Си-би-эс — CBS (Columbia Broadcasting Sistem) — теле- и радиокомпания. — Прим. пер.

Если что-то было не вполне совершенно, она затирала это место и делала дубль. И то же самое с книгами. Мы потратили три дня и испробовали множество названий, пока в конце концов не пришли к тому, которое подошло к маленькой книжке, которую я сделал для нее об одной няне и троих ее детях — все они были исцелены от неизлечи­мых болезней на одном и том же собрании. Помню, как вконец разозленный, я поднял вверх руки и сказал: «Кэт­рин, ведь Бог достаточно велик, чтобы дать нам название для этой книги, не правда ли?»

Она захлопала в ладоши, засмеялась сквозь хрипоту и сказала: «Как велик Бог?» И это стало совершенным на­званием для той книги.

Этот же дух стремления к совершенству наполнял каж­дый сделанный ею шаг. Ее помада всегда была самой луч­шей. Ее ногти покрыты лаком, а ее платье всегда было сшито на заказ. Во время богослужения хныканье одного единственного ребенка заставляло ее остановиться и дать знак помощнику по залу. Стул не на своем месте, член хора с кое-как завязанным галстуком, сотрудница в офисе, оде­тая в юбку или блузку не того цвета, — она подмечала каждую деталь и не была удовлетворена, пока недочеты не были исправлены. Это же стремление к совершенству пре­дохраняло ее от поспешного согласия участвовать в новом проекте, ибо она была настроена на то, чтобы он был совер­шенен во всех деталях еще перед тем, как она даст ему зеле­ный свет. А потому она ждала годами, прежде чем дать со­гласие расширить свое служение на телевидении, прежде чем она согласилась провести свое первое собрание в зале «Святыня» в Лос-Анджелесе, прежде чем она написала вторую книгу, прежде чем она приняла приглашение пропо­ведовать в других городах. Казалось, словно на самом деле она не хотела расширить служение, но предпочитала оста­ваться в относительном уединении в Питтсбурге. Но ком­бинация из рекомендаций тех, кому она доверяла, и открытая дверь в новые возможности, которые она рассматривала как указания от Бога, в конце концов убеждали ее выйти из ста­рой колеи и пойти на риск изменений и расширений. Впрочем, глубоко внутри она была всегда уверена, что луч­ше прилепиться к чему-то уже работающему, чем рисковать провалиться с каким-либо новым делом. И по этой причи­не она часто делала заявления, от которых затем ей прихо­дилось открещиваться. Например, она часто говорила, что никогда не будет писать автобиографию.

«Подожди, пока я умру, Джеми, — сказала она серьез­но, — тогда ты сможешь рассказать им все».

Все же за год до того, как она умерла, она начала гово­рить со мной об автобиографии. Когда мы были вместе в Лас-Вегасе для проведения легендарного «служения с чу­десами» в зале «Сити» в мае 1975 года, она еще больше «нажала» на меня. Зная мое природное нежелание быть автором-невидимкой, особенно если предполагается боль­шая книга, она сняла все условия, чтобы польстить мне и дать понять, «как сильно мы нуждаемся в том, чтобы при­ступить к работе прямо сейчас».

Мы сидели в очень роскошной гостиной в номере-люкс Фрэнка Синатры во «Дворце Цезаря» Лас-Вегаса. «Со­брание с чудесами» закончилось, и Кэтрин вернулась в но­мер истощенная. Я потрогал пальцем толстые ворсистые обои темно-красного цвета и стал слушать, как она расска­зывала про собрание. Затем она повела нас показывать этот номер-люкс — мою жену Джеки, Дэна и Виолу Малачук и меня самого. Она показала нам встроенную ванну в форме сердечка (достаточно большую, для 2-3-х человек) и круглую кровать с зеркалом на потолке. «Я не такая уж глупая, — она усмехнулась, взяв крепко мою руку и накло­нившись ко мне. — Я точно знаю, зачем там зеркало на потолке».

Вернувшись в гостиную, мы сели на шикарную красную софу в одном из самых роскошных номеров в отелях всего мира и стали слушать, как она излагала те причины, по ко­торым я должен писать ее книгу. «Вы — тот человек, кто сможет честно все рассказать». Затем, искоса посмотрев на меня, она сказала: «Вы знаете, тут много всякого мошенни­чества делается во имя нашего Господа. Вы знаете, что я имею в виду?» Я не был уверен — по крайней мере, тог­да, — но я знал, что если она знает, то я не успокоюсь, пока не выведаю точно, о чем она говорит. — «Но мы должны сделать книгу для славы Божьей. Запомните это. Без обиняков, но для славы Божьей».

Еще одной причиной, по которой книга должна была быть написана быстро, которую она не назвала и которую она сама еще тогда не знала, было то, что вскрылось в тече­ние следующих двух месяцев. Ее пианист и наперсник, Дино Картсонакис и его шурин, Пол Бартоломью, который был также ее личным управляющим, были уволены в феврале. Без ведома Кэтрин они подготовили к печати рукопись под на­званием «Последняя Великая Катерина», которую они пред­полагали выбросить на рынок бульварной литературы как публичное разоблачение. Все это держалось в секрете до июля 1975 года, когда Бартоломью возбудил уголовное дело против нее в верховном суде Лос-Анджелеса. Вскоре после этого Кэтрин выиграла процесс. Одним из условий скреп­ленного клятвой соглашения было обязательство Дино и Бартоломью не публиковать в печати ничего о Кэтрин Кульман в течение десяти лет. Однако тогда, в мае, она ниче­го не знала о готовящемся разоблачении, и потому я могу лишь заключить, что ее желание начать работу над автобиог­рафией пришло как предостережение от Бога, что если она сама не расскажет свою собственную историю, кто-нибудь другой сделает это — и оклевещет и ее имя, и ее служение.

Таким образом, мы согласились продвигаться вперед. Но мы оба были заняты другими делами. И никто из нас не знал, как коротко отпущенное время. Кэтрин встрети­лась со своей старшей сестрой, Миртл Парротт, и они наго­ворили на диктофон о детстве Кэтрин. Но смерть прервала работу, и, в конце концов, она получила исполнение своей исходной мечты — скорее биографию, чем автобиографию.

Все это дело, впрочем, было типичным при ее осторож­ности и ее чувствительности ко Святому Духу: ждать, пока Он не побудит ее что-то делать, а затем начать быстрое движение в том направлении, куда Он направляет ее. Кэт­рин часто обвиняли в том, что она увлекающаяся, нетерпе­ливая личность. Когда дело касалось «подталкивания» ее помощников в служении, то так оно и было. Но когда речь шла о том, чтобы расширить служение в новую область, то она отлично выучила болезненный урок и потому ждала, пока не появится нужный человек — кто-то, кому можно доверять, — и затем двигалась только тогда, когда Бог скажет ей двигаться.

Видимо, ничто не показывает лучше эти принципы, чем расширение ее служения в Канаду. Это началось, как боль­шинство ее служений, с чудесного исцеления. Кеннет Мей, 62-летний фермер из крошечной общины в Форстерс-Фоллс, что в штате Онтарио, узнал от своего доктора из близлежащей деревушки Кобден, что он умирает от болезни Ходжкина — рака лимфатических желез. Эта история описана во всех деталях в книге «Канадский восход» под заголовком «Бог снова может сделать это». Его послали в Оттаву для лечения кобальтом. Но лечение оказалось не­эффективным, и наросты на его теле постепенно появились опять. Он вернулся в раковую клинику при Главном госпи­тале для дополнительного лечения рентгеновскими лучами, но это привело лишь к увеличению и дальнейшему распро­странению наростов. Понимая, что его дни сочтены, доктора позволили ему навестить свою дочь в Питтсбурге, прежде чем принять его в госпиталь для окончательной терапии. Однако, прежде чем мистер и миссис Мей отправились в Питтсбург, один из их соседей-фермеров зашел к ним и сказал: «О, я все же надеюсь, у вас будет возможность посе­тить собрание Кэтрин Кульман, пока вы будете там».

В ответ на их вопрос, кто такая эта мисс Кульман, сосед дал им экземпляр книги «Я верую в чудеса». Кеннет Мей прочел книгу. И тогда он впервые начал задумываться: а вдруг это возможно, чтобы Бог исцелил кого-либо на пос­ледней стадии неизлечимого рака.

Первого апреля 1968 года чета Мей посетила регуляр­ные занятия по понедельникам по изучению Библии, кото­рые вела Кэтрин в «Первой пресвитерианской церкви». Занятия произвели на них большое впечатление, и они за­держались в холле церкви, чтобы поговорить с кем-нибудь, кто ходил каждую неделю. Эти люди, узнав что господин Мей смертельно болен, посоветовали ему остаться на «слу­жение с чудесами» в пятницу утром в «Карнеги-холл».

«Знаете, что Бог может исцелить вас?», — сказал им один мужчина.

Госпоже Мей надо было вернуться в Канаду, но Кеннет остался со своей дочкой. И хотя боль преследовала его, он продолжал цепляться за эту соломинку надежды: «Знаете, что Бог может исцелить вас?»

В пятницу утром дочь сопровождала его в «Карнеги-холл», но когда они пришли и увидели огромную толпу, ждущую на ступенях, хотя собрание должно было начаться только через несколько часов, он почти потерял надежду. Впрочем, несколько человек, которых он видел в понедель­ник вечером, заметили его и подошли поближе, уговаривая его остаться. Какая-то незнакомая женщина подошла и сказала: «У вас рак, не так ли?»

Мей был удивлен ее проницательностью, но прежде чем он успел ответить, она взяла его за руку и начала молиться. И хотя он был удивлен, он склонил голову и громко сказал: «Я — твой, Господи, делай со мной, что хочешь».

Внезапно он ощутил, словно нечто прошло сквозь его тело, и боль прекратилась. Он был исцелен. Целый час он стоял, не чувствуя боли. После того, как служение началось, к нему подошел один рабочий и спросил, исцелен ли он. Мей ответил: «Я думаю, что со мной что-то случилось». Затем он поправился: «Я уверен, что со мной что-то случилось».

Его подвели к помосту, где Кэтрин помолилась за него. После служения, стоя в коридоре, он обнаружил другое странное явление. Вода начала течь из пор его кожи, и это продолжалось три дня. Попрощавшись со своей дочерью, он вернулся в Канаду и пошел в раковую клинику при Главном госпитале в Оттаве, где его признали здоровым. Даже его доктор назвал это чудом.

Вскоре после того как Кеннет Мей вернулся домой, он нанес визит госпоже Мэри Петгигрю из близлежащего мес­течка Кобден, у которой была последняя стадия множе­ственного склероза. Вняв его уговорам, Мэри и ее муж Кларенс поехали в Питтсбург. Она тоже была чудесным образом исцелена и вернулась в маленький городок Кобден, переполненная радостной вестью о чудотворной силе Свя­того Духа. После этого людей уже невозможно было оста­новить. Они направлялись в Питтсбург караванами. Многие были исцелены, и вскоре весть о чудесах распро­странилась по этому району Канады.

В январе 1969 года, примерно через шесть месяцев пос­ле исцеления Мэри Петтигрю, одна женщина из Оттавы, умирающая от рака, позвонила своей подруге из Броквилла госпоже Моди Филлипс и спросила, знает ли та что-либо о служении Кэтрин Кульман. Моди ничего не знала об этом и даже не слышала имени Кэтрин Кульман, но посоветова­ла подруге решиться и посетить собрания. В конце концов, она умирала, и что могло быть хуже этого? Женщина посе­тила богослужения в Питтсбурге и вернулась в Канаду ис­целенная. Изменение было мгновенным и очевидным. Ее кожа, раньше — цвета меди, теперь была здорового розо­вого цвета. Все симптомы болезни исчезли. Но произошло не только это: у человека, отвозившего ее в Питтсбург, был огромный нарост на спине размером с грейпфрут, — и он был тоже исцелен.

Моди была очень консервативной женщиной и, хотя она знала подругу с детства, едва могла ей поверить. Она обсу­дила это дело с мужем, Харвеем, который был агентом по печатному делу, и они оба решили съездить в Питтсбург и посмотреть сами. За день до отъезда дочь Филлипсов, Шарон, их зять Грант Митчелл и их четырехгодовалый внук Трой напросились в поездку вместе с ними. Похоже, все в провинции Онтарио только и говорили о чудесах, происхо­дящих в Питтсбурге.

Маленький Трой родился с экземой и хронической бо­лезнью легких, похожей на астму. Климат в Канаде зимой самый неблагоприятный для людей с экземой, ибо многие теплые вещи содержат волокна, которые колют кожу, вызы­вая дополнительное раздражение. Кожа Троя была покры­та крупными гноящимися болячками со струпьями наверху и сочащейся жидкостью. И помимо этого, на сгибах и там, где образуются кожные складки: под подбородком, под мышками, в локтевых суставах, в паху, в коленных суставах и между пальцами ног и рук — везде было зудящее, жгу­чее воспаление с потрескавшимися ранами.

Трой был под наблюдением у одного из лучших дерма­тологов Оттавы, доктора Монтгомери, а также — их семейного терапевта, доктора Хал Мак-Леода. Доктор Монтгомери прописал лечение, которое состояло не только из лекарств, но и из 4-х ванн с овсяной мукой каждый день. Овсяная мука оказывала смягчающее воздействие на кожу, и Митчеллы покупали ее стофунтовыми мешками. Ванны старательно приготовляла Шарон, которая была дипломи­рованной медсестрой. На ночь ребенка нужно было заво­рачивать в марлю и бинты, чтобы он не разбередил боляч­ки. Единственная надежда, говорили доктора, что когда он повзрослеет, то научится держаться подальше от всех тех вещей, которые усугубили бы его состояние и, возможно, на­учится приспосабливаться к своему состоянию.

Проехав 500 миль до Питтсбурга и проведя ночь в отеле «Пик Рузвельт», вся семья прибыла в 6.30 утра в «Первую пресвитерианскую церковь», где теперь проходили «служе­ния с чудесами», поскольку «Карнеги-холл» был на рестав­рации. Церковь уже была полна людей, хотя собрание было назначено на 11 часов. Грант, Шарон и Трой сели на одну скамью, а Моди и Харвей сидели прямо за ними у прохода. Трой листал цветную книжку, чтобы скоротать время.

Но что-то происходило. В 9 часов Моди заметила, что Шарон плачет без видимой причины. А когда время собра­ния подошло, то она заплакала еще сильнее и громче и про­должала плакать даже после того, как Кэтрин пришла, что­бы начать собрание в одиннадцать.

Все это удивляло Моди, которая была верна консерва­тивным взглядам. Она хотела уйти и два раза обращалась к Харвею, чтобы он тоже ушел. Но уйти прилично не по­лучилось, и она осталась, настроившись терпеть до конца и больше не попадать в такую неудобную ситуацию.

Как мисс Кульман часто делала, она пропустила пропо­ведь и приступила сразу к чудесам, вызывая из зала людей с различного рода исцелениями и побуждая их выходить для свидетельства к платформе. Вдруг посреди собрания она остановилась и сказала: «Кто-то исцелился от экземы». От­вета не последовало. Ни Филлипсы, ни их дети, похоже, не соотнесли это с состоянием Троя. Кэтрин продолжила со­брание, но через 10 минут она сделала очень необычную вещь, что, как вспоминают ее сотрудники, она делала только дважды в жизни. Она сказала: «Я вынуждена остановить служение. Кто-то на этом священном собрании огорчает Святого Духа».

Наступила мертвая тишина во всей гигантской аудито­рии. Люди повернулись и посмотрели друг на друга словно ученики Иисуса, когда Он объявил, что один из них предаст Его. «Не я ли? Не я ли?»

Мэгги Хартнер, которая, похоже плыла в Святом Духе, после того как помазание от Бога пришло на собрание, сто­яла в проходе рядом с ними. Шарон все еще плакала так сильно, что даже не отдавала себе отчета в том, что проис­ходит вокруг. Мэгги обратилась к Гранту и спросила:

— За что вы молитесь?

— Мой сын, — просто ответил Грант.

— А чем он болен?

— Экзема.

— Ну что же вы, — воскликнула Мэгги, — разве вы не слышали, что сказала Кэтрин Кульман? Все собрание остановлено. А я тут бегаю взад и вперед по проходу, пытаясь найти того, кого коснулся Бог. Пожалуйста, осмотрите ребенка.

Внезапно Шарон «ожила». Еще не вытерев слез, она наклонилась к Трою и стянула его футболку прямо через го­лову. Каждая рана на теле ребенка, каждое поражение, каждая гноящаяся трещинка — все было исцелено. Стру­пья превратились в порошок, и когда футболка задела их на спине, они осыпались на пол. У Моди, сидевшей прямо по­зади него, перехватило дыхание, и она была почти в шоке. Грант протянул руку и ощупал то место, где была особенно плохая, мокнущая рана на левой руке. Кожа была теперь целой и здоровой. Все тело было чистым.

Мэгги настояла, чтобы родители вывели ребенка впе­ред. Но никто не мог позднее вспомнить, выходили ли они к платформе. Похоже, что все они были в трансе.

Уехав с собрания, они направились на север, все еще не веря в то, что видели и пережили. Около Эри они попали в тяжелую снежную пургу, и им пришлось свернуть в придо­рожный мотель. Свободным был только один номер, так что все пятеро поселились в нем. Троя сразу уложили спать, а взрослые продолжали говорить и удивляться этому чуду всю ночь. Около полуночи Харвей не смог больше терпеть и, взяв со стола лампу, стал осматривать спящего Троя. Все ме­ста, прежде пораженные язвами, теперь были снежно-белого цвета, а остальные, нетронутые, имели здоровый розовый от­тенок. В середине каждого белого участка было крошечное пятнышко (типа сыпи) не больше булавочной головки. К утру, однако (взрослые продолжали осматривать его каждый час), даже эти крошечные пятнышки исчезли.

Три месяца спустя Митчеллы взяли Троя в отпуск в Мексику. Когда они вернулись, тело мальчика хорошо за­горело под мексиканским солнцем — все, за исключением тех мест, где была экзема. Эти области оставались снежно- белого цвета еще целый год, а затем стали совершенно нор­мальными.

Они привезли Троя к доктору Монтгомери и к доктору Мак Леоду, и оба они зафиксировали исцеление, включая легкие мальчика. Доктор Монтгомери назвал Моди «вол­шебной бабушкой». Это имя она все еще лелеет, как напоми­нание о том времени, когда Бог так ярко вошел в ее жизнь.

Моди Филлипс была самой вдохновленной женщиной в Онтарио. Она была настроена на то, чтобы все в Оттаве посетили «служения с чудесами» в Питтсбурге и были благословлены подобно ей. Прирожденный организатор, она начала думать, как бы собрать служителей города и привести их на «собрание с чудесами» — тогда они «за­горятся», и все церкви будут наполнены тем же Святым Духом, который присутствует на служениях Кэтрин. Одна­ко, даже когда она предложила нанять автобус и заплатить за него из своего кармана (1000 долларов), пасторы, похоже были слишком заняты, чтобы проявить к этому интерес. Никто из них не выказал ни малейшего желания стать сви­детелем чудес, а уж тем более самому заниматься этим.

Не сломленная этим, Моди продолжала возвращаться в Питтсбург каждую неделю, беря с собой в поездку тех, кто соглашался присоединиться к ней. Но в ней оставалось жить чувство, что ей нужно как-то нанять автобус и взять с собой группу или, возможно, несколько групп в Питтсбург.

Осенью того же года Харвей заболел. Когда доктора обнаружили это, они сказали Моди, что он может умереть на операционном столе. Молитва пока что была очень фор­мальным актом для семьи Филлипсов. Как Моди опреде­лила это, они молились «в стиле Объединенной церкви», что означало, что они слушали молитвы в воскресенье в церкви, благодарили Бога за еду на столе и повторяли «Отче наш» вечером. Впрочем, когда состояние Харвея стало критическим, Моди решилась — впервые — обра­титься прямо к Богу:

«Господи, если ты спасешь его, то я найму автобус в Питтсбург»,

Харвей сразу пошел на поправку, и через день после его выписки из госпиталя Моди уже наняла автобус и нашла людей, готовых поехать в Питтсбург. В группе был только один служитель. Остальные, как рассказывала Моди, были горничные и прислуга — именно те, на кого Бог обещал в книге пророка Иоиля излить Свой Дух.

Начиная с того времени и до самой смерти Кэтрин, последовавшей почти 6 лет спустя, Моди Филлипс пропу­стила только пять собраний в Питтсбурге. Она организо­вала сотни чартерных автобусных рейсов из Канады и ви­дела тысячи людей, исцеленных и «завоеванных» для Господа Иисуса Христа.

По мере роста числа канадцев на «собраниях с чудеса­ми», росла и доля пожертвований канадских верующих в служение. Поскольку вклады в американское отделение «Организации Кэтрин Кульман» не облагались канадским подоходным налогом, стало очевидным, что Кэтрин нужда­лась в открытии канадского офиса. А кто лучше подходил для руководства им, чем тот, кого ей послал сам Бог — Моди Филлипс.

Впрочем, перед тем как Кэтрин попросила ее взяться за работу, сам Святой Дух начал говорить Моди. И хотя Моди проработала 15 лет на ответственном посту в «Авто­матической электрической компании», она внезапно почув­ствовала, что ей нужно уволиться с работы — и не было другой причины, как только предчувствие, что Господь при­готовил для нее что-то иное. Таким образом, когда мисс Кульман позвонила, Моди Филлипс была уже готова на­чать работу немедленно, организовав канадское отделение «Организации Кэтрин Кульман» со штаб-квартирой в Броквилле вблизи Оттавы.

Моди сразу приступила к работе, пытаясь убедить Кэт­рин, что среди канадцев есть много ее сильных последова­телей и что они нуждаются в своем собственном «служе­нии с чудесами» в районе Оттавы. Она посоветовала использовать Муниципальный центр города Оттавы на 16000 посадочных мест. Кэтрин, естественно, нелегко было убедить. Она вполне была довольна служениями в Питтс­бурге и Лос-Анджелесе и, естественно, сопротивлялась вся­кому переезду, особенно в такую пустыню, как центральная Канада, где многие служители «умерли с голоду».

Кэтрин часто говорила о преследующем ее кошмарном сне, в котором она выходила на сцену некоего странного зала и обнаруживала, что зал абсолютно пуст. Этот страх сделал ее исключительно осторожной, не склонной пускать­ся в какие-либо новые предприятия без полной уверенности в успехе. Ибо, после страха появиться на сцене без Святого Духа, ничто так не пугало ее, как ужас выхода перед пустой аудиторией.

Но Моди была уверена, что Кэтрин стоит поехать в Ка­наду. Растущее число канадских верующих на Питтсбурге, ких собраниях склонило-таки чашу весов в пользу Моди, и Кэтрин согласилась приехать. Она запланировала не толь­ко посетить Оттаву, но и провести три вечерних собрания в Питерборо.

Теперь ноша ответственности внезапно свалилась на плечи Моди. В тот вечер, когда Кэтрин согласилась при­ехать, она легла спать и не могла уснуть. Она лежала и ду­мала: «Ну теперь посмотри, что ты натворила. Ты организо­вала автобусы в Питтсбург, и ты наладила бухгалтерию для канадского филиала, но что ты понимаешь в организации «собраний с чудесами»? Если Кэтрин проедет весь этот путь до Канады и никто не придет на собрание, то ее кош­марный сон станет твоей реальностью».

Было 2 часа утра, когда, поспав кое-как урывками, она внезапно проснулась. Все детали плана организации бого­служений пульсировали у нее в мозгу. Осторожно, чтобы не разбудить спящего мужа, она выскользнула из кровати и спустилась по лестнице. Моди осмотрелась, нашла старую карту канадских дорог, разложила ее на кухонном столе и снова закрыла глаза. Она вспоминала то видение, которое было у нее перед тем, как она пробудилась несколько минут назад. В видении она увидела карту с булавками на ней и детальную инструкцию, как организовать бригаду автобусов из всех близлежащих городов. Открыв глаза, она начала втыкать булавки в карту и записывать план, как заказать ав­тобусы. К тому времени, когда Харвей спустился завтра­кать, у нее уже были продуманы все детали.

Это была совершенно новая идея. Она точно знала, сколько автобусов ей понадобится, а также могла сказать, взглянув на свои схемы, сколько из них будет заполнено полностью, сколько — частично, сколько потребуется до­полнительных автобусов, сколько людей займут резервные места, как много места надо зарезервировать для инвалид­ных колясок и, наконец, сколько нужно пригласить органи­заторов для помощи в зале.

Это произвело впечатление на Кэтрин. И тогда Моди Филлипс, «волшебная бабушка», начала разъезжать по всей Канаде и США, подготавливая почву для больших «служе­ний с чудесами» в Чикаго, Сент-Луисе, Окленде, Сиэтле, Далласе, Майами, Атланте, Лас-Вегасе и в десятке других крупных городов. Это было началом совершенно нового служения для Кэтрин. И это получилось, потому что у нее хватило мудрости ждать.