Глава 68. Гранатовый ликер.

Растворив капсулу метадона в стакане сока, доктор Гайзман затушил сигарету и отправился мыть руки.

— Больная готова. Анестезиолог прибыл и уже занимается ею, – доложила вошедшая медсестра. – Вы уверенны, что сами хотите провести операцию? Ваш отец…
— Что «мой отец»? – грубо спросил доктор.
— Я просто хотела сказать, – ему не понравится, что вы сами взялись за такую сложную операцию.
— Если бы я прислушивался к мнению своего отца и принимал всерьез его отзывы о моих способностях, то кастрировал бы сейчас котов в ветлечебнице. У вас есть еще какие-то возражения?
— Я отдала всю свою жизнь этой клинике и не заслужила того, чтоб со мной разговаривали таким тоном.
— Извините. Я немного волнуюсь перед операцией.
— Я чувствую, что вы сомневаетесь. Еще не поздно все отменить.
— Все хорошо. Идите, скажите анестезиологу, чтоб начинал первую стадию наркоза.
Понадобится нейровегетативная блокада, дроперидол и фентанил внутривенно. Мне не нужен труп на столе.
— Доктор Грин знает свое дело, – ответила медсестра и вышла, оставив молодого нейрохирурга смотрящим на себя в зеркало.

Этой ночью Арт Гайзман так и не смог уснуть. Безумные слова девушки не давали ему покоя. С одной стороны, – его отец, хозяин клиники уехал на очередной симпозиум, оставив его главным; с другой же, – казавшаяся не вполне адекватной пациентка, сулила ему исполнение тайных желаний. Любой слабак, оказавшись на месте Гайзмана, принял бы снотворного или виски и спокойно отправился спать, оставив времени решать за него поставленные задачи, но молодой Арт терпеть не мог отупляющих разум транквилизаторов и алкоголя; бежать от проблем было также, не в его правилах.

И вот, под утро, когда чаша весов склонилась уже в пользу Лейлы, за дело взялись ангелы. Оказалось совсем несложно сыграть на гордыне молодого амбициозного доктора, и утром, придя на работу в слегка взвинченном от кофе и отцовского метедрина состоянии, он отдал приказ о подготовке Джессики к операции.

Зрачок в зеркале начал сужаться, – вместе с этим Гайзман ощутил силу, спокойствие и уверенность в своей правоте. Повернувшись к сестре и санитарке, он позволил надеть на себя халат, перчатки, сменить маску на стерильную, и вошел в операционную.

Джессика пребывала в состоянии легкой эйфории. Ей было решительно все равно, что с ней происходит. Можно сказать, что как личность, на операционном столе, она отсутствовала. Маленький кусочек алюминия, непонятным образом угодивший ей в голову, находился рядом с гипофизом. Чтобы не повредить случайно близкие к извлекаемому осколку участки, решено было держать пациентку в сознании, насколько это возможно.

Буквально в последнее мгновение, когда Гайзман готов был уже приступить к операции, взгляд Джессики стал вдруг совершенно осмысленным. Не имея возможности видеть хирурга, она пристально посмотрела на операционную сестру.

Во время нейролептанальгезии пациент находится в сознании, но не испытывает эмоций, поэтому медсестра сразу заподозрила неладное. Окликнув доктора, она внезапно выронила скальпель и потеряла сознание.

Когда же сестра пришла в себя и поднялась с пола, то увидела то, о чем ей придется тысячу раз рассказывать детективам.

Вместо Джессики, лежащей теперь на носилках, на операционном столе находился сам доктор Гайзман. Его люб украшал аккуратно зашитый свежий шрам от лоботомии. Два других ассистента были мертвы.
Так как в крови доктора Гайзмана и ассистентов был обнаружен фентанил цитрат и ряд других веществ, дело замяли, закрыли и сдали в архив.

Травма Джессики была признана неоперабельной. «Бедняжку», так и не вспомнившую своих родителей, спустя три недели выписали из больницы, и о ней скоро «забыли».

Прошел год. Джессика окончила школу и, сменив имя на Лейла Билл, поступила в престижный колледж. Надо ли говорить, что круг ее друзей и интересов за этот год значительно изменился. Первым получил отставку ее не в меру самовлюбленный парень, за ним последовали лживые куклы подруги.

Не существовало, пожалуй, ни одного щекочущего нервы занятия, которым бы не увлекалась новая Джессика-Лейла. Она прыгала с парашютом, стреляла, лазала по горам, гоняла на байках и спортивных машинах, занималась серфингом, горными лыжами, дайвингом, фигурным катанием и черт знает, чем еще. Кроме того, у нее появился интерес к точным наукам. Быстро освоив школьную программу, рассчитанную, по ее словам, на дебилов, она всерьез увлеклась квантовой механикой и астрофизикой, зачитываясь скучными формулами так, словно это были романы для женщин.

Впрочем, и о зове природы она не забывала. Только теперь в ее жизни стали появляться настоящие парни, а не холеные сынки и нарциссы. Не было в штате девушки, настолько всесторонне развитой, и так любящей жизнь, как она.

Впрочем, присутствовала все же в этой бочке меда, и маленькая ложечка дегтя. Мало кто мог похвастаться тем, что хорошо знал Лейлу, или же был с ней дружен. Она видела людей насквозь, ловко ими манипулировала и, зачастую не скрывала к ним своего снисходительно-пренебрежительного отношения. Лишь те немногие, кто этого действительно заслуживал, могли рассчитывать на ее благосклонность, прочие же побаивались, восхищались и тихо ненавидели «инопланетянку» Лейлу Джессику Билл.

— Признайся, ведь ты же сайлон, – сказал как-то ей новый парень, выдающийся хакер по прозвищу Стелс, после очередного сексуального марафона.
— Кроме того, что у меня в голове осколок после аварии, я вполне обыкновенная девушка.
— Как ты узнала, что тебе осталось жить семь лет.
— Меня хотели оставить в клинике и наблюдать. Каждый день анализы, тесты, энцефалограмма, томография… Но потом я просто поняла, что здорова, а меня держат там в качестве подопытного кролика. Тогда я поговорила по душам со старым доктором Гайзманом, и он отпустил меня.

«А так же как на духу рассказал тебе о своих не вполне законных исследованиях, о том, что через семь лет ты умрешь, уничтожил твою историю болезни, забыл о твоих супер-способностях, и не стал больше копать, пытаться распутать странную историю со своим сыном», – раздался в голове Джессики тихий ехидный голосок. – Ты, правда, веришь в то, что ты обычная девушка?
— Ты сайлон, или ведьма, манипулирующая людьми, – сказал Стелс, вторя тихому голоску.
— Да я ведьма, – рассмеялась Джессика-Лейла. – И я повелеваю тебе встать и снова овладеть мною!
— Твой аппетит к жизни меня пугает и шокирует, – простонал парень, наблюдая, как его, побаливающий уже инструмент снова наливается кровью.
— А как бы ты себя вел, зная, что прожил уже большую часть жизни, и осталось совсем чуть-чуть, – при слове чуть-чуть Джессика направила в себя член Стелса и медленно опустилась на него, улыбаясь, как Саша Грей*.
— Я поехал бы на Тибет искать просветления, в надежде обрести вечную жизнь, – хрипло попытался продолжить беседу парень.
— Не порти момент чепухой, – прошептала Лейла-Джессика и прижала палец к губам своего друга.

Они были отличной парой, – дьявольски умный, смахивающий на пирата хакер и ненасытная прекрасная ведьма, но бурная река жизни разлучила их, унесла в разные стороны. Стелс впал надолго в депрессию и почти не отходил от компьютера, используя свой талант лишь для того, чтоб иногда своровать денег. Остальное время он курил дурь, глотал колеса, вдыхал закись азота и смотрел бесконечные сериалы о космосе.

Джессика не нашла расставание слишком грустным. К тому времени она успела уже, как вампир, впитать знания и навыки Стелса, и жаждала новых приключений, открытий и ощущений.

Въехав в общежитие колледжа, Джессика-Лейла с удивлением обнаружила свою двухместную комнату совершенно пустой и покрытой пылью. Это при том, что вокруг царил шум, гам, кутерьма и веселье. Казалось, что того количества молодежи, которое бродит по коридорам, сидит на подоконниках, на кроватях, курит траку в укромных уголках, пьет сок, пиво, беспрестанно грызет чипсы и всякие сладости, меряет шмотки, делает прически, красится, толпится в душе и туалете, танцует, смеется, играет на гитаре, дерется, плачет, колотит по клавишам ноутов, трахается… в общем делает все что угодно, только не уроки, – такого количества молодежи общага вместить просто не в состоянии. И тут бац, – пустая комната. Не будучи суеверной, Лейла-Джессика сделала уборку, разложила вещи, заправила кровать, переоделась в футболку и маленькие розовые шортики и, удовлетворенно хмыкнув, удобно устроилась на кровати, открыв книгу и не обращая внимания на странный бестолковый шум и музыку за стеной.

Прошел час, – Джессика-Лейла полностью погрузилась в чтение, и пребывала уже в объятиях холодного утонченного обходительного щеголеватого развратника и авантюриста Шрёдингера, находящегося на пороге открытия волновой функции, когда в дверь тихонечко постучали. Сердито нахмурившись, отложив книгу в сторону, Лейла-Джессика встала, открыла щеколду замка и отступила назад, ожидая увидеть подвыпивших старшекурсниц.

Дверь медленно отворилась, но вместо ожидаемых наглых сучек, на пороге возникла девушка неземной красоты. Падающий сзади солнечный свет играл в ее волосах цвета спелой пшеницы, подсвечивал тоненькое шелковое платьице так, что, казалось, будто она вся сияет, окруженная сказочным протуберанцем. Огромные глаза цвета зеленых сапфиров сверкали на безумно милом юном лице. Фигурка девушки напоминала песочные часы, а ножки…

— Никогда еще не видела таких красивых ног, – заворожено пробормотала Лейла.
— Спасибо, – ответила девушка, ничуть не смутившись и, закатив чемодан в комнату, достала из него бутылку ярко алого гранатового ликера. – Выпьем за новоселье? – запросто предложила она.

***WD***

* Саша Грей, – величайшая драматическая актриса всех времен и народов. Фильмы с ее участием еще при жизни стали классикой, а доброта, скромность и невинная красота завоевали сердца миллионов мужчин.

******