Глава 33. Время

Вырываемые фарами участки дороги, казалось, несутся вперед вместе с нами. Пунктирная дорожная разметка сливалась, из-за высокой скорости, в одну сплошную линию, однако все равно казалось, что едем мы слишком медленно. Секундная стрелка на часах, напротив, двигалась с удвоенной скоростью, с каждым мгновением отнимая у моих друзей жизни. Придорожные столбики монотонно отмеряли оставшееся расстояние до города: «22», «21», «20»… Славик молчал, с непроницаемым лицом сосредоточенно глядя на ночную дорогу.

– Медленно едем! – уже в который раз заметил я и снова не получил в ответ никакой реакции от человека за рулем.

Стрелка спидометра стабильно держаласья на отметке «120». Встречные фары заставляли сбрасывать скорость до сотни, и в такие моменты казалось, что машина вовсе ползет черепашьим шагом.

– Не сбрасывай! Жми! – начал паниковать я, понимая, что с такой ездой мы точно не успеем вернуться в срок, – На газ дави! Дорога же пустая! Ну!?

Славик продолжал упорно меня игнорировать. Я в отчаянии ударил ладонью по торпеде и лихорадочно стал искать способ заставить этого человека меня услышать, однако кроме экстремальных вариантов, никакие другие в голову не приходили. Город. Светофор. Красный свет. Славик жмет на тормоз! На размышления времени нет, но, вопреки здравому смыслу, предпринимаю еще одну попытку убедить этого зомби, переходя с истерических криков на спокойный, уравновешенный тон:

– У нас на все, про все – восемьдесят минут. До карьера отсюда будем такими темпами ехать полчаса, не меньше. Найти ключ – еще минут десять, если повезет. Оттуда до места, в котором лежат деньги – пятнадцать минут езды по пустой дороге. Там нам понадобится еще минут десять времени. Остается двадцать на обратную дорогу. Слишком мало, даже если на самолете будем лететь. Не вижу смысла ехать дальше. Можешь разворачиваться.

Тот не реагировал, но я знал, что теперь он считает. Светофор. Снова «красный». Ночь, пустой перекресток, но мы стоим. Мы чего-то ждем!

«Бабу стеречь будешь», сами собой всплывают в памяти слова Михалыча… Стон Вовки, когда сломанные ребра впились тому в легкие… Слезы на испуганном лице Оли, сидящей взаперти… Возглас деда Прохора «Сынок!» и его шаркающие шаги, торопливо семенящие к калитке… Все в одно мгновение как будто пронеслось перед глазами и время превратилось в густой, тягучий кисель.

Свои дальнейшие действия я, как будто, наблюдал со стороны. Резко занеся левую руку вправо, изо всех сил наотмашь бью ребром ладони в кадык Славику. Раздается хрип и кашель. Не давая тому прийти в себя, запястьем ладонью руки наношу удар в правый висок. Голова интеллигента с силой врезается в боковое ветровое стекло, разбивая его на тысячи кубических кристаллов. Замечаю у него в руке пистолет, который тот успевает выхватить невесть откуда. Хватаю Славика за волосы и, что есть силы, ударяю лицом о баранку руля. Пистолет падает на пол. Рывком распахиваю водительскую дверь, группируюсь и ногами выталкиваю бессознательное тело на проезжую часть. Перебираюсь на место водителя. Жму на педаль газа. Визг колес, запах паленой резины. Смотрю на часы: 00: 55! У меня чуть больше часа!

Двигатель ревет, стремительно набирая обороты. Первый перекресток с «прерывистым желтым»… Пролетаю по главной. Второй – еду на «зеленый». На спидометр смотреть страшно, поэтому не смотрю, полностью сосредоточившись на дороге. Проспект, ведущий к карьеру, практически пуст. Изредка обгоняю одиноко ползущих таксистов. Третий перекресток. «Красный»! Справа приближается, светя фарами, какой-то грузовик с длинным прицепом. Жму на газ в надежде проскочить. Яркий свет и невероятно громкий рев клаксона многотонной фуры заставляют зажмурить глаза, до боли в суставах вцепившись в руль и вжать голову в плечи. «Вот и все!» – проносится единственная мысль, но спустя секунду приходит уже другая: «Успел!».

Поворот к озеру. Сбрасываю скорость, выворачиваю руль и, с заносом, визжа шинами по асфальту, вписываюсь в поворот. Сразу же попадаю на ухабистую грунтовку, машина подскакивает, ударяя меня головой о потолок. Вдавливаю педаль газа в пол. Ветви деревьев и кустарников, плотно растущих по обочине, хлещут по лицу через разбитое боковое стекло, расцарапывая в кровь щеку. Въезжаю на пляж, глушу двигатель, достаю из багажника металлоискатель. Раздеться! Надо раздеться! Иначе в мокрой одежде на вокзале сразу примет первый же наряд милиции. Бегу к заливу, на ходу расстегивая пуговицы и змейки. Дыхание сбивается. Залив! Вижу силуэт острова посреди темной глади воды! Сбрасываю обувь и одежду, смотрю на часы 01: 15. Взяв металлоискатель, бросаюсь в ледяную воду. По пояс. Ноги, как будто ватные, вода сильно мешает продвижению, заставляя прилагать колоссальные усилия. Остров! Выбравшись на сушу, включаю металлоискатель и принимаюсь сумбурно носиться от одного края к другому, размахивая катушкой во все стороны. Сигнал! Рою руками! Сухой песок только наверху, глубже десяти сантиметров начинается плотная глинистая почва. Срывая ногти продолжаю копать, не обращая внимания на боль. Что-то есть! Какой-то мусор! Черт! Надо осмотреться! Стоп! Где я ногу порезал? Вот здесь! Есть! Четкий цветной сигнал! Обеими руками рою песок. Звон металла. Ключ! На брелке «237»!

Выбрасываю в воду металлоискатель и бегом несусь назад. Уже на берегу цепляюсь за выступающий из земли корень старой ивы и падаю, выворачивая ступню до хруста в суставе. Ключ выпадает в песок и я теряю его из виду. От боли темнеет в глазах и перехватывает дыхание. Не в силах сдержаться, кричу на весь пляж от отчаянья. Позволив себе отдышаться несколько секунд, шарю вокруг в поисках ключа. Есть! Подбираю, встаю на одну ногу и, хромая, продолжаю бежать. На часах 01: 22. Одеваюсь. Выезжаю. Каждое выжимание педали сцепления приносит чудовищную боль. Только бы выдержать! Пот застилает глаза, из-за чего приходится постоянно вытирать лоб рукавом. Проспект, выворачиваю в сторону вокзала. Газ до отказа, мелькающие светофоры, на цвет которых не обращаю внимания! Едва не сталкиваюсь с такси, но успеваю вывернуть руль и вылетаю на тротуар, сбивая передним бампером небольшой рекламный щит. Возвращаюсь н проезжую часть. Переулок, еще один. Финишная прямая! 180 километров в час по ночному центру города! Вокзал.

Ошалевшие от моей манеры езды таксисты, ждущие своего звездного часа возле вокзала, принимаются оживленно меня обсуждать. Пробегаю мимо них, расталкивая тех руками. Слышу вслед угрозы, но не обращаю внимания. Боль в ноге слегка утихла и позволяет кое-как бежать. В здании вокзала замечаю милицейский патруль и сбавляю ход. Стараясь не хромать, чтобы не привлекать к себе внимание, направляюсь к камере хранения. Открываю ячейку. Широкий бежевый кейс стоит торцом ко мне. Вытаскиваю. Его вес просто поразителен! Боже! Сколько же здесь?!

Над выходом из вокзала – часы: 01: 38. У меня всего полчаса на то, чтобы успеть вернуться!

Перекресток, на котором выбросил Славика, пуст. Значит жив. Облегченно вздыхаю. Воздух, врывающийся в разбитое окно, треплет одежду и ерошит волосы. Выезжаю за пределы города, пристегиваюсь и выжимаю газ до отказа. Теперь все зависит от мотора. Часы: 01: 56. Спидометр: двести десять километров в час. Прикидываю оставшееся расстояние. Вспоминаю школьную формулу расчета времени. Делю и еще раз с облегчением вздыхаю: успеваю… Успеваю! С приходом этой мысли, открывается второе дыхание.

Из ночной тьмы всплыл знак, указывающий на крутой поворот вправо. Сбрасываю скорость и плавно выворачиваю руль. Входя в поворот, почувствовал, как машина накренилась, из-за чего пришлось немного уменьшить угол поворота и выехать на встречную полосу. Внезапно в глаза ударил слепящий свет фар! Руль резко вправо. Встречный автомобиль, пронзительно сигналя, пролетает в сантиметрах от «Тойоты», но я уже почувствовал, как высокий внедорожник начал крениться влево, с каждым мгновением приближая неминуемый удар о землю. Попытался вывернуть руль в противоположную сторону, но машина уже больше меня не слушалась. Падение, удар, ремни безопасности больно врезаются в грудь, в лицо бьет подушка… Хаос! Скрежет железа, взрывы лопающихся стекол и пластика, резкий запах бензина и внезапно наступившая тишина.

Вначале пришли эмоции, мысли стали возникать позже. Досада. Первое, о чем подумал было: «Не успею. Теперь точно не успею». Прислушавшись к собственным ощущениям, с удивлением обнаружил, что серьезных повреждений не получил. Немного саднило левое плечо, но боль в ступне, которую подвернул раньше, была намного сильнее, а значит новая травма не такая уж и серьезная. Машина лежала на левом боку и мне стоило значительных трудов отстегнуть ремень безопасности, вытолкать здоровой ногой, покрытое паутиной трещин, лобовое стекло и выбраться наружу.

Повсюду были разбросаны обломки пластиковых деталей кузова, под подошвами скрипели кубики битого стекла. На трясущихся ногах отошел на несколько метров в сторону и взглянул на искореженную машину. Все двери и крыша были сильно смяты неоднократными кувырками, одно из колес – разорвано. Вокруг ночь и ни души.

– Деньги, – каким-то чужим, глухим голосом прохрипел я вслух и ринулся обратно к машине.

Забравшись в салон через проем заднего окна, обнаружил чемодан абсолютно невредимым. С большим трудом вытащив его наружу, бросил на асфальт и вернулся в салон, надеясь отыскать пистолет, выроненный Славиком. Вдалеке, за поворотом, послышался звук приближающейся машины. Я лихорадочно шарил в темноте руками. Ну!? Стекла впивались в ладони, заставляя то и дело стряхивать их и снова возвращаться к поискам. Есть!

Суетливо выбираюсь наружу, зажимая пистолет в руке. Ладонь влажная от крови, сочащейся из порезов, и скользит по рукояти. Машина вывернула из-за поворота и, освещая место аварии, резко сбросила скорость. Я стоял посередине дороги, пряча за спину руку с пистолетом. Это была старая тридцать первая «Волга», у которой под капотом что-то сильно тарахтело и поскрипывало. Из открывшейся водительской двери показалась испуганная голова мужчины. Судя по одежде и резиновым сапогам, он ехал на рыбалку.

– Живой? – предварительно присвистнув и ругнувшись, спросил он.

– Да! – прохрипел я в ответ.

– Ты один? – он медленно подходил ко мне, поочередно рассматривая то меня, то искореженный труп «Тойоты».

– А ты? – ответил я вопросом на вопрос.

– А? – не понял тот, – А, да я-то один… Как же тебя угораздило-то, братуха? Тебе бы в больницу. Вон, лицо в крови все…

– Прости, но мне машина твоя нужна.

– Дык, поехали, если что! Тут больница-то недалече, это мы мигом – размахивал руками, засуетился тот, приглашая подвезти.

Не отвечая ему, я поднял руку с пистолетом и направил ствол на мужика. Тот вначале не понял что происходит, но через секунду резко вскинул руки над головой и дрожащим голосом затараторил:

– Братуха, я свой! Не убивай! У меня внучка три дня назад только родилась, не видел еще ни разу! Баба дома ждет, как же она без меня! У нас хозяйство с нею, свиньи – не справится сама! Не стреляй, братуха, прошу!

– Не буду. Ключи дай.

– В-в-в кармане, – заикался тот и пальцем на вскинутой кверху руке, указывал вниз.

– Доставай! Только быстро!

Он достал и протянул мне.

– Бросай и уходи на обочину.

Мужик все сделал. Подобрав ключи, я загрузил чемодан с деньгами в машину и, просмотрев на мужика, спросил:

– Дамбу в Салтове заешь?

– Знаю конечно! – развел руками испуганный водитель «Волги».

– Завтра там, рядом с автовокзалом, найдешь ее с полным баком и деньгами на новую машину. Прости, мужик, у меня выбора нет.

В ответ тот еще раз развел руками, чуть заметно пожал плечами и пробормотал:

– Тю, ё…

Я сел за руль, провернул ключ в замке зажигания, старый двигатель чихнул и, сотрясая ржавый кузов, взревел. Машина медленно начала набирать скорость, громко рыча прогоревшим глушителем. Мужик, стоявший на обочине, провожал меня взглядом, полным недоумения и обиды. Я с ужасом посмотрел на часы и дыхание перехватило! Вовке оставалось жить семь минут.

Тяжелая и неповоротливая «Волга» медленно набирала скорость, никак не желая разгоняться более, чем до ста двадцати… Каждая секунда казалась вечностью. Я упорно с силой вдавливал педаль газа, несмотря на то, что та уже уперлась в пол и дальше протолкнуть ее было просто невозможно.

02: 07. Не пропустить бы поворот к птицеферме! Третий за мостом. Первый уже проехал! Дорога пошла на подъем. Но тут скорость начала падать, а обороты двигателя снижаться. Неужели в гору не тянет? Кое-как преодолеваю подъем, но машина упрямо отказывается разгоняться даже на ровной дороге, а через несколько десятков метров пару раз чихнула. Бензин!

– Твою мать, мужик! Кто так заправляется?!

Крутой подъем сменился не менее крутым и затяжным спуском. Я заглушил двигатель, чтобы хоть немного сэкономить топливо. Проехав второй поворот, качусь дальше. Еще километр и вот он! Завожусь на ходу, выворачиваю руль. Визг лысой резины, занос. Не вписавшись в поворот, вылетаю на пахоту и машина окончательно глохнет. Попытки завести ни к чему не приводят. Бросив ее, вытаскиваю тяжеленный чемодан, и бегу в сторону темнеющего вдали силуэта птицефермы. Тяжелая ноша больно бьет по ногам, заставляя сбиваться с шага и падать, а ручка больно врезается в исколотые стеклами ладони. Пот пропитал насквозь одежду. 02: 11. Время! Еще двести метров.

– Я здесь! – ору, что есть мочи, срывая голос и задыхаясь от бега, в очередной раз падаю лицом на пыльную дорогу, а поднимаясь снова ору сквозь слезы: – Михалыч, сука! Михалыч, я здесь!!! Я успел! Слышишь, тварь!? Я ЗДЕСЬ!!!

Из барака фермы донесся выстрел и эхом разлетелся в ближайших тополиных посадках. На востоке небо начало светлеть. В мае ночи такие короткие…