Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Костомаров Н.И. 1817- 1885г.г.
2. В 1731—1732 гг. винные откупщики (компанейщики) для того, чтобы предотвратить контрабандный ввоз вина в Москву, обнесли город деревянным частоколом, получившим название Компанейского вала. Когда частокол сгнил, на его месте в 1742 г. был возведен вал, называвшийся уже более основательно — Камер-коллежским. Камер-Коллежский вал — земляная насыпь со рвом и заставами, а затем кольцо улиц в Москве, следующее за Садовым кольцом. Периметр кольца — 37 км. Учреждён в 1742 году как таможенная граница Москвы.С конца XVIII века — фактическая, с 1806 — официальная полицейская граница города. План г. Москвы (вторая половина 18 века).
Городское благоустройство и санитарное обеспечение Москвы к середине XVIII в. оставляли желать лучшего. К 1730-м гг. были вымощены только Кремль и главнейшие улицы — Тверская, Никитская, Пречистенка, Сретенка. Остальные по-прежнему во время весенней распутицы покрывались непроходимой грязью. Разливалась в районе Охотного ряда Неглинная, по берегам которой образовывались свалки и зловонные болота.
2. После смерти Императора Петра II на престол взошла Анна Иоановна. Коронация происходила 28 апреля 1730 года в Соборной Успенской церкви с величайшею «помпою». В церкви «супротив алтаря» соорудили «живописною работою» трон под балдахином «из кармазинного (красного) бархата с позументом и бахромою золотою, с шнурами с кистьми золотыми масифными». Под балдахином «поставлены для Ея Императорского Величества древней персидской работы креслы, драгоценными каменьями украшенные». Путь «от апартаментов Ея Императорского Величества до красного крыльца» и Успенского, Архангельского и Благовещенского соборов покрыли красными сукнами. Все это великолепное торжество было организовано, продумано до мельчайших подробностей и разыгрывалось как публичное театрализованное действо, за которым все присутствующие наблюдали согласно своему сословному положению: чужестранные и русские министры, «российский генералитет и статские чины тех же рангов» располагались на особых местах — «у западной стены Соборной церкви позади трона построены две галлереи в форме театра с перилами, обитые красными сукны». Венец на Анну Иоанновну возложил новгородский архиерей Феофан Прокопович и произнес затем поздравительную речь. При шествии только что коронованной императрицы из Успенского собора за ней следовал генерал-фельдмаршал граф Брюс, «который на обе стороны пути золотые и серебряные бросал в народ жетоны; мешки с теми жетонами, из кармазинного бархата сшитые и золотыми снуры обложенными и с позолоченными кованными орлы зделанные, несли статские действительные советники Алексей Зыбин и граф Платон Мусин-Пушкин». А также отправили по Москве «для метания в народ еще жетонов» Новосильцева и Баскакова «на лошадях». Затем состоялась трапеза в Грановитой палате — эта «зала величиною и красотою из лучших есть в резиденции Московской». Как в празднества, устраиваемые еще Петром I, «на площади перед Грановитою палатою на приуготовленных рундуках для народу поставлены два быка жареных, начиненных разных родов птицами, а по сторонам тех быков пущено из двух зделанных фонтанов вино красное и белое, которое по окончании Ея Величества стола дано народу в вольное употребление». Однако Анна Иоанновна не только не смешивалась, как Петр, с толпой, но даже и не спускалась к ней, а смотрела в величественном отдалении из окна, откуда «изволила бросать в народ золотые и серебряные жетоны». Торжество «продолжалось чрез последующие семь дней со всякими радостными забавы зело преславно; и по вся ночи по всей Москве в домах огненные иллюминации были», причем многие весьма сведущие отмечали, что они «такие великолепные, каковых и не видывали». Особенно необыкновенные иллюминации устроили в Немецкой слободе. Некоторые иностранные посланники расщедрились на сооружение Триумфальных ворот и арок, «при которых во время шествия Ея Величества играли на трубах, а сами те министры, стоя пред своими квартиры Ея Величеству поклон и поздравления чинили». Во все дни праздников государыня императрица в многочисленном сопровождении то «забавилась в покоевых палатах» в Кремле, то «изволила итти гулять в летний свой дом, именуемый Головинский», то шествовала «чрез Немецкую слободу». 3 мая «торжествующим» коронацию показали новое развлечение: в Кремле «на площади от Красного крыльца на колокольню Ивана Великого протянут был канат, даже до большого колокола, которого высота от земли перпендикулярно четырнадцать с половиною сажени, и по оному ходил персиянин; и по довольном его танцовании и протчих забавах, спустился назад». Вечером состоялся фейерверк. Так прошла первая неделя торжеств; они, в сущности, растянулись на целых два года. Происходило это оттого, что сразу после смерти Петра II на год был объявлен траур: три месяца — «глубокий траур», когда еще было необходимо даже обтягивать черным кареты, а в домах обивать траурной тканью одну или две «палаты»; следующие три месяца — «не такой глубокий траур» и последующие шесть — «камер траур». В течение года, при том, что праздновалась коронация, не все «забавы» были позволительны. В частности, не устраивались маскарады и комедии. Все это оказалось возможным после того, как в январе 1731 года Анна Иоанновна отметила годовщину своего восшествия на престол, и развлечения накатили новой волной, точнее сказать — шквалом. Главным событием стал «великий машкарад Почти месяц маскарадный смерч гонял и кружил по Москве вместе с февральскими снежными вихрями весь русский двор и приближенных к нему. Всех участников маскарада разделили на «4 класса» (группы); каждая из них имела один тип костюма в тот или иной день: например, сначала в «первом классе», где находилась сама императрица со своим придворным штатом, все надели «персидской убор»; ко «второму классу» относились иностранные министры — они явились «в швейцарском»; а остальные два — «в венецианском уборе были». На следующий раз «машкарадное платье переменялось» и императорский двор предстал «в гишпанском уборе», иностранные министры — «в подобие Парламентских членов убранные», «здешние министры» (причисленные к 3 классу) — «в венецианском шляхетном», «генералитет — в турецком платье». На одном из маскарадов присутствовали китайские послы. Их спросили: «Не кажется ли вам увеселение такого рода странным?» Они ответили, что нет, ибо «здесь все — маскарад». Но самое удивительное для них — «это видеть на престоле женщину!». Императрица Анна Иоановна (1730-1740г.г.) В 1730 году императрица Анна Иоанновна приказала перелить разбитый колокол Григорьева с добавлением металла и довести вес колокола до 10 тысяч пудов. После всех согласований колокол был отлит русскими мастерами Иваном Моториным и его сыном Михаилом Моториным в 1733—1735 годах на Пушечном дворе. Для отливки колокола помимо нового металла был использован металл старого разбитого колокола времен Бориса Годунова и Алексея Михайловича. Формовка колокола производилась на Ивановской площади. Для этого была вырыта яма глубиной около 10 метров. Чтобы кожух выдержал давление расплавленного металла, всё пространство между формой колокола и стенами литейной ямы засыпали землёй, тщательно её утрамбовав. Высота колокола с ушками составляет 6, 24 м, диаметр — 6, 6 м, масса около 200 тонн. Колокол был отлит 25 ноября 1735 года, после полутора лет подготовительных работ. При литье постоянно возникали непредвиденные ситуации. Иван Моторин умер, не успев закончить отливку, и его дело завершил его сын Михаил. Последняя плавка металла продолжалась 36 часов в четырёх плавильных печах, а отливка прошла всего за 1 час 12 минут. 20 мая 1737 года во время Троицкого пожара в Москве загорелась деревянная постройка над ямой, в которой стоял колокол. В яму стали падать горящие брёвна. Чтобы колокол не расплавился, сбежавшийся народ стал заливать водой раскалённый металл. В результате быстрого и неравномерного охлаждения колокол дал 11 трещин и от него откололся значительный кусок весом около 700 пудов (11, 5 тонн). Поэтому колокол был оставлен в литейной яме, где и находился около 100 лет. В 1792 году и в 1819 году делались неудачные попытки поднять колокол. Проект подъёма и установки на постаменте колокола разработал архитектор И. Л. Мироновский в 1827—1831 годах[5]. 17 августа 1836 года Царь-колокол был поднят из литейной ямы. Во время подъёма часть канатов лопнула и отскочил один из блоков, колокол перекосило. Подъём остановили. Один из рабочих не испугался, спустился в яму и установил под колокол подпорки. Через несколько дней, заменив канаты, подъём продолжили. В 1837 году установлен в Московском Кремле на постамент, исполненный по проекту Огюста Монсеррата. Отлит из бронзы. Украшения, портреты и надписи на нём выполнены В. Кобелевым, П. Галкиным, П. Кохтевым, П. Серебряковым и П. Луковниковым. Несколько раз поднимался вопрос о спайке колокола. Но в итоге от этого отказались, так как восстановить нормальное звучание оказалось невозможным. Внутри пьедестала сохраняется язык от неизвестного колокола.
Царь-колокол (фото 19 века) 3. Лефо́ ртово (часть бывшего Благуше-Лефортовского района, затем Кали́ нинского райо́ на) — один из старейших исторических районов города Москвы и внутригородское муниципальное образование, расположен на берегу Яузы в Юго-Восточном административном округе города Москвы. . В середине XVII века в Москве на правом берегу Яузы (в современном Басманном районе) царь Алексей Михайлович воссоздаёт Немецкую слободу. Среди иностранных офицеров, служащих в России и проживающих в слободе, Пётр I находит многих соратников, в том числе уроженца Женевы Франца Лефорта. Считается, что район был основан в 1699 году. До революции район назывался Лефортовской слободой в честь Франца Яковлевича Лефорта, рядом находилась Немецкая слобода. Лефорт Ф.Я. (1656-1699г.) В XVIII веке в Лефортове и рядом с ним строится целый ряд дворцов для дворян и царских особ: Лефортовский и Слободской дворцы (оба на правом берегу Яузы, ныне Басманный район), Головинский дворец, Анненгоф, Екатерининский дворец, дача Строгановых. В 1730-е рядом с дворцом Анны Иоанновны разбита Анненгофская роща, в XIX веке превращенная в свалку нечистот и уничтоженная смерчем 16 (29) июня 1904. В 1771 году во время эпидемии чумы в Лефортове открылось Введенское (Немецкое, Иноверческое) кладбище, на котором поначалу хоронили католиков и лютеран. В 1776 был построен последний дворец Лефортова — Екатерининский (на левом берегу Яузы), в котором императрице так и не довелось пожить. Павел I положил конец «дворцовой эпохе» Лефортова, отдав дворец под казармы. Лефортовский дворец. 4. Императрица Елизавете Петровна (1741-1761 г.) Елизаве́ та Петро́ вна (18 [29] декабря 1709, Коломенское — 25 декабря 1761 [5 января 1762], Санкт-Петербург) — российская императрица из династии Романовых с 25 ноября (6 декабря) 1741 года, младшая дочь Петра I и Екатерины I, рождённая за два года до их вступления в брак. Моско́ вский госуда́ рственный университе́ т имени М. В. Ломоносова — ведущий, один из старейших и крупнейших классических университетов России, один из центров отечественной науки и культуры. C 1940 года носит имМихаила Ломоносова. Создание университета было предложено И. И. Шуваловым и М. В. Ломоносовым. Указ о создании университета был подписан императрицей Елизаветой Петровной 12 (23) января 1755 года. В память о дне подписания указа ежегодно в университете отмечается Татьянин день (12 января по юлианскому календарю, по григорианскому календарю в XX—XXI веках — 25 января). Первые лекции в университете были прочитаны 26 апреля 1755 года. Иван Иванович Шувалов стал куратором университета, а Алексей Михайлович Аргамаков (1711—1757) — первым директором. Ни в официальных документах, представленных в Сенат, ни в речах, произнесённых на открытии университета, имя Ломоносова даже не было упомянуто. По мнению историка М. Т. Белявского, «Шувалов не только присвоил себе авторство проекта и славу создателя университета», но и «значительно испортил ломоносовский проект, внеся в него ряд положений, против которых с такой страстью боролся Ломоносов и другие передовые русские ученые в Академии наук». Основатели московского университета.
|