Изабелла Свон POV. Я закрыла окно за Эдвардом, отодвинула стул от двери и вышла из комнаты

Я закрыла окно за Эдвардом, отодвинула стул от двери и вышла из комнаты. Я добралась до кухни и стала рыться в холодильнике, когда пришёл папа. Увидев, каким он выглядел уставшим, я нахмурилась. Похоже, он не выспался, так же как и я.

Готовя себе утренний кофе, он бормотал что-то себе под нос, но я не смогла разобрать ни слова. Любой ценой он продолжал избегать моего взгляда, и я задавалась вопросом, чтобы это значило. В этот момент мы услышали, как открылась входная дверь, и вскоре на кухню с яркой улыбкой на лице вошла мама. При виде её папа заметно расслабился, и она быстро чмокнула его в щёку.

Они обменялись несколькими словами и папа ей мягко улыбнулся. Вскоре он уехал на работу, и как только мама повернулась ко мне, я напряглась. Первое, что я заметила, её глаза были нормальными. Зрачки совсем не расширены. Она выглядела абсолютно нормально. Смела ли я надеяться, что сегодня с ней было всё хорошо?

— Я купила тебе кое-что, – сказала она, её голос был взволнован. Она вышла из комнаты и вернулась через несколько минут с двумя пакетами, один маленький, а другой с красивым логотипом дизайнерской одежды одного из магазинов Порт-Анджелеса. Маленький пакет она положила на кухонный стол, затем подошла ко мне и вытащила что-то большое и белое из другого пакета. Она держала это перед собой, и я поняла, что это платье. – Я подумала, что ты могла бы надеть его сегодня вечером. Разве оно не прекрасно? Это шёлк... прикоснись к нему, он такой мягкий.

Вынуждена признать, что платье было красивым. Простое белое платье до колен, с красивым вышитым вырезом и короткими рукавами – но черт, не было никакого шанса, что я когда-нибудь надену это. Ни сегодня вечером, и ни в какой другой день, если уж на то пошло.

— А что будет сегодня? – спросила я слабым голосом.

— Праздник в Ла-Пуш, глупая, – сказала мама. – По пути домой я уже позвонила в школу, так что они знают, что тебя сегодня не будет.

— Прости?

— Мы должны подготовить тебя к сегодняшнему вечеру. Это то самое, детка, – она улыбнулась и притянула меня к себе, сжимая в крепких объятиях. – Наконец-то вы будете одним целым. Не будет больше боли и страданий. Мы будем одним целым, – полностью оцепенев, я стояла в её объятиях. Я хотела ударить её костылём, так же как и Таню, но не могла даже пошевелиться. Она отстранилась и положила руки мне на плечи. – Давай, подготовим тебя... во-первых, тебе нужно хорошо позавтракать.

— Я... я... мне нужно принять лекарства... они у меня в спальне... я скоро вернусь, – пробормотала я и, пропуская меня, она отошла в сторону.

Я добралась до своей комнаты так быстро, как только могла на своих костылях, и схватила телефон, который так и лежал на тумбочке. Дрожащими пальцами я пыталась сочинить сообщение для Эдварда, но нажимала неправильные кнопки. Я не знала, что она задумала на сегодняшний день, но чтобы это не было, это не могло быть хорошим. Её глаза могли выглядеть нормально, но она явно такой не была.

Не будет больше страданий и боли на мою задницу.

— Белла, я думаю, нам нужно... что ты делаешь? – неожиданно в дверях появилась мама, и заметив, как я вожусь со своим телефоном, стала выглядеть абсолютно разъяренной. Она вырвала его из моих рук и швырнула об стену. Отлетела задняя панель, и я увидела, как аккумулятор полетел под кровать. – Ты пойдёшь со мной, – она схватила меня за руку, и я сделала всё возможное, чтобы остаться в вертикальном положении на своих костылях. Она остановилась в гостиной и посмотрела на меня внушающим ужас взглядом. – Ты действительно разочаровываешь меня, Белла. Ну почему тебе так нравиться всё время разочаровывать меня?

— Я... я... – бормотала я, но она так и не дала мне закончить. Раньше, чем я это поняла, моё лицо, со жгучей болью в щеке, резко повернулось в сторону. Она ударила меня. Снова. В порыве внезапной боли на глаза навернулись слёзы, но так и не пролились.

— Что с тобой происходит, Белла? Всё что ты делаешь, только лжешь и обманываешь, – сказала она. – Какие-то непонятные мальчики посещают тебя по ночам, и ты ведёшь себя так, как будто совсем не любишь Джейкоба. Сегодняшний праздник просто не мог пройти в более подходящее время. У нас достаточно времени, чтобы подготовить тебя и очистить от демона, который явно завладел твоей душой. В полночь ты родишься заново, и, наконец, перестанешь вести себя так, – она толкнула меня на диван и смерила строгим взглядом. – Оставайся здесь и не смей двигаться. Не смей испортить мне этот вечер!

Когда она вышла из гостиной, меня заметно трясло от страха. Я боялась пошевелиться. Я не хотела знать, что она сделает со мной, если я попытаюсь бежать. Может, я должна кричать? Что тогда произойдёт? Наверное, ничего. Даже если соседи и услышат мои крики о помощи, они не придут. Они не пришли тогда, когда я кричала четыре месяца назад. Не придут они и сейчас. Единственная кто прибежит, так это моя мама – и кто знает, что тогда она будет делать.

Это не закончится хорошо.

Вскоре мама вернулась, держа в руках деревянную коробку и маленький пакет. Она положила это на стол в гостиной, и прежде чем открыть коробку, молча улыбнулась. Моё болезненное любопытство взяло вверх, и я наклонилась вперёд, чтобы увидеть то, что в ней лежало.

Лучше бы я этого не делала.

На тёмно-синей ткани лежал блестящий нож, и он засверкал, когда она взяла его.

— Что... что ты д-делаешь? – я запиналась, мои глаза расширились от страха.

Глядя на лезвие она лениво улыбнулась.

— Не волнуйся, милая. Теперь будет всё хорошо, – она улыбнулась и коснулась кинжала, как будто это было что-то драгоценное. Ручка выглядела старой и была ручной работы. Казалось, она была сделана из кожи и дерева, с различными символами, высеченными на ней. Стиль символов я узнала сразу; все они были Квилетскими.

Я с трудом сглотнула, и она улыбнулась снова.

— Билли прошлой ночью дал мне это. Всю ночь мы очищали его; теперь он безупречно чист. Непорочный. Чистый. Мы будем использовать его сегодня вечером, когда соединим вас, – довольная собой она удовлетворенно вздохнула, и этот звук только подогрел мой страх. – Твой отец будет там. Наконец-то, мы будем все вместе.

— Папа никогда не позволит тебе довести это до конца, – протестовала я.

— О, не будь глупой. Он был тем, кто узнал о Чёрном Лебеде и собрал всё воедино. Ты должна поблагодарить его. Он знает, – я уставилась на неё; она улыбнулась и наклонилась вперёд, чтобы нежно погладить мою щёку. – Он так сильно тебя любит. Он не может дождаться, чтобы мы снова были вместе, как семья, – она выпрямилась, положила нож обратно в коробку и со щелчком закрыла её. – Ну, а теперь мы должны подготовить тебя к сегодняшнему вечеру.

Она взяла маленький пакет и вытащила лоток. Она открыла его и протянула мне. Квилетский хлеб. Увидев что-то такое знакомое, я немного расслабилась и взяла кусок, который мама предложила мне. Раньше, когда я была ребёнком, я очень любила этот хлеб; это было одной из немногих причин, почему я скучала по Ла-Пуш. Я всегда говорила, что всю оставшуюся жизнь могла бы питаться одним только этим хлебом, потому что это на самом деле было очень вкусно.

Съев совсем немного, я начала чувствовать себя странно, и когда посмотрела на маму, поняла, что совершила ошибку. Голова кружилась, я даже не могла сидеть прямо. Я слышала, как мама слегка хихикнула, словно это её позабавило.

— Милая Белла, хорошая работа, – проворковала мама и поцеловала меня в голову.

— Я себя странно чувствую... – слабо пожаловалась я.

— Не волнуйся, милая, это просто чистка.

— Чистка? Что, чёрт возьми, это всё значит?

— Первый шаг к очистке твоей души, глупая, – сказала она с лёгким смехом.

Затем всё потемнело.

***

Темнота была странной. Я не полностью погрузилась в неё, но также я не осознавала всего ясно. Время от времени я просыпалась и реагировала на происходящее, но затем тут же быстро возвращалась к темноте.

Я не знала, что она сделает со мной, пока я была без сознания. Я почему-то представляла, как она снова режет меня, делает какое-то жуткое зелье из моей крови, а затем заставляет меня выпить это или что-то ещё. Ничто не могло бы меня удивить.

За исключением того, что она делала.

Когда я понемногу стала приходить в себя, я обнаружила что нахожусь в ванной. Мама раздевала меня, и я старалась изо всех сил отбиться от неё, но похоже, мои ноги не были готовы к этому. Хоть я явно не могла бороться с ней, моя попытка её обозлила. Я сидела на крышке унитаза, и когда пыталась бороться с нею, она разъярилась и вместо этого толкнула меня на пол. Мой гипс ударился об пол так сильно, что я снова на мгновение потеряла сознание. Но даже в темноте я чувствовала боль, и это было мучительно. Я закричала, и она тут же схватила меня за шею, и толкнула моё лицо к воде в ванной. Я сразу же начала задыхаться, её пальцы немного расслабились, и она вытащила мою голову наверх.

Я выплюнула воду, закашлялась, и посмотрела на неё в ужасе. Её глаза были совершенно пустыми, и не выражали никаких эмоций. Походило на то, что её даже не было там. Она сказала что-то о моём поведении, и я ничего не могла сделать, кроме как кивнуть. Именно тогда я решила, что это не стоит того, чтобы бороться. Я бы не победила. Я бы проиграла. Я была слишком слаба. Я всегда была слишком слаба.

Была только одна причина, почему, несмотря на свою слабость, я должна была продолжать с ней бороться – это то, что всё это время она продолжала бы держать мою голову под водой. Если я буду бороться достаточно долго, может, этого было бы достаточно, чтобы... достаточно.

Я бы утонула. Я бы умерла.

Но я не могла. Потому что я обещала Эдварду.

Поэтому я не боролась с ней. Я обещала Эдварду.

Вскоре я снова погрузилась во тьму, только иногда приходя в сознание, потому что она ударяла меня или делала что-то, что заставляло меня очнуться. Я смутно осознавала, что она позволила мне остаться в нижнем белье, и она не заставила меня полностью сесть или лечь в ванную. Она просто заставила меня сидеть на её краю, с одной ногой в воде, и гипсом на полу.

Она вымыла мне голову и стала тереть тело с такой силой, что моя кожа стала красной. Как будто она думала, что я была чем-то загрязнена. Её не волновало, что вода попадала на гипс. Она только пробормотала что-то насчёт того, что после сегодняшнего вечера, мне это больше не понадобится. Я даже не хотела знать, что, чёрт возьми, это значило.

Я снова отключилась, и когда пришла в себя, снова сидела на крышке унитаза. Теперь она сушила феном мои волосы. Я была в сознании достаточно долго, и видела, как она, наконец-то, закончив, начала накладывать макияж. Я закрыла глаза, когда она принялась красить мои веки тенями.

Когда я опять скользнула в темноту, я решила, что больше не буду пытаться сохранять ясность ума и приходить в себя. В любом случае, какого чёрта я должна была делать? У меня больше не было сил. Было похоже на то, как будто моё тело больше не принадлежало мне. В темноте я задумалась над её поведением и попыталась его обосновать. Почему она так жестока ко мне? Если всё это для того, чтобы объединить нашу семью с семьёй Блэков, то почему она ведёт себя так, будто ненавидит меня? Почему она продолжает мучить меня, причиняя мне боль? Почему она ведёт себя так, словно наказывает меня за что-то? Разве для неё всё это значит любовь и единство? И если тут дело не в любви, тогда, что, чёрт возьми, всё это значит?

Я не знаю, как долго я была без сознания, но всё хорошее когда-нибудь подходит к концу. Вскоре тьма отступила, и я снова смогла почувствовать своё тело. Моя голова раскалывалась, и было такое чувство, будто мой мозг пытался когтями вырвать себе выход. Несколько раз я моргнула, и сначала подумала, что ослепла, потому что было очень темно. Я осмотрелась и поняла, что темно было потому, что сейчас была ночь.

Я лежала на кровати в комнате для гостей, и задавалась вопросом, закончился ли этот день. Это всё ещё вторник? Это полночь? Эдвард был здесь?

Эдвард.

При одной лишь мысли о его имени меня переполнили эмоции. Я чувствовала себя полностью опустошённой. Не было ни дюйма на моём теле, которое бы не болело, и я так сильно устала. Мне не понадобилось много времени, чтобы моё тело затряслось в рыданиях без слёз.

Эдвард.

Я села, и пытаясь взять себя в руки, медленно осмотрелась вокруг. Дверь в мою комнату была открыта. Я пыталась прислушаться, чтобы понять, был ли кто-то дома, но было тихо. Полная и абсолютная тишина.

Я увидела свой поломанный телефон, который всё ещё лежал на полу, и поняла, что это мой шанс.

Эдвард.

Стараясь не обращать внимания на боль в ноге, я неловко села на пол, и подняла оторвавшуюся заднюю панель. Затем заглянула под кровать, чтобы увидеть, смогу ли я достать аккумулятор. Возле стены я увидела что-то чёрное. Я была вся в пыли, когда пыталась залезть под кровать и достать его. Мне потребовалось несколько минут, но наконец, мои пальцы, ухватились за чёрный предмет. Я подтянула себя обратно.

Я собрала телефон, и прежде чем включить его, произнесла благодарственную молитву.

Он работал.

Слава Богу!

Трясущимися пальцами я набрала быстрый и короткий текст, который за всю свою жизнь никогда никому не посылала.

" Помоги! "

Я не решилась ему позвонить. А что, если я ошиблась, и в доме был кто-то ещё, и услышит, как я вызываю его?

Отослав сообщение, я почувствовала, как в моих ушах колотилось сердце. Такое впечатление, будто я была под водой.

Я чуть не подпрыгнула, когда вдруг загудел телефон, напоминая, что у меня, по-видимому, был один пропущенный звонок и сообщение.

Пропущенный звонок от Эдварда, и сообщение... о Боже...

" Дерьмо становится хуже. Держись подальше от сумасшедшей мамы. Будь в безопасности, или клянусь грёбанному Богу..."

Оно было отправлено около полудня, и я с трудом сглотнула. Каким-то образом он знал, что сегодня должно было что-то случиться. Откуда он мог знать? И почему он не здесь? Почему он ещё не пришёл? Чего он ждёт? Он знал, что что-то произойдёт, так почему же он не здесь?

Я посмотрела на телефон, как будто это было единственное, что удерживало меня в живых, и Эдвард был единственным, кто удерживал меня здесь, так почему же он не отвечал? Он знал, что он был единственным, кто удерживал меня от смерти. Так почему же он не здесь, когда я нуждалась в нём больше всего? Может, он пробовал? Может, он попал в беду? И тогда я поняла, что возможно, он был здесь. Может, он попался. Может, мама поймала его. О Боже, нет...

Я была совсем одна. Он не придёт.

Что бы ни должно было произойти сегодня вечером, это была только моя проблема.

Мне удалось встать, и мне даже удалость не упасть, хоть я немного и пошатывалась. Я выдвинула ящик тумбочки и достала свои лекарства. Я бросила в рот две белые таблетки, и положила упаковку обратно.

Ни боли, ни выгоды... я должна была принять много...

Я посмотрела вниз, на своё тело, и именно тогда поняла, что мама – или может кто-то ещё – изменил мою одежду. Теперь я была одета в то белое платье, которое она купила мне, и с этой точки зрения оно было похоже на чёртово свадебное платье. Может, скромное и простое. Но всё-таки свадебное платье.

Должна ли я сегодня выйти замуж?

Мой телефон чирикнул в руке и от неожиданности я вздрогнула.

Я вздохнула с облегчением, когда увидела, что это сообщение от " Тони".

" Где ты? Я иду".

Я быстро отправила ответ. " Дома. Одна. Поторопись".

Я снова села на кровать. Моё тело оставалось ещё очень слабым, чтобы стоять слишком долго. Я опустила взгляд на свой гипс, и задохнулась в рыданиях, когда увидела, что он был размыт – там больше не было совы. Рисунки были совершенно уничтожены. От них не осталось ничего, только размытые пятна. Да, мне было обидно, что рисунков, которые нарисовали Элис и Эмметт, больше не было, но это даже не сравнить с тем, что я почувствовала из-за потери совы. Рисунок Эдварда что-то значил, потому что это было личное, связанное только с нами. Это что-то значило.

А теперь этого не было.

Смотря на гипс, я настолько погрузилась в свои мысли, что подпрыгнула и взвизгнула от страха, когда услышала громкий удар входной двери, когда она с грохотом врезалась в стену.

— ВОРОБЕЙ? – позвал Эдвард. Я пыталась ответить ему, но подавилась своими словами. Я услышала, как он пробежал через гостиную, и вскоре появился в дверях. Он выглядел абсолютно растрёпанным. – О, милый Иисусе, – воскликнул он и обнял меня, прижимая к себе, и очередные рыдания начали сотрясать моё тело. – Ты напугала меня до смерти. Ты в порядке? Они причинили тебе боль? – я не могла говорить; рыдания без слёз душили меня и мешали произнести хоть какой-то внятный звук. Он здесь. Разорвав наше объятие, он откинулся назад и положил руки по обе стороны от моего лица. – Воробей, поговори со мной...

— Они пришли за мной, – всхлипнула я. – Мама... я не... они пришли за мной.

— Единственный, кто пришёл за тобой, так это я, так что давай, к чёрту, убираться отсюда. Ты принимала лекарства от боли? – спросил он, и я неловко на него посмотрела.

— Да, я... а почему ты спрашиваешь? – спросила я его.

— Просто я хотел убедиться, что это не причинит тебе боль, – сказал он, и, не говоря больше не слова, одна из его рук оказалась у меня за спиной, а другая под коленями, и он поднял меня. В шоке я посмотрела на него, и он выдавил из себя ухмылку. – Что? Ты думала, я позволю твоей неспособности быстро ходить задержать нас? Нет уж.

Мой вес, казалось, совсем его не беспокоил, когда он нёс меня через дом и вышел через дверь. Чтобы было удобней, я обняла его за шею, и он улыбнулся мне.

— Куда мы идём? – спросила я тихим голосом. – Ты не можешь долго нести меня.

— Я донесу тебя до машины, – ответил он, кивнув в сторону автомобиля, который я едва смогла разглядеть, так как он стоял припаркованный в тени.

Я посмотрела на него с замешательством.

— Но, я думала, ты не ездишь больше?

— Я – нет, – сказал он с кривой улыбкой. – Джаспер.

Увидев моё озадаченное лицо, Эдвард усмехнулся, а я посмотрела на машину. Как только мы приблизились, дверь водителя открылась, и вышел Джаспер. Он открыл заднюю дверь и посмотрел на Эдварда с непостижимым выражением.

— Думаю, ты не шутил, – сказал он тихо, с неизвестными эмоциями в голосе.

— Я тебе говорил, – ответил Эдвард, пока пытался понять, как посадить меня в машину. Я закатила глаза на своё незавидное положение.

— Отпусти меня, Эдвард. Думаю, я смогу справиться, и сесть в машину самостоятельно, – сказала я, мой голос по-прежнему был тихим и слабым, хоть я и старалась держаться. Он нахмурился и неохотно меня отпустил. Я забралась в машину, и Эдвард снова нахмурился, когда моя нога слишком грубо коснулась двери, и я поморщилась от боли.

— Ты в порядке? – спросил он, и сквозь вспышку боли я заставила себя улыбнуться.

— Я в порядке, – ответила я автоматически, и устроилась в кресле. Я ожидала, что Эдвард сядет на пассажирском сиденье, но вместо этого, после того, как Джаспер сел за руль, он забрался на заднее сиденье рядом со мной. Джаспер бросил на него странный взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не сказал.

Как только Джаспер отъехал от обочины, Эдвард повернулся и посмотрел на меня. Я встретила взгляд Эдварда и слабо улыбнулась, но он не улыбнулся в ответ.

— Ты в порядке? Что случилось? Она трогала тебя? – спросил он и схватил меня за руки. Он изучал мои голые руки, пока не удостоверился, что я не была ранена. Он отпустил мои запястья, и вместо этого взял мои руки в свои. Я посмотрела на них, и моя вынужденная улыбка исчезла. Не стоило притворяться. Он знал, что я не в порядке.

Это не должно было так кончиться...

— Белла, ты в порядке? – спросил Джаспер с переднего сиденья. Эдвард повернул голову и посмотрел на него так, как будто он спросил у меня что-то обидное.

— Да, я в порядке, – ответила я, но на последнем слове мой голос дрогнул.

— Вот только не говори мне это дерьмо. Я ясно вижу, что с тобой, чёрт возьми, не всё в порядке! – отрезал Эдвард.

— Эй! – громко запротестовал Джаспер.

— Всё хорошо, Джаспер, – вздохнула я спокойно. – То, что он делает...

Он снова странно посмотрел на нас в зеркало, и опять ничего не сказал. Эдвард положил руку на спинку сиденья и не спускал с меня глаз. Он ждал меня.

— Почему ты не ответила на моё сообщение? Я звонил тебе, но вызов шёл прямо на голосовую почту... Что это было? Мне было страшно до смерти! – пожаловался он, когда я молчала слишком долго. Я видела, как на это расширились глаза Джаспера, и подумала, что наверно, что-то пропустила.

— Сегодня утром вернулась мама... она швырнула телефон об стену, – пробормотала я.

— Чёрт, когда ты ничего не ответила, я знал, что что-то произошло. Я должен был приехать раньше. Я должен был сделать что-то... чёрт, – тихо сказал он. – Прости меня, пожалуйста.

Джаспер внезапно затормозил, и это толкнуло нас вперёд. Я почувствовала, как в моей руке напряглась рука Эдварда, и всё его поведение резко изменилось. Его лицо потеряло весь свой цвет, и он сидел неподвижно, как статуя. В зеркале я встретила взгляд Джаспера, но не смогла понять, что он выражал. Джаспер был для меня как закрытая книга.

— Прости, – пробормотал Джаспер извиняющимся тоном. Я слабо улыбнулась и кивнула, показывая ему, что всё хорошо, но когда посмотрела на Эдварда, то поняла, что это не так. Я подняла руку и погладила его по щеке.

— Эдвард? Ты в порядке? – прошептала я так тихо, чтобы не услышал Джаспер. Я прикусила губу, когда увидела, что Эдвард зажмурился. Я знала, что он ненавидел машины... и я только сделала это хуже. Так держать, Белла. – Джаспер, пожалуйста, останови машину, – сказала я, стараясь чтобы мой голос не дрожал, и он кивнул.

Когда автомобиль остановился и отключился двигатель, Джаспер повернулся в своём кресле и посмотрел на нас. Моя рука всё ещё была на щеке Эдварда. Никто из нас не сказал ни слова. Подталкивая его сейчас, мы бы ничего не добились.

Через какое-то время, наконец, Эдвард открыл глаза и тут же встретился со мной взглядом. Я грустно улыбнулась ему, и он улыбнулся печально.

— Ты в порядке? – тихо спросила я его.

— А это важно? Это не меня чуть не уб... – сказал он, но я прервала его, приложив палец к его губам. Сузив глаза, я дала ему предупреждающий взгляд. В его глазах я увидела вспышку осознания, и он вздохнул.

— Прости.

— Да, я знаю, – кивнула я.

— Ты в порядке?

— Сейчас да.

— Хорошо.

Он повернулся и посмотрел на Джаспера.

— Я отвезу её домой, но ты мне нужен, чтобы отвлечь остальных, так, чтобы никто не заметил, как я отнесу её в свою комнату.

— Минуточку! Может кто-нибудь, пожалуйста, сказать мне, что, чёрт возьми, здесь происходит? Мы убегаем от кого-то? Ты скрываешь её? Разве это не как похищение... или что? – пробормотал Джаспер, когда видимо, перешёл свою точку кипения.

Эдвард закатил глаза.

— Блядь, ну какое это похищение, если она идёт на это добровольно, ты, идиот.

— Ну... она? Я имею в виду, на самом ли деле добровольно, – спросил Джаспер, и они оба повернули головы ко мне. Эдвард, глядя на меня, вскинул бровь.

— Да, думаю, что это так и есть. У меня сейчас просто нет другого выбора, – честно ответила я.

— У тебя всегда есть выбор, – ответил Джаспер и снова повернулся к рулю. – Но я дал вам понять, что это может значить, – он повернул ключ зажигания и покачал головой. – Думаю, у вас ребята, есть много дерьма, которое нужно объяснить... – добавил он себе под нос.

Как только автомобиль снова начал двигаться, Эдвард напрягся, но я постаралась ободряюще ему улыбнуться, показывая, что ему нечего бояться.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – тихо прошептал Эдвард. Я немного покачала головой, и он вздохнул. – Что случилось?

— Я расскажу тебе, когда мы будем одни, – ответила я тихо. Он кивнул и сжал мою руку.

Мы остановились в миле от дома Эдварда, и Джаспер снова заглушил мотор.

— Так что же вам нужно от меня? – спросил он, не поворачиваясь в кресле.

— Ты мне нужен для того, чтобы отвлечь их. Им наверно, интересно, какого чёрта я убежал и куда. Думаю, когда я вернусь, они завалят меня кучей вопросов, – ответил Эдвард.

— Может, будет лучше, если я отвезу её к себе домой, – предложил Джаспер, но Эдвард едва дал ему сказать и ответил.

— Нет, она пойдёт со мной.

— Хорошо, тогда как, чёрт возьми, ты считаешь, мы должны сделать это? – вздохнул Джаспер.

Эдвард посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

— Ты не должен спасать меня, Эдвард, – сказала я тихо, внезапно почувствовав себя подавленной чувством вины, оттого, что вечно вовлекала его в эту историю. Это был мой бой, а не его. Он не должен быть вовлечён. – Может, вам будет лучше... просто отвезти меня домой, – я не хотела домой, я бы предпочла, чтобы они оставили меня где-нибудь в лесу. Может, если бы мне повезло, меня бы нашли волки и положили конец моим страданиям. Пока Эдвард был в безопасности, и мне было хорошо. Он не должен попадать в беду из-за меня. У него было достаточно проблем, я достаточно испортила его жизнь. Мне не нужно прибавлять к постоянно растущему списку того, что я сделала неправильно.

— Нет, – его ответ был окончательным, и не оставлял места для споров. Он и Джаспер начали говорить о том, как будет лучше это сделать, но я просто перестала обращать на них внимание. Всё это было слишком нелепо. Было чувство, как будто они собирались сделать что-то незаконное, хотя на самом деле, они просто хотели защитить меня.

Наконец, они остановились на плане – Джаспер отведёт меня в комнату Эдварда, в то время как Эдвард будет отвлекать свою семью. Они решили, что это будет наиболее эффективным, так как у его семьи нет никаких причин отвлекаться на Джаспера. И, видимо, Джаспер тоже обладал " серьёзными навыками ниндзя".

Что бы это не значило.

Мы проехали остаток пути к дому Эдварда, и Джаспер остановил машину, даже прежде чем мы добрались до дома. Получилось, что автомобиль скрывался за деревьями. Никто не смог бы увидеть его из дома. Он вылез из машины, открыл дверь, чтобы помочь мне, и я улыбнулась ему в знак благодарности.

Эдвард обошёл машину, подошёл ко мне и взял мои руки в свои.

— Я буду рядом, хорошо? Ты голодна? Я могу взять немного еды, – сказал он.

— Нет, я в порядке, спасибо, – сказала я с робкой улыбкой.

— Ладно, – сказал он, кивнув. Минуту мы просто смотрели друг на друга, затем он вздохнул и, отпуская мои руки, неохотно сделал шаг назад. – Я постараюсь это исправить, блядь, я тебе обещаю.

Он побежал к дому, и я смотрела ему вслед. Когда он скрылся из виду, я повернулась к Джасперу, который снова смотрел на меня с непонятным выражением. Он протянул руки и мягко улыбнулся.

— Не возражаешь, если я тебя понесу? – спросил он. – Вероятно, так будет менее шумно.

— Да, хорошо, – вздохнула я.

Так же как и Эдвард, он поднял меня и беззвучно понёс в дом. Он не останавливался, чтобы подумать, как туда попасть, он просто шагнул к двери, ведущей в гараж. Ему удалось открыть её без каких-либо проблем, даже со мной на руках. Мы вошли внутрь, и мои глаза остановились на блестящем " Вольво", стоящем там.

Я не видела эту машину с момента аварии. Она выглядела безупречно.

— Он не хочет иметь ничего общего с этой машиной, – сказал Джаспер еле слышно.

— Я думала, он любит эту машину, – сказала я тихо.

— Да. Так оно и было.

В конце гаража он открыл ещё одну дверь, и мы вошли в небольшой коридор. Я услышала приглушённые звуки голосов. В панике я посмотрела на Джаспера, но, казалось, это совсем его не волновало. Продолжая идти, он просто ободряюще мне улыбнулся.

Вскоре голоса стали более ясными, и я была уверена, что мы собирались войти прямо в комнату, откуда они шли. Джаспер открыл ещё одну дверь, и я предположила, что теперь мы оказались в холле. Перед нами была лестница на второй этаж, но попасть туда можно было только одним путём – пройти мимо открытой прихожей, которая вела нас к комнате, откуда шли голоса. Я тяжело сглотнула, а Джаспер ускорил шаги.

—...ЕБАТЬ, НУ ЧТО? – вскрикнул Эдвард.

— Я пыталась понять тебя и дать время, но это явно не сработало. Что нам нужно сделать, чтобы достучаться до тебя? С нас достаточно твоего поведения. Ты должен измениться, и должен сделать это прямо сейчас, – я узнала голос этой женщины. Это была его мать.

— Хватит с нас твоего неуважения. Пришло время измениться, сын, - серьёзным тоном ответил доктор Каллен. - Мы больше не собираемся позволять тебе среди ночи бегать по городу. Мы должны знать, где ты пропадаешь.

У меня не было шанса услышать ответ Эдварда, потому что Джаспер начал быстро подниматься по лестнице, и вскоре мы оказались на третьем этаже дома. Он подошёл к последней двери в коридоре и распахнул её. Ногой, закрыв за нами дверь, он подошёл к чёрному кожаному дивану, который стоял у окна, и опустил меня на него.

Джаспер сел со мной рядом, и повернулся так, что оказался лицом ко мне. Он положил руку на спинку дивана и, не спуская с меня своих глаз, начал изучать меня. Под его пристальным взглядом вскоре я почувствовала себя неловко. Он лениво усмехнулся, слегка подвинулся на своём месте и тихо рассмеялся.

— Прости, – сказал он небрежно. – Я не хотел смущать тебя. Я просто пытаюсь понять, почему ты здесь, но у меня ничего не получается.

— Мне не к кому было больше обратиться. У меня есть только Эдвард, – сказала я, чувствуя странную потребность извиниться за это.

— Да, и именно это я не могу понять. С каких это пор у тебя есть Эдвард? – спросил он с недоумением и любопытством.

— После того, как мы поняли, что мы одни, – пробормотала я про себя. Я прикусила губу и посмотрела на дверь. Я просто ждала, когда придёт сумасшедшая женщина, которая со словами " время пришло", наброситься на меня с ножом в руке. Или может, я ждала какого-то повода, чтобы не говорить с Джаспером. Я не знала, что было ему известно, и не хотела случайно сказать что-то такое, что Эдвард не захотел бы ему говорить.

Мы услышали шаги, и я сразу же напряглась. Джаспер поднялся с дивана и встал передо мной, чтобы тот, кто зашёл через дверь, не заметил меня.

Шаги остановились у двери. Очень медленно повернулась ручка, и дверь со скрипом отворилась. Я выглянула из-за Джаспера и увидела, как вошёл Эдвард. Он с раздражением посмотрел на Джаспера, затем закрыл дверь и запер её за собой.

— Никогда не думал, чтобы можно запереть эту чёртову дверь, а? – рявкнул он на Джаспера, и его глаза выражали абсолютную ярость. Эдвард подошел к дивану, в каждом его шаге чувствовалась злость, и я спрашивала себя, что же его так расстроило. Он жалел, что забрал меня сюда? У него проблемы, и он понял, что это того не стоило? То есть, что я того не стоила?

Он сел на диван, наклонился вперёд и, положив локоть на свою ногу, зажал рукой переносицу. Другой рукой он обхватил мою ладонь и сильно сжал её. Он сделал несколько глубоких вдохов и зажмурился. Казалось, он страдал от боли.

— Ты в порядке, Эдвард? – тихо спросила я. Он фыркнул и покачал головой, но не в ответ на мой вопрос.

— Это я тебя должен спрашивать об этом, Воро... Свон, – пробормотал он. – Просто дай мне немного времени...

Я кивнула, несмотря на то, что он этого не видел.

— Ты говорил о Белле, ведь так? – вдруг неожиданно спросил Джаспер.

Я посмотрела на него в замешательстве, и услышала, как Эдвард вздохнул.

— Ебать, разве это теперь не очевидно? – спросил он. Я удивлённо уставилась на Эдварда и быстро выхватила свою руку, тем самым заставив его поднять взгляд. Он опустил руку со своего лица и посмотрел на меня удивительно страдальческими глазами.

— Ты обещал мне, – пробормотала я.

— Блядь, я ничего ему не говорил! – быстро сказал Эдвард, когда понял, о чём я думаю.

— Тогда почему он сказал, что ты говорил обо мне? – спросила я.

Эдвард выглядел совершенно расстроенным, и я почувствовала себя преданной. Я знала, что не должна была доверять ему. И вообще, что я здесь делаю? Почему я просто не дожидаюсь свою маму? Она, возможно, сегодня вечером закончила бы мои страдания.

— Эдвард был на грани безумия. Он ходил по комнате и чуть не проделал дыру в полу, бормоча что-то о том, что кто-то не отвечает на его сообщения, а звонки идут прямо на голосовую почту, – объяснил Джаспер. Я не спускала своих глаз с Эдварда, пытаясь понять, смогла бы я поймать в его глазах ложь, хоть говорил только Джаспер. – Я спросил его, о ком он говорит, но он сказал, что обещал никому не рассказывать.

Я наклонила голову и посмотрела на него.

— Ты сказал ему это? – спросила я.

Эдвард кивнул.

— Я пытался предупредить тебя. Сегодня в школе к Леа подошла Эмили... дерьмо в Ла-Пуш становится хуже. Я забеспокоился, когда ты не ответила на моё сообщение и звонки. Я знал, что должен был приехать раньше, но был идиотом, и не сделал этого, – он снова схватил меня за руку, и на этот раз и я не вытащила её. – Так Бога ради, скажи мне, ты в порядке?

— Сейчас да.

— Нет, бля, это не так, – прорычал он. – По твоим грёбаным глазам я вижу, что тебе всё ещё страшно. Ты напряжена, как проклятая гитарная струна и всё в тебе кричит о поражении. Так что, блядь, не говори мне, что с тобой всё в порядке!

— Тогда почему ты постоянно спрашиваешь меня?

— Потому что я хочу услышать это от тебя.

— Ладно. Я не в порядке. Даже не близко.

— Спасибо, – вздохнул он. – Чёрт, это было так сложно?

— Да.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на взгляды, которые бросал на нас Джаспер. До тех пор, пока он не откашлялся, и мы снова не вспомнили о его присутствии.

— Ебать, что происходит? – спросил он. Эдвард невесело усмехнулся и потёр большим пальцем мою ладонь.

— Не спрашивай, ответ на этот вопрос принесёт тебе только кошмары, – ответил Эдвард с лёгкой улыбкой и посмотрел на меня. Я не могла не улыбнуться в ответ. Мне казалось, что у нас двоих была какая-то только нам понятная шутка, несмотря на то, что на самом деле это было совсем не смешно.

— Это принесло тебе кошмары? – спросила я.

— Ты не представляешь, – ответил Эдвард.

Я повернулась к Джасперу и умоляюще посмотрела на него.

— Пожалуйста, не говори ни кому о сегодняшнем вечере...

— Я бы даже не знал, с чего начать, – сказал Джаспер и посмотрел на Эдварда – Мне казалось, ты ненавидишь её?

Я не могла не захихикать на это, и Эдвард сделал то же самое.

— Да, это так, – ответил он с мягкой усмешкой и пожал плечами. Джаспер разочарованно провёл рукой по волосам и, чтобы сдержаться от улыбки, я прикусила губу. Если Джаспер, самый близкий друг Эдварда, не мог понять, как же так случилось, что я и Эдвард внезапно стали друзьями, то что скажет на это весь оставшийся мир?

— Спасибо, что ты помог сегодня вечером, Джаз. Ебать, я действительно ценю это. Но мне на самом деле нужно поговорить с Воро... Свон, – сказал Эдвард, серьёзно посмотрев на Джаспера. – И я думаю, что ей не очень комфортно оттого, что ты здесь.

— Так, значит, ты меня выгоняешь? - спросил Джаспер, и Эдвард кивнул.

— Да, ты правильно всё понял.

Джаспер фыркнул но, похоже, не сильно обиделся.

— Но, я всё равно жду объяснений, - сказал он, направляясь к двери.

— Да, блядь, и ты получишь их, но только не сейчас, - ответил Эдвард. - А теперь, пожалуйста, убирайся к чёрту, - Эдвард встал с дивана и последовал за Джаспером, чтобы закрыть и запереть за ним дверь. Затем он вернулся и сел рядом со мной на диван.

Всё его поведение изменилось, и маска, которую он нацепил, когда с нами был Джаспер, теперь исчезла. Он выглядел таким же напуганным, какой себя ощущала я, и я снова почувствовала себя виноватой за то, что заставила его пройти через всё это дерьмо.

— Расскажи мне, – тихо сказал он. – Не пропускай никаких грёбаных деталей. Ебать, что произошло, и почему на тебе это грёбаное свадебное платье?

Я тихо фыркнула, чувствуя себя странно удивлённой тем фактом, что я не единственная заметила, что это платье похоже на свадебное.

— Воробей, расскажи мне, – снова сказал он, и прежде чем начать свой рассказ я глубоко вздохнула.

Я рассказала ему всё, что помнила, упустив только ту часть, где я захотела бороться дальше, когда мама " чистила" меня. Надеясь, что после этого, она утопила бы меня. У меня было ощущение, что такие подробности он бы воспринял не очень хорошо. Оставшейся части этой истории было достаточно, чтобы привести его в бешенство; поэтому мне не нужно было рассказывать и те детали. Я не хотела, чтобы он сердился также и на меня. Я всё ещё боялась, что скажу ему что-то такое, что толкнёт его через край, и он сразу поймёт, что вовсе не готов к этому. Что он просто не сможет помочь мне, и что всё это слишком много для него.

Добравшись до конца своей истории, я глубоко вздохнула, и рассказала, как проснулась в своей комнате и нашла себя в этом глупом белом платье. Я рассказала ему о жгучей боли и, несмотря на то, что лекарства сделали её управляемой, я всё равно чувствовала, как тупая боль проходила через всё моё тело.

— Джейкоб был там? – спросил он.

— Я не знаю, – честно ответила я. – У меня есть только несколько смутных воспоминаний о маме...

— Но... он мог быть там, правильно? Я имею в виду, когда я пришёл туда, её не было, так может они ушли вместе?

— Думаю, да... к чему ты ведёшь? – спросила я озадаченно.

Он застонал и провел руками по своим волосам.

— Чёрт, возможно, они... я имею в виду, он... Боже, блядь, я даже не могу сказать эти грёбаные слова... Чёрт, я просто хочу сказать, что... ебать, возможно ли что грёбаный Джейкоб Блэк был там и... трахнул тебя? – он казался таким расстроенным, и его голос дрогнул на последних двух словах. Руки в его волосах сжались в кулак, и на тот момент я ничего не хотела больше, чем встряхнуть его и сказать, что это не так. Что не было никаких шансов, чтобы это произошло, что не было никакой возможности, чтобы Джейкоб сделал это со мной. Смысл был в том, чтобы я была чистой. Они не стали бы. Он бы не стал. Я даже не думала об этом, пока он не спросил меня.

Тупая боль в моём теле вернула меня к реальности, и я поняла, что не смогу покачать головой и сказать ему нет. Потому что правда была в том, что... у меня не было уверенности. Как я могла быть уверена? Я никак не могла это узнать. Может, они изменили свои глупые правила?

— Я хотела бы сказать «нет»… но как я могу быть уверена? Должно быть, прошло несколько часов, после того, как я в последний раз приходила в сознание. Но я хочу сомневаться, что Джейкоб когда-либо поступил бы так со мной... все они требовали, чтобы я была чистой, и если сегодня вечером должна была быть наша свадьба или союз, или что угодно, то зачем ему делать это со мной до церемонии? Это противоречит всему, во что они верят, – пробормотала я, словно пытаясь убедить себя. Внезапно Эдвард притянул меня к себе и, обняв, прижал мою голову к своей груди и положил подбородок мне на макушку.

— Ты чертовски права. Прости, что я вообще это спросил, – пробормотал он. – Я просто... ты хоть представляешь, сколько сценариев сегодня прошло через мою голову? Эмметт сказал, что тебя не было в школе, и так как ты не ответила на моё сообщение, у меня не было возможности узнать, жива ты или нет. Я боялся, что тебя распотрошили как грёбаную рыбу и пировали на... я боялся, что тебя порезали... Я боялся, что эти дворняги подвергли тебя групповому изнасилованию – он сделал судорожный вдох. – Я боялся, что ты умерла, – была такая печаль в его голосе, которую я просто не поняла. Даже сейчас.

— Я хотела бороться с ней в ванной... я хотела бороться до тех пор, пока она не утопила бы меня, – наконец, призналась я, и не удивилась, почувствовав, как напрягся Эдвард.

— Но ты не сделала... – сказал он после минуты молчания.

— Я обещала тебе, что не буду... я обещала, что не буду сдаваться... а борьба с ней в ту минуту была бы равносильна желанию сдаться, – моё тело задрожало от внезапных рыданий, к которым я была не готова, и Эдвард обнял меня ещё ближе.

— Ебать, это хорошо. Поплачь, Воробей. Избавься от этого дерьма. Не позволяй этой херне задерживаться в тебе. Выпусти это дерьмо. Ебать, это хорошо.

Я хотела улыбнуться на его выбор слов; что говорить, это был Эдвард. Но не могла улыбнуться. Мои губы меня не слушались. Вместо этого мой разум и моё тело согласились, что единственное, что они могли сделать, это последовать его совету и выпустить из себя это дерьмо.

— Всё хорошо, Воробей, теперь ты в грёбаной безопасности... – пробормотал он, и я почувствовала, как он прижался губами к моим волосам. – Здесь тебя никто не обидит.

Я в безопасности.

Моё тело тряслось, когда волны яростных рыданий сотрясали меня, и я плакала так, как никогда прежде. Я плакала потому, что была жива. Я плакала потому, что была напугана. Я плакала за себя. Я плакала за Эдварда. Я плакала за свою маму. Я плакала потому, что слишком долго была одна. Я плакала потому, что я была зла. Я плакала потому, что освободилась. Я плакала потому, что мне удалось выжить. Я плакала потому, что была в безопасности.

Последняя мысль задержалась у меня в голове, и я почувствовала странную влажность на рубашке Эдварда. Я тут же отпрянула от него, и Эдвард ослабил свои объятья. Я посмотрела на его рубашку и увидела, что она была мокрой. Мягко коснувшись своей щеки, я поняла, что она тоже была мокрой.

Я плакала.

На самом деле плакала.

Настоящими слезами.

Эдвард мягко улыбнулся, взял в свои руки моё лицо и начал вытирать слёзы большими пальцами.

— Ты чувствуешь себя лучше? – спросил он.

— Я плакала, – сказала я с трепетом.

— Да, я заметил, – усмехнулся он.

— Я никогда не плачу... со слезами...

— Всё бывает когда-то в первый раз, – ответил он просто и пожал плечами.

Я вздохнула и почувствовала, как расслабилась. Я была в безопасности.

— Ты хочешь принять душ и привести себя в порядок, или ещё что-нибудь? – спросил Эдвард. – Уверен, я смогу взять что-нибудь из маминого гардероба, чтобы ты смогла это надеть.

Я опустила взгляд на свою одежду и мне захотелось блевать на это глупое платье. А ещё лучше, я хотела разорвать его на куски и сжечь. Потом я заметила свой гипс и снова почувствовала боль в груди из-за размытых рисунков.

Эдвард проследил за моим взглядом и клянусь, он зарычал.

— Ебать, она испортила это, – прорычал он. – Бля, меня не волнует что эта сука твоя мать, я хочу убить её.

— Потому что она испортила твою сову? – спросила я с печальной, без чувства юмора улыбкой.

— Нет, из-за того как ты выглядишь, потому что она испортила нашу сову, – я посмотрела на него в замешательстве, и подумала, что, чёрт возьми, он имел в виду. А он, стиснув зубы, всё ещё смотрел на мой гипс.

Может я туго соображала из-за того, что почти весь день провела без сознания, но я действительно не понимала Эдварда. Странно было даже не то, что он говорил, а как он это делал. Так теперь он хотел убить мою мать из-за того, как я выглядела, когда смотрела на рисунок Эдварда, который она испортила? Он не хотел убить её потому, что она дала мне наркотики и пока я спала, делала со мной, Бог знает что. Он хотел убить её потому, что она испортила рисунок.

Я вообще не понимала Эдварда.

— Ты беспокоился из-за меня сегодня, – тихо сказала я, вместо того, чтобы высказать всё остальное, что пришло мне в голову.

— Конечно, – сказал он, как будто это была самая очевидная вещь в мире и посмотрел на меня так, будто я сошла с ума.

Я улыбнулась его реакции.

— Давно никто не беспокоился обо мне.

— И это самое хреновое во всём этом дерьме.

— Думаю, что так оно и есть, – ответила я со вздохом.

Он встал с дивана, и какое-то время ковырялся в ящиках своего шкафа, затем вытащил рубашку с длинным рукавом и спортивные штаны.

— Ты можешь взять это на сегодня... ничего особенного, но я уверен, что в этом будет намного удобней, чем в этом грёбаном платье... и, видишь? Длинные рукава, – сказал он, и взял один из рукавов рубашки, чтобы показать мне. Я встала с дивана и автоматически потянулась за своими костылями, но поняла, что их там не было. Я нахмурилась и подумала о том, где они были, и только потом вспомнила, что мы их даже не взяли. Мы покинули дом очень быстро, я была на руках у Эдварда, и никто даже не вспомнил о костылях.

— Я могу пойти выбрать что-нибудь из одежды моей матери, если это более удобно, я просто подумал, что... ты знаешь... грёбаная простота, и всё это дерьмо. И если честно, мне не хочется, ещё раз сталкиваться со своими родителями, – сказал он, неправильно поняв моё молчание.

— Нет, нет, всё хорошо, – возразила я. – Я просто вспомнила, что мы забыли взять мои костыли, – он удивлённо моргнул, и я пожала плечами. – Ничего страшного, уверена, что смогу передвигаться и без них... я ведь профессионал, как-никак.

Я попыталась встать на больную ногу и сделать шаг вперёд. Когда внезапная боль пронзила всю мою ногу, я потеряла равновесие, и Эдвард быстро схватил меня и удержал от падения.

— Да, ты действительно профессионал. По боли, – пробормотал он. – Я помогу тебе пройти в ванную.

Я не протестовала и позволила ему помочь. Он положил одежду на тумбочку и неловко посмотрел на меня.

— Тебе нужна помощь, чтобы переодеться? – клянусь, он покраснел, и если бы это было при любых других обстоятельствах, я бы рассмеялась.

— Нет, всё хорошо, – ответила я. Он кивнул с видимым облегчением, затем вышел из ванной и закрыл за собой дверь. Я разделась и бросила отвратительное платье на пол, потом надела рубашку и штаны. Хоть одежда была чистой, она всё еще хранила запах, который можно описать только как запах Эдварда.

Мускусный, мужественный и... вкусный?

Пытаясь избавиться от этой нелепой мысли, я покачала головой и попыталась сделать шаг к двери. Боль в ноге сказала мне, что я никуда не пойду. Я глубоко вздохнула и, как будто молясь Богу, подняла глаза к потолку.

— Эдвард? – спросила я, не повышая свой голос.

— Ты готова? – спросил он, его голос доносился прямо из-за двери.

— Да.

Он открыл дверь и, увидев меня, замер на долю секунды. Быстро покачав головой, он встал рядом со мной, чтобы помочь мне. Я уверена, он пытался это скрыть, но я заметила, что время от времени он продолжал бросать на меня и моё тело странные взгляды.

Что с ним сегодня такое?

— Ты можешь спать на моей кровати. Я буду спать на диване, – сказал он и подвёл меня к кровати.

— Что? Я не могу забрать у тебя кровать! – возразила я.

Он посмотрел на меня и фыркнул.

— Да, хорошего тебе сна на этом грёбаном диване с этой проклятой вещью, – сказал он, и кивнул в сторону моего гипса.

— А как насчет тебя? Тебе не должно быть удобно? – спросила, приподнимая бровь.

— Поверь мне, Воробей, мне будет намного удобней, когда я буду знать, что ты в чёртовой безопасности на моей кровати. Хватит с меня на сегодня беспокойства. Можешь не волноваться, что нас кто-то услышит или что-то ещё. Здесь мы в безопасности.

— А твои родители? – спросила я и села на край кровати.

— Они никогда, повторяю, никогда, не входят в мою комнату без разрешения. Это негласное правило. Они уважают нашу с Эмметтом личную жизнь. Да, они стучат, но никогда не заходят. Так что, ебать, у тебя нет никаких причин волноваться об этом. Кроме того, дверь заперта... Ты в безопасности.

— Ты это уже говорил, но не уверена, что смогу поверить в это, – сказала я, и он сел со мной рядом.

— Что ты в безопасности? – он ухмыльнулся и подался вперёд, его лицо было так близко, что я почувствовала его дыхание. И запах. Мускусный... мужественный... – Ебать, ты в безопасности. Мы запрём твою сумасшедшую мать. И ты, наконец, сможешь жить своей жизнью и получить всё то, что заслуживаешь.

— Да, и чего же я заслуживаю? – спросила я, на самом деле любопытствую, потому что я думала, что не заслуживала ничего. Усмешка Эдварда исчезла, и думаю, он заметил мои сомнения.

— Ебать, всё. Всё, что хочешь, то ты и заслуживаешь. Так скажи мне, Воробей, если бы ты могла выбрать что-нибудь в это грёбаном мире, что бы это было?

Я грустно улыбнулась ему, уже зная, чего хочу. Было только одно. Всегда было только одно. Я всегда думала, что когда-нибудь у меня это будет, но затем мама решила перерезать меня, перевернуть вверх тормашками мой взгляд на мир, и заставить меня сомневаться во всем, в чём только можно. И конечно, эффектно уничтожив мою волю просто к тому, чтобы дальше дышать.

Было только одно.

— Я просто хочу, чтобы меня любили.