Исторические этапы, характерные черты и глубинные причины кризиса современного техногенного общества.

Авторский текст// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 363 – 397.

1. Почему техногенное общество в XX – начале XXI вв. Переживает глубокий кризис? Чем грозит этот кризис всему человечеству?

Подавляющее большинство современных философов и обществоведов-теоретиков сходятся в том, что техногенное общество переживает в начале XXI в. серьезнейший кризис. Симптомы этого кризиса проявляются в так называемых глобальных пробле­мах современности. К этим проблемам большинство современных исследо­вателей относят: экологический кризис, демографический взрыв, растущее социально-экономическое неравенство между развитыми и развивающимися странами, распространение ядерного оружия и сохраняющуюся вследствие этого угрозу широкомасштабной ядерной войны, наконец, кризис культуры техногенного общества. По мнению многих влиятельных современных мыслителей, углубление этих глобальных проблем современности грозит человечеству невиданными катастрофами, а возможно, и гибелью всего сообщества. Глобальные проблемы современности являются следс­твием процесса развития противоречий техногенного общества в XX в.

2. Каковы этапы развития этого кризиса?

Уже первая мировая война показала, что упование либеральных теорети­ков XIX в. на развитие научно-технического прогресса как основного средс­тва решения проблем западного общества не имеют под собой оснований, поскольку этот прогресс ведет не только к росту промышленного развития, удовлетворению растущих потребностей человечества, но и к совершенствованию уже известных видов оружия (артиллерия, военная авиация, танки, химическое оружие и т.д.), изобретению новых, все более разрушительных и опасных. Вторая мировая война, приведшая к столь многочисленным жертвам среди гражданского населения воюющих стран, показала, что научный и технический прогресс отнюдь не обязательно связан с нравственным и куль­турным развитием человечества. Самая образованная и технически развитая страна Европы первой половины XX в., Германия, продемонстрировала всему миру, до какого нравственного падения может дойти человек, рационально и планомерно организующий ликвидацию целых народов и наций. Ни одному кровавому завоевателю и владыке прошлых столетий (Чингисхану, Тамер­лану и т.д.) не могла бы и в голову прийти идея Освенцима. Изобретение и применение ядерного оружия, последующая затем холодная война впервые в истории человечества сделали актуальной проблему самого существования человеческого рода на Земле. Наконец, к середине 70-х годов XX в., после знаменитых докладов Римс­кого клуба, в которых аккумулировались факты экстенсивного использования природных ресурсов для развития производства и увеличения загрязнения окружающей среды в результате этого развития, выяснилось, что даже, если человечество сумеет предотвратить войну с использованием ядерного оружия (быстрый способ самоубийства), ему при современной системе междуна­родных и внутринациональных социальных отношений не удастся в долго­срочной перспективе предотвратить постепенную социально-экологическую деградацию и опять-таки катастрофическую гибель.

3. Каковы характерные черты техногенной цивилизации на современном этапе?

Во-первых, с одной стороны, современное человечество действительно пре­вратилось, как это предсказывал еще в начале XX в. В.И. Вернадский, в кос­мическую силу природы. Человек поставил себе на службу, социализировал, превратил в силы самого общества колоссальные силы природы. Достаточно сказать, что синтез ядер водорода, который возникает при взрыве водородной бомбы, невозможен в естественных условиях Земли. Этот синтез осуществля­ется без участия человека только в недрах звезд при гигантском давлении и высокой температуре, достигающей миллионов градусов по Цельсию. Именно в результате такого синтеза и происходит мощный выброс энергии, который в условиях Солнечной системы позволяет существовать всемуживому на Земле. С другой стороны, человечество остается разделенным как сто, двести и т.д. лет назад на Запад и Восток, Север и Юг, развитых и развивающихся, богатых и бедных, угнетающих и угнетенных, взаимно ненавидящих и страшащихся друг друга. Таким образом, чем интенсивнее человечество превращается в космическую силу природы, чем больших успехов достигает научно-техни­ческий прогресс при сохраняющихся социальных отношениях, тем ужаснее становятся опасности, грозящие его собственному существованию. Во-вторых, с одной стороны процесс экономической глобализации пре­вратил фактически весь земной шар в общую сферу хозяйственной деятель­ности людей. Процесс обобществления труда фактически достиг глобальных масштабов. С другой стороны, плодами этого глобального обобществления труда монопольно распоряжается и пользуется все более сокращающаяся часть населения земного шара. Тем самым углубляется социальное неравенство, а следовательно, и разделенность человечества, о которых говорилось выше. В-третьих, с одной стороны, процесс глобализации ведет к превращению человечества в единое сообщество. Точно также, как в период формирования традиционно-аграрного общества из разрозненных первобытных общин, формирующихся на основе кровного родства, создавались первые народ­ности, а в период формирования техногенного общества - первые нации, объединяющие разные народы, так и в наше время процесс превращения человечества в космическую силу природы ведет к формированию единого сообщества. В-четвертых, с одной стороны превращение все более мощных косми­ческих сил природы в социальные силы человечества ведет к необходимости установления демократии в межгосударственных отношениях, соблюдения экономических, социальных и личных прав человека для каждого члена мирового сообщества. Это необходимо, поскольку только в условиях такой демократизации общественной жизни можно решить глобальные проблемы встающие перед человечеством, если оно хочет стать разумной космической силой природы, а не слепой и хаотически развивающейся, что может привести к внезапной и полномасштабной катастрофе.

4. В чём заключается глубинные причины глобальных проблем современности?

Глобальные проблемы современности являются следс­твием процесса развития противоречий техногенного общества в XX в. Ос­новные характеристики глобальных проблем достаточно хорошо изучены в современной философии и социологии. Глобальный экологический кризис явился следствием развития всей европейской цивилизации, направ­ленной на господство над природой. Об этом в своей работе «Слова Ницше " Богмертв"» говорит М. Хайдеггер. Растущее социальное неравенство в условиях современ ного техногенного общества неизбежно ведет к международной напряженности и росту военной угрозы, которая может превратиться в широкомасштабную ядерную войну, а следовательно, в быстрое самоубийство всего человечества. Угроза ядерной войны отнюдь не исчезла с распадом Советского Союза и превращением США в единственную сверхдержаву, военная мощь которой превосходит военные ресурсы всего остального мира. Наоборот, ядерное оружие как единственное средство против возможной военной интервенции США на­чинают приобретать и изготавливать все большее число стран, опасающихся экспансионистской и империалистической политики мирового жандарма. По сути дела, главной причиной как современного терроризма, так и распро­странения ядерного оружия, наряду с растущим социально-экономическим неравенством является политика США, преследующих по всему миру свои сугубо своекорыстные интересы. Свою лепту в системный кризис современной техногенной цивилизации вносят демографические проблемы человечества, обозначенные емким и пугающим термином «демографический взрыв».Как известно, в начале XX в. на земном шаре проживало около двух миллиардов человек, а уже к концу столетия — шесть миллиардов. При этомболее 90 % прироста народонаселения на земном шаре приходится на долю так называемых развивающихся стран, что усугубляет их общее отставание от «золотого миллиарда».

5. Почему в рамках доминирующей в настоящее время культурно-исторической парадигмы социального знания невозможно создание программы преодоления кризиса современной техногенной цивилизации?

Адекватные ответы на эти вопросы, которые необходимы для создания программы преодоления кризиса современной техногенной цивилизации и выживания человечества, невозможно получить в рамках доминирующей в настоящее время в массовом социально-политическом мышлении и в обществоведении парадигмы социального знания. Данная парадигма характеризуется: антропоцентризмом в системе отношений общество-природа (в этом случае неживая и живая природа рассматривается лишь как объект культурно-производстве иной деятельности человека). Такому типу мышления присущ принцип максимальной экономической эффек­тивности и игнорирование экологического императива; историцизмом, когда развитие общества понимается как линейный процесс экономического, технологического и т.д. роста. Историцизм исключает возможность анализа опасных для существования челове­чества тенденций глобального развития Нового мирового порядка; европоцентризмом, заставляющим видеть только в нормах полити­ческой, правовой и социально-экономической жизни современного Запада «общечеловеческие ценности». Тем самым игнорируются культурные достижения других народов и, прежде всего, великих цивилизаций Востока, особенно тех, которые являются альтернатив­ными по отношению к современным тенденциям развития западной цивилизации, заведшей человечество в тупик глобального экологи­ческого кризиса. Поскольку в настоящее время в Европе повсемес­тно господствуют социально-экономические отношения, присущие позднему капитализму, то европоцентризм непосредственно связан с апологетикой капитализма. Капиталистические рыночные отношения объявляются «естественными», присущими так называемой «природе» человека или «природе» самого общества. Поэтому отклонения от буржуазного социального порядка объявляются противоречащими этим «природам»; лого центризмом, при котором социальный теоретик ставится в такое положение, когда в своих теоретических изысканиях он якобы способен говорить от имени Бога, Разума, Истории, Прав человека, Демократии и т.д.

Мир и Россия на пороге ХХ века// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 384 – 387.

1. Предотвращают ли угрозу военных катастроф их предсказаниях?

К концу XIX века в Европе сложилась ситуа­ция, позволившая наиболее дальновидным исследователям говорить об иррациональности любого крупномасштабного военного конфликта в Европе. Например, в 1898 году российский исследователь Иван Станис­лавович Блиох опубликовал многотомное исследование «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях», главный вывод которого заключался в том, что экономическая взаимозависимость Европы, развитие сети железных дорог, повышение поражающей силы вооружений делали войну катастрофической. В том плане, что потери и разрушения не только побежденных, но и победителей превзойдут любые мыслимые плоды победы. Больше того, Блиох предсказал, что результатом будущей войны может стать саморазрушение социальных основ государственности, то есть революции. Но и это знание не пре­дотвратило Великую войну в Европе. Сила по-прежнему остается инструментом установления, осу­ществления и перераспределения власти, причем не только в нацио­нальном, но и в международном масштабе, а военная сила по-прежнему является ее неизменным компонентом. Революция в военном деле, происходящая на рубеже II и III тысячелетий, не принесла по сути (а не по техническим, тактическим и другим технологическим характеристи­кам) ничего нового. Хотя, конечно, уже достигнутые и достижимые в ближайшем будущем размеры людских и материальных потерь не идут ни в какое сравнение с предшествующими революциями в совершенс­твовании вооружения и средств поражения.

2. В чём заключается рост насилия в мире со стороны западных держав?

Формы применения насилия сегодня уже далеко не те, что 5000, 500 или даже 50 лет назад. На смену бронетанковым колонам, при помощи которых отбивались атаки империалистов, коммунистов, оппортунистов на «самый лучший общественный строй», приходят информационные войны/гуманитарные интервенции и экономические блокады, призванные демократизировать общество и реализовать права человека. Тем не менее, находится место и высокотехнологическому вооруженному насилию, прямому и открытому вооруженному проти­воборству с теми, кто не хочет - а чаще не может, жить по стандартам зарубежных демократизаторов. Именно к этой форме применения насилия, как свидетельствует последнее десятилетие уходящего века, США все охотнее прибегают для обеспечения принуждения к миру, демократии и прогрессу. Попытки построения мирового политического порядка на демократических Ценностях, воплощенных в «униполе», оборачиваются войной, ведущейся как новыми, так и традиционно-кровопролитными средствами, против тех, кто не согласен жить по чуждым законам, обычаям и порядкам. И хотя их сопротивление часто не более эффективно, чем борьба коренных жителей Америки против пришельцев из «старого света», оно идет постоянно. Противоборство ведется не только в сфере межгосударственных отношений, но и в фор­ме политических-конфликтов, «дурной» стороной которых являются национальные, этнические, религиозные и многие другие движения, а также объединения разного рода радикалов, осуществляющих групповой или индивидуальный террор.

А.И. Уткин// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 388 – 390.

А. И. Уткин - академик Академии гуманитарных наук, д.п.н, профессор, специалист в области истории и международных отношений, автор девятнадцати монографий, преподавал в Босфорском университете и Эколь нормаль супериор (Франция). В настоящее время заведует отделом внешней политики Института США и Канады Российской Академии наук. «Вызов Запада и ответ России»

1. Как изменялся рост населения в мире с 1950 по 2000 гг. и каковы прогнозы роста народонаселения в 21в.?

Изменяет картину мира весьма радикально. Между 1950 и 2000 гг. население Земли увеличилось с 2, 5 до 6 млрд. человек. Проекции на будущее разняться довольно радикально, хотя едины в главном — население Земли будет расти быстрыми темпами. По прогнозам ООН это население составите 2030 г. 8, 5 млрд. человек, а в 2100 г. - до 14, 4 млрд. человек. По оценке Международного института исследований проблем продовольствия, прирост мирового населения между 1995 и 2020 годами составит 73 миллиона в год — до 7, 5 млрд. человек.

Несмотря на ряд широкомасштабных кампаний по снижению тем­па рождаемости, рассчитывать на замедление этого роста нереально. Футурологи приходят к выводу, что «никакая внутренняя организация, никакая внешняя помощь не может преодолеть высокий процент роста населения... Большие разрывы в доходах возникнут не только между тре­тьим и первым миром, но и между теми частями третьего мира, которые сумеют контролировать свое население, и теми, которые не сумеют».

2. За счёт каких стран будет расти население Земли?

Изменяется и демографическая география. Основной прирост при­дется на бедные страны, где дневной заработок составляет менее 2 долл. в день на человека. В 1950 г. в развитых индустриальных странах прожи­вала треть человечества, в 2000 г.— меньше четверти, а в 2020 г.— будет менее одной пятой. В Азии в 2020 г. будет проживать более половины (значительно увеличившегося) человечества. Быстрее всего вырастет доля Африки в мировом населении —с 12 % в 2000 г. до 15 % в 2020 г. По­зитивных (в смысле сдерживания рождаемости) факторов не так много. Позитивным в зоне максимального прироста видится пока лишь опыт Китая, стимулирующего ситуацию «один ребенок в семье». Но и здесь в самое последнее время обнаруживается ограниченность целенаправ­ленной политики сдержанности.В развитом западном мире демографическая ситуация будет очень неоднозначной. Напомним, что в последние десятилетия среди развитых стран быстрее всего росли Соединенные Штаты (140 млн. человек в 1950 году, более 270 млн. в 2000 году). Население Соединенных Штатов будет относительно молодым, а в Японии, Германии, Франции и Италии оно будет весьма пожилым. «Германия и Япония, — пишет X. Макрэй, — не будут бедными странами, стоящими на грани катаклизмов, они будут богатыми странами, но начинающими глобальное отступление». Во всех развитых странах увеличится численность работающих женщин. (Заметим, что самой крупной сферой экономики станет туризм.) Но во всех развитых странах — в отличие от развивающихся — чис­ленность пожилых людей вырастет в двадцать первом веке очень значи­тельно.

3. К каким социально-экономическим последствиям приведет рост населения земли в 21 веке?

Быстрое увели­чение населения нашей планеты обостряет проблему массовой бедности. Чтобы прокормить увеличивающееся население Планеты, необходимо к 2020 году увеличить производство зерна на 40 %. Однако современные темпы прироста позволяют рассчитывать лишь на одну пятую необходи­мого прироста. Если развивающиеся страны не смогут сами произвести необходимое зерно, тогда их импорт из развитой части мира должен к 2020 году удвоиться (до минимума в 200 млн. тонн), а импорт мяса должен увеличиться в шесть раз. Практически определенно можно ска­зать, что 135 млн. детей до 5 лет станут в 2020 жертвами голода. Африка встретит первой проблему массового голода — ресурсы продовольствия здесьболее всего отстают от роста рождаемости, а численность голодных детей к 2020 году увеличится на 30 %. «Возникнет мальтузианская угроза совмещения быстрого роста населения и резко сокращающихся запасов продуктов питания». (Америка в 2020 году будет продолжать оставаться главной кладовой пищевых запасов мира — 60 % зерна будет поступать из США.) Самым важным демографическим обстоятельством, которое в решаю­щей степени повлияет на мир XXI века, будет противостояние умиротво­ренного и постаревшего мира развитых стран бушующему океану молодого, возмущенного бедного развивающегося мира. На границах богатого запад­ного мира будут стоять огромные мегаполисы, населенные неудовлет­воренной молодежью, одним из главных раздражителей которой будет глобализация коммуникаций. Телевизионный мир богатых стран будет генерировать острое классовое чутье обездоленной части мирового на­селения. И анклавы процветания посреди бедных стран в этом случае не помогут. Эта дорога, предполагающая сосуществование богатых и бедных, поведет систему международных отношений к хаосу.

В.С. Степин// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 367 – 370.

1. В чём заключаются глобальные проблемы современности?

Первая из них – проблема выживания в условиях непрерывного совершенствования оружия массового уничтожения. В ядерный век человечество оказалось на пороге возможного самоуничтожения и этот печальный итог был «побочным эффектом» научно-технического прогресса, открывающего все новые возможности развития военной техники.

Второй самой острой проблемой современности, становится нарастание экологического кризиса в глобальных масштабах. Два аспекта человеческого существования как части природы и как деятельного существа, преобразующего природу, приходят в конфликтное столкновение. Старая парадигма – будто резервуар ресурсов для человеческой деятельности, оказалось неверной. Природа – отдельный целостный организм, а не поле для преобразующей деятельности человека.

Третья – проблема сохранения человеческой личности, человека как биосоциальной структуры в условиях растущих и всесторонних процессов отчуждения. Антропологический кризис.

7.2. Философия XX – начала XXI вв. как процесс осмысления кризиса техногенного общества.

Авторский текст// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 398 – 412.

1. В чём заключаются особенности развития основных направлений философской мысли 20 века?

Все основные направления философской мысли этого столетия, которые зародились еще во второй половине XIXв. и получили наименование неклассической философии, в процессе своего развития в XX столетии перешли как бы в свою проти­воположность. Позитивизм, начавший свое развитие с жесткого противо­поставления науки всем остальным сферам духовной жизни человеческого общества и провозгласивший позитивную (т.е. научную) стадию развития человеческого духа высшей и последней стадией этого развития, пройдя через неопозитивистский анализ языка науки, вылился во второй половине XX в. в постпозитивизм. Представители постпозитивизма выявили социокуль­турную обусловленность научного знания, а П. Фейерабенд вообще уравнял познавательно духовную значимость науки со значимостью мифологического мышления. Аналогичные процессы наблюдаются в тесно связанной с истори­ей позитивизма аналитической философии, господствующей в современной англо-американской философской мысли. Феноменолого-экзистенциальное направление философской мысли XX в., начав в своем развитии с попытки определить фундаментальные феномены сознания и экзистенциалы человеческого бытия, вылилось в позднем творчестве своих главных представителей Э. Гуссерля и М. Хай-деггера в острую критику оснований европейской культуры и техногенной цивилизации. Фрейдизм, который начался с попытки определения источника бессозна­тельного в биопсихической природе человека, трансформировался в пост­фрейдизм Ж. Лакана, увидевшего источник бессознательного в социальной жизни человека. Структурализм в своем начале, пытавшийся определить некие постоянные структуры культуры, затем трансформировался в постструктурализм, отри­цающий любые постоянные структуры в истории развития культуры. Религиозная философия, которая в лице С. Кьеркегора пыталась найти основу христианства в самой сути бытия человека, трансформировалась в постхристианство теологии «мертвого Бога». Марксизм, начавшийся с критики раннего капитализма, пройдя стадию апологетики наличной социальной действительности в качестве офи­циальной идеологии в странах «реального социализма» и стадию неомарксизма в Западной Европе, вылился в постмарксизм, который имеет несколько направлений.

2. Почему постмодернизм является закономерным итогом развития философии 20 века?

В конце XX в. все эти постнаправления неклассической философии выливаются в постмодернизм, доминировавший в западной философской мысли последние два десятилетия. На наш взгляд, парадоксальность развития основных направлений не­классической философии в XX в. объясняется тем обстоятельством, что в процессе осмысления углубляющегося в этом столетии кризиса техногенной цивилизации в философской мысли шел процесс переосмысления и крити­ки тех принципов культуре-исторической парадигмы социального знания, которые были заложены именно неклассической философией еще во второй половине XIX в. В процессе этого переосмысления и критики постепенно начали форми­роваться основные принципы новой эколого-футурологической парадигмы социального знания. Поскольку философия постмодернизма как бы завершает этот процесс, то уместно более подробно остановиться на основных характерных чертах этого философского направления. В текстах одного из ведущих представителей философии постмодернизма Ф. Лиотара и, пожалуй, одного из самых острых критиков этого направле­ния Ф. Джеймисона выявлены как бесспорные заслуги философии постмо­дернизма, так и наиболее существенные недостатки этого философского направления.

3. В чём заключаются достижения, и противоречия философской мысли постмодернизма?

Подытоживая анализ достижений и недостатков постмодернистской философской мысли, следует отметить, что несомненной заслугой пост­модернистов была их принципиальная критика тех противоречий, которые обнаруживались во всех великих проектах модерна в процессе их осуществле­ния, а именно - логоцентризма, сциентизма и европоцентризма. Недаром и Ф. Джеймисон, и Ю. Хабермас, и другие оппоненты постмодернистов, остро и порой даже беспощадно критикуя постмодернистский тип мышления, отмечают необходимость учитывать в новых обществоведческих теориях ту критическую работу, которую проделали постмодернисты, анализируя великие проекты модерна и их философские основания. В то же время следует указать и на бесспорные недостатки философии постмодернизма. Справедливо критикуя историцизм общественной мысли XIX - начала XX в., в котором развитие общества рассматривалось как некий запрограммированный автоматический процесс от низших стадий к высшим, постмодернисты неправомерно отказывают философской и обществоведческой мысли в праве обсуждать проблемы будущего челове­чества, прогнозировать различные пути развития общества и заниматься проектированием этого будущего. Тем самым у философии отнимается важная функция создания новых смыслов универсалий культуры. Но в наше время - время растущей неопределенности и риска общественного развития - отказ от этой функции философии оборачивается общественной слепо­той в отношении возможных глобальных катастроф, способных поставить человечество на край гибели. Постмодернисты, правомерно критикуя европоцентризм великих про­ектов модерна и настаивая на равноценности иных культур в отношении ценностей европейской цивилизации, отказываются, на наш взгляд, от идеи синтеза культурных достижений всех народов земного шара. Но преодоление глобальных кризисов современности требует единства человечества. В свою очередь, это единство может быть достигнуто только на основе признания всеми определенных базовых ценностей и при учете того, что по другим про­блемам можно расходиться во мнениях. Эти базовые ценности могут быть достигнуты через синтез культурных достижений Востока и Запада, Севера и Юга. Сам же синтез может быть осуществлен только в процессе диалога культур на равноправной и взаимоблагожелательной основе.

А.Г. Мысливченко, М.А. Хевеши// Практикум по философии: В 2-ух ч. Ч.1. – Мн., 2004. – С. 308 – 311.

1. Чем обусловлено движение ортодоксальных марксистов к «под­линному Марксу» в 20-е годы XX в.? Какие направления возникли в эти годы?

Ха­рактерной чертой многих работ деятелей II Интернационала было спол­зание на позиции объективистского экономического детерминизма. Тем самым марксизм интерпретировался в позитивистском духе. Необосно­ванное упование на некий «автоматический крах» капитализма привело ортодоксов к недооценке не только роли субъективного фактора в исто­рии, но и всей проблематики, связанной с познанием человека как дей­ствующего существа, творца культуры, роли культуры в формировании личности. Все сказанное выше обусловило выступление в 20-х годах XX века ряда марксистских теоретиков за возврат к «подлинному Марксу». Однако это не было простым возвращением. По ряду позиций ра­боты новых марксистов выходили за рамки классического марксизма. Они положили начало развитию течений, которые позже получили на­звание «западного марксизма» и «неомарксизма». Первое направление — историцистское. Его основоположником вы­ступил Аи гонио Грамши, внесший оригинальный вклад в марксистскую теорию. Новаторский подход Грамши к решению социальных про­блем проявился прежде всего втом, что огромное значение он придавал роли культурных, интеллектуальных и моральных факторов как в рабо­чем движении, так и общественном развитии в целом. Он считал несостоятельными попытки ортодоксов «выводить» всеобщие законы диалектики из природы, а затем «распространять» их на общество и ис­торию. Ибо философия практики — это теория диалектики истории, политики и экономики, взятых в их органическом единстве. Второе направление — онтологистское, связанное с творческой дея­тельностью Дьердя Лукача. Важнейшее место в его наследии занимает но­ваторская разработка проблем онтологии. Выбор этой тематики был тем более актуальным, что в XIX—XX вв. многие философы по сути дела сводили предмет философии к познанию, гносеологии, логике и методо­логии. Лукач подверг критике попытки редукции марксистской философии к теории познания и выдвинул задачу недогматической рекон­струкции онтологических взглядов Маркса, их систематического изло­жения. Предмет онтологии он понимал как объективную диалектику бы­тия. Онтологически трактуемая диалектика должна быть универсальной, охватывая неорганическую, органическую и социальную сферы бытия. Лукач делал вывод, что сознание и субъективность не являются про­сто чем-то вторичным по отношению к общественному бытию. Они как бы встроены в это бытие, являются его необходимой частью. Третье направление — методологистское. Наиболее видный его пред­ставитель итальянский философ Г. Делла Вольпе, призывая отказаться от попыток выводить конкретные явления и действия из всеобщих фи­лософских законов, считал, что задача марксистской философии — раз­работать метод движения от конкретного к абстрактному и обратно.

2. Какие философские школы можно отнести к неомарксизму? На­зовите причины их упадка в 80-е годы XX в.?

Неомарксизм развивается вне рамок традиционного мар­ксизма, он тесно связан с особенностями умонастрое­ния западноевропейской левонастроенной интеллигенции послевоен­ных лет, со всей исторической ситуацией этого времени, которая харак­теризовалась победой антифашистских, демократических сил в войне, широкой верой в общественный прогресс, гуманизм, свободу, равенство. Именно эта духовная атмосфера привела к обращению к Марксу как к философу.что же было столь привлекательно в философии Маркса в те годы? Это прежде всего критическая направленность его философии, его критика капиталистической цивилизации и ее культу­ры, критика отчуждения, овеществления, сочетание научного анализа с нравственно-мировоззренческими установками. Неомарксизм обращал особое внимание на утверждение в философии Маркса новых, более совершенных форм жизни, когда условием развития всех выступает развитие каждого, когда основой развития является фор­мирование свободной личности и все богатство культуры может найти свое проявление. Определенное воздействие на интерес к марксиз­му оказывали и события, происходившие в те годы в Советском Союзе. Они дали толчок силам, стремившимся преодолеть догматизиро­ванный, вульгаризированный марксизм в его советском варианте и твор­чески подойти к его истолкованию. Неомарксизм отражал поиск «третьего пути», свободного от буржуазности, отчуждения, манипуляций общественным сознанием и от тоталитаризма советского образца с его засильем бюрократии и государственной идеологии. В 70-е годы на смену левому радикализму с его увлечением Марксом пришел неоконсерватизм, пытавшийся в условиях экономического кризиса тех лет удержать прежние ценности. Разочарование в идеях про­гресса, гуманизма приводит к отказу от увлечения идеями Маркса. Развивавшаяся в рамках марксизма теория переставала давать ответы на вопросы, выдвинутые приходом постиндустриального общества. Потре­бовалась смена координат, многие прежние представления о ходе разви­тия общественного процесса утрачивали смысл. Новые исторические реалии, особенно связанные с формированием единой цивилизации, требовали нового осмысления. Это не значит, что у Маркса нельзя ниче­го найти в этой связи. Но Маркс перестал быть вдохновителем душ, и неомарксизму как философскому направлению, стремившемуся при по­мощи Маркса осознать общественную ситуацию, пришел конец.

Л. Витгенштейн// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 55 – 56.

Людвиг Йозеф Иоганн Витгенштейн (1889 — 1951) — австро-английский философ, один из основателей аналитической философии и один из самых ярких мыслителей XX века. Общепризнанно, что Витгенштейн осуществил целых две революции в западной философии. Первая произошла, когда его «Логико-философский трактат» вдохновил Венский кружок на создание программы логического позитивизма. Вторая случилась, когда его идеи о природе и устройстве языка, изложенные в «Философских исследованиях», породили британскую лингвистическую философию, или философию обыденного языка.

1. Имеют ли какой-нибудь смысл вечные философские вопросы?

Период второй половины XIX — начала XX в., когда техногенная цивилизация находилась на подъеме, характеризуется доминированием в философской мысли гносеолого-методологического направления. Опираясь на критическую философию И. Канта, с одной стороны, и идеи позитивной философии О. Конта, с другой, представители этого направления видели главную задачу философии в решении проблем теории познания, которая должна была стать основой развития методологии науки. С их точки зрения, само развитие науки и базирующиеся на научном познании технология и экономика должны были решить все социальные проблемы их собственной эпохи. Развитие науки должно было привести общество если и не к раю на Земле, то, по крайней мере, к достижению всеобщего благосостояния и индивиду­ального развития каждого человека. Наиболее радикальные последователи этого направления отказывались от самой постановки так называемых вечных философских вопросов, объявляя эти вопросы псевдопроблемами, пережит­ками господства метафизики в теоретическом мышлении.

2. В чем причина бессмысленности этих вопросов?

Большинство предложений и вопросов философов коренится в непонимании логики языка (Это вопросы такого типа, как тождественно ли добро в большей или меньшей степени, чем прекрасное.) И неудивительно, что самые глубокие проблемы — это, по сути, не проблемы. Вся философия — это «критика языка»... Заслуга Рассела в том, что он показал видимая логическая форма предложения не обязательно является его действительной логической формой. Предложение — картина действительности ибо, если я понимаю предложение, то знаю изображаемую им возможную ситуацию. Предложение представляет существование и не-сушествование со­бытий [элементарных ситуаций].

Целокупность истинных предложений — наука в ее полном охвате (или Целокупность наук). Философия не является одной из наук. (Слово «философия» должно обозначать нечто, стоящее над или под, но не рядом с науками.) Цель философии — логическое прояснение мыслей. Философия - не учение, а деятельность. Философская работа, по существу, состоит из разъяснений. Результат философии не «философские предложения», адостигнутая ясность предложений.

Мысли, обычно как бы туманные и расплывчатые, философия при­звана делать ясными и отчетливыми.

Психология не более родственна философии, чем какая-нибудь иная наука. Теория познания — это философия психологии. Разве мое изучение знакового языка не соответствует изучению мыс­лительного процесса, которое философы считали столь существенным для философии логики? Только в большинстве случаев они впутывались в несущественные психологические исследования, и для моего метода существует подобная опасность. Дарвиновская теория имеет не большее отношение к философии, чем любая иная научная гипотеза.

3. Как должны быть взаимосвязаны философия и наука? В чем заключа­ется истинный метод философского исследования?

Философия ограничивает спорную территорию науки. Она призвана определить границы мыслимого и тем самым немыс­лимого. Немыслимое она должна ограничить изнутри через мыслимое. Она дает понять, что не может быть сказано, ясно представляя то, что может быть сказано. Правильный метод философии, собственно, состоял бы в сле­дующем: ничего не говорить, кроме того, что может быть сказано, т.е. кроме высказываний науки, - следовательно, чего-то такого, что не имеет ничего общего с философией. — А всякий раз, когда кто-то захотел бы высказать нечто метафизическое, доказывать ему, что он не наделил зна­чением определенные знаки своих предложений. Этот метод не приносил бы удовлетворения собеседнику — он не чувствовал бы, что его обучают философии, — но лишь такой метод был бы безупречно правильным.

Х. Патнэм, Р. Нозик// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 398 – 400.

Хилари Патнэм (р. 1926) — американский логик и философ. Профессор Гарвардского университета. Являясь одним из ведущих представителей аналитической философии, с середины 1980-х гг. выступает с ее резкой критикой. Философские интересы включают философию и методологию науки, философию языка, философию сознания, гносеологию и логику. 1976 году был избран президентом Американской философской ассоциации. Оставил преподавательскую деятельность в 2000 году.

НОЗИК, РОБЕРТ (р. 1938), американский философ. Учился в Колумбийском и Принстонском университетах. Начиная с 1969 преподавал в Гарвардском университете. Нозик - в высшей степени многосторонний философ. Его публикации затрагивают самые разные темы - от политической философии и этики до теории рациональности и теории решений, от теории познания до метафизики и философии языка. Славу крупнейшего представителя философии либерализма принесла Нозику книга «Анархия, государство и утопия»(1974).В области теории познания Нозик приобрел известность новым подходом к определению знания и опровержением скептицизма. Взгляды Нозика на природу познания (в том числе философского) представлены в книгах «Философские объяснения» (1981) и «Природа рациональности» (1993).

1. Что не удовлетворяло американских философов Р. Нозика и Х. Патнэма в аналитической философии, которая на сегодняшний день является господствующим философским направлением в Англии и США?

Патнэм X.: «Так получилось, что меня, как и многих других молодых американских философов, в университете прежде всего учили тому, что не нужно любить и что не нужно считать философией. Из нас готовили тех, кто будет опровергать авторов и критиковать тексты. По-моему, это ужасно, и следует прекратить эту практику на всех философских факультетах, во всех школах и направлениях.В колледже я обожал Кьеркегора, но меня учили, что он в большей степени поэт, чем философ. Затем шел Маркс, к которому я питал интерес почти всю свою жизнь, но опять меня учили, что Маркса следует считать социальным теоретиком, а не философом. Мне нра­вился Фрейд, но и здесь мне объяснили, что психология — это вовсе не философия. Этот процесс сужения кругозора происходил, и когда я учился в университете, и когда начал работать преподавателем. Боюсь, что, только достигнув сорока лет, я стал сопротивляться этой привычке считать философией исключительно аналитическую философию».

2. Какие события личной жизни заставили обоих авторов отойти от прин­ципов аналитической философии?

Патнэм X.: «Это связано с событиями шестидесятых годов, когда я был политически очень активен. Я курировал на факультете сторонников дви­жения «Студенты за демократическое общество». Я собирал повестки в армию, что было уголовным преступлением, но меня не посадили за это в тюрьму. Я был связан с маоистской группой. Теперь я уже не маоист и даже не марксист, но оттого времени я, среди прочего, унаследовал убеждение в том, что философия не является, не может и не должна быть только академической дисциплиной. Думаю, я обязан этой идеей шестидесятым годам, которые во многих отношениях изменили мою жизнь».

Нозик Р.: «Безусловно, будучи студентом, я считал себя аналитическим философом, однако это никогда не было тем направлением, к которому я хотел бы принадлежать. Просто я хотел размышлять о некоторых про­блемах, а аналитическая философия располагала средствами, которые я мог использовать в своих размышлениях. Я никогда не считал, что аналитическая философия включает в себя все, о чем мне хотелось бы сказать. Как философ, я хотел опираться на аналитическую философию и на все то, что способствует достижению понимания. Что же касается разногласий с другими философами... Ну, вы можете спросить об этом других философов».