Культура и цивилизация

Культура — фундамент человеческой жизни. Она возникла и развивается вместе с человеком, воплощая в нем то, что качест­венно отличает его от всех других живых существ и природы в целом. Однако интерес к ее изучению и осмыслению проявил­ся относительно недавно.

Само слово «культура» появилось в Древнем Риме, где оно означало прежде всего агрокультуру, т. е. возделывание, обра­ботку, культивирование земли. Этот первоначальный смысл в дальнейшем уступает место другому, связанному с личными достоинствами и совершенством человека. В XVIII в.. вошед­шем в историю как эпоха Просвещения, понятие культуры по сути ограничивается одной лишь духовной культурой. Именно в этом значении термин «культура» впервые получает достаточ­но широкое распространение. Главное в нем — просвещен­ность, образованность и воспитанность человека. Решающая роль при этом принадлежит знанию, хотя и в этот период уже было ясно, что образование является необходимым, но недос­таточным условием для того, чтобы быть культурным. Вместе с тем культура еще не стала объектом всестороннего изучения.

Только в XX в. интерес к изучению культуры резко возрас­тает, о чем свидетельствует рост числа определений культуры. По подсчетам исследователей, в начале XX в. таких определе­ний было около 10. К середине века, как указывают американ­ские ученые А. Крёбер и К. Клакхон, их стало более 150. В на­ши дни число определений культуры перевалило за 500.

Многие философы эпохи Просвещения понимали культуру как степень человеческого в человеке, имея в виду его внутрен­нее, духовное богатство. Английский этнолог Э. Тайлор, автор книги «Первобытная культура» (1871) — одной из первых, по­священных непосредственно культуре, определяет ее как сово­купность знаний, верований, искусств, ценностей, законов, обычаев и других способностей и привычек, приобретенных че­ловеком как членом общества. Ф. Ницше понимал культуру как стиль жизни народа. Американский социолог Д. Белл опреде­ляет культуру как систему эстетических взглядов, нравственных оценок и стиль жизни, как способ поддержания собственной неповторимой индивидуальности.

Сходные определения даются отечественными исследовате­лями. Для П. А. Бердяева культура выступает как «живая судьба народа», «неотвратимый путь человека и человечества». По мнению А. Ф. Лосева, «культура это предельное обобщение всею». Другие авторы понимают культуру как память, как творчество, как духовное измерение всякой деятельности, как образ жизни народа и т. д.

Исходя из существующих точек зрения на культуру, можно сказать, что понятие культуры имеет три основных значения: 1) возделывание, творчество, производство; 2) образование, воспитание и развитие; 3) поклонение и почитание; имеется в виду религиозный культ.

В самом широком смысле подкультурой нередко понимает­ся все созданное человеком, все достижения человечества. Культура предстает как «вторая природа», которая сотворена самим человеком и образует собственно человеческий мир в отличие от дикой природы. В этом случае культуру обычно подразделяют на материальную и духовную. Такое деление вос­ходит к Цицерону, который первым отметил, что наряду с культурой, означающей возделывание земли, есть также культу­ра, означающая «возделывание души».

Материальная культура охватывает сферу материального производства и его продукты: технику, технологию, инфра­структуру, жилища, предметы быта, одежду и т. д. Духовная культура включает в себя сферу духовного производства и его результаты: религию, философию, мораль, искусство, науку и т. д. Внутри ее часто особо выделяют художественную культу­ру, включающую произведения искусства и литературы. Наука, в свою очередь, рассматривается в качестве основы интеллекту­альной, научно-технической культуры.

Между материальной и духовной культурами имеется глу­бинное единство. Обе они являются результатом человеческой деятельности, у истоков которой в конечном счете находится духовное начало — идеи, проекты и замыслы человека, вопло­щаемые им в материальную форму. Поэтому Н. А. Бердяев счи­тал, что всякая культура является духовной. Материальная фор­ма требуется не только для технического сооружения, но и для художественного произведения — скульптурного, живописного, литературного и т. л. Примерами органического единства материальной и духовной культуры могут служить архитектурные творения, они одновременно являются и произведениями ис­кусства, и служат практическим целям (здание театра, храм, гостиница, жилой дом).

Вместе с тем между продуктами материального и духовного производства имеются существенные различия. В художествен­ном произведении равно значимы и материальная оболочка, и духовное содержание, тогда как в некоторых технических тво­рениях бывает весьма трудно обнаружить признаки духовности. В конкретных социально-исторических условиях указанные различия могут вступить не только в противоречие, но и в кон­фликт. Нечто подобное случилось с культурой в XIX и особен­но в XX в., когда материальная культура стала все больше до­минировать над духовной.

Таким образом, сущность культуры заключается в том, что она составляет фундаментальное, определяющее измерение че­ловеческой жизни, воплощает собственно человеческий способ существования.

Ученые показали, что высшие животные (шимпанзе) также обладают культурой: они имеют язык, у них даже есть культур­ное многообразие, поскольку культуры отдельных популяций отличаются между собой. Однако между культурой животного и культурой человека имеется качественное различие. В основе культуры животных и ее передачи лежат инстинкты. Человече­ская культура создается и передается с помощью сознания и символических систем. Благодаря культуре человек преодолева­ет «животность» и приобретает «человечность». Она выражает и воплощает социальное. По мнению 3. Фрейда, культура вклю­чает в себя все то, чем человеческая жизнь возвышается над животными условиями и чем она отличается от жизни живот­ных. В этом суть известной формулы: человек — это культура.

Исключительная роль культуры в жизни человека и общест­ва раскрывается во множестве функций, без которых невоз­можно само существование человека и общества. Главной из них является функция социализации или формирования ивоспи­тания человека, функция человекотворчества. Как выделение че­ловека из царства природы шло вместе с возникновением и развитием культуры, так и воспроизводство человека происхо­дит через культуру. Вне культуры, без ее освоения новорожден­ный не может стать человеком.

Установлено, что, если в возрасте от двух до двенадцати лет исключены из нормальной человеческой жизни, они на­всегда остаются дикими. Подтверждением тому могут служить известные случаи из литературы, когда потерянный родителями в лесу ребенок в течение нескольких лет жил и рос в стае зве­рей. Этих нескольких лет оказывалось достаточным для того, чтобы он был потерян для общества: найденный ребенок уже не мог освоить ни человеческий язык, ни другие элементы культуры.

Только через культуру человек овладевает всем накоплен­ным социальным опытом и становится полноправным членом общества. Здесь особую роль и фа ют традиции, обычаи, уме­ния, знания, навыки, ритуалы, обряды и т. д. Культура при этом выступает в качестве своеобразной «социальной наследст­венности», значение которой нисколько не меньше биологиче­ской наследственности.

Второй функцией культуры, тесно связанной с первой, яв­ляется познавательная и информационная. Культура способна накапливать разнообразные знания, сведения и информацию о мире и передавать их от одного поколения к другому. Она вы­ступает при этом как социальная и интеллектуальная память человечества. Здесь исключительная роль принадлежит системе образования.

Не менее важной является регулятивная или нормативная функциякультуры, с помощью которой она устанавливает, ор­ганизует и регулирует отношения между людьми. Эта функция осуществляется, прежде всего, через систему норм, правил и за­конов морали и права, соблюдение которых — необходимое ус­ловие существования и сосуществования людей.

С названными функциями тесно переплетается коммуника­тивная функция, осуществляемая в первую очередь с помощью языка как главного средства общения людей. Наряду с естест­венным языком отдельные области культуры — наука, искусст­во, техника и др. — пользуются своими специфическими язы­ками, без которых невозможно овладение всей культурой в це­лом. Знание иностранных языков открывает доступ к другим национальным культурам и всей мировой культуре.

Существует еще одна важная функция культуры — ценност­ная илиаксиологическая. Она способствует формированию у че­ловека ценностных потребностей и ориентации, позволяет ему различать добро и зло, хорошее и плохое, прекрасное и безобразное. Критерием таких различий и оценок являются преж­де всего нравственные и эстетические ценности.

Особого выделения заслуживает творческая функциякульту­ры, которая находит свое выражение в создании новых ценно­стей и знаний, норм и правил, традиций и обычаев, а также в критическом переосмыслении, реформировании и обновлении уже существующей культуры.

Наконец, важное значение имеет игровая, развлекательная, компенсаторнаяфункция культуры, которая связана с восста­новлением физических и духовных сил человека, проведением досуга, психологической разрядкой и т. д. В нашевремя эта функция приобретает все большее значение, она нередко осу­ществляется в ущерб другим.

Все названные и другие функции культуры могут быть све­дены к двум: накоплению и передаче социального опыта — во-первых, критически-творческой деятельности — во-вторых. Обе функции неразрывно связаны друг с другом; накопление включает в себя отбор наиболее ценного и полезного из всего, что имеется, а это предполагает критический подход, творче­ское отношение; в свою очередь, творческая функция означает, прежде всего, совершенствование всех элементов и механизмов культуры, что неизбежно приводит к созданию чего-то нового.

Культура составляет неотъемлемое свойство человека. Одна­ко представления о том, кого следует считать действительно культурным, могут быть разными. Древние римляне называли культурным того, кто умеет выбирать себе достойных попутчи­ков среди людей, вещей и мыслей — как в прошлом, так и в настоящем. В Средневековье культурным человеком считался тот, кто мог читать Библию. Гегель полагал, что культурный че­ловек в состоянии сделать все то, что делают другие.

Как показывает история, все выдающиеся личности были высококультурными людьми. Многие из них являлись универ­сальными личностями: их знания были энциклопедическими, а все сделанное ими отличалось исключительным мастерством и совершенством. В качестве примера следует назвать, прежде всего, Леонардо да Винчи, который одновременно был великим ученым, инженером и гениальным художником эпохи Возрож­дения. В России такими выдающимися личностями были М. В. Ломоносов, В. И. Вернадский, П. А. Флоренский, А. Л. Чижевский, Д. И. Менделеев, А. Ф. Лосев, П. Л. Капица, Л. Ф. Келдыш и др.

Сегодня быть универсальной личностью весьма трудно, практически невозможно, поскольку знания и умения стали не­объятными. В то же время возможности стать культурным чело­веком необычайно расширились. Основные характеристики культурного человека остаются теми же: знания, объем и глуби­на их должны быть значительными, а умения — отмечены вы­сокой квалификацией и мастерством. К этому надо добавить нравственное и эстетическое воспитание, соблюдение общепри­нятых норм поведения и создание собственного «воображаемо­го музея», в котором присутствовали бы лучшие произведения всего мирового искусства. Не меньшее значение имеет также экологическое воспитание, знание иностранных языков. Сего­дня культурный человек должен владеть компьютером, что со­ставляет вторую грамотность.

Понятия культуры и цивилизации тесно связаны между со­бой, часто не различаются, воспринимаются как тождествен­ные. Они действительно имеют много общего, тем не менее, ме­жду ними существуют и различия.

По времени слово «цивилизация» возникло гораздо позднее слова «культура», только в XVIII в. Первоначально оно подчер­кивало превосходство развитых европейских стран над другими народами. В этом смысле цивилизация противопоставлялась дикости и варварству, означая высший этап развития человече­ства. Наиболее устойчивое употребление и широкое распро­странение понятие цивилизации получило во Франции, где оно использовалось в двух смыслах. Первый означат высокоразви­тое общество, основанное на началах разума, справедливости и религиозной терпимости. Второй смысл был тесно связан с по­нятием культуры и означал совокупность определенных качеств человека: незаурядный ум, образованность, изысканность ма­нер, вежливость.

Все многообразие точек зрения на соотношение культуры и цивилизации в конечном счете сводится к трем основным:

1. понятия цивилизации и культуры выступают как синони­мы, между ними нет сколько-нибудь существенных различий. В качестве примера можно указать на концепцию известного английского историка А. Тойнби, который рассматривает ци­вилизацию в качестве определенной стадии культуры, делая акцент на ее духовном аспекте и считая религию главным и опре­деляющим элементом.

2. Между культурой и цивилизацией обнаруживаются как сходство, так и важные различия. Подобного взгляда, в частно­сти, придерживался французский историк Ф. Бродель, предста­витель школы «Анналов», считавший цивилизацию базой куль­туры. В центре его внимания находится цивилизация, рассмат­риваемая через призму духовных явлений, главным из которых он считает ментальность.

3. Культура и цивилизация противопоставляются друг другу. Наиболее ярким примером в этом плане может служить теория немецкого философа О. Шпенглера, изложенная им в книге «Закат Европы». Согласно этой теории, цивилизация является умирающей, гибнущей и распадающейся культурой. Цивилиза­ция следует за культурой, пишет Шпенглер, «как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший город за деревней и задушевным детством». Культура, по его мнению, представляет собой живой и растущий организм, она дает про­стор для развития искусства и литературы, для творческого рас­цвета неповторимой личности и индивидуальности. В цивили­зации нет места для художественного творчества, в ней господ­ствуют техника и бездушный интеллект, она нивелирует людей, превращая их в безликие существа.

Книга Шпенглера имела огромный успех. Однако сама кон­цепция, основанная на полной противоположности и несо­вместимости культуры и цивилизации, вызвала вполне обосно­ванные и убедительные возражения. Особой критике подвер­глась идея неизбежной и близкой гибели Запада.

Более приемлемыми представляются первые два подхода к пониманию соотношения культуры и цивилизации. Между этими явлениями действительно имеется много общего, они неразрывно связаны между собой, взаимно переплетаются и переходят друг в друга. Одними из первых на это обратили вни­мание немецкие романтики, которые отмечали, что культура «прорастает» цивилизацией, а цивилизация переходит в культу­ру. Поэтому в повседневной жизни мы имеем достаточные ос­нования не слишком различать их. Такие же основания имеют и те ученые, которые смотрят на цивилизацию через призму культуры или наоборот. При этом некоторые из них как бы растворяют культуру в цивилизации, другие же делают обрат­ное, отдавая предпочтение культуре.

Однако при более строгом подходе культура и цивилизация могут рассматриваться как относительно самостоятельные яв­ления, поскольку в каждом из них можно выделить специфиче­ские, только ему принадлежащие элементы, черты и особенно­сти. В частности, язык и знание правильнее относить к культу­ре, а письменность и науку — к цивилизации. Это дает основание для существования двух отдельных научных дисцип­лин — культурологии и цивилизациологии, каждая из которых имеет свой предмет изучения. Именно такой подход становится преобладающим в современной литературе.

Хотя многие элементы культуры и цивилизации возникали уже на стадии дикости и варварства, их становление как особых явлений завершилось в разное время. Культура сформирова­лась раньше, она старше цивилизации, пришедшей на смену эпохе варварства. Цивилизация возникла в результате неолити­ческой революции, благодаря которой в эволюции человечества произошли глубокие изменения. Главным из них был переход от присваивающего хозяйства (собирательство и охота) к про­изводящей технологии (земледелие и животноводство).

Эволюция цивилизации позволяет выделить в ней две ос­новные стадии:

1) аграрно-традиционную, характерную для ра­бовладельческого и феодального обществ;

2) индустриальную, связанную с капитализмом.

В современной литературе активно исследуется третья стадия цивилизации — постиндустриальная. Она возникла во второй половине XX в. под воздействием на­учно-технической революции и высоких технологий, вызвав к жизни постиндустриальное информационное общество.

Существуют также и другие классификации. Так, в зависи­мости от масштаба рассмотрения цивилизация может быть гло­бальной, т. е. мировой, континентальной (например, европей­ская), национальной (французская), региональной (североаф­риканская). Некоторые ученые-востоковеды полагают, что цивилизация изначально распалась на два «древа» — Запад и Восток, обладающие своими неповторимыми путями развития. Из них естественным и нормальным признается восточный путь, тогда как западный рассматривается как мутация и откло­нение. Другие ученые также предлагают разделить все цивили­зации на два типа, но дают им иное толкование: одна цивили­зация — техногенная — объявляется характерной для Запада, а вторая — психогенная — присущей восточным странам, приме­ром которой может служить индийская цивилизация прошлого. Наконец, иногда к цивилизации относят материальную культу­ру, а под собственно культурой имеют- в виду духовную.

Несмотря на существующее многообразие точек зрения на цивилизацию, относительно многих ее существенных черт они совпадают. Наиболее важными признаками и чертами цивили­зации считаются следующие: образование государства; возник­новение письменности; отделение земледелия от ремесла; рас­слоение общества на классы; появление городов. При этом на­личие первых двух признаков обычно признается обязательным, а необходимость остальных нередко ставится под сомнение.

В цивилизации особую роль играет технология, с помощью которой общество устанавливает отношения с природой. Для цивилизации характерны устойчивая организация, инерцион­ность, порядок, дисциплина и т. д. Она стремится к всеобщно­сти и универсальности, что особенно проявляется в современ­ный период, когда на наших глазах на основе новейших ин­формационных технологий создастся единая универсальная цивилизация.

Что касается культуры, то в ней первостепенное значение имеют национальная самобытность и оригинальность, неповто­римость и уникальность, изменчивость и новизна, неудовлетво­ренность собой, критическое и творческое начала, самоцен­ность, стремление к возвышенному идеалу и т. д.

Относительная независимость культуры и цивилизации и вместе с тем их тесное взаимодействие могут приводить к нару­шению равновесия и противоречию между ними. Преобладание цивилизации и сведение к ней культуры означало бы стагна­цию общественного развития, ослабление и угасание в нем ду­ховного и нравственного начал. Именно такая ситуация наблю­дается в современном обществе, когда цивилизация все больше довлеет над культурой.

Культура и природа находятся в сложных взаимоотношени­ях. На первый взгляд может показаться, что они противопо­ложны, поскольку культура, по определению, есть не природа, внеприродное явление, созданное самим человеком. Природа, в свою очередь, возникла естественным путем, сама собой, и является самодостаточной. Она существовала до человека и культуры и может существовать без них. Все это говорит в пользу противоположности культуры и природы. Однако при ближайшем рассмотрении становится ясно, что они тесно свя­заны между собой, поскольку культура возникает из природы, точнее, из взаимодействия человека с природой. Все предметы культуры, включая произведения искусства, созданы из при­родного материала. Природа — мать всего созданного челове­ком.

Отношения между природой и культурой зависят прежде всего от культуры, от ее характера и особенностей. Последние, в свою очередь, несут на себе печать господствующей религии. Этим обусловлены существенные различия между западной культурой, основанной на христианстве, и восточной, покоя­щейся на исламе и других восточных религиях, в их отношении к природе.

Согласно концепции К. Юнга, восточный человек — интро­верт, его сознание направлено внутрь себя, он ищет спасения в самом себе, в совершенствовании своей духовности. Мусульма­нин не смотрит на природу как на то, что можно присвоить, подчинить и тем более разрушить. Для него характерно смире­ние, преклонение и обожествление природы. В еще большей степени показательны в этом плане индийские религии, в осо­бенности джайнизм, в котором характерный для индийских ре­лигий принцип непричинения вреда всему живому (ахинса) до­веден до крайней точки. Последователи джайнизма не могут за­ниматься земледелием, ибо вспашка земли способна привести к убийству живых существ — червей и насекомых. Они должны закрывать рот белым платком, чтобы случайно не проглотить какое-нибудь насекомое. Ходить джайны могут только днем, когда светло, разметая перед собой дорогу специальным венич­ком, чтобы не наступить на какое-нибудь живое существо.

Западный христианин демонстрирует куда более прагмати­ческое отношение к природе. Согласно К. Юнгу, западный че­ловек — экстраверт, его разум направлен вовне. Он ищет спа­сения не в самом себе, а в господстве над природой и окружаю­щим миром. Он давно уже видит себя преобразователем и покорителем природы. Отсюда известное изречение тургенев­ского героя Базарова: «Природа — не храм, а мастерская, и че­ловек в ней — работник».

Подобный подход во многом обусловлен тем, что труд в христианстве выступает как основной удел человека, одна из главных его ценностей и добродетелей. Однако и в западной культуре взгляды на природу не оставались неизменными. Они менялись от эпохи к эпохе.

Точкой отсчета в этом вопросе может служить античная культура. При этом следует подчеркнуть, что в целом природа в античной культуре оценивалась очень высоко. Тем не менее, именно в далекой античности берут свое начало в европейской культуре две тенденции во взглядах на природу. Одну тенден­цию можно условно назвать греческой, а вторую — римской, и по-особому ярко они проявились применительно к земледе­лию.

Греки воспринимали труд земледельца как нечто героиче­ское, требующее смелости, отваги и даже неистовства. Можно сказать, что в некотором смысле они бросали вызов природе и богам. Древние греки не столько пахали землю, сколько стре­мились вырвать из ее недр плоды, которые спрятали от них бо­ги. Римляне смотрели на это иначе. Для них труд земледель­ца — мирное, спокойное и естественное занятие. Этот труд к тому же особо почитался. Такой взгляд они распространяли и на искусство, считая, что оно должно рождаться столь же есте­ственно, как рождаются и растут деревья, растения и все живые существа. Римляне стремились к гармонии, согласию культуры и природы, надеясь получить от нее за это щедрое вознагражде­ние.

В последующем две указанные тенденции шли параллельно, часто переплетались или же одна из них брала верх над другой. В Средние века господствовал религиозно-аскетический взгляд на природу, в свете которого она оценивалась не слишком вы­соко, воспринималась как источник соблазна и скверны. При­рода считалась разделяющей преградой между Богом и челове­ком, а в нем самом она принимала форму физической плоти, тела, которое рассматривалось церковью как оковы, темница для души, воплощавшей божественное начало в человеке.

В эпоху Возрождения вновь восстанавливается античная, преимущественно римская, традиция во взглядах на природу. В творчестве итальянского поэта Ф. Петрарки природа предста­ет как любящая мать, родительница и воспитательница, естест­венная норма и благотворный закон для человека, в котором все от природы — не только тело, но и разум. Природа начинает теснить самого Бога, как бы растворяя его в себе, выступая не преградой, а посредником между Богом и человеком. Искус­ство эпохи Ренессанса стремится следовать античному принци­пу мимесиса (подражание), называя художника великим подра­жателем природе, провозглашая близость языка искусства и языка природы.

В Новое время, начиная с середины XVII в., в европейской культуре во взглядах на природу преобладающей становится древнегреческая тенденция. Западное общество с полной опре­деленностью ставит целью покорение и подчинение себе при­роды. Существенные изменения происходят и в искусстве. Хо­тя не все, но многие художники начинают ставить искусство выше природы. Гёте полагает, что «свободный духом художник стоит над природой и может ее трактовать сообразно своим це­лям». Еще более определенно заявляет английский писатель О. Уайльд: «Искусство начинается там, где кончается природа». Эта тенденция достигает наивысшей своей точки к середине XX в., когда разразившийся экологический кризис поставил под угрозу само существование не только природы, но и чело­вечества.

Проблема отношений культуры и природы может быть рас­смотрена и применительно к самому человеку. Здесь она вы­ступает как проблема соотношения в человеке врожденного, т. е. биологического, генетически передающегося по наследст­ву, и приобретенного, т. е. социокультурного, возникающего благодаря воспитанию.

Исторически данная проблема также толковалась по-разно­му, но в целом приоритет обычно отдавался приобретенному, социокультурному фактору. Однако в XX в. ситуация в этом вопросе существенно изменилась, и на первый план стал выхо­дить фактор биологической наследственности. Во многом это было вызвано тем, что в середине 1970-х гг. в США возникла новая наука — социобиология, в которой жизнь человеческого общества уподобляется существованию некоторых насекомых (пчелы, муравьи), а в самом человеке роль генетической на­следственности рассматривается как определяющая и решаю­щая. Некоторые представители данной науки считают, что жизнь человека на 80% предопределена генетической информа­цией и лишь на 20% — социокультурной. Такой подход пред­ставляется далеко не бесспорным, однако он весьма показате­лен для нашего времени.

Современный экологический кризис требует радикального пересмотра наших взглядов на природу. Мы должны отказаться от прежних установок на безудержную эксплуатацию и безог­лядное преобразование, на господство над природой, ставших причиной опасных и губительных противоречий между приро-дой и культурой. Между ними должны быть установлены со­вершенно иные отношения. Конкретные примеры отношений между культурой и природой могут быть позаимствованы как из восточной культуры — древнеиндийской и древнекитайской, отличавшейся невиданной поэтизацией и эстетизацией приро­ды, так и из западной, особенно из культуры эпохи Возрожде­ния. Культура и цивилизация должны стремиться сделать при­роду не покоренной, а одухотворенной. Сегодня как никогда актуально звучат слова русского поэта Ф. И. Тютчева: «Не то, что мните вы, природа. Не слепок, не бездушный лик. В ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык».

Культура имеет исключительно сложную и неоднородную структуру. В ней можно выделить самые разные аспекты и из­мерения: универсальные, региональные, расовые, националь­но-этнические, лингвистические, классово-групповые, поло­возрастные и т. д. Все они гак или иначе обусловливают харак­тер и особенности каждой культуры.

До недавнего времени во взглядах на культуру большое зна­чение имел расовый фактор. Представления об изначальном неравенстве рас возникли уже в древности. Начиная с Нового времени, особенно в связи с колониальными завоеваниями, те­зис о превосходстве белой расы использовался для оправдания господства европейских стран над народами желтой и черной рас. В середине XIX в. появляются теории расизма, одним из создателей которых стал французский философ и писатель Ж. Гобино. В его концепции утверждается, что общество, куль­тура и язык целиком детерминированы расой, что культура есть прямое продолжение природы, что раса светловолосых и голу­боглазых арийцев является высшей, что смешение рас недопус­тимо, ибо оно приведет к гибели как высших, так и низших рас.

В XX в. под влиянием антиколониальной борьбы в Африке возникает «черный» вариант расизма — «негритюд». В числе его создателей был сенегальский поэт и философ Л. Сенгор, ставший затем первым президентом Сенегала. Отстаивая мысль о самобытности африканской культуры, Сенгор в своей кон­цепции развивает идею о принципиальном различии между ев­ропейской и африканской культурами. По его мнению, первая покоится на разуме, вторая — на чувстве, что дает ей опреде­ленные преимущества, особенно в плане более глубоких и гар­моничных связей с природой. Накопленный материал научных исследований свидетельствует о несостоятельности всех видов расизма, и его влияние сегодня заметно ослабло, хотя еше со­храняется.

Дифференциация культуры на так называемые субкультуры зависит от наличия в обществе различных классов, слоев и групп населения. Роль этого фактора в наши дни уменьшается, но еше остается.

Беднейшие, неимущие и маргинальные слои общества име­ют самый низкий уровень культуры, который проявляется во всем — от образования до личной гигиены. Культура высших слоев, элиты общества отличается как общим высоким уров­нем, так и некоторыми внешними своими сторонами: строгим этикетом, изысканными манерами, подчеркнутой вежливо­стью, сохранением древних (аристократических) традиций и т. д. Средние слои и классы являются носителями наиболее распространенной, преобладающей культуры, именуемой сего­дня массовой культурой. Общий уровень ее невысокий, в луч­шем случае средний. Вместе с тем к этим слоям принадлежит основная часть научной и творческой интеллигенции, которая является носителем высшего уровня интеллекта и творческого потенциала, составляющих главный источник обновления всей культуры.

Особого выделения заслуживает молодежная субкультура, ядро которой в наше время образуют поп- и рок-музыка, спе­цифический жаргон, некоторые особенности одежды и поведе­ния. В 60—70-е гг. XX в. молодежная культура на Западе при­няла форму достаточно широкого движения контркультуры, объединявшего в своих рядах радикально настроенную моло­дежь, студенчество, увлеченных идеями Руссо, Ницше. Фрейда, а также идеями немецко-американского философа Г. Маркузе. Движение выступало против утверждавшихся ценностей массовой культуры и массового общества, против фетишизации нау­ки и техники, а также против основных идеалов и ценностей традиционной буржуазной культуры. Участники движения бы­ли активными сторонниками искусства модернизма и авангар­да. Одной из главных целей движения было свершение сексу­альной революции, из которой должна была родиться «новая чувственность» как основа подлинно свободного человека и об­щества.

Есть основание говорить о существовании особой женской субкультуры, на развитие которой влияют мола и некоторые другие явления массовой культуры. Существуют заметные раз­личия между сельской и городской культурой. Есть также осно­вание рассматривать особенности той или иной профессио­нальной культуры и т. д.

В наше время наибольшее значение для существования и понимания культуры имеет ее национальное, этническое изме­рение. Действительно, каждая культура принадлежит опреде­ленному этносу, народу, является национальной. Однако по данному вопросу нет единой точки зрения.

Уже в древности во взглядах на этнонациональный характер культуры возникли две противоположные тенденции: этноцен­тризм и космополитизм. Согласно первой тенденции, какой-либо этнос рассматривает свою собственную культуру в качест­ве некоего образца и эталона, ставит ее выше других и воспри­нимает иные культуры с недоверием или враждебностью, не­редко в форме ксенофобии, боязни другого. Для второй тен­денции характерно стремление выйти за рамки своего этноса и страны, стать гражданином мира. Космополитизм в этом плане противоположен патриотизму.

В Древней Греции конкретным выражением названных тен­денций были так называемые «правило Геродота» и «правило Гомера». В соответствии с первым из них мы являемся лучши­ми в мире, а все другие, чем дальше от нас, тем хуже. Согласно второму правилу, наоборот, далекие от нас народы — самые достойные и самые счастливые, а у нас самих все плохо. Сократ был одним из первых, кто четко стоял на позициях космополи­тизма и заявлял: «Я не афинянин или коринфянин, я космопо­лит».

Начиная с XVIII в. указанные тенденции часто выступают в форме культурного релятивизма и культурного универсализма, основное различие между которыми заключается в том, что они по-разному решают проблему отношения между национальной и мировой культурами. У истоков культурного релятивизма стоял французский философ М. Монтень, который полагал, что каждая нация имеет свою собственную национальную идею, выражающую ее идентичность. Однако в более разрабо­танном виде это течение впервые предстает в трудах немецкого философа И. Гердера, который рассматривает культуру через призму партикуляризма, «народного духа» и «национального гения», подчеркивает неповторимость и самобытность каждой культуры.

Современным представителем культурного релятивизма яв­ляется французский ученый К. Леви-Строс, который также де­лает акцент на оригинальность, неповторимость и самобыт­ность каждой культуры. Он выступает против установления ка­кой-либо иерархии культур, объявляет все культуры равными и равноценными. Ради сохранения культурного многообразия Леви-Строс считает возможным и даже необходимым ограни­чение культурных контактов и обменов. Он критически отно­сится к созданию мировой культуры и цивилизации.

Своеобразными вариантами культурного релятивизма явля­ются теории локальных культур и цивилизаций. Первым авто­ром такой теории стал русский социолог Н. Я. Данилевский, изложивший ее в книге «Россия и Европа» (1871). Он выделил в эволюции человечества 10 обособленных «культурно-истори­ческих типов», подчеркивая их различия, самобытность и уни­кальность, отвергая возможность образования мировой культу­ры. Придерживаясь идей панславизма, Данилевский выступал против того, чтобы Россия подражала Европе, считал, что сла­вянский тип, как более молодой, сможет самостоятельно пойти дальше европейского. Влияние его концепции можно заметить у О. Шпенглера, предложившего 8 замкнутых культур, и А. Тойнби, выделившего 13 локальных цивилизаций. В России идеи Данилевского получили дальнейшее развитие в работах Л. Н. Гумилева.

Культурный универсализм представлен известными имена­ми: Ж. Ж. Руссо, И. Кант, И. Гёте. Сторонники универсализма признают не только возможность, но и реальность существова­ния мировой культуры. Руссо полагал, что основные человече­ские ценности и добродетели покоятся на универсальных принципах. Кант сформулировал знаменитый категорический императив, согласно которому поступок является хорошим, еслион может стать универсальным, приемлемым для всех. От­сюда справедливость есть всеобщность, степень справедливости соответствует степени универсальности. Гёте ставил мировую художественную культуру выше национальной, считая, что ее СОЭШЮТ художники мирового уровня, способные доставлять эс­тетическое наслаждение всему человечеству.

Оригинальную концепцию культурного универсализма раз­работал В. С. Соловьев. В свете принципа соборности он видит историю человечества как процесс постепенного объединения, собирания разъединенных национальных культур воедино. Ре­шающую роль при этом играет христианство, в котором прин­цип соборности осуществляется с наибольшей полнотой, по­скольку оно является «общечеловеческим исверхнародным», возвышается нал национальными делениями. Национальная или локальная культура выступает в качестве промежуточного этапа на пути к мировой культуре, которая станет воплощени­ем общечеловеческих ценностей.

Проблема отношений между национальной и мировой куль­турами иногда рассматривается через призму известной культу­рологической дилеммы «Запад-Восток». Спор о совместимо­сти или несовместимости западной и восточной культур возник давно и продолжается сегодня, не рождая приемлемого для всех решения.

Весьма характерную точку зрения выразил английский поэт и писатель Р. Киплинг в ставшей крылатой строке: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Примерно такого же взгляда придерживался швейцарский психолог К. Юнг. Он считал, что характерные для Востока и Запада ти­пы мышления настолько различны, что сближение между ними не только невозможно, но и нежелательно.

Оценивая культурный релятивизм и универсализм, можно сказать, что многие их положения представляются вполне обоснованными и убедительными. Поэтому более плодотвор­ным было бы не их противостояние, а взаимное дополнение.

Действительно, в настоящее время Запад и Восток все еще сохраняют существенные различия и весьма далеки от слия­ния. В равной мере национальные образования также остаются довольно устойчивыми, а национальные противоречия по-прежнему нередко приводят к серьезным конфликтам. В то же время в современном мире заметно усиливаются интеграцион­ные тенденции, ведущие к становлению мировой цивилизации и культуры. Если принять, что основу современной цивилиза­ции составляют наука и новейшие информационные техноло­гии, то нельзя не прийти к выводу, что этот процесс ускоряет­ся. Рождающаяся мировая цивилизация действительно является единой и универсальной, поскольку таковы ее основания: нет национальной математики или электроники, они универ­сальны.

Что касается мировой культуры, то ее наличие также не вы­пивает сомнения. Но здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что до недавнего времени мировая культура формировалась как объединение лучших достижений национальных культур, но не их слияние или взаимное растворение. Просто часть созданных в национальной культуре ценностей, например, произведений искусства, становилась известной и признанной во всем мире. Первой такого уровня достигла античная греко-римская куль­тура, затем культура европейских стран. Русская культура при­обрела мировое значение в XIX в. Однако, становясь частью мировой культуры, обретая новое качество, культура не пере­ставала быть национальной, сохраняла свою самобытность и уникальность.

В наши дни наметилась иная, тревожная тенденция, которая ведет к нивелированию, усреднению, однообразию культур, к созданию некой единой и универсальной культуры. Другими словами, становление мировой культуры все более уподобляет­ся становлению мировой цивилизации. Такой путь ведет к обеднению национальных культур, утрате богатства культурно­го многообразия.

Наряду с этнонациональным измерением не менее важную роль в развитии культуры играет язык. Он также органически связан с культурой, образуя ее фундамент, своеобразный внут­ренний базис. Вне языка национальная культура не существует. Поэтому не случайно язык чаше всего выступает в качестве кри­терия при типологизации культур, для их различия между собой. Подчеркивая значение языка, немецкий философ М. Хайдегер заявил, что «язык — дом бытия». По мнению Ф. М. Достоевско­го, «язык — народ». Известный французский писатель и фило­соф Л. Камю говорил: «Моя родина — это французский язык». Язык является главным инструментом познания и освоения ми­ра, основным средством общения людей. В равной мере он дела­ет возможным знакомство с другими культурами.

Будучи неотделимыми от национальных культур, языки проходят вместе с ними через те же перипетии судьбы. Поэто­му, начиная с Нового времени, по мере передела мира на сферы влияния, многие языки попавших в колониальную и иную за­висимость этносов и народов оказались все более теснимыми с исторической сцены. В наши дни ситуация стала еще сложнее. Если в прошлом проблема выживания касалась главным обра­зом языков зависимых или отставших в своем развитии стран и народов, то теперь она затрагивает и развитые европейские страны. Это вызвано усиливающейся экспансией английского (американского) языка, который становится универсальным средством общения.

По этой причине возникают смешанные, гибридные языки. Одним из примеров такого языка может служить так называе­мый «франгле» или «френглиш», представляющий собой стран­ную и причудливую смесь французского языка с английским. Еще более показательным примером является «спенглиш», в котором смешаны не только испанский и английский языки, но и диалекты кубинцев, мексиканцев, доминиканцев и нью­йоркцев. Совсем недавно (2003 г.) издан первый словарь этого языка, включающий 6 тыс. слов. Издатель словаря определяет «спенглиш» как «метафору встречи культур, знак позитивной гибридизации». Мексиканский поэт и философ О. Пас, лауреат Нобелевской премии, по поводу нового языка говорит, что он «не является ни хорошим, ни плохим, но отвратительным».

В этих процессах страдающей стороной оказываются не только европейские языки, но и сам английский язык. Поэтому некоторые американские университеты выражают растущее беспокойство по поводу эрозии английского языка, утраты им своего качества. Однако наибольшие потери несут европейские языки, а вместе с ними европейские национальные культуры, поскольку даже у себя дома они становятся не главными, но второстепенными. Происходит то, что западные теоретики на­зывают «фольклоризацией» европейских культур. Они начина­ют занимать место фольклора, переходить в разряд местной эк­зотики, уступая давлению американской массовой культуры.

В еще более трудном положении находятся языки малых эт­носов и народов. Для них уже не двуязычие, а скорее много­язычие становится единственным выходом из складывающейся в современном мире лингвистической ситуации.

Отношения между культурой и экономикой в течение исто­рии претерпели существенную эволюцию, которую иногда оп­ределяют как движение от синергии к аллергии. В эпоху антич­ности и Средневековья культура и экономика находились в со­стоянии синергии, т. е. органического единства, тесного сотрудничества, взаимного дополнения. Производство и твор­чество, ценность и стоимость тогда совпадали. Художник и ре­месленник часто выступали в одном лице. Средневековый мо­настырь являлся одновременно религиозным, культурным и экономическим центром. В нем были сосредоточены как хра­мы, так и разного рода ремесленные мастерские, включая скриптории, в которых писались и переписывались книги, ему принадлежали обширные и лучшие земли.

Начиная с Нового времени культура и экономика постепен­но расходятся, становятся самостоятельными. В XVII— XVIII вв. они мирно сосуществуют, не мешая друг другу разви­ваться. XVII век стал не только временем первой научной рево­люции и началом научно-технического прогресса, но и веком театра. XVIII век часто называют веком театра.

В XIX в., по мере развития промышленности и утверждения капитализма, ситуация резко меняется. Между экономикой и культурой возникает состояние некой аллергии: взаимного раз­дражения, недоверия, непонимания, несовместимости. Своеоб­разие сложившейся ситуации выразил французский поэт III. Бодлер: «Когда промышленность вторгается в искусство, она становится его смертельным врагом». Бурно развивающая­ся наука все больше попадает в зависимость от экономического производства. Экономика начинает довлеть над культурой. Творение ценностей и производство стоимостей становятся разъединенными, противоположными видами деятельности. Производство стоимостей всячески поддерживается и поощря­ется, тогда как создание ценностей оказывается не слишком востребованным.

После Второй мировой войны разрыв, противостояние, от­чуждение экономики и настоящей культуры еще более усили­лись. Возникшая «культурная индустрия» фактически стано­вится одним из секторов экономики. Она породила массовую культуру, которая выходит на господствующие позиции, теснит и подавляет высокую культуру, игнорирует подлинное творчество и художественные поиски. Экономика использует, поощ­ряет, эксплуатирует, прежде всего, рекламу и моду, которые сти­мулируют потребление, и всячески открещивается от высокой культуры, считая ее ненужной роскошью, которая требует мно­го денег, но ничего не дает для реальной жизни. На этой почве возникла и быстро распространилась культура постмодернизма, по сути продолжающая массовую культуру.

Вместе с тем в конце 80-х гг. в отношениях культуры и эко­номики возникают новые, положительные моменты. Во многих странах пробуждается и усиливается интерес к настоящей, вы­сокой культуре, подлинному искусству. В 90-е гг. четко обозна­чилось встречное движение культуры и экономики к их сотруд­ничеству и партнерству. В 1990 г. состоялся первый Междуна­родный форум за взаимное раскрытие экономики и культуры. В 1992 г. но инициативе ООН и ЮНЕСКО создана Всемирная комиссия по культуре и развитию. В ее документах ставятся но­вые задачи: обеспечение устойчивого развития, базирующегося на культуре, которая объявляется ключевым фактором эконо­мического и социального прогресса в XXI в. Такая постановка вопроса обусловлена тем, что господствующий до сих пор тип развития, ориентированный на безудержное наращивание по­требления материальных благ и природных ресурсов, грозит разрушением биосферы, а следовательно, и гибелью человече­ства. Чтобы избежать этой уфозы, нужно радикально изменить образ жизни, осуществив гармоническое соединение матери­ального и духовного начал.

Раньше считалось, что наука решит все проблемы. Сегодня ясно, что для устойчивого развития требуется не только наука, не только технологии, но и подлинная культура. Отсюда острая необходимость сближения экономики и культуры. Экономика обеспечивает жизненные условия, она дает человеку богатство. Культура наполняет жизнь человека смыслом и определяет це­ли, она приносит ему счастье.

Отношения между культурой и экономикой переживают в наши дни переломный момент. Их сближение находится на на­чальной стадии, но от его успеха во многом зависит выживание человечества. Экономика должна быть не только эффективной, но и экологичной и человечной. Без этого она будет продол­жать безжалостно перемалывать на своих жерновах природу и человека, обрекая их на деградацию, разрушение и гибель.

Мультикультурализм (многокультурность) представляет со­бой относительно недавнее явление: он возник в 70-е гг. XX в. в Канаде и США. Мультикультурализм выступает одновремен­но и как реальное социальное движение, и как определенное течение мысли и идеологии. Он стал третьей влиятельной мо­делью решения сложной проблемы, связанной с культурной, этнической, расовой и религиозной разнородностью госу­дарств. Таких государств в мире абсолютное большинство: лишь менее 10% стран могут рассматриваться в качестве куль­турно однородных.

Первой моделью преодоления культурно-этнической разно­родности является ассимиляция. Она ориентирует на полное или близкое к тому растворение меньшинств в более широкой, доминирующей культурной и этнической общности. Ярким примером этого может служить Франция. Сегодня она, едва ли не единственная из крупных европейских стран, представляет собой гражданскую монокультурную нацию, государство-на­цию. Это стало возможным благодаря тому, что Франция в те­чение длительного времени, начиная с Великой французской революции, проводила продуманную и целенаправленную по­литику культурного универсализма, стремилась нивелировать этнические и языковые различия, построить светскую и граж­данскую республику.

Вторая, интегративная модель предполагает сохранение ка­ждой этно-культурной общностью своей идентичности. В то же время данная модель базируется на строгом разделении обще­ственно-политической и частной сфер. В первой сфере после­довательно осуществляется принцип равенства прав и свобод всех членов общества. Вторая сфера, охватывающая культур­ные, этнические, религиозные и другие аспекты, считает их ча­стным делом отдельного человека. Следует отмстить, что и в этом случае, как правило, проводится политика, направленная на стирание культурных, этнических и языковых различий, хо­тя делается это не всегда открыто. Государства, выбравшие вто­рую модель, называются этническими нациями. Их примером может служить Германия.

Третью модель, мультикультурализм, в известной мере мож­но определить как попытку преодоления предыдущих моделей, некий третий путь решения культурного и национального вопросов. Эта модель возникла в Канаде и США. Напомним, что Канада является разнородной в культурном, лингвистическом, религиозном и этническом плане страной. Большинство насе­ления составляют англо-канадцы и франко-канадцы. Одна из самых крупных се провинций — франкоговорящий Квебек — стала источником сепаратизма. Понимая всю опасность такого явления, канадские федеральные власти с середины 60-х гг. за­нялись решением данной проблемы, используя для этого не грубую силу, а современные цивилизованные формы и спосо­бы. Было провозглашено равенство английского и французско­го языков: Канада официально определяет себя как многокуль­турное общество, покоящееся на англо-французском двуязы­чии. На уровне конституции за Квебеком был закреплен статус провинции с языковой и культурной спецификой. Принят спе­циальный закон о многокультурности. Благодаря этим и другим мерам остроту проблемы сепаратизма, межкультурной напря­женности удалось существенно ослабить.

Гораздо сложнее ситуация в США. Дело в том, что по своей этнокультурной структуре Америка представляет собой одно из самых сложных обществ. Пе население исторически складыва­лось, по меньшей мере из пяти основных элементов: коренное население — индейцы; потомки рабов, массы которых завози­лись из Африки; религиозно-неоднородная первая волна коло­нистов; политическая и экономическая элита англосаксонского происхождения; последующие волны иммигрантов не только из европейских, но и из латиноамериканских и азиатских стран.

Пытаясь создать единое и сплоченное общество и государст­во, Америка во многом ориентировалась на французский путь, официально избрав ассимиляцию, которая получила название «плавильный тигель» (melting pot). Однако, несмотря на пред­принятые усилия, к середине XX в. стало ясно, что эта политика не принесла желаемых результатов. Широкое движение афро-американцев за гражданские права в 1960-е гг., различные фор­мы феминизма, движение сексуальных меньшинств и т. д. — все это свидетельства кризиса американской идентичности, кото­рый сопровождает всю историю Соединенных Штатов, перио­дически затухая и затем снова обостряясь.

Основная причина такого положения заключается в том, что ассимиляция фактически осуществлялась главным образом по отношению к белым иммигрантам из европейских стран. Что касается остальных групп населения Америки, то здесь скорее доминировала совсем другая модель — не ассимиляции, а от­торжения: резервации для индейцев, расизм в отношении аф­ро-американцев, дискриминация представителей других групп цветного населения. Все это порождало напряженность и враж­дебность в межэтнических отношениях, постоянную опасность социального взрыва.

Поиск выхода из сложившейся ситуации привел к появле­нию мультикультурализма. Основной его целью было решение острой проблемы афро-американского меньшинства, сглажива­ние разрушительных последствий расизма. В этом плане мультикультурализм выступал как политика определенных льгот и компенсаций, проводимая, прежде всего, в сфере высшего обра­зования. Сначала эта политика имела определенный успех. Од­нако затем, по мере роста требований со стороны африканского меньшинства и подключения к ним требований других мень­шинств, положение стало усложняться и ухудшаться. Возникло то, что было названо «тиранией меньшинств». В силу этого 90-е годы прошли под знаком острых дискуссий о мультикультурализме, негативные последствия которого вновь заставили гово­рить о кризисе американской идентичности.

Тем не менее, мультикультурализм вышел за границы Север­ной Америки и оказал влияние на другие страны. В частности, в Австралии, Колумбии, Парагвае, Южной Африке были при­няты конституции, основанные на многокультурности. Не из­бежала его влияния даже Франция, которая в плане решения культурного и национального вопросов всегда считалась одной из самых благополучных стран: в 90-е гг. она столкнулась с проблемой ослабления французской идентичности.

В целом как сам мультикультурализм, так и его последствия трудно оценить однозначно. Он означает отрицание культурно­го универсализма, отказ от интеграции и тем более от ассими­ляции. Мультикультурализм продолжает и усиливает линию культурного релятивизма, сохраняя принцип равенства всех культур и дополняя его принципом культурного плюрализма. В своей максималистской форме он отвергает какое-либо об­щее, центральное ядро ценностей, часто представляющее куль­туру доминирующей этнонациональной общности, и требует полного равенства для всех культурных, лингвистических, ре­лигиозных и иных меньшинств, для всех групп, имеющих раз­личие. К такому взгляду склоняется западный социолог А. Этциони. В несколько умеренной форме мультикультурализм делает акцент на равном достоинстве всех культур, входящих в общество. Такой точки зрения придерживается американский социолог Ч. Тейлор.

Во всех случаях мультикультурализм абсолютизирует роль культуры в ущерб социально-экономическим факторам. Одна­ко для полного социального равенства одного признания дос­тоинства культуры недостаточно. Слабость мультикультурализма в том, что он отдает предпочтение различию и игнорирует общее. В реальной жизни человек думает и действует в трех из­мерениях: как все, как некоторые, как никто другой. То же са­мое можно сказать и о культурах. Чистых культур, особенно в наше время, не бывает. Стремление к ним является не просто утопическим, но и опасным, так как чревато распадом общест­ва и государства. Вместе с тем сохранение культурного много­образия, безусловно, необходимо.

Набирающая силу глобализация охватывает все стороны со­временной жизни. Возникнув в экономике, она затем распро­странилась на политику и культуру. На данный момент от гло­бализации больше других выигрывают США, поэтому ее неред­ко именуют американизацией.

Глобализация в культуре продолжает и дополняет экономи­ческую глобализацию, но вместе с тем имеет существенные особенности. Многие процессы и тенденции принимают в ней более острые формы. В культуре глобализация в гораздо боль­шей степени выступает как американизация, поскольку усили­вающая свое глобальное господство массовая, коммерческая, медийная культура является преимущественно американской. Культурная глобализация ведет к дальнейшему вытеснению вы­сокой культуры и полному господству массовой культуры, к размыванию культурного многообразия, униформизации и стандартизации. Все больше исследователей указывают на то, что Голливуд и Интернет празднуют победу по всей планете.

В зарубежной литературе прослеживаются три точки зрения на процессы культурной глобализации и коммерциализации. Первая точка зрения исходит из того, что культурная глобали­зация есть объективно необходимое и позитивное в своей осно­ве явление. Такую позицию отстаивает, например, швейцар­ский лингвист Ж. Молино. Он считает, что существующее в европейских странах беспокойство относительно американской направленности глобализации мира не имеет серьезных осно­ваний. Главную причину беспокойства он видит в том, что ев­ропейцам трудно отказаться от привычного для них европоцен­тризма, что они в течение столетий проводили выгодную для них глобализацию, а когда она изменила свое направление, им трудно с этим смириться.

Вторая точка зрения, напротив, резко критическая, можно сказать, апокалиптическая по отношению к культурной глоба­лизации. Особенно отчетливо эта позиция представлена в трудах представителей франкфуртской школы в философии Т. Адорно и М. Хоркхаймера. Они первыми открыли феномен культурной индустрии, породившей массовую, коммерческую культуру, именуемую сегодня медийной и постмодернистской. По их мне­нию, распространение продуктов культурной индустрии ведет к деградации общества, к непоправимой утрате того, что составля­ет основу подлинности человека и его бытия. Эти идеи нашли продолжение в структурализме (М. Фуко), ситуационизме (Г. Дебор), постмодернизме (Ж. Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр), в дру­гих течениях современной мысли.

Третья точка зрения находится как бы между первой и вто­рой, являясь умеренно критической. Ее основы заложил анг­лийский социолог Р. Хоггарт, исследовавший в 30-е гг. XX в. процесс приобщения английских рабочих — выходной из кре­стьян к городской культуре. Он отметил, что адаптация к мас­совой городской культуре не была автоматической и пассив­ной: рабочие проявляли способность к сопротивлению, уклоне­нию, отклонению от ее стандартов. Во Франции эти идеи развивает историк М. де Серто, который считает, что стратегия, система и язык задаются господствующим экономическим по­рядком и властью, тогда как тактика, речь, хитрости и уловки создаются и применяются пользователями и потребителями культуры.

Названные позиции в той или иной мере отражают реальное положение вещей. Каждая из них может быть подтверждена определенными фактами. И все же первая точка зрения имеет меньше сторонников, чем две другие.

Особую актуальность приобрели проблемы взаимоотноше­ний национальных культур, западных и незападных культур, центра и периферии, господствующей и зависимой культуры, культурного империализма, культурной идентичности, аккультурации и т. д. Сложность и острота этих проблем хорошо вид­ны на примере отношений культур Америки и Франции. Как отмечает французский исследователь Ж. Леклерк, Франция и США во многом являются разными цивилизациями. Первая представляет собой цивилизацию традиционного классического искусства и высокой культуры. Вторые — цивилизацию аудио­визуального искусства и массовой культуры. Первую лучше всего олицетворяет Лувр — мировой центр хранения и показа шедевров, который посещают люди со всего света. Символом второй является Голливуд — всемирный центр производства фильмов, которые заполонили весь мир.

Глобализация мира искусства ведет к асимметрии потоков классических и аудиовизуальных произведений, рынков искус­ства и рынка кино. Считается, что американцы никогда не ви­дели французские фильмы, а многие французы никогда не ви­дели американскую живопись. Однако внешне стихийные, про­тиворечивые и изменчивые культурные потоки, как и любые другие, подчиняются рыночной логике. В результате форми­рующиеся структуры французского и американского экспорта культурных ценностей предстают существенно различными. С одной стороны, — конечное, ограниченное, невоспроизводи­мое и убывающее количество классических произведений. С другой стороны, — неограниченное, воспроизводимое и не­убывающее количество фильмов. Абсолютная редкость встреча­ется с абсолютным изобилием. Франция, продавая шедевры, беднеет и постепенно остается ни с чем, поскольку шедевры невоспроизводимы. Америка, продавая копии фильмов, факти­чески ничего не теряет и только обогащается. Абсолютное обеднение сталкивается с абсолютным обогащением. Такое по­ложение характерно не только для Франции, но в значительной мере и для всей Европы.

В сложившейся ситуации Франция выступила с проектом «культурного исключения», согласно которому законы рынка и конкуренции не должны распространяться на все культурные ценности. Некоторые из них следует выводить из-под действия рыночных законов. В самой Франции данный проект осущест­вляется с начала 1980-х гг. Эта идея находит понимание и под­держку среди стран Европейского союза.

Некоторым странам удается успешно противостоять амери­канской культурной экспансии. Так, Бразилия имеет значи­тельные достижения в распространении своих телесериалов, многое делает Египет для сохранения своей национальной культуры. Однако наибольшие успехи в этой сфере достигнуты Индией. В последние годы здесь демонстрируется более 2000 фильмов, из которых только около 10% — зарубежные. То же самое наблюдается в области музыки: индийцы отдают безус­ловное предпочтение своей национальной музыке.

Опираясь на приведенные примеры, некоторые авторы де­лают вывод, что культурная глобализация не дает оснований для беспокойства. Однако пример Южной Кореи говорит о другом. Еще в 80-е гг. страна производила порядка 100 филь­мов ежегодно и национальная кинопродукция полностью до­минировала. После отказа от государственного регулирования экономики ситуация резко изменилась: в последние годы Юж­ная Корея импортирует сотни американских фильмов, а своих производит значительно меньше прежнего. Та же судьба по­стигла киноиндустрию Гонконга: она не выдержала конкурен­цию с Голливудом.

Как видим, процесс культурной глобализации является ис­ключительно сложным и противоречивым и ведет к неодно­значным последствиям. К числу таких последствий относятся стандартизация и униформизация культур, их гибридизация и «креолизация». Поэтому вопрос о выживании локальных, на­циональных культур остается открытым.

Вопросы и задания:

1. Что такое культура? Объясните происхождение слова «культура». Какую роль играет культура в развитии общества,
формировании и совершенствовании человека? Приведите примеры воздействия культуры на Вас как личность. Какие Вы зна-
ете определения культуры?

2. Какую роль играет труд в возникновении культуры?

а) Какова взаимосвязь материальной и духовной культуры?

б) Как связано в культуре национальное и общечеловеческое?

в) Что представляет собой «массовая культура»? Кем и для чего она создается?

г) Какие перспективы открываются с прогрессом инфор­матики в развитии культуры и сфере культурного досуга всех членов общества, где бы они не проживали?

3. Под культурой часто понимают все, что создано людьми в процессе физического и умственного труда для удовлетворе-
ния их разнообразных материальных и духовных потребностей. Таким образом, культура может быть противопоставлена «натуре», т. е. природе, которая существует в мире независимо от человека. Верны ли с этой точкой зрения нижеследующие положения и почему?

а) Культура — такой же древнейший феномен, как и человечество.

б) Бескультурных народов не только нет в настоящее время, но и никогда не было в прошлом.

в) Выражение «малокультурные народы» неудачно.

4. В повседневной жизни, а частично и в науке широко распространен взгляд на культуру как на такое общественное явление, которое во все времена и у всех народов имело только прогрессивное, положительное значение. Согласны ли Вы с этим суждением? Ответ аргументируйте.

5. Некоторые культурологи предлагают понимать под куль­турой такое поведение человека, которому он учился, а не на­следовал генетически. Можно ли принять такое определение?

6. Какие из перечисленных явлений относятся к культуре: орудия труда, религия, обычаи, атомная бомба, государство, охотни­чье ружье, книга, деньги, алкоголь, наука, шаманство? Аргументи­руйте свой ответ.

7. Какие из перечисленных элементов культуры Вы бы от­несли к материальной культуре, а какие — к духовной?

Моральные нормы, ювелирные изделия, архитектура, средства производства, предрассудки, анекдоты, философия, наука, полити­ческие доктрины, фольклор, язык, ораторское искусство, техноло­гия, образование, этика.

8. Что входит в понятие «экологическая культура общества»?

9. В каком смысле можно говорить о перестройке и необхо­димости нового мышления применительно к сферам художе­ственной культуры, искусства?

10. Что нового появилось в художественной культуре в свя­зи с развитием процессов демократизации и гласности? Как Вы оцениваете эти явления?

11. Наука как информационная система характеризуется рядом признаков:

а) суммой научных знаний о природе, обществе, мышлении, об объективных законах их развития;

б) проверенностью фактов знания.

Продолжите этот перечень признаков.

12. Основу развития всех видов культуры составляют в наши дни грандиозные достижения науки и техники. Приведите при­меры культурных достижений, связанных с современной НТР.

13. Как представлял себе науку будущего К. Маркс, когда писал, что естествознание, став основой человеческой жизни, утратит свое «абстрактно материальное» направление и «станет основой человеческой науки», что «впоследствии естествозна­ние включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука» (Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.