя в Своей стихии — как птица, которая, оседлав ветер, наслаждается свободой полёта.

Но Я никогда не был агрессивен, никогда не причинял людям боль.

Перед каждой схваткой Я наполнялся глубоким и радостным покоем. И всякий раз ощущал, что Источник Неиссякаемой Силы стоял за Моей спиной, наполнял Моё тело, вливался в руки — да так, что, казалось, Я могу свалить гору. Я называл этот Источник Великим Духом, Великим Борцом или Победителем. Я знал, что Он — Друг Мне, что Он любит Меня и никогда не оставит без поддержки.

Парни из соседних деревень частенько приходили потягаться силами со Мной. Я обнимал их Своими ручищами, заливал светом Любви и затем нежно и аккуратно укладывал на лопатки. После схватки Я всегда жал им руки и говорил:

— Спасибо! Это была честная борьба!

Они не могли даже сердиться на Меня, только смущённо улыбались и отправлялись восвояси…

Я знал правила борьбы и никогда не нарушал их. Причём самым главным для Меня было Золотое Правило — правило, которое подарил Мне Мой Великий Покровитель. Он частенько словно вдыхал Любовь и Силу в Моё тело и говорил:

— Всегда, какой бы тяжёлой ни была схватка, ты обязан быть незыблемо спокоен! Всегда, какой бы ни был у тебя соперник, ты обязан быть в состоянии несокрушимой любви к нему! Это — Золотое Правило.

Люди нашей деревни очень Меня уважали, мальчишки бегали за Мной по пятам. Они смотрели на Меня восторженными глазами и хотели учиться Моему искусству. Я с радостью учил их искусству силы — силы без насилия, без агрессии, без злобы и высокомерия.

Внутренне Я ощущал Себя " отцом" и этих мальчишек, и всех окрестных жителей. Я очень любил этих простых незатейливых людей и с отцовской нежностью заботился о них. Так — в радостном покое — протекала Моя жизнь. Я был счастлив и даже не представлял, что возможно счастье большее…

… В наши края редко заезжали " чужаки", но если уж заезжали — то сразу оказывались в центре внимания.

Однажды по селению разнёсся слух о приехавшем чужеземце. Мои мальчишки примчались ко Мне и стали наперебой рассказывать о " чужом", который приехал с востока. Говорили, что он — непобедимый борец, который хочет помериться силами со Мной, что объехал он полмира и нигде не нашёл равного себе. Мальчишки сказали, что чужеземец всё утро провёл на площади. И Я отправился туда, чтобы поприветствовать его — Своего будущего соперника.

Я увидел его издалека, он стоял в окружении толпы любопытствующих. Я впервые видел человека, наделённого силой не меньше Моей. Но его сила была иной, незнакомой Мне: мрачной, парализующей, цепенящей. Я видел, как она надвинулась на людей, стоявших вокруг, и они как будто стали меньше ростом — сгорбились и согнулись. Наши глаза встретились — и Я ощутил его тяжёлый цепкий взгляд. Я сдержанно поприветствовал его, и мы уговорились о времени нашего поединка.

Наступил день схватки. Сила Моя была велика, но и его — не меньше. Его руки состояли из ненависти, его чёрная злоба облепляла Меня со всех сторон и душила…

Я всегда был открыт и доброжелателен к соперникам, но к этому человеку мог чувствовать только отвращение. Впервые за всю Мою жизнь Я чувствовал отвращение! [8] Я не мог найти в Себе и крупицы того покоя, который всегда предшествовал победе.

Ярость заклокотала во всём Моём теле — и в ту же секунду сила покинула Меня. Мои руки ослабли, как это бывает во сне, глаза почти перестали видеть. Я чувствовал, что во Мне зияет дыра, в которую беспрепятственно вливается чёрный яд, парализуя всё Моё тело. Ещё несколько мгновений — и Я лежал на лопатках. Я почти не мог дышать, словно на тело навалилась огромная каменная глыба…

… Уходя, Я замечал лишь потупленные взгляды да сгорбленные спины людей — людей, потерявших надежду, потерявших веру. И Я был этому виной! Я хотел сказать им что-нибудь, но они прятали глаза. Только несколько взглядов смог встретить Я, но в одних была боль, в других — злая усмешка.

… Я шёл долго — шёл, не разбирая дороги, шёл прочь от этих глаз. Я шёл, пока не упал, а, упав, пролежал несколько часов без сна. Спустилась ночь, но ни ночная прохлада, ни звёздное небо — ничто не приносило облегчения. Я лежал неподвижно, с закрытыми глазами, тело словно окаменело…

Через какое-то время Я почувствовал, что Мои лицо, руки, грудь ласкает нежное тепло. Я открыл глаза — Меня ласкали и гладили первые солнечные лучи. Солнце — во всём своём утреннем великолепии — поднималось над горизонтом, заливая весь мир золотым и розовым светом.

Солнце улыбалось Мне! Оно не отвернулось от Меня, не презирало Меня и не насмехалось! Солнце — всё с той же силой и любовью — одаривало и Меня, и весь мир своим светом! Поднимаясь всё выше и выше, оно затапливало нежным утренним теплом, золотой красотой — всё и всех! Оно заполняло ликованием любви каждую частицу пространства! Солнце неукоснительно следовало Золотому Правилу — любить всех! — правилу, которое нарушил Я…

Вспоминая о вчерашнем, Я благодарил Великого Борца за полученный урок, благодарил Его за поражение ещё сильнее, чем за сотни предыдущих побед…

Превозмогая боль, Я встал. Из последних сил Я потянулся лучами Любви во все стороны, гладя утреннюю свежесть Земли, сверкающую под ногами росу, туманную синеву дальних гор… Я тянулся во все стороны, всё дальше и дальше… — пока не охватил всю Землю. Я дарил ей всего Себя, заливая всё видимое пространство Собою-Любовью… Я даже не заметил, в какой момент Я полностью растворился в Свете и исчез, забыв обо всем: и о Своём изломанном теле, и о горечи поражения. Остался только Бесконечный Свет — и Он был везде! Осталась только Любовь, в сиянии которой нежилась Земля! Осталась только Бескрайняя Свобода, которая не знает ограничений!

И тут Я вспомнил про тело: вот же оно! — внутри Меня, внутри Бесконечного Света. Я прикоснулся к нему Светом Любви. Сила полилась в его грудную клетку, руки — и тело наполнилось Божественной Мощью. И в этот самый миг Я осознал, что Я и есть Великий Дух, Я и есть Великий Борец, Я и есть Победитель!

Я стал свободен, абсолютно свободен! Я мог отправиться куда угодно…, но вернулся в деревню. Кем бы Я был, если бы лишил их — Моих детей — опоры и веры?!

… И, конечно, состоялся второй бой. Не буду описывать эту схватку, скажу только, что непобедимым становится тот, кто поверг зло в самом себе! Истинная сила приходит лишь тогда, когда последние капли зла в себе укладываешь на обе лопатки!

Истинная сила — это Сила Любви! Только Она — непобедима!