Одиннадцать 6 страница

Доктора немедленно окружили охранники. Он изобразил на лице полнейшую беспечность.

– Где она? – потребовал ответа охранники.

– Вы о чём? – спросил Доктор.

– Статуя! Вы, должно быть, её забрали – никому не позволялось туда заходить!

Доктор поднял руки. – Пожалуйста, обыщите меня, – сказал он. – Если вы считаете, что я скрываю статую под туникой...

– Значит, вы её уже вынесли.

– Хотите сказать, что я прошёл мимо вас, вооружённых людей, с огромной статуей, а затем просто так вернулся?

Охранники переглянулись, не желая отказываться от последней надежды избежать позорнейшей неудачи. Вдруг заговорил мужчина, охранявший саму статую. – Эй, – указал он на спутницу Доктора, – она очень похожа на ту статую. Даже одежда такая же.

Доктор ударил себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Именно! Вы меня поймали прямо на месте преступления. Я проскользнул туда, превратил статую в эту девушку, а затем попытался просто уйти вместе с ней. Какой же я дурак, думал, что смогу пройти мимо таких замечательных охранников, как вы. Я просто уйду потихоньку, хорошо?

К ним подошёл Грацилис. – Какие-то проблемы, Доктор? – спросил он. – Я – Гней Фабий Грацилис, – важно представился он стражникам, – а этот человек – мой друг. Могу ли я спросить, почему вы его задержали?

Ворча, настороженные охранники пропустили Доктора и " Гею".

– Спасибо, сказал Доктор, похлопав Грацилиса по спине. – Я же говорил, что мы справимся. А теперь давайте выбираться отсюда...

Грацилис подготовил транспорт для рабов, а затем вместе с Доктором направился к своей повозке. – Наконец-то возвращаемся к моему сыну! – сияя, вскричал Грацилис. Доктор радовался меньше. Он не сомневался, что найдёт Розу, но это не меняло факта, что в данный момент он не представлял, где её искать. Внезапно его поразила мысль.

– А ещё мы можем спросить у Ванессы, – сказал он. – От неё ведь пока не было новостей? Надеюсь, с ней всё хорошо.

Но Грацилис сейчас мог думать лишь о том, что ему нужно спасти своего сына.

Когда они подошли к городским воротам, Доктор заметил знакомую улицу. – Подождите немного, – попросил он. – Не думаю, что в вашей чудесной повозке найдется место для очень стильной синей будки?

Они приехали на следующий день ближе к вечеру. Повозка с Доктором и Грацилисом подъехала к вилле, за ней следовала специально нанятая телега, которая везла ТАРДИС (Доктор оказался прав – в повозке не нашлось места).

Грацилис приказал возчику остановиться до того, как они подъедут к вилле. – Я хочу привезти Оптатуса к жене, – сказал он. – Не нужно, чтобы она видела его воскрешение. Боюсь, если она узнает, что случилось на самом деле, её разум повредится.

Они вошли в рощу, и Грацилис молча взглянул на статую. Возможно, теперь, когда наступил тот самый момент, он боялся торопиться, зная, что его надежды могут не оправдаться. Но, в конце концов, он кивнул Доктору.

Доктор подошёл ближе и позволил одной из последних драгоценных капель скатиться на камень.

Даже Доктор задержал дыхание, миллисекунды показались им часами.

Затем это произошло. Камень превратился в плоть, веки моргнули, рука опустилась из благородной позы.

И Оптатус оказался в объятьях отца, оба зарыдали.

Доктор издалека наблюдал за воссоединением Оптатуса с матерью. Из его глаз текли слёзы, но он не мог не улыбаться. Наконец, после того, как все успокоились, Доктор подошёл к ним. Марсия снова зарыдала, обняла его и поблагодарила столько раз, что слова показались ему монотонным песнопением, но, в конце концов, он смог задать свои вопросы. Видела ли она Розу? Или Урсуса? Есть ли новости от Ванессы?

Ответом на все его вопросы было " нет".

Доктор сбежал с празднования. Он никогда не признавал безысходности, но сейчас весь Рим казался ему невозможно большим препятствием. Роза как крошечная мраморная иголка затерялась в гигантском римском стогу сена. Как ему её найти?

И вдруг ему в голову пришла мысль. Мысль сенсационная, не в бровь, а в глаз.

Он точно знал, где ему найти Розу.

Одиннадцать

Ярко-синяя ТАРДИС смотрелась совершенно неуместно среди белоснежных стен и бледного мрамора зала статуй. Тем не менее, Доктор, который по-прежнему был в римской тунике, как никто другой вписывался в экспозицию – и всё же именно на него бросали удивлённые взгляды обвешанные фотоаппаратами туристы в футболках со слоганами и замшелые профессора в твидовых пиджаках.

Но для обеспокоенного Доктора эти люди просто не существовали – даже дети, которые трогали ТАРДИС, полагая, что она – своего рода интерактивный экспонат, едва удостоились его взгляда. Он выполнял задание и не собирался отвлекаться.

Но когда он дошёл до статуи Розы, кое-что его отвлекло.

На большом пальце гигантской ноги – откровенно игнорируя знаки, запрещающие прикасаться к экспонатам – сидела знакомая фигура. Микки Смит.

– Доктор! – воскликнул Микки, когда Доктор подошёл ближе.

Он заглянул за плечо Доктора, но больше никого не увидел. – О. Здорово.

Доктор притормозил. – Привет, – ответил он. – Мы сейчас встретились до прошлого раза или после?

Микки пожал плечами. – Откуда мне знать, когда для тебя был прошлый раз? По мне так в последний раз мы встречались две недели назад, когда вы с Розой улетели делать её знаменитой в мире искусства.

Доктор поморщился.

– И, как вижу, вы попали куда надо, – продолжил Микки, оглядывая Доктора с ног до головы, – или в этом сезоне мужские юбки в моде?

Доктор проигнорировал его, сосредоточившись на статуе перед ним.

Красота и молодость Розы запечатлелись навечно. Даже каменной она излучала силу. Глядя на неё, любой бы понял, какая она особенная. Он невольно потянулся взять её за руку. Но, конечно же, её там не оказалось.

Внезапно его накрыла волна отчаяния.

Микки поднялся и встал рядом с ним. – Знаешь, кто бы ни сделал эту статую, он, наверное, очень хорошо знал Розу, – сказал он. – Будто... будто он по-настоящему её понял, – он замолчал, и вдруг ему в голову пришла мысль. – Эй, а она случайно с этим парнем не встречалась, а?

Доктор неприятно – не по-человечески – рассмеялся, и Микки отпрянул от него. – Не хотел тебя задеть, приятель.

– Это не статуя Розы, – сказал Доктор.

Микки растерялся. – Как это? Конечно же, это её статуя. Думаешь, я Розу не узнаю?

– Не узнаёшь, – ответил Доктор. – Ведь ты прямо сейчас смотришь на неё. Это не статуя Розы. Это сама Роза. Роза окаменела.

Микки снова сел на гигантскую ногу и схватился за голову. – Это неправда, – повторял он, то громко, то тихо, его тело сотрясали рыдания, которые он старался сдержать, скрыть.

К ним подошёл работник музея в униформе. – Прошу прощения, сэр, – обратился он к Микки, словно не замечая его слёз. – Боюсь, что мне придётся попросить вас не сидеть на экспонатах.

Микки его проигнорировал, возможно, даже не услышал.

– Он сейчас немного расстроен, – заметил Доктор.

Мужчина остался непреклонен. – Мне жаль, сэр, но я не могу сделать для вас исключение.

Доктор подошёл ближе и ткнул в него пальцем. – Простите, просто проверял, человек ли вы. Ведь настоящий человек увидел бы, как расстроен мой... друг и проявил бы немного сострадания.

Охранник будто не заметил ярости Доктора. Видимо, он привык к подобному, даже в таком культурном месте, как музей. Он говорил так рассудительно, что Доктор, который и так находился не в лучшем расположении духа, почувствовал, как нарастает его гнев. – Наша обязанность – защищать эти предметы. Они бы не протянули столько поколений, если бы всем разрешали на них сидеть, так ведь?

Доктор приготовился разразиться рядом контраргументов, касающихся прошлых применений каменных работ, а также тех применений, которые только что пришли ему в голову, и в которых охранник вполне мог принять участие – всё, что только мог сказать человек, потерявший рассудок, когда Микки вскочил на ноги. Он повернулся к охраннику.

– Мне плевать на ваши дурацкие статуи и ваши дурацкие обязанности! – прокричал он.

Все находящиеся в зале повернулись к ним. Один из туристов даже сфотографировал.

– Она мертва! Как вы не понимаете? Она мертва! Я приходил сюда каждый день, каждый дурацкий день, чтобы лишь почувствовать её рядом – чтобы продолжать жить, пока снова с ней не увижусь. Но я не знал... больше я никогда её не увижу!

– Мне жаль, сэр, но...

Доктор вмешался, пока ситуация не стала ещё хуже. – Я же вам сказал, он сейчас немного расстроен, – резко произнёс он, взяв Микки за руку.

По щекам Микки всё ещё беззвучно катились слёзы, когда Доктор вывел его из зала по лестнице; он выглядел оцепеневшим и злым.

Доктор посадил его за столик во дворике музея, а сам ушёл к ближайшему кафе. Он вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками черносмородинного сока и поставил один из них перед Микки, предварительно воткнув в соломинку в крышку стакана.

Несколько минут они просидели молча. Ни один из них мыслями не был в настоящем – оба находились в прошлом, с Розой. Говорили с ней. Смеялись с ней. Просто смотрели на её лицо.

– Она всегда слишком хорошо ко мне относилась, - внезапно сказал Микки. – Я её не заслуживал, нет. Однажды я заболел гриппом, и она ухаживала за мной, каждый день приходила. Иногда мне хотелось умереть, но она брала меня за руку, и я вспоминал, как хороша жизнь, – он чуть не улыбнулся. – Я считал себя самым счастливым человеком на свете, раз она со мной. Мы были ещё детьми, но уже тогда я понимал, что она особенная. Я всё думал, что она меня бросит. И как-то раз так и вышло. Хотя она потом вернулась. Я решил, что она просто отходит от прошлых отношений, что через пару недель опомнится. Но этого не случилось. Даже не думал, что привяжусь к ней ещё раз. Я знал, что на свете есть люди лучше меня, знал, что она когда-нибудь это поймёт. Я просто наслаждался каждым днём рядом с ней. И, конечно, очень разозлился, когда она улетела с тобой. Я злился на тебя, и на неё тоже злился, злился на то, что, в конце концов, она перестала меня замечать. Я понял, что проиграл, а она победила. Но я не держал зла, никогда. Ведь она заслуживала кого-то получше меня. Заслуживала того, кто мог дать ей всю Вселенную, – печаль в его голосе превратилась в гнев. – А ты её погубил.

– Знаю, – сказал Доктор, и его слова прозвучали так, будто он сам себя ненавидел.

– Ты погубил её, и я больше никогда с ней не увижусь! Она считала, что ей хотелось опасности и экстрима – но ты мог её остановить! Она же не Повелительница Времени, она была обычной девушкой, и ты её погубил.

– Роза не была " обычной", – сказал Доктор. Он перестал злиться сам на себя, переключившись на Микки. – Что мне оставалось сделать? Обернуть её ватой? Сказать " Послушай, я могу показать тебе всю Вселенную, но не буду, а то вдруг ты поранишься? На свете столько всего, столько планет, столько чудес, но я хочу, чтоб ты сидела дома и работала в магазине"?

Микки поднялся и вскрикнул: – Тебе следовало лучше о ней заботиться!

Доктор прокричал в ответ: – Знаю!

Микки сел обратно. – Следовало, – тихо повторил он. Внезапно он вздрогнул. – Как я расскажу её маме? Она же меня распнёт.

– Хочешь сказать, меня, – сказал Доктор. Он усмехнулся. – Так забавно, сегодня утром меня чуть не распяли. К счастью, меня всего лишь бросили на съеденье львам.

Микки уловил только начало предложения, слишком поглощённый происходящим, чтобы беспокоиться о приключениях Доктора. – Будто ты здесь задержишься. А Джеки ведь придётся всё на кого-то излить. У неё же больше никого нет, – он поморщился. – У Розы даже могилы нормальной не будет!

Доктор помолчал пару минут, позволив Микки выплакаться. Затем он нерешительно сказал: – Я могу её вернуть.

Микки удивлённо на него посмотрел. – Что?

Доктор повторил, на этот раз более уверенно. – Я могу её вернуть.

Микки подскочил, с ещё большей яростью, чем раньше. – Ты... ты можешь? Тогда почему ты сразу не сказал? Ты просто смеялся над моим состоянием? Микки-идиот, ничего он не понимает, давайте над ним посмеёмся? – казалось, он готов побить Доктора, который тут же заговорил.

– Я... сомневался, можно ли так поступить, – он поднял руку, остановив протест Микки. – Но теперь я уверен. Но разве сам факт того, что я хоть что-то могу сделать, не самое главное?

Микки, казалось, хотел возразить, но затем просто кивнул. – Да. Ты прав. Так чего же мы тогда ждём? – Микки встал.

– Для начала, когда уйдёт тот охранник, – сказал ему Доктор.

Микки озадачился и снова сел.

Они оба молчали несколько минут. Доктор сделал большой глоток черносмородинного сока.

Затем Микки немного нервно спросил: – Но... за 2000 лет она не постарела?

– Скорее за 1900, плюс-минус смены календаря, – ответил Доктор. – Это не должно... это не важно. Она там даже не знает. Она не постарела.

– Уверен, что она не знает? – спросил Микки. – Уверен, что она за всем происходящим вокруг не следила?

Доктор поднял бровь. – Ну, если и следила, то она каждый день в течение тех двух недель видела тебя. Ты заработал несколько плюсиков в свой актив, – он сказал это почти – почти – добродушно, но Микки выглядел как щенок, которого только что пнули. Он вздохнул. – Идём, – сказал он, поднимаясь с места. – Посмотрим, чисто ли на горизонте.

Но Микки так и не встал. – Роза не постарела – та Роза, что внутри. Но статуя состарилась. Она вся потрескалась. У неё нет руки. Она появится, когда ты оживишь Розу?

Доктор не ответил.

– Не появится, да? – со злостью переспросил Микки. – Она ведь по волшебству не отрастёт, как твоя. Ты вернёшь её с трещинами и без руки! – Доктор ударил по столу: – Так лучше, чем совсем без Розы! – крикнул он.

В глазах Микки промелькнул страх. Но спустя пару секунд он кивнул. – Да, – сказал он. – Наверно, ты прав.

Пока они шли обратно в зал статуй, Доктор услышал, как Микки пробормотал: – Надеюсь, что она согласна.

День заканчивался, и люди начали расходиться из музея. Среди каменных голов в зале статуй бродила парочка туристов, но рядом с Розой не было никого.

Доктор поднял маленький флакон с несколькими каплями драгоценной животворящей жидкости. Крепко сжав его в руке, он задержал дыхание. А потом перевернул склянку в руке, и зелье вылилось на статую.

Ничего не произошло.

Никакого румянца на щеках. Ни ряби на одежде, ни трепетания ресниц.

Доктор замер в безмолвии.

– И когда же сработает? – спросил Микки.

– Не сработает, – угрюмо сказал Доктор. – Слишком поздно. Наверное, она пробыла в камне слишком долго, – он выдержал паузу. – Всё кончено.

Микки не сдавался. – Чепуха. У тебя есть машина времени. Знаю я все эти законы времени, ты не можешь помешать этому случиться, но ты же можешь найти её раньше. Измени её тогда.

Доктор разочарованно и гневно покачал головой. – Неужели ты не понимаешь? Если я изменил её тогда, то её, – он указал на статую, – уже бы здесь не было! Именно поэтому я не смог найти Розу в Риме. Я и не должен был её найти! Я ничего не могу поделать! – он махнул рукой, задев лицо Розы.

Он снова посмотрел на статую. А потом будто с ума сошёл.

Микки с тревогой смотрел, как Доктор вбежал в ТАРДИС, во весь голос крича " Ну, пожалуйста, пожалуйста! ". Через секунду он выскочил из корабля, держа в руках джинсовую куртку Розы.

Доктор поднял её и потряс.

Из неё выпал кошелёк, носовой платок, пакетик мятных леденцов, мобильник и серьга.

Он поднял серьгу и поднёс её к статуе.

– Она такая же, – сказал Микки.

– Она забыла надеть её обратно, – сказал Доктор. – Значит на Розе – на настоящей Розе – только одна серьга. Но на статуе их две. Это значит, что... – он позволил мысли дойти до него. – Это не Роза. Это просто статуя, – он взял себя в руки. – Я должен вернуться и найти её, – он взглянул на стеклянный флакон. На его дне всё ещё осталась крошечная капелька жидкости. – Вот бы этого хватило...

Лицо Микки светилось от облегчения. Но его поразила мысль. – Погоди-ка. Как тогда здесь оказалась статуя?

Доктор улыбнулся. – У меня есть одна идея. Ты веришь в богов?

Микки был озадачен. – Нет.

– Ну а я сейчас верю, – сказал Доктор. – Мне кажется, что Фортуна нам улыбается. Идём. Ты должен мне кое с чем помочь...

Они закончили как раз тогда, когда вбежал охранник.

– Кажется, пора смываться, – сказал Доктор. Он подтолкнул Микки к лестнице, а затем к ТАРДИС.

– Ты же вернёшь её, да? – прокричал Микки. – Не сомневайся! – ответил Доктор. Но как только за ним закрылись двери ТАРДИС, он пробормотал: – Только по пути нужно сделать одну остановку...

И спустя некоторое время, Доктор прибыл в Рим чуть раньше.