Глава 16. «Нас настигла волна неурядиц!»

«Нас настигла волна неурядиц!»

«10 причин моей ненависти», х/ф

На некоторое время я отвлеклась от проблем «Плейсгида». Марианна поручила мне написать рекламную статью для одного из престижных велнесс-клубов – они собирались размещаться на фитнес-портале. Рекламными статьями мне заниматься не приходилось, но я не особенно переживала по этому поводу. Впрочем, я удивилась, когда Марианна заговорила со мной об этом. Меня задействовали в работе над другими порталами компании, в то время как Марина, например, отнюдь не рвалась заниматься продажами рекламных площадей «Плейсгида».

Вместо утреннего визита в офис я поехала в велнесс-клуб. Менеджер провела меня по всем этажам и по всем залам, рассказала об уникальных тренировках в зоне имитации горного воздуха, показала соляную пещеру, бассейн, джакузи и хамам. Выслушав рассказы, осмотрев клуб и выпив кофе в фитнес-баре, я отправилась домой. К вечеру статья была готова – я отправила её Марианне. Уже на следующее утро Марианна написала, что всё в порядке и статью согласовали.

На очереди было мероприятие по случаю открытия нового фитнес-клуба в центре. Нужно было поприсутствовать, собрать информацию, а потом написать новость о презентации. «О таких событиях, – сказала Марианна, – нужно делать живые репортажи». Церемония открытия была назначена на понедельник, поэтому в выходные я планировала капитально привести себя в порядок и придумать, в чём пойти…

Я успела загрузить стиральную машинку, помыть полы и принять ванну с килограммом пахнущей лавандой соли. Вытирая волосы, я вышла из ванной и вздрогнула: в прихожей возилась, развязывая шнурки на ботинках, Олеся.

– Привет, – удивлённо произнесла я. – Кажется, ещё нет обеда, почему ты так рано?

Олеся бросила на меня угрюмый взгляд из-под чёлки и оставила вопрос без ответа.

Понятно. ПМС, плохая погода, закончились деньги на мороженое, дурацкие посетители оставляют мало чаевых.

– Что-нибудь случилось? – рассеянно поинтересовалась я по пути на кухню: хотелось выпить чаю.

Мимо меня проскользнул стремительный тайфун. Олеся сорвала крышку с чайника, подставила его под фильтр, плюхнула на подставку, по пути расплескав половину воды.

Опасаясь, как бы меня мимоходом не покалечили, я устроилась на краю дивана – подальше от эпицентра.

И решилась повторить свой вопрос:

– Что-то случилось?

– Случилось, – буркнула Олеся, облокотившись на подоконник и напряжённо вглядываясь в происходящее за окном.

– Что именно?

– А именно: меня уволили!

– Что?

– Уволили, – повторила Олеся, отлипнув от подоконника и нависая над чайником, будто напрочь забыв про декларируемый ещё Джеромом принцип: чем больше внимания ты уделяешь чайнику, тем медленнее он будет закипать.

– Ты можешь рассказать обо всём по-человечески?

– Я вообще не хочу об этом говорить!..

– Здравствуйте, приехали, – вздохнула я. Интересно, у кого сестра научилась такой скрытности… особенно там, где не надо…

Забравшись с ногами на диван, Олеся хранила верность выбранной стратегии.

– И всё-таки?

– Я есть хочу! – объявила она.

– А я думала, стресс лишает аппетита…

– Некоторых, может, и лишает, а я как подумаю о том, что завтра мне, может быть, станет нечего есть, так сразу хочется съесть всю еду в доме. Впрок.

– Не говори ерунды.

Я подошла к холодильнику, распахнула дверцу и принялась изучать его содержимое. М-да… впрочем, могло быть и хуже…

– Давай так: я готовлю, ты рассказываешь. Идёт?

– Да я сама толком не понимаю, что произошло…

– Вот и разберёмся по ходу дела.

Вскоре после того, как Олеся устроилась на работу в «Кофейный имидж», там появился некий Станислав – директор по развитию. Владелица кофейни уже не справлялась с лавиной текущих дел, а планы у неё были практически наполеоновские.

Начался всевозможный активный пиар, размещение рекламы, гостям предлагались бонусы, акции, купоны и скидки. Для участия в мастер-классах, которые проходили в непринуждённой и даже неформальной обстановке, приглашались лучшие шеф-повары Москвы. И не только, кстати, Москвы. Продвижением на собственной площадке дело тоже не ограничивалось. Одной из первых ласточек стало участие «Кофейного имиджа» в фестивале сладостей. Фестиваль этот проходил в столице на регулярной основе, с каждым годом завоёвывал популярность, и заведения, у которых получалось там засветиться, имели с этого неплохие бонусы: известность и общественный резонанс. «Кофейный имидж» должен был, помимо обеспечения гостей мероприятия первоклассным кофе, представлять также собственную выпечку по авторским рецептам от шеф-кондитера. Маффины с затейливыми аппликациями из мастики, нежнейшие пирожные с уникальными вкусами, конфеты ручной работы, торты – стопроцентный хендмейд.

Для участия в выставке Стас попытался ангажировать мою сестрицу.

Но, само собой, не на ту напал.

Среди прочих официанток он выделил Олесю практически сразу.

Речь шла о деловом интересе.

Стасу очень нравилось, как Олеся общается с гостями кофейни. По его словам, что бы Олеся ни рекомендовала гостям, ему немедленно начинало хотеться попробовать то же самое.

«Не люблю, как это звучит, – говорил он, – но ты очень вкусно рассказываешь о нашей продукции».

Олесе тоже не нравилось, как это звучит. По её мнению, ничего особенного она не делала и не говорила – просто перечисляла, что есть в меню, и если рекомендовала, то весьма ненавязчиво. Однако факты оставались фактами: Олеся получала больше чаевых, чем многие другие сотрудники, а её средний чек частенько становился предметом зависти среди коллег.

Олесе нравился Стас. Нравился его голос, нравилось, как звучит его смех. Как он держится, как общается с людьми, как излагает новые идеи. Нравилось, как Стас выходит из своего «Ленд крузера» (панорамные окна кофейни позволяли наблюдать за паркующимися), как одевается. Даже то, что он выбирает в меню для ланча, ей нравилось.

Она заказывала бы то же самое.

И она не хотела работать на фестивале, находиться на выставочном стенде вместе с ним.

Для неё это было тяжело…

Она не хотела выдавать свою симпатию.

Романы на рабочем месте в «Имидже» не то что не приветствовались – негласно они были запрещены. Впрочем, директор не была ханжой – скорее, слишком серьёзно относилась ко всему, что было связано с её детищем. Ничто не должно было отвлекать сотрудников от работы. В остальном, если верить Олесе, условия были хорошими – тёплая атмосфера, вкусная еда с огромными скидками, доброжелательные отношения между работниками и администрацией.

Чем дальше от Стаса, тем лучше, считала Олеся.

Проводить с ним больше времени – значит, в какой-то момент выдать себя. Что она, не знает, как это происходит? За всё время работы официанткой она крутила недолговременные и ни к чему не приводящие романы и с барменами, и с су-шефом, и даже с одним управляющим (тот, правда, оказался женат). И никогда не проявляла инициативу первой.

У неё было ощущение, что ей снова семнадцать, она не решается пригласить одноклассника на медленный танец на вечеринке и мучается.

Это она-то, которая всегда смотрела на вещи относительно просто, не напрягалась из-за всего подряд, как большинство окружающих, и вообще старалась жить в своё удовольствие.

Тем временем Стас сообщил Олесе, что, если она не изменит своё решение насчёт участия в фестивале, то он решит, что она недостаточно серьёзно относится к своей работе, не хочет развиваться и в будущем не видит себя в «Кофейном имидже».

Олеся провела на фестивале несколько дней: стояла на стенде, продавала сладости, раздавала флаеры, общалась с покупателями, рассказывала о кофейне, получила премию по итогам работы (и подарила мне сумку).

Олесю время от времени стали привлекать и к другим презентациям, просили помогать при проведении мастер-классов и даже стали поговаривать о каких-нибудь курсах – например, по рекламе и связям с общественностью. В одной из таких бесед принимала участие владелица кофейни. Олеся поняла, что всё серьёзно и вряд ли удастся отвертеться.

В какой-то момент Олеся поймала себя на мысли, что, наверное, неплохо было бы поступить в вуз, и сама себе изумилась…

В общем, жизнь кипела и била ключом.

– Гаечным, – завершила свой рассказ Олеся.

Я поставила перед ней тарелку пасты с щедрой порцией соуса.

– Это ведь не конец истории?

– Практически конец, – вздохнула она. – Несколько дней назад нам объявили, что мы расширяемся. Становимся сетью. Для начала открывается новая кофейня – неподалеку от первого «Имиджа», на Китай-городе. А Стаса сделали директором… или управляющим… короче, его сделали главным в нашей кофейне.

– И?

Я всё ещё не понимала.

– И он меня уволил. Вежливо так, мягко, тактично! Но уволил!

Что мне всегда нравилось в своей сестре – она никогда не считала себя в чём-то виноватой. Она не выглядела обиженной, ни слезинки не проронила. Она всего лишь была в ярости.

– Он сделал тебе выговор? Сказал, что ты плохо работаешь? Предъявил претензии?

– В том-то и дело, что нет! Ты что, меня не слушаешь?!

– Что он сказал… если дословно?

Олеся наморщила лоб:

– Дословно… чёрт его знает… сказал, что я неплохой работник, что обязательно найду себе новую работу, и что я не вписываюсь в новую концепцию развития…

– Что за бред?

– Да он вообще говорил со мной очень расплывчато и витиевато… Придраться к словам невозможно, понять – тоже…

– И?

– И я написала заявление на увольнение.

– Зачем?! Если к тебе нет претензий, никто не может тебя уволить! Уволить могут в случае несоответствия занимаемой должности, причем для этого собирают комиссию. Или по статье. Или если сокращают рабочее место.

Олеся махнула рукой:

– Слушай, если люди не хотят, чтобы ты у них работала, ты всё равно не будешь у них работать… Мне не хотелось дожидаться, пока меня начнут оттуда выживать. Помнишь бар «Свиное ухо»? По сути, я была права, но это не помешало руководству начать меня подставлять, делать гадости и вообще… Кстати, в кофейне меня уже рассчитали. Выплатили не только зарплату – ещё и отпускные, и что-то вроде тринадцатой зарплаты… Я даже не вникала.

– Как это? – удивилась я.

– Если честно, мне было не до проверок и сличения цифр. Я была в шоке… Всё произошло так неожиданно. До сих пор не могу в это поверить. И в чём причина, тоже не понимаю!

У меня в голове мелькнуло странное подозрение, но я решительно отогнала его.

Дождавшись, пока тарелка Олеси опустеет, я осторожно поинтересовалась:

– И что ты планируешь делать дальше? Что ты думаешь обо всём этом?

– Спать, – мрачно ответила Олеся, – поем и отправлюсь в постель: в любой непонятной ситуации ложись спать…

Олеся отправилась спать. А я, находясь в удручённом состоянии, всё-таки продолжила приводить себя в порядок перед презентацией. И увлеклась: практически «на автомате» сделала педикюр, маникюр, коррекцию бровей, увлажняющую маску, эпиляцию… Интересно, зелёное платье с новогодней вечеринки подойдёт для презентации фитнес-клуба?.. С одной стороны, если ехать на машине, то вполне… С другой – на дорогах адские снежные заносы…

Прособиравшись, я отправилась спать далеко за полночь. Но всё-таки рассчитывала выспаться, благо предстояло относительно свободное воскресенье…

А утром меня разбудил звонок в дверь.

Мы никого не ждали – разве что хозяин квартиры неожиданно нагрянул без предупреждения?.. Обычно за ним такого не водилось.

В дверь звонили настойчиво, но с равными промежутками.

Блин, кто бы ни был – убью, подумала я, заворачиваясь в халат и всовывая ноги в пушистые тапки. Неужели Олеся не слышит звонков?

За дверью стоял блондин среднего роста. Блондин улыбался. Улыбка отражалась в его голубых глазах. Блондин был одет в элегантную дублёнку, тёмные брюки и чистые ботинки. Блондин держал в руках букет коралловых роз, который, судя по всему, весил не один килограмм.

– Что, ошиблись дверью? – мрачно поинтересовалась я (краем сознания допуская, что реагирую на вид чужого поклонника, как злобная дама преклонных лет в глубоком климаксе).

Блондин продолжал улыбаться.

– Здравствуйте. Простите, если побеспокоил… здесь живёт Олеся Вольская?

– Здесь, – удивлённо кивнула я, делая шаг назад. – А вы, простите, кто?..

– А ну-ка отойди… – Олеся, растрёпанная, тоже в халате, протиснулась мимо меня к порогу и с изумлённым видом уставилась на розы. – Стас, вы… ты… что здесь делаете?!

– Олеся, я к тебе. Нам надо поговорить. И это… тоже тебе. – Он протянул Олесе розы.

Я всё ещё ничего не понимала, но ловко перехватила букет у парня из рук:

– Поставлю в воду. Если надо поговорить, проходите... Не буду мешать!

– Ну уж нет, – внезапно громко возразила Олеся, – у меня нет секретов от сестры! Говорите при ней всё, что хотели сказать. Да, кстати, это Алиса. Алиса, это Стас. Управляет рестораном на Чистых прудах… да ты в курсе.

Услышав про секреты, которых нет, я даже закашлялась, но решила, что сейчас не лучший момент для споров и возражений. Похоже, она просто не хотела оставаться без моральной поддержки.

– Думаю, это правильно, – кивнул Стас, продолжая улыбаться. – Олеся упоминала, что у неё в Москве, кроме вас, нет родственников, а я хотел бы представиться её семье, как положено…

– Стас, что ты несёшь?! – Олеся без смущения перешла с бывшим директором на «ты». – Какие ещё родственники? Кому надо представиться? Ты что, притащил сюда этот розовый веник в качестве извинений? Поздно, в «Имидже» я теперь и сама не захочу работать! Зачем ты пришёл?

Наверное, со стороны мы смотрелись забавно.

Две не до конца проснувшиеся девушки в халатах на диване, парень в отутюженном костюме с иголочки и в галстуке, сидящий на стуле напротив, а в роли стола переговоров – обычный кухонный стол с тремя скромными чашками. Чай, впрочем, никто не пил.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, как никогда, выслушивая признания, изначально предназначенные совсем не для моих ушей.

Не одна Олеся смущалась в обществе нового директора по развитию. Моя сестра тоже понравилась ему. Безумно. Если не с первого, то со второго взгляда точно.

Промедление в сердечных делах не было свойственно Станиславу. Но теперь он растерялся и почему-то не решался сделать первый шаг. Неприятности по работе не были ему нужны – ни для себя, ни для Олеси.

Он знал о готовящемся открытии второго «Кофейного имиджа». Планировалось, что в будущем он станет заниматься пиаром всей сети.

Он решил помочь Олесе с её собственным продвижением. Привлекать её к участию в выставках, фестивалях, презентациях, к решению более сложных и интересных задач. Хозяйка бизнеса не возражала против продвижения талантливых сотрудников, тем более что Стас старался делать всё тактично и не демонстрировал своего искреннего интереса к девушке.

По замыслу Стаса, когда откроется кофейня на Китай-городе, Олесю перевели бы туда – уже в качестве менеджера, например. Фактически они уже не работали бы вместе, и спокойно могли бы начать встречаться.

Но вместо этого перевели самого Стаса. Вернее, назначили управлять заведением. Сориентировавшись в ситуации, он понял, что уже не сможет уделять столько внимания Олесе, возясь с ней на фестивалях и презентациях, что будет только курировать вопросы по пиару – словом, переход на новый уровень подкинул новых проблем.

Почти не имея возможности видеться с Олесей, он начинал скучать всё сильнее, а когда видел, с трудом мог скрывать свои чувства. Он даже всерьёз обдумывал, не уволиться ли самому, но терять перспективную должность и возможности не хотелось.

И, в конце концов, ему надоело попусту терять драгоценное время! Переживать, что она может встретить кого-нибудь ещё. Воспользовавшись служебным положением, он организовал скоропалительное увольнение Олеси. Едва дождавшись утра и отыскав анкету с нашим адресом, он приехал, чтобы поговорить, объясниться, и, наконец, сделать ей предложение, от всей души надеясь, что она его примет.

– Многоходовка, – сказала я, когда Стас закончил рассказывать свою часть истории и взял в руки чашку с остывшим чаем. – Ты прямо как Гесер или Завулон[1]. У них тоже вечно всё получалось не так, как они планировали.

– Не понял, – сказал Стас, улыбаясь.

Ну почему он всё время улыбается?!

Олеся засмеялась. В эту секунду она выглядела ужасно довольной.

Чего уж там – она выглядела счастливой.

– И ты не придумал ничего лучше, чем увольнение, – подбавив скепсиса в голос, осведомилась она.

– Если честно – нет, – признался Стас. – У меня уже кипел мозг. От работы, от проблем, от необходимости что-то придумывать, продумывать, просчитывать, вдобавок вместо отношений, которые могли бы развиваться с самого начала – интриги, недомолвки, недоговоренности… Хотелось найти кардинальное решение.

– И что, по-твоему, я теперь буду делать? – Олеся отчаянно пыталась казаться недовольной, но я видела: её глаза сияют, как не сияли уже много месяцев. – Я…

– Что хочешь, – щедро предложил Стас. – Например, жить и радоваться? Ты переедешь ко мне, мы поженимся… Хочешь – читай книжки, хочешь – найди какую-нибудь приятную необременительную работу, хочешь – мы оплатим тебе любые курсы…

– Честно говоря, в последнее время я часто думаю о том, чтобы поступить в университет…

Я не выдержала и поднялась.

– Слушай, Стас, я восхищена: похоже, ты единственный человек, способный заставить мою сестру хотеть учиться… но, надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с ней поговорим наедине…

– Разумеется, – Стас кивнул.

Как только мы оказались в спальне, я плотно прикрыла дверь, после чего дала волю возмущению:

– Ты что, в самом деле собираешься выйти за него замуж?!

– Ещё как собираюсь, – вздёрнув нос, сообщила Олеся, – мы и так потеряли кучу времени!

– И ты действительно веришь во всю эту историю?

– А почему я должна в неё не верить?

– Потому что всё это выглядит странно…

– Может, ты намерена открыть мне какую-нибудь тайну? – поинтересовалась Олеся, садясь на незастеленную кровать и поджимая под себя ноги.

– Ты о чём?

– Ну, например, я наследница нефтяных магнатов или тайный акционер компании с миллиардными активами… Исключительно по этой причине меня сначала увольняют, а потом хотят как можно скорее жениться, чтобы прибрать к рукам мои состояния. Я ведь не могу заинтересовать мужчину сама по себе, не так ли?!

– Я не это хотела сказать!

– Тогда говори то, что хотела!

– Понимаешь, – медленно произнесла я, – я допускаю, что такое может быть, что может произойти вообще всё, что угодно, но я в это почему-то не верю…

– Во что? В меня не веришь? В Стаса? Вон он, живой, сидит на кухне, чай пьёт. В то, что я работала в кофейне? В то, что его назначили директором, а меня уволили, или в то, что он хочет на мне жениться?

– Слушай, – в отчаянии произнесла я, – вы ведь даже не спали вместе! Откуда ты знаешь, подходите вы друг другу или нет! Торопиться нет смысла… в любом случае…

Олеся прищурилась. Её хорошенькое личико приобрело непонятное, даже злое выражение.

– Вы с Артёмом спали, так? И что? Что в результате?

Я задохнулась и не нашла, что ответить.

Олеся продолжала:

– Знаешь, вне зависимости от твоей веры в то, что реально, а что нет, не всем нужно почти пятнадцать лет, чтобы понять, что значит для тебя человек… и что ты к нему чувствуешь.

Я молчала. В ушах шумело. Внезапно я поняла, что сейчас ощущаю своё сердцебиение, как никогда в жизни.

– Если у тебя всё, – заключила Олеся, поднимаясь с дивана и запахивая полы халатика, – то я вернусь к Стасу: мы с ним долго не виделись... Предлагаю нам всем выпить вместе чаю и поболтать – о планах на будущее, например.

Интересно, где справедливость? Почему одни, не прикладывая усилий, получают всё, а другие – ничего, вне зависимости от их стараний? Одни сдуру приезжают в столицу, наслаждаются жизнью и находят себе женихов, а другие вынуждены изо всех сил бороться за место под солнцем…

В понедельник после презентации я вернулась в пустую квартиру.

Поставила чайник. Включила радио на ноутбуке. Выключила.

Зашла в комнату Олеси.

Пустые полки и ящики, никаких маек на спинке стула, ярких журналов на тумбочке, фантиков от конфет и чашек из-под кофе и чая на столе.

Я вздохнула.

Чистота, порядок, стерильность… которые я так люблю. И от одного вида которых меня сейчас тошнит.

Что ж… можно переделать эту комнату, устроив в ней гардеробную. Или можно изобразить что-то вроде импровизированного кабинета и больше никогда не работать в спальне или на кухне.

А можно оставить всё как есть и ничего не делать. Что, если Олеся вернётся через несколько дней с криками – мол, всё оказалось совсем не так, как она себе представляла?..

Я снова вздохнула и пошла писать новость об открытии фитнес-центра. Ужинать в одиночестве не хотелось, а про вскипевший чайник я благополучно забыла.

Время было к обеду. Я ехала из центра в офис. На соседнем сиденье была надёжно пристёгнута ремнём небольшая картонка, в которой теснились четыре стакана с кофе.

Сегодняшний день начался со съёмки камерной кондитерской. Менеджер угостила меня капучино с пирожными, и мы, заболтавшись, опомнились только через час. Кофе оказался великолепным. «Даже жаль, – сказала я, – что наши ребята его не попробуют, надо было приезжать к вам всей командой». Через пять минут у меня в руках оказались стаканы с карамельным, кокосовым, ореховым и шоколадным латте. «Подарок», – сказала менеджер. Не удержавшись, я купила ещё и пакет свежеиспечённых рогаликов, чтобы праздник живота для коллег был полным. Определённо, в моей работе есть весьма приятные бонусы…

В офис я вошла с картонной коробкой в руках.

И увидела Александра, который методично складывал вещи в похожую картонку.

– Переезжаешь? – пошутила я. – Всем привет! Я принесла кофе!

– Всем? – удивилась Эля.

– Всем, – кивнула я, – судя по всему, начальства нет? Тогда хватит на всех…

– Здорово, – произнёс Александр, вынимая коробку у меня из рук, – заодно и отпразднуем…

– Что отпразднуем? – удивилась я.

– Как, ты ещё не в курсе? Меня уволили.

– Уволили?!

Эля и Саша сидели с удручённым видом. Мне даже показалось, что глаза у Эли на мокром месте.

– Да, – кивнул Александр.

– Когда? За что? Почему?

– Пойдём, – кивнул он на дверь, – выйдем, выпьем кофе там.

Я послушно пошла за ним.

По привычке мы встали возле кофейного автомата. Стояли со стаканами своего кофе – из свежеобжаренных зёрен, свежесваренного, ароматного. Настоящего…

– Так что случилось?

– Прости, не хотел вдаваться в подробности при девчонках. Да я и сейчас не хочу в них углубляться. Скажем так… мне порекомендовали найти какое-нибудь другое место примерно на полгода.

– То есть это не окончательное увольнение? – не поняла я.

– Алиса, не тормози, – усмехнулся Александр. – Думаешь, после такого захочется вернуться – хоть через полгода, хоть через месяц? Фишка в том, что я довёл проект до ума и, как считает наш идеолог, пока что больше не нужен… Но есть и ещё один момент. У наших боссов проблемы с инвесторами. И с деньгами. Им сейчас нечем мне платить. Сайтом я смогу заниматься и на удалёнке – по чуть-чуть, не напрягаясь. С Виталием у меня свои договорённости…

– Ты уверен, что всё нормально?

– Неприятно, конечно. Но, поверь, не смертельно. А переделывать дизайн сайта каждые три недели и слышать, что это должно влиять на посещаемость, меня достало хуже горькой редьки.

– Всё равно очень жаль, – призналась я.

– Не бери в голову. Думаю, если мы сейчас не вернёмся в кабинет, то всё вкусное съедят без нас: от пакета, который ты принесла, слишком хорошо пахнет…

Следующие несколько дней не радовали разнообразием.

Виталий решил, что нужно ускорить процесс добавления новых мест на сайт. Фотографии, сказал он, мы будем брать со страниц и из групп ресторанов и клубов в социальных сетях. Тексты следует писать минимальные – лишь бы были.

Потом Виталий сказал, что запускает новый проект, который прогремит в Интернете и принесёт куда большую прибыль, нежели «Плейсгид». Идея проекта заключалась в том, чтобы собрать на одном портале всех специалистов, задействованных в сфере услуг – рестораторов, барменов и официантов, стилистов, мастеров маникюра и фитнес-гуру, парикмахеров, визажистов, начинающих дизайнеров. Виталий собирался лично развивать проект и собственноручно заполнять его контентом.

За неделю Виталий добавил на сайт четырёх специалистов. Текст о бармене и о стилисте он прислал мне на проверку, чтобы я отредактировала его и убрала стилистические ляпы и прочие ошибки. После этого он разместил на сайте первоначальные версии текстов, больше не присылал мне статьи на проверку, а фотогалерею инструктора по фитнесу Ирины Зайцевой озаглавил «Михаил Баранов, парикмахер-универсал».

А потом он позвал меня на очередное совещание.

– Привет, – сказала Марианна, – слушай, а прикольный текст про новый фитнес-центр у тебя получился!

Виталий как-то странно, настороженно взглянул на неё, едва заметно качнул головой и жестом пригласил меня сесть…

После полуторачасового разговора я вышла из бизнес-центра, дошла до парковки, села в свою бронзовую машинку, и, достав из сумки телефон, отправила Олесе сообщение.

«Привет! А меня уволили!: -D»

Даже не могу вспомнить, сколько лет я уже не пила мартини. И практически забыла его вкус – терпкий, тонкий, согревающий, с нотками пряных трав.

А теперь вспоминала.

Я сидела в кровати – в настоящем гнезде, в коконе из одеяла и многочисленных подушек. В шёлковой пижаме, фиолетовой, роскошной, купленной по пути домой на пару с литровой бутылкой мартини в одном из дорогих торговых центров. Не самая рациональная покупка, если учесть, что мне нужно оплачивать съёмную квартиру и отдавать кредит за машину, а я нынче безработная.

С другой стороны, теперь у меня нет необходимости выходить из дома. Могу хоть всю жизнь провести в пижаме… и из постели не вылезать…

Рассмеявшись, я вздрогнула – в тишине, пустоте и одиночестве мой смех показался мне странным и неестественным. Да, Виталий вряд ли заявится ко мне с букетом роз и извинениями за увольнение… было бы ещё забавнее, если бы он приехал к Александру… Не выдержав, я снова засмеялась.

Я сделала ещё глоток, и в теле немедленно откликнулось приятное ощущение тепла.

Надо же, вдруг подумала я, всего несколько дней назад я рассказывала Олесе, что её не могут уволить без её согласия, но, оказавшись в подобной ситуации, сама с ней не справилась. Когда я вернулась за свой компьютер после совещания, обнаружилось, что Виталий отключил мне права администратора, и моё дальнейшее времяпрепровождение в офисе стало бессмысленным.

Мне, конечно, рассказывали немало случаев, когда работники подавали в суд и в результате выигрывали крупные суммы… но я знала и немало других случаев – когда, например, суд выигрывался, а ответчик объявлял, что платить ему нечем, и начиналась тягомотина с ежемесячными копеечными выплатами. Учитывая, насколько низкой была моя официальная зарплата…

На улице давно стемнело, но мне было лень подниматься, чтобы задёрнуть шторы, и в окно светили фонари жутковатого силуэта.

Взяв в руки мобильный, я в очередной раз убедилась, что ни сообщений, ни случайно пропущенных вызовов на экране не высвечивается.

За дверью послышался шорох, и через мгновение в замке заскрежетал ключ. Надо же, усмехнулась я. Олеся всё-таки вспомнила, что у неё остались ключи от квартиры, и вернулась за остатками вещей? Или решила поинтересоваться, как у меня дела? Самое время: ещё каких-то пару часов, и настанет полночь…

Но это оказалась не сестра. В спальню вошёл Артём.

– Сюрприз удался, – сказала я и отсалютовала ему бокалом, – не хочешь объяснить, какого чёрта ты здесь делаешь?

– Привет. Почему ты сидишь в темноте?

– Вопросы здесь задаю я… эй, эй! Убери руки от выключателя! Не смей его трогать!

Артём посмел, задёрнул шторы, пододвинул к постели кресло, уселся в него и посмотрел на меня.

– Присоединяйтесь, барон, – сказала я, – только мартини ты вряд ли будешь, а виски и прочего у нас… у меня нет.

– Спасибо, я ничего не буду, а попозже заварю тебе чаю.

– Спасибо… думаю, не стоит переводить заварку.

Я гордилась собой: потрясающе, насколько трезво звучит мой голос, как чётко я излагаю свои мысли… Я в форме, а вы как думали?..

– Разберёмся, – сказал Артём, – для начала выкладывай, что у тебя стряслось.

– Как ты сюда попал – вот это гораздо интереснее…

– Тоже мне, бином Ньютона. Олеся прислала мне сообщение, что тебя уволили. Она написала, что в сообщении был весёлый смайлик, а это значит, что тебе по-настоящему фигово. Я заехал к ней за ключами и поехал к тебе. У неё, кстати, ангина, она валяется в постели и с трудом говорит. Как видишь, мы оба не захотели бросить тебя без поддержки.

У меня была какая-то мысль… и я… её думала… хм… ах, да!

– С чего ты взял, будто я начну лить слёзы в твою жилетку? У тебя и без меня проблем по уши. Например, как поживает твоя драгоценная жена? – Я сделала большой глоток мартини и с удивлением уставилась в бокал. На дне уже ничего не оставалось. Я молча протянула бокал Артёму, надеясь, что он его наполнит. Но он поднялся, переставил бутылку на подоконник и вернулся в кресло.

– Пока в Питере, – спокойно ответил он, – так что торопиться мне некуда. Впрочем, было бы лучше, если бы ты не затягивала с рассказом до утра…

Я выпрямилась, насколько позволяло гнездо из одеяла, и гневно посмотрела на своего собеседника.

– По какому праву ты вламываешься ко мне в дом и лезешь в мою жизнь?! Да, может, меня и уволили… зато теперь есть отличный повод… побыть наедине с собой… выпить в своё удовольствие… с хорошим человеком… ну, в смысле, с собой…

– Если тебе так нужен ответ, то вот он: по такому праву. Где у тебя носовые платки?

– Зачем тебе?

– Не мне, а тебе: вытирать слёзы.

Я поднесла руку к лицу и обнаружила, что оно действительно мокрое, и что слёзы стекают на мою новую фиолетовую пижаму. Порция мартини была не такой уж и большой, почему она так странно на меня действует?

Хотя мне ведь сегодня не удалось пообедать. Я думала, что отправлюсь на обед сразу после совещания… а потом мне стало не до обеда…

– Не уверена, что ты захочешь выслушивать пересказ разговора с боссами, – мрачно сказала я, невольно хлюпая носом, – этот бред длился почти два часа…

– Согласен на краткую версию, – кивнул Артём. – Рассказывай основное.

Основного почему-то оказалось очень много.

– Виталий сказал, что, наверное, у нас что-то не то с контентом, раз на сайт не валят валом пользователи… И что моя работа не приносит им результат, на который они рассчитывали… Что после того, как прекратилась работа подрядчика по продвижению в сети, посещаемость осталась на прежнем уровне… Марианна сказала, что, когда они прочитали мой блог, им очень понравилось, они решили, что это привлечёт людей на сайт, но результата нет…

– Алиса, прости, но что это за детский лепет?

– С чьей стороны, с их или с моей? – изумилась я.

– С обеих. Они неадекватны и с этим ничего не поделаешь, но ты?.. Ты что, не могла расставить точки над «i»?

– Ты о чём?

– Я понимаю, тебе сейчас не до этого – упиваешься трагедией, но включи голову! Так не бывает: несколько месяцев все довольны твоей работой, повышают тебе зарплату, оплачивают курсы, хвалят, восхищаются, а потом вдруг выясняется, что всё не так! Я уже не говорю о том, что твоё руководство – прости, бывшее руководство – перестаёт оплачивать сео-продвижение, при этом возмущаясь, что посещаемость сайта осталась на прежнем уровне. Не упала, а осталась! Мало ли на что они рассчитывают? Можно годами рассчитывать, что сайт начнёт сам себя продавать, что достаточно будет скопировать стиль статей самых популярных порталов, и посещаемость «Плейсгида» вырастет сама по себе. Без рекламы, без пиара, без продвижения, без вложений, в конце концов... Мало скопировать всемирно известный проект и ждать, что успех придёт, потому что мы такие клёвые… Я одного не пойму: ты всерьёз считаешь, что это твоя вина?

– Говорю тебе, я пыталась разобраться… Мы даже обсуждали сайты, которые сейчас в топе… Я приводила примеры: на некоторых сайтах с высокой посещаемостью уже достаточно разместить пару фотографий с айфона и опубликовать два-три абзаца сухого текста о заведении, чтобы в это заведение начал валить народ…

– Именно! Сначала ты работаешь на имя, потом имя работает на тебя… и не только на тебя. Ты понимаешь, что Толстунов не готов работать на имя? Ты что, не понимаешь, что означают все эти увольнения? Ты много контор помнишь, в которых ключевые позиции не закрывались бы месяцами? Всё это означает только одно: он не готов по-настоящему работать над проектом – последовательно, вкладываясь. Он полагается на старый добрый отечественный авось. Уволился предыдущий редактор – и ладно, сайт сам наполнится контентом. Уволили менеджера проекта – а зачем новый?

– Неделю назад уволили Сашу, программиста, – вставила я, – сказав, чтобы он нашёл себе новую работу этак на полгодика…

Артём захохотал, тряхнув головой:

– А я тебе о чём говорю?!

– Ещё я пыталась сказать, что, если их не устраивают тексты, можно выработать единый стиль и решить, чем попытаться привлечь пользователей…

– А они?

– А они возмутились и сказали, что им не до этого, что у них достаточно дел, помимо того, чтобы вырабатывать стратегии, и что я должна просто принимать к сведению, когда они говорят, что те или иные слова или термины не должны употребляться в текстах…

– Слушай, всё, – Артём задохнулся от смеха, – я думал, у вас там был серьёзный разговор, а тебе учредители, оказывается, прямым текстом говорили, что не готовы обсуждать принципы, на которых строится работа целого отдела…

– Это был очень странный разговор, – медленно произнесла я. – Виталий повторял одни и те же фразы, как заезженная шарманка, а когда я озвучивала разумные доводы, факты и соображения, он говорил – зачем ты уводишь разговор в сторону, почему ты говоришь о другом? Чем дольше мы говорили, тем больше он злился.

– А что ему остаётся, если у него нет ни фактов, ни доводов? – пожал плечами Артём.

– Марианна… она сказала, что поражается моему поведению: вроде бы я умная, сообразительная и быстро всё схватываю, но вместо того чтобы принять их слова к сведению, сижу и спорю – наверное, это потому, что я хочу разобраться? А Виталий заявил, что это он и имел в виду, и что он сам не сказал бы лучше, чем Марианна.

– Прошу, прекрати, хватит этих репортажей о жёлтом доме, в котором упал забор, у меня пресс болит от смеха… А я гадал, зачем он притащил на встречу Марианну… а он, оказывается, не способен вести без неё переговоры – повторяется, злится, когда ему не смотрят в рот, и не может аргументированно излагать свои мысли…

Я замерла. Мне показалось, что я ослышалась… Не могла же я столько выпить?!

– Что, прости? На встречу? На какую встречу?

Артём нахмурился:

– Прости, я действительно забыл рассказать тебе об этом… Так замотался, ты не поверишь…

Я смерила его ледяным взглядом, достойным Снежной королевы:

– Что за махинации за моей спиной?

– Успокойся, махинации здесь не при чём. Несколько дней назад я встречался с вашим Толстуновым, у нас был деловой обед.

– Какого чёрта? Зачем тебе это понадобилось?!

– Если честно, надоело смотреть, что с тобой происходит. Хотел понять, что он за фрукт, и стоит ли вся эта история того, чтобы ты выкладывалась на разрыв аорты. Сейчас это, конечно, уже не актуально…

– Отчего же, продолжай!

– Всё очень просто, – махнул рукой Артём, – я связался с Толстуновым, представился инвестором, которого заинтересовал «Плейсгид». Поверь, ничего криминального. Любой мог найти его в сети и предложить сотрудничество.

– И что ты выяснил?

– Мои догадки подтвердились, только и всего. Знаешь, я не любитель говорить о людях плохо… но Виталий – обычный клоун. У него наверняка есть и другие стороны, но… Как только он появился в ресторане, всё стало ясно.

– Ты телепат?

– Не надо быть телепатом, чтобы его «прочитать». Походка, манера держаться, жесты… Я понял, что он тащится сам от себя. Тащится от осознания, что у него есть собственный офис, что в этом офисе сидят сотрудники, которым можно сказать несколько слов, и они кинутся исполнять поручение… Он упивается важностью, с которой озвучивает свои решения. Он не бизнесмен – бизнесмен не тратил бы драгоценное время сотрудников на задачи, которые в итоге оказываются бессмысленными. Он знает, что в любом случае у него будут деньги на бензин для его машины, деньги на его любимые рестораны, на путешествия, но что такое ответственность за окружающих, за сотрудников, он не знает. Он играет в создателя проектов, вот и всё. По всей видимости, проблемы с инвесторами начались некоторое время назад – вероятно, они начали интересоваться, где прибыль и отдача от вложений… Откуда им взяться, если реклама на сайте не продаётся и продаваться не будет? Виталий не понимает, чем он занимается, не знает механизмов этого бизнеса, не разбирается в предмете… Всё, что ему интересно – это «прикольные новые сайты», на которые можно заходить с айпада, и приложения, которые можно загружать в айфон.

– А как же фитнес-портал? – усомнилась я. – С него ведь поступает какая-то прибыль…

– Вполне возможно, с порталом по фитнесу он в какой-то момент угадал… С этим сайтом действительно всё так здорово?

– Марина говорила, некоторые клиенты отказываются от размещения, – припомнила я, – ещё они жалуются на плохую отдачу и непривлекательный контент. Насколько я знаю, значительная часть контента – это новости, которые присылают фитнес-клубы…

– Гора безумно увлекательной рекламной информации, – подытожил Артём. – Что ж, я надеюсь, ты больше не собираешься лить слёзы и глушить мартини, оплакивая своё освобождение от этого идиотизма?

– А что, если они правы? – снова всхлипнула я, хотя и не планировала.

– Что-о-о?

– Я же рассылала резюме по другим сайтам, увольняясь с предыдущей работы… Никто не откликнулся… Может, Виталий нанял меня только потому, что сам не разбирается в предмете, а я не гожусь для этой работы?

– Новый виток истерики? Не ожидал... Алиса, ты окончательно сошла с ума? Считаешь себя неудачницей? Твои обзоры интересны как читателям, как обычным пользователям, так и рестораторам. Вспомни, сколько благодарностей тебе присылали! Люди просят у тебя рекомендации, куда пойти и где отдохнуть. Тебе интересно то, что ты делаешь. У тебя получается отлично писать и фотографировать. В тот момент никто не откликнулся? Бывает! Бывает, что вакансий нет, особенно в подобной сфере. Но не имеет значения, насколько прекрасны тексты на сайте, куда почти никто не заходит. Представь себе шеф-повара, который готовит шедевры. При этом официанты, которые могут принять заказ и принести гостю блюдо, попросту отсутствуют в ресторане. Шеф может до посинения трудиться на кухне, недоумевая, почему еда, приготовленная с такой любовью, остаётся невостребованной… Он, конечно, может начать сам бегать с тарелками… Здесь почти то же самое. Вспомни особенно удачные обзоры, которые ты рассылала знакомым, размещала в соцсетях, давала на них ссылки на форумах – в таких случаях было достаточно и лайков, и комментариев, и перепостов.

– В самом деле, достаточно, – перебила я, – у меня уже кипит мозг. Я больше не хочу говорить на эту тему – по крайней мере, сегодня. Могу я вернуть себе свой мартини?

– Полбокала, – сказал Артём, – и ты поешь.

– Хорошо, – согласилась я, потому что знала: в холодильнике некоторое время назад успела повеситься мышь.

Артём вышел из комнаты и вернулся с пластиковым контейнером внушительного размера.

– Чёрт, – сказала я, – надо было предвидеть это.

– Ешь. И прекращай переживать, я тебя прошу. Серьёзный разговор ещё впереди.

Я с недоверием взглянула на него:

– Я думала, ты больше не можешь слышать о «Плейсгиде»!

– Речь пойдёт не о нём. Вернее, не только о нём.

– Интрига… – пробормотала я, запихивая в рот огромный ролл с шапкой из сыра и каким-то сложным соусом. Ролл оказался на удивление вкусным.

Меня окружают кривые зеркала, внезапно подумалось мне.

Но ведь я строю свою жизнь, исходя из представлений о себе, которые доходят до меня с искажениями.

Ничего удивительного, что моя жизнь напоминает мне самой руины…

«Мы впитываем в себя чужие мысли из фильмов, книг, повседневного общения… пережевываем, усваиваем и делаем из них далеко идущие выводы… Этот жизненный опыт вполне может оказаться ошибочным, а мы без оглядки выстраиваем на нём своё будущее», – думала я, даже не замечая, как моя рука с зажатыми в ней китайскими палочками замерла над роллами.