Отбор родителей

Развитие исходных идей терапии детско-родительских отношений привело к признанию того, что в большин­стве случаев такое обучение оказалось пригодным для всех родителей, а не только для тех, чьи дети испыты­вают трудности в общении. Даже в хорошо адаптирован­ных, стабильных семьях происходят иногда события, приводящие к временному нарушению взаимодействия между родителем и ребенком, или вызывают со стороны ребенка эмоциональные реакции, требующие от родите­лей особой чувствительности к его эмоциям и потреб­ностям (например, рождение ребенка; трудности в уче­бе; неуправляемый ребенок; ночные страхи; переезд в другую квартиру; смерть родителя; смерть одного из детей или близкого друга; родитель, слишком занятый на работе и редко бывающий дома; потеря работы или существенное изменение в доходах родителей; автомо­бильная катастрофа). Эти происшествия могут привести к тому, что у ребенка возникают страхи, тревога, стрем­ление быть ближе к родителям; он может замкнуться или начать безобразничать. Многие родители не знают, как правильно реагировать на такие реакции или по­ступки, чтобы утолить эмоциональный голод ребенка. Их естественным стремлением становится остановить ре­бенка, а не попытаться понять его.

Мой опыт работы свидетельствует о том, что терапия детско-родительских отношений является пригодной для работы со многими детьми, не только с теми, кто ис­пытывает эмоциональные затруднения. Родители сегодня все больше ощущают потребность в том, чтобы лучше понимать своих детей и более эффективно взаимодействовать с ними. В моей учебной группе почти столько же родителей, стремящихся быть хорошими родителями, сколько и тех, чьи дети испытывают те или иные затруднения в общении. В некоторых моих группах есть даже дедушки и бабушки, которые недавно стали опе­кунами или усыновили своих внуков и пришли, «чтобы узнать что-нибудь новенькое о воспитании». Несколько состоятельных семей прислали проживающих в доме нянюшек, чтобы они научились проводить специальные игровые сеансы. Недавно ко мне в группу записали мо­лодую няню (ей чуть больше двадцати лет) годовалой малышки: родители хотели, чтобы девушка умела чув­ствовать эмоциональные состояния и потребности ре­бенка. Она провела превосходную работу по эмпатическому реагированию с годовалым ребенком во время игровых сеансов, которые были записаны для анализа на еженедельных встречах родительских групп. Однаж­ды на обучение записалась будущая мама на седьмом месяце беременности, так как она хотела «как можно раньше начать пользоваться специальными игровыми приемами». Во время обучения она практиковалась с ребенком своих приятелей и была одним из самых ста­рательных и эмоциональных родителей в группе. В дру­гой раз в группу записалась молодая пара, ожидающая, ребенка, и оба будущих родителя проводили у себя до­ма еженедельные сеансы с ребенком своих родственни­ков. За помощью обратились родители пятилетней де­вочки, потому что им казалось важным укрепить отно­шения отца с дочерью прежде, чем он начнет отбывать срок в тюрьме.

Люди обращаются за обучением по разным причи­нам; среди них много типичных детских проблем обще­ния и сложностей в детско-родительских отношениях, равно как и эмоциональных затруднений у детей. Одно из драматических достижений произошло у девочки, где поводом для обращения было то, что отец изнасиловал ее. Она получала лекарственные препараты по поводу припадков, которые случались у нее до десяти раз в день. В медицинской карте была сделана запись о возможных эмоциональных факторах. В течение первых пяти недель, после начала домашних игровых сеансов, которые проводились два раза в неделю, мама сообщи­ла, что частота припадков снизилась до одного раза в неделю и лекарства больше не применялись. Шесть ме­сяцев спустя мама по-прежнему проводила с дочерью игровые сеансы, и припадки стали еще реже.

Луиза Гуэрни (L. Guerney, 1976) рекомендует отсеи­вать родителей-психотиков, умственно отсталых, покушавшихся на свою или чужую жизнь. Она пишет, что типичным участником ее группы, является человек, при­надлежащий к категории людей со средним доходом и имеющий, по крайней мере, законченное среднее обра­зование. Таким же был и мой опыт. Однако одной из самых замечательных моих программ была подготовка тщательно отобранных социальных работников, принад­лежащих к испаноязычной общине в Далласе, которые впоследствии должны были организовать и обучить группы родителей применению игровой терапии при кор­рекции детско-родительских отношений. Четверо слуша­телей были школьными психологами, два — директорами дневных стационаров, одна — медицинской сестрой, спе­циализирующейся в области психиатрии, а одна слуша­тельница работала консультантом в агентстве. После года подготовки наиболее опытным слушателям было поручено вести группы испаноязычных родителей, а дру­гие слушатели при этом выступали в роли ко-терапевтов. Многие родители имели невысокие заработки, у них не было среднего образования, и говорили они только по-испански. Поскольку руководители группы были не­опытны, в группу не включили детей, у которых, как считалось, были сложные эмоциональные проблемы. Па­раллельно с собственными занятиями слушатели прово­дили под наблюдением еженедельные двухчасовые заня­тия с родителями. В учебных целях эти занятия записывали на видеопленку. Недавно обучение первых групп закончилось, и в последовавших за этим беседах роди­тели отзывались о занятиях с большим энтузиазмом.