От лица Зейна

Зейн Малик влюблен в Лиама Пейна - конец истории. Он на протяжении месяцев пытался игнорировать это, как мог, но такое моментально не проходит. Было легче, когда Зейн думал, что не может нравиться Лиаму, потому что он парень. Но после того, как Зейн потащил Лиама в гей-бар, всё изменилось. Теперь, когда Зейн знал, что Лиам, - как минимум, бисексуал… жизнь стала адом.
Луи – единственный человек, которому Зейн признался в своих чувствах, - засчитал гей-бар как первую победу; к страстным любовным отношениям между Лиамом и Зейном наконец-таки можно делать первый шаг. Это убедило его, что Зейн должен предпринять что-то по отношению к Лиаму, иначе мир рухнет (склонность Луи к драматизму никогда не оставляла сомнений). Зейн, однако, не был на это настроен. Он не видел смысла в нарушении равновесия их дружбы с Лиамом. Декабрь был достаточно болезненным, и он не хотел снова всё портить после того, как дела наладились. Каким-то образом доводы Луи стали прокрадываться в его сознание, постепенно убивая сомнения и неуверенность. Именно так он обнаружил себя во время покупок в супермаркете разговаривающим по телефону с Луи, который планировал романтическое признание в любви Лиаму от Зейна в День Святого Валентина.
- Луи, я не уверен насчет этого.
- Зейн, ты знаешь, что в глубине души хочешь сделать это. Ты хочешь покорить Лиама, жить с ним долго и счастливо и всё остальное, о чем мечтает маленький мальчик-гей.
- Напомни, почему я тебе доверился?
- Потому что я даю лучшие советы.
Зейн засмеялся над этим:
- Ну да, если ты так это называешь.
- Эй, гей-бар был отличной идеей!
- Доказать, что я ему не нравлюсь.
- Если Лиам сказал тебе, что между ним и этим Олли ничего нет, значит, так и есть. Не будь таким пессимистом.
- Я еще раз тебе говорю, ты не видел, как он смотрел на меня по дороге домой. В его глазах была чистая ненависть и отвращение.
- Ну, может, Эван не очень спас ситуацию.
Зейн едва ли вспомнил того блондина в баре. Его звали Эван? Не помню…
- Я плохо справляюсь с ситуациями, когда на меня так давят.
- Похоже, что да.
- Ладно. Но мы можем еще раз обдумать всё это?
Луи засмеялся так громко, что Зейну пришлось убрать трубку от уха.
- А разве мы не этим занимаемся?
Зейн проигнорировал это и продолжил:
- Значит, мы знаем, что у Лиама с Даниэль всё кончено.
- Верно.
- И мы знаем, что он не… совсем натурал, - Зейну стало дурно от одной только мысли, как этот маньяк Олли вешался Лиаму на плечи. Это должен делать я, не он.
- Снова верно.
- Но ты уверен, что мы не должны провести еще какое-нибудь…наблюдение или я не знаю? Если я приложу столько усилий, как ты предлагаешь, я хочу знать, что шансы хоть немного на моей стороне.
- Зейн, Зейн, Зейн, - брюнет был уверен, что Луи сейчас качает головой. – Я еще раз тебе говорю, не может такого быть, что Лиам тебя отошьет. Он просто слишком вежливый.
- Но я не хочу, чтобы он не отшивал меня из-за вежливости. Я не хочу, чтоб он жалел меня, я хочу, чтобы он был со мной честен, - Зейн опустил голову, забывая, что везет тележку и потенциально может врезаться во что-нибудь. – Кроме того, пригласить его на свидание в День Святого Валентина – это такое клише, что аж страшно. Он просто рассмеется мне в лицо.
- Лиам правда бы рассмеялся тебе в лицо?
В моих самых ужасных кошмарах – да. Всё, что он делает, - это смеётся.
- Скорее всего, нет.
- Именно. Хватит быть таким невыносимо пессимистичным.
Зейн взглянул в свою тележку, которая была уже заполнена доверху в течение долгого разговора с Луи.
- Хорошо. Наверное, я уже пойду. Мне надо на кассу.
- Приходи потом ко мне?
- Не могу, мне надо закончить задание по океанографии.
- Ох, океанография. Удачи с этим.
- Скорее всего, всё будет не так уж плохо, но спасибо. Кроме того, это немного меня отвлечет.
- Я тебя умоляю. Как будто ты хочешь отвлечься от мыслей о бицепсах, и о красных вязаных джемперах, и о том, что он знает, какой чай ты пьешь, и…
- Я кладу трубку, - засмеялся Зейн и завершил вызов. Он засунул телефон в карман куртки и прошел на одну из касс. Луи был прав; он действительно не хочет отвлекаться от мыслей о Лиаме. Но это не совсем хорошо для здоровья быть одержимым кем-то, кто недоступен.

***

- Итак, Лиам. Есть какие-нибудь великие планы на выходные, на эти, которые перед Днём Валентина? – спросил Луи, игнорируя толчок в бок от Зейна. Как только Лиам начал отвечать, брюнет постарался изобразить безразличие, пялясь в книгу по английскому, которую он должен был дочитать в тот день.
- Ну, моя мама возвращается в город в понедельник, так что придется всё воскресенье убирать.
- Ого, смотри, не сходи там с ума сильно, - пошутил Найл.
Лиам закатил глаза и закрыл учебник по статистике:
- Не волнуйся, не сойду, - он задумался на мгновение о том, что еще собирался делать. Зейн заметил, что внимательно вслушивается в каждое слово Лиама. – И еще в субботу я встречаюсь с Олли, чтобы поехать в город, потому что я, - и он запнулся, дальше бормоча какую-то бессмыслицу, которую никто не понял.
- Что ты сказал? – Луи взял его за подбородок и поднял вверх. – Я не совсем уловил последнюю часть.
- Ну, Олли покажет мне окрестности, потому что я поступил, и мне нужно будет знать, где что находится.
Кажется, понадобилось около пяти минут, чтобы усвоить новости Лиама. Лиам поступил, Лиам поступил. О боже мой, Лиам поступил. Он поступил в колледж своей мечты, это же идеально. Я бы правда сейчас закричал. Он поступил!
- Ты поступил?
- О боже мой!
- Лиам, ты скрытный козел!
- Я так тобой горжусь, - слова Зейна остались незамеченными, когда они все дружно накинулись на него с объятиями.
- Как долго ты собирался ждать, чтобы рассказать нам? – требовательно спросил Гарри, как только они позволили Лиаму дышать.
- Да, почему ты не сказал нам первым? – голос Найла звучал расстроенным.
- Ну, я получил письмо на той неделе, так что…
- На прошлой неделе? – завопил Луи. У Зейна сжалось сердце. Почему он скрыл это от нас? Я недостаточно важен для Лиама, чтобы довериться мне? Зейн мысленно вернулся ко дню на той неделе, когда Лиам неожиданно позвонил ему и спросил, не хочет ли он сходить куда-нибудь пообедать. Зейн совсем не задумывался над хорошим настроением Лиама, только подумал, что хотел бы иметь возможность дарить ему такое же счастье. Теперь всё сходилось. Зейн внезапно воспрянул духом. Лиам выбрал его, чтобы отпраздновать, никого больше из ребят, только его. Если, конечно, это был тот день, когда Лиам узнал. Если нет, то Зейн просто искал любовь Лиама в каждой возможной мелочи.
Лиам покраснел как рак.
- Да, на прошлой неделе. Я просто не знал, как сказать вам, ребят, я не знаю… я не хотел хвастаться и тому подобное.
-Ты надо мной издеваешься? – Гарри стукнул Лиама по затылку. – Ты идиот. Чертовски умный идиот, который поступил в колледж, но, тем не менее, идиот.
-Ты просто берешь телефон и говоришь «эй, ребята, я поступил, пойдемте праздновать». Это, правда, не так уж трудно. Именно это делают друзья - держат друг друга в курсе событий своей жизни, - Луи вцепился в руку Гарри и стал играть с его пальцами. Было ощущение, что эти двое не могут прожить и пяти минут без физического контакта друг с другом. Это было объяснимо, учитывая, что они оба ждали три года, чтобы наконец-то иметь возможность прикасаться друг к другу. Но всё же, иногда это раздражало.
Зейн неожиданно осознал, в какое неловкое положение ставят Лиама их комментарии, и решил прийти на помощь:
-По крайне мере, он рассказывает нам сейчас, - протянул он, отбрасывая свою книгу в сторону. – Лучше поздно, чем никогда, - он встретился с Лиамом взглядом и улыбнулся. – Мы все, правда, очень рады за тебя.
-Спасибо, - Лиам опустил взгляд на свои руки.
-Стойте, вернемся назад, - Луи внезапно вспомнил нечто очень важное. – Так значит, ты собираешься встретиться с… Олли? – он выплюнул это имя с отвращением и неприязнью. Даже слегка скривился. Как всегда, театрально.
- Да. Какая-то проблема? – тут же принялся защищаться Лиам. Кажется, он специально не смотрел на Зейна, вместо этого уставившись на Луи.
Луи пожал плечами:
- Просто от него исходят плохие флюиды.
- Ты даже ни разу его не видел.
- Я слышал достаточно.
Это заставило Лиама наконец-то взглянуть на Зейна:
- О, понимаю.
У Зейна было чувство, словно взгляд Лиама разрывает его на части.
- Я… эм… - он поднял книгу обратно и открыл страницу, на которой остановился. Это не стоит ссоры. Его прикрытие книгой, кажется, не сработало, так как он все еще чувствовал взор Лиама на себе. Спустя момент, который показался вечностью, он безразлично поднял глаза и, конечно же, Лиам все еще на него смотрел. – Что? - спросил он невинно. Лиам в ответ лишь покачал головой.
- Что насчет тебя, Найл? Какие-нибудь великие планы на выходные? – перевел Луи внимание всей компании на крашеного блондина.
- У меня свидание, - Найл поерзал на стуле, усаживаясь ровнее. – С той девочкой, Эбби, с которой я познакомил вас на прошлой неделе.
- Ты шутишь.
- Наш маленький Найленатор вырос.
- Молодец! – хлопнул его Зейн по спине. – Эбби кажется хорошей девчонкой.
- Куда ты ее поведешь? – спросил Лиам.
- На самом деле, не думал еще об этом, - Найл опустил глаза, будто он правда только сейчас осознавал тот факт, что не задумывался. – Может… блин… кафе? – они все весело засмеялись над этим.
- Найл, ты не можешь основывать все свои действия на еде.
- Ага, в тебе еще есть личность, кроме всего того дерьма, что ты суешь в рот.
- Эй, - Найл указал пальцем на Луи. – Это можно посчитать оскорблением, следи за речью, - эти слова заставили Луи рассмеяться еще сильнее.
- Ага, - ржал он. – Ладно, Лиам…
- Замолчи, Луи, - цокнул Лиам, не желая снова быть вовлеченным в разговор. Он вернулся к домашнему заданию, и теперь они с Зейном были единственными, кто не участвовал в оживленной беседе о том, куда Найл должен повести свою спутницу.
- Бедный дурак, даже не осознает, какую ошибку совершил.
- Мм? – Зейн неуверенно посмотрел на Лиама, не зная, был это плод его воображения или нет. Лиам встретился с ним взглядом и кивнул в сторону Найла.
- Он пригласил её на свидание прямо перед Днем Валентина? – он покачал головой с отвращением? О нет. – Бедняжка. Теперь ему придется мириться со всем этим в придачу к стандартному свиданию.
Зейна охватил ужас.
- Так значит, ты имеешь что-то против Дня Валентина?
- Не обязательно, нет, - Зейн ждал, когда он продолжит, так как ему явно было, что добавить. – Просто я ненавижу, как неестественно это выглядит. Идея за этим стоит милая и действительно важная, любовь, и это прекрасно. Но для нашего поколения смысл в том, кто купит самого большого мишку или больше всего шоколада, и меня просто тошнит от этого.
- Это потому что у тебя никогда не было Валентина? – попытался пошутить Зейн. Его сердце билось с бешеной скоростью. Почему я не узнал, как он относится ко Дню Валентина, прежде чем позволить Луи уговорить меня на этот дурацкий план, о боже, теперь он меня отошьет и возненавидит.
- Нет, - Лиам перевернул страницу учебника и затем уточнил, - у меня не было.
Зейн слегка побледнел.
- У тебя никогда не было Валентина?
Лиам, улыбаясь, покачал головой:
- Не. Я уверен, что это мило, но нет. Никто никогда мне не предлагал.
Зейн из последних сил сдержался, чтобы не выдернуть книгу у Лиама из рук и не поцеловать его прямо там во внутреннем дворике у всех на глазах. Он выглядел таким разбитым и усталым; его улыбка оставалась улыбкой, но в уголках его губ была тень грусти и боли. Какого черта делали люди, оставляя эту красоту незамеченной? Как кто-то мог не хотеть тебя, когда ты - единственное, что я когда-либо по-настоящему хотел в своей жизни?
- Ну, люди конченые.
- Извини?
Зейн равнодушно пожал плечами (или он надеялся, что это покажется равнодушием):
- Люди – идиоты, если дали тебе пройти мимо.
Похоже, Лиам смутился от такого комментария Зейна:
- Эм, спасибо, - Зейн заметил, как Лиам начинает краснеть. Он отвел свой взгляд в сторону, чтобы у него не было искушения накинуться на парня прямо здесь и сейчас.
- Просто говорю правду, - Лиам не ответил на его высказывание, и ему нечего было добавить, поэтому они занялись своей работой, пока остальные продолжали планировать свидание Найла.

Зейн не заметил, что читает один и тот же абзац третий раз, пока не обнаружил, что повторяет себе под нос одно предложение снова и снова. Его разум был далеко от «Мадам Бовари», его мысли вращались вокруг мускулистого парня перед ним. Он был зол, на себя и на Лиама. Почему я подумал, что Валентинов День будет хорошей идеей? Конечно же, это тупая идея. Тупая-тупая-тупая. И я до сих пор не знаю, стоит ли вся затея этого. В смысле, конечно, я наблюдал за ним чаще эти последние две недели, и иногда он ведет себя со мной немного…совсем немного по-другому, чем с другими людьми. Но это же только потому, что я его друг? Зейн подумал о разведке, которой они занимались с Луи. Казалось, что они докапываются до каждой детали; как Лиам в коридоре машет рукой людям по сравнению с Зейном, как Лиам позволяет Зейну управлять его айподом в машине, как Лиам всегда садится рядом с Зейном, а иногда даже ждет, пока брюнет сядет первым, чтобы наверняка занять место с ним, как загораются глаза Лиама, когда Зейн смеется над одной из его шуток. Но неважно, сколько «исследований» проводили мальчики, Зейн все равно был полон невыносимых сомнений. Его гордость будет полностью разрушена, если Лиам его отвергнет, и он не знал, сможет ли выдержать подобный отказ.
- Ты в порядке, Зейн? – Зейн поднял взгляд и увидел стоящего над ним Гарри. Первый звонок прозвенел, и остальные уже направлялись к входу в здание.
- Ой. Да, я в порядке, - он поднялся и засунул книгу в рюкзак. – Просто задумался.
Гарри как-то странно рассматривал его. Его глаза были сосредоточены на лице Зейна, и брюнет почувствовал себя неловко под испытующим взглядом Гарри. Ему было стыдно, и он не понимал почему. Такое впечатление, будто Гарри знал, о чем он думал. Неужели Луи рассказал Гарри о моих чувствах? Я не говорил ему этого не делать… но стал бы он? Что если Гарри знает что-то, чего не знаю я… стоит ли мне что-то сказать? Гарри больше не вымолвил ни слова и последовал за Зейном из дворика обратно в шумные коридоры школы.

***

- Гарри, что случилось? – Зейн чуть не упал вперед, когда Гарри обхватил его шею рукой. – Я чуть не ударил тебя, думал, ты какой-то посторонний человек, - он кивнул в сторону незнакомых людей, окружающих их в коридоре.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Эм, ну ладно.
- Какой у тебя следующий урок?
- Высшая математика.
- Отлично. Мы прогуливаем, - Гарри отпустил шею Зейна и направился в главный коридор, не дожидаясь Зейна.
- Куда мы идем? – спросил запыхавшийся Зейн, как только ему удалось протолкнуться сквозь толпу и догнать кудрявого.
- На ланч.
Зейн просто кивнул. Это не было чем-то необычным для Гарри; они часто прогуливали уроки вдвоем, поскольку у их остальных друзей не хватало на это смелости. Они проскользнули в класс ИЗО и быстро пересекли его, направляясь к двери, ведущей на улицу. Никто из учеников на них даже не обернулся. Февральский воздух был жутко холодным, и Зейн сразу же пожалел, что тем утром оставил теплую куртку у Лиама в машине. Он не стал жаловаться и пошел следом за Гарри, вокруг школы и вниз по тропе, виляющей между деревьями и выходящей прямо на торговый центр.
Они заняли столик в Subway, и Гарри подождал, пока им принесут их сэндвичи, чтобы начать разговор.
- Окей. Теперь я хочу только, чтобы ты был честен со мной.
Зейн проглотил кусок, который жевал:
- Насчет чего?
- Не надо притворяться, Малик.
- Я серьезно. Я не имею понятия, о чем ты говоришь.
- Подумай об этом, - Гарри откусил приличный кусок бутерброда и подождал, пока механизм в голове Зейна заработает. Не получилось.
- Я сдаюсь.
- Лиам.
Зейн положил сэндвич на место, аппетит сняло как рукой.
- О…
- Ну так рассказывай.
- Что рассказывать?
- Кончай это шоу, Зейн. Я не могу поверить, что не видел этого раньше, но это замечательно. Ты ж на седьмом небе. Я уже сказал, что не могу поверить, что не замечал этого раньше?
- Я не знаю, о каком шоу ты говоришь.
- Хорошо. Расскажи мне, как ты относишься к тому, что Лиам гуляет с Олли на этих выходных.
Зейн почувствовал, что гнев выдает его. Гарри улыбнулся, укусил сэндвич и сказал:
- Именно так, как я думал.
- Просто я… я не знаю. Это его жизнь, не моя. Но…
Гарри с улыбкой встретил признание Зейна в поражении.
- Я знал это! Я знал, что он тебе нравится.
- Я только сказал, что не знаю. Ничего о том, что он мне нравится, - но Зейн знал, что его отрицание лишь всё подтверждает. Он попался.
- Но ты сказал это так мечтательно, с влюбленными глазами. Я тебя умоляю, ты круто запал на Лиама.
Зейн открыл пачку с чипсами, достал одну и, прожевав, ответил:
- Думаю, можно и так сказать.
- Почему ты так грустно об этом говоришь? Это отличные новости, кругом дух любви! – нараспев произнес Гарри.
- Потому что это хреновое чувство.
- Не говори так о симпатии к моему лучшему другу! – внезапно включил защитника Гарри, на что Зейн закатил глаза.
- Пожалуйста, ты просто должен понять, как это трудно. В смысле, он правда нравится мне, Гарри, - он снизил голос до шепота. – Намного больше, чем должен.
- Блять, ты идиот? – слова Гарри были нечеткими из-за набитого рта. Он закончил жевать и продолжил:
- Я имею в виду, правда, я знаю, что ты не Лиам, но серьезно, ты должен быть умнее этого.
- О чем ты говоришь? – Зейн начал отщипывать кусочки от сэнвича, чтобы хоть чем-то занять руки. Этот разговор вызывал странные ощущения в животе, и кушать что-либо казалось плохой мыслью. Он уже жалел, что съел чипсы.
Гарри театрально вздохнул:
- Зейн, я люблю тебя. Ты замечательный друг, но ты, правда, тупой как пробка.
- Спасибо.
- Я говорю это от всего сердца, - пошутил Гарри. – Слушай, тебе нравится Лиам. Ты хочешь поцеловать Лиама. Ты хочешь заняться с Лиамом «непроизносимыми» делами, которые запятнают его образ «мистера совершенство», - он подождал, пока Зейн подтвердит.
- В основном.
- Окей. А теперь объясни, какого черта ты вообще подумал, что этих чувств стоит стыдиться?
-Потому что он не чувствует то же самого? – это казалось невероятно очевидным.
Смех Гарри был словно удар под дых.
- Ты должен лишь пообещать мне обращаться с Лиамом, как с маленьким ангелом, каковым он является, ладно? Я не хочу, чтобы ты его сильно портил, - блять, о чем он? Мы вообще в одном разговоре участвуем?
- О чем ты говоришь?
- О твоих намерениях. Я знаю, что разговариваю с тобой, как отец, но серьезно. Надеюсь, у тебя наилучшие намерения по отношению к моему лучшему другу, иначе я тебя убью, - его угроза была шуточной, но за этими словами были настоящие эмоции.
- Я просто соглашусь, хоть совсем и не понимаю, к чему ты клонишь.
- Просто обращайся с ним со всем уважением, которое он заслуживает, хорошо?
- Думаешь, я не стал бы? – Зейн завертел головой по сторонам. Я так запутан сейчас. – Ты с кем разговариваешь?
- С тобой, идиот.
- Но… о чем?
- О Лиаме, очевидно же.
- Но я ему не нравлюсь, - каждый раз, когда Зейн произносил эти слова вслух, они становились всё более реальными. – Я просто собираюсь совершить дикий скачок со всем этим планом на День Валентина и…
- План на День Валентина? – в голосе Гарри было замешательство и восторг. – Какой еще план?
- Просто спроси Лу, - махнул рукой Зейн. – Но я делаю этот рискованный шаг, потому что я в отчаянии, хотя и знаю, что всё закончится катастрофой, - каждое его слово было пропитано страданием.
Гарри покачал головой:
- Зейн, Зейн, Зейн, - он поднес остаток сэндвича ко рту и доел. – Зейн, - произнес он с набитым ртом, - 13 ноября.
- Что?
- 13 ноября.
- А причем тут вообще 13 ноября?
- При всем.
- Ты знаешь, как бесит слушать всю эту твою таинственную херню? – Зейн принялся за свой сэндвич. У него все еще не было аппетита, но он знал, что если не поест сейчас, то раскается в этом позже. Гарри улыбнулся, эти его дурацкие ямочки, по которым я хочу сейчас ударить. Боже. Почему он не может просто сказать всё так, как есть? Все эти загадки и прочая фигня причиняют мне головную боль. – Серьезно, чем важно 13 ноября?
- Просто важно, ладно? Я не могу выдать все свои секреты.
- Гарри, ты не какой-то там проклятый фокусник, который выдает свои уловки. Просто скажи мне, - жалобно взвизгнул Зейн.
Гарри нахмурился:
- И что веселого в том, чтобы рассказать тебе? Самая лучшая часть – это разгадка пазла.
- Я ненавижу пазлы.
- Ну, тебе же хуже. Теперь заканчивай быстрее. Я хочу зайти в супермаркет и посмотреть игрушки для Луи.
- Ты уверен, что не скажешь мне, что значит 13 ноября?
- На 100 процентов. Но серьезно, - он похлопал Зейна по плечу, - не теряй надежды. Все не так уж плохо, поверь мне.
- Как скажешь, - Зейн покачал головой и продолжил кушать. Его аппетит постепенно возвращался, и уже было не так трудно усвоить пищу. Наверное, это был один из самых странных разговоров. Может, не самый-самый странный… но всё же. Какого черта хотел сказать Гарри? Прыгая от одного к другому… просто хотелось бы, чтобы хоть раз он сказал что-то вразумительное. Стоит ли попытаться поговорить с Луи о том, что он говорил? Знает ли вообще Луи, о чем он говорил? Или еще лучше, Гарри сам-то хоть знает, о чем он говорил? Зейн доел сэндвич и скомкал упаковку. Он вышел из здания следом за Гарри, и они направились вдоль витрин других магазинов и ресторанов в супермаркет на другом конце торгового центра. Дата, которую назвал Гарри, снова и снова повторялась в голове Зейна. Почему она так важна? Она совершенно ни о чем не говорит… Я в таком замешательстве.

***

Она не говорила ни слова; Леон, завороженный ее молчанием, как прежде ее разговором, также был нем.
- Ну, это слишком мне знакомо, чтобы утешить, - пробормотал Зейн себе под нос, выделяя строчку в своей использованной копии «Мадам Бовари». Это был субботний вечер, и Зейн пытался отвлечь своё внимание чтением для урока английского. Однако у книги, похоже, были другие планы на этот счет, и она продолжала возвращать его к теме, которую он так отчаянно старался избегать. Господи, именно так я себя чувствую временами. Будто Лиам мог бы просто сидеть здесь в глубоких размышлениях, а я был бы самым счастливым человеком, просто находясь рядом, рядом с ним. Зейн порывался написать на полях что-нибудь глубокомысленное и многозначительное, о том, как произведение может свести две души, или подобную фигню, но передумал. Он засунул маркер обратно за ухо и продолжил читать. Спустя несколько страниц он снова был охвачен до боли близким ему чувством.
Но чем яснее становилось Эмме, что она любит, тем настойчивее пыталась она загнать свое чувство внутрь, чтобы оно ничем себя не обнаружило, чтобы уменьшить его силу.
Он выделил строчки, стараясь игнорировать зверя внутри себя. Я знаю это, я чувствую это. Кто-то еще понимает мою боль. Я не какой-то там фрик. Он продолжил дальше, гадая, что еще общего найдет с собой.
" Да он меня уже и не любит, - думалось ей. - Как же мне быть? От кого ждать помощи, участия, утешения? "
Зейн закрыл книгу и швырнул ее через комнату, она приземлилась рядом с рабочим столом. Он был сыт по горло своими чувствами. В нем было слишком много этих глупых эмоций, которые перемешивались друг с другом и путали его. Он устал, он так устал. Его любовь (или как он твердо повторял себе, симпатия), казалось, вытягивала из него все силы. И в то же время она была единственным источником его жизни. Он был уверен, что смог бы прожить лишь за счет своей влюбленности в Лиама и быть довольным. Ему не надо было никаких других занятий. Был необходим человек, с которым можно было бы поговорить по душам, кто-то, кроме Луи. Ему нужно было услышать, что он не сошел с ума, делая рискованный шаг в сторону Лиама, не убедившись, что его чувства хотя бы слегка взаимны.
Внезапно ему в голову пришла мысль, словно… ну, словно его ударили по этой самой голове. Он подскочил с кровати с широко распахнутыми глазами. Парень из Историй Тэлберта, он мне поможет. Да, я просто напишу ему очередное сообщение и попрошу помощи в мотивации. Он сел за стол и открыл новую вкладку. Выбрал самую посещаемую страницу и терпеливо подождал, пока она загрузится. Он нажал на комментарии к самому последнему подкасту и замер. Пальцы Зейна застыли над клавиатурой. У него было столько всего сказать, столько всего поделиться с кем-то, но, конечно же, ни идеи, какими словами это сделать. Красноречие его покинуло. Что тут сказать? В смысле, тут кучу всего сказать можно. Но с чем… в чем больше всего мне нужна помощь? Я не хочу быть каким-то раздражительным дебилом, который не может оставить бедного парня в покое. Но… Зейн подумал о том, что на все его вопросы от лица Запутавшегося и Безнадежного он получил ответы, и голос даже не раз спрашивал, куда он пропал. Ладно, я могу это сделать.
Дорогой друг, - напечатал он. Извини, что вываливаю всю свою любовную драму на тебя, я уверен, что ты уже начинаешь немного беситься. Но я хочу сказать, что если это так, ты не обязан отвечать на это и тому подобное. В общем, каким-то образом меня убедили, что самый лучший способ изменить ситуацию со своими чувствами к моему другу – это совершить большое смелое признание в любви на День Валентина. День Святого Валентина, как банально это? В смысле, сам план не настолько показушный, честно. Ну, знаешь, просто пригласить его на ужин и мимоходом вывалить на него факт, что он нравится мне с самой первой встречи, когда я увидел его глупую улыбку и услышал его забавный акцент. А затем, конечно же, молиться о том, чтобы он не плеснул мне напиток в лицо. Боже, мне нужно ободрение. Думаю, поэтому я и шлю тебе это сообщение, хоть сегодня и суббота, и ты, наверное, уже распланировал свой подкаст. Мне строго необходимы смелость, мотивация и, в общем, приподнятый дух. Я просто ужасно боюсь, что… что это плохая идея. Что, может, я должен оставить свою скрытую симпатию в тайне до конца года, а потом просто забыть об этом. Ладно, я даже не знаю, что еще сказать. Думаю, и так получилось слишком много. Спасибо, если прочитаешь это. Подпись, Запутавшийся и Безнадежный.
Зейн быстро нажал «отправить», чтобы даже не было возможности перечитать, что он написал. Пожалуйста, увидь это и прочти. Пожалуйста, помоги мне, - молился он тому, кто стоял за всем этим.

***

Итак, начиная наше маленькое шоу, хочу забежать наперед и ответить на этот, эм, комментарий от моего друга Запутавшегося и Безнадежного. Я просто… я просто очень надеюсь, что это не кто-то из моих друзей разыгрывает меня, потому что, серьезно, это буквально моя жизнь на данный момент. Обобщая для вас, слушатели, Запутавшемуся и Безнадежному нужна мотивация или слова ободрения, потому что он планирует пригласить на свидание друга, который давно ему нравится, в День Валентина и боится, что его отвергнут. Я уже сказал, как мне это знакомо? Вся твоя ситуация, потому что, правда, ты мой дьявольский близнец или что? Ладно, хватит обо мне. Речь идет о тебе. Значит, ты планируешь сделать нечто важное на День Валентина. Я аплодирую тебе. Для этого нужно иметь храбрость. И честно говоря, даже те, кто твердо уверен в своей ненависти к празднику открыток в форме сердечек, под влиянием любви могут изменить своё отношение к этому славному дню. Но тебе нужна поддержка? Я не уверен, что я самый подходящий человек для этого… но я постараюсь изо всех сил.
Ты можешь сделать это. Вау, я правда собираюсь так начать? Упс. Ну, ты можешь сделать это. Тебе не о чем волноваться. В смысле, у тебя есть много о чем волноваться, но это часть жизни; рисковать и совершать поступки, которые вызывают желание провалиться под землю от стыда. У нас у всех бывают такие моменты, когда мы должны сделать что-то для того, чтобы… чтобы почувствовать себя более живыми. И я думаю, это один из них. Неважно, как всё пройдет, хорошо или плохо, изменения будут к лучшему.
Если честно, я не знаю, помогло ли это вообще. Скорее всего, нет, просто, я совершенно ужасен в произнесении побудительных речей. Последний раз, когда я этим занимался, кажется, один из моих друзей ударил меня по голове игрушечным пистолетом… поэтому я прошу прощения, если принес больше вреда, чем пользы.
Теперь вернемся к программе! Должен признаться, пока я думал, о чем буду говорить на этой неделе, я порывался просто полностью проигнорировать День Святого Валентина, но потом я поразмышлял над этим, и это был бы довольно мерзкий поступок с моей стороны. Все любят День Вале-
Зейн нажал на паузу и откинулся в кресле. Честно говоря, он вовсе не сомневался, что парень ответит на его комментарий. Он всегда рассчитывал на голос в своих наушниках. Считал его своим другом, как бы странно это ни звучало. Он знал, что может положиться на парня и что тот находил утешение в доверии Зейна к нему. Откровенно говоря, он переживал то же самое, что и Зейн, и брюнет знал, как хорошо понимать, что кто-то разделяет с тобой твоё несчастье.
Я просто должен это сделать. Это заставит меня почувствовать себя более живым. Зейн взял со стола ручку и прокрутил её между пальцами. Это заставит меня почувствовать себя более живым. Лиам в принципе вызывает у меня чувство того, что я жив, так что это будет интересно. Он положил ручку на место и снова нажал на «плей». Постойте… - он взглянул на последние подкасты, где даты выделены жирным шрифтом. 13 ноября… не может быть, - мысль промелькнула где-то в глубине его мозга. Он нажал на плей и продолжил слушать подкаст того дня. Но мысль все еще оставалась. Она стала постепенно прокрадываться все глубже и глубже. Поглощала воспоминания и слова песен. Она овладевала математическими теоремами и глупыми мелочами, такими как адреса и телефонные номера, которые он знал наизусть. Мысль проникала всюду и захватывала все его сознание. Но Зейн отказывался признавать ее. Этого не может быть. Нет, дата должна значить что-то другое. Но мысль прицепилась к его словам, и он засомневался в их верности. Нет… Гарри просто разыгрывал меня. В конце концов, мысль словно схватила его за горло и проникла прямо в сердце. Она безжалостно вцепилась в его жизненно важный орган. Черт.
Он сразу же открыл календарь и вернулся к ноябрю. Конечно же, тринадцатое число было воскресеньем. Не может быть. Он навел курсор на поисковое поле страницы Историй Тэлберта и ввел дату, которую сказал ему Гарри, дату, которую он не мог выкинуть из головы. Его пальцы дрожали, словно он давно не курил. Он нажал на плей и изо всех сил старался игнорировать, как громко колотилось сердце в его груди.
Кажется, нет ничего необычного.
Это стандартный подкаст.
Шутки.
Сплетня.
Музыка.
Стойте,
Музыка.
Эта песня много значит для меня сейчас, потому что… ну, потому что я глупый влюбленный подросток. Мне нравится сидеть и думать, что, может быть, кто-то еще слушает её и думает обо мне. Но это глупые чувства. Исполняет Death Cab for Cutie, и называется она «Passenger Seat».
С самых первых нот музыка захватывала дыхание, и Зейн почувствовал, что у него на глазах наворачиваются слёзы, но он даже не пытался их вытереть. Словно знал, что впереди ждет еще большее.
I roll the window down and then begin to breathe in / Я опускаю стёкла вниз и вдыхаю
Зейна захлестнули воспоминания, как Лиам отвозит его домой.
The darkest country road and the strong scent of evergreen / Пыль темной проселочной дороги и запах зелени
Это место, где он понял, что влюбляется в Лиама, переднее сидение потертого джипа.
From the passenger seat as you are driving me home / На переднем сидении, когда ты везешь меня домой
Все их поездки: ранним утром, после школы, поздним вечером, они все что-то значили. Каждая из них несла свою ценность.
Then looking upwards I strain my eyes and try to tell the difference between shooting stars and satellites / Затем я смотрю вверх, напрягая глаза, и пытаюсь найти разницу между падающими звездами и спутниками
Слёзы теперь начинали падать, слегка обжигая щеки.
From the passenger seat as you are driving me home / На переднем сидении, когда ты везешь меня домой.
Зейн пытался убедить себя, что это всё совпадение. Это всё просто глупая шутка природы, и в то же время…
“Do they collide? ” I ask and you smile / «Они сталкиваются?» - спрашиваю я, и ты улыбаешься
Эта песня выражала чувства Зейна к Лиаму, непринужденную любовь. У него было своё место в жизни, и оно рядом с Лиамом.
With my feet on the dash, the world doesn’t matter / Когда мои ноги лежат на панели, мир не имеет значения.
И именно так он себя чувствовал каждый раз, когда был с Лиамом. Ничего не имело значения, когда он был рядом с Лиамом. Всегда был только Лиам.
When you feel embarrassed, then I’ll be your pride. When you need directions, then I’ll be the guide / Когда тебе стыдно, я буду твоей гордостью. Когда тебе нужны направления, я буду твоим гидом.
Затем всё стало на свои места.
For all time / Навсегда
Лиам был этим голосом.
For all time / Навсегда
Он всегда был голосом.
Чувство юмора прекрасно совпадало. Он работал в офисе; знал вещи, которые никто не знал; его музыкальный вкус был, конечно же, безупречным и совпадал со всем, что было проиграно; он так хорошо умел имитировать американский акцент, что мог одурачить даже Зейна. Лиам был рядом, когда, казалось, никого больше нет. Лиам помогал ему, даже сам того не зная. Лиам был единственным.

***

(от лица Лиама)

(от Зейн Малик 11: 48)
мы можем поговорить?

Смс Зейна вытянуло Лиама из не столь мирного оцепенения. Всё, о чем он думал, это о сообщении от Запутавшегося и Безнадежного. Он все еще не был уверен, что это не розыгрыш Гарри. Прочитав сообщение в субботу, он первым делом позвонил Гарри и потребовал у него признания. Понятное дело, Гарри всё отрицал, но это до конца не убедило Лиама. В общем, он ответил в подкасте на мольбу о помощи, и сам стал молиться, что это не какая-то шутка. Все-таки он не мог не думать об этом больше, чем пять минут. Я просто хочу, чтобы кто-то планировал для меня что-нибудь. Я хочу, чтобы Зейн хотел меня. Все было бы намного проще, если бы он хотел меня так, как я хочу его. Я хочу День Валентина, как и все остальные; я хочу просыпаться и знать, что у меня кто-то есть.
Он несколько минут смотрел на свой телефон, не зная, как ответить. Это было и дураку понятно - конечно, он поговорит с Зейном, независимо от того, какое сейчас время суток. Он всегда придет на помощь Зейну; просто хотелось бы, чтобы это странное чувство внизу живота испарилось.
(кому Зейн Малик 11: 53)
Да, что случилось?

Он сел на кровати, - все шансы на сон были потеряны.
(от Зейн Малик 11: 55)
Я у твоего дома

Что? Почему он… Лиам сбросил одеяло и натянул футболку, прежде чем сбежать вниз по лестнице, включая по дороге, где возможно, свет. Это какой-то прикол? Потому что до Первого апреля не так уж и далеко. Он включил свет в прихожей и отомкнул дверь. Лиам не мог не обращать внимания на то, как бешено колотится его сердце. Дверь легко открылась и, конечно же:
- Зейн.
Зейн был одет практически так же, как Лиам: старая футболка и спортивные штаны, которые, Лиам знал, творили чудеса с задницей Зейна. Но я не могу думать об этом сейчас, разве нет?
- Привет, можно мне войти?
Лиам отошел от прохода, пропуская Зейна внутрь. Он закрыл за ним дверь и облокотился на нее. Зейн волновался, вертя телефон в руках. Он прошел дальше в прихожую и снова повернулся к Лиаму лицом.
- Ну, эм…привет, - неуверенно улыбнулся Зейну Лиам и скрестил руки на груди. Он чувствовал себя смущенно, сам не понимая почему.
Зейн улыбнулся в ответ:
- Слушай, извини за это. Я знаю, уже поздно, и завтра в школу, и я даже не знаю, дома ли твои родители.
- Их нет, - успокоил Лиам. Почему он нервничает? Что могло случиться, что так сильно его встревожило?
- Это хорошо, - Зейн сделал глубокий вдох. - В общем, мне нужно с тобой поговорить.
- Окей… - и только сейчас Лиам внезапно осознал, какое напряжение витает в воздухе. Он не мог понять, хорошее или плохое. Но молился за первое.
Зейн сделал несколько шагов ему навстречу, и с каждым из них сердце Лиама билось все громче и сильнее. Могу поклясться, у меня после этого будут «влажные» сны.
- Лиам, я…
- Что-то случилось? Мне нужно позвонить в полицию? – Лиам прокручивал в голове самые жуткие варианты.
- Нет, ничего не случилось. В смысле, случилось, но ничего, в чем бы нужна была помощь полиции.
- Так что тогда?
- Я… эм… я… - Зейн все еще нервно играл с телефоном. У Лиама было желание отобрать его; действие заставляло нервничать его самого. – Я был идиотом.
Этого я не ожидал.
- Не обижайся, но я не совсем понимаю.
- Лиам, я был идиотом, - он подошел еще ближе. Теперь их разделяло всего несколько шажков. Сердце Лиама молотком отбивало ритм.
- Да, ты уже сказал, но я не понимаю.
- Я был большим идиотом, - Зейн придвинулся ближе, и Лиам почувствовал, что задыхается. – Большим, - еще один шаг, - большим, - кажется, мне это снится. – Большим идиотом, - и губы Зейна оказались на губах Лиама.
Зейн углубил поцелуй, прислонив Лиама к двери, руками придерживая его за затылок. У Лиама заняло несколько мгновений, чтобы ответить, его мысли валили градом. Я целую Зейна. О боже, я правда целую Зейна, думаю, это самое лучшее чувство, о боже, я сейчас взорвусь, он на вкус даже лучше, чем я мог себе представить. Как только в силу вступили его инстинкты, он наконец ответил. Лиам впился сильнее в губы Зейна и почувствовал, что брюнет слегка улыбается.
Он нехотя отстранился, шепча:
- Так это правда происходит?
Зейн провел руками по животу Лиама и остановил их на бедрах. Его пальцы сжались, и у Лиама внутри все запылало. Каждое прикосновение Зейна обжигало, как огонь. У Лиама промелькнула мысль, что сейчас ему просто необходима эта страсть, иначе он умрет прямо здесь и сейчас.
- Если ты согласен, - мягко засмеялся Зейн, уткнувшись в шею Лиаму. – Пожалуйста, не отвергай меня сейчас.
Внутренний зверь Лиама захватил контроль над ситуацией:
- Никогда, - застонал он, схватил Зейна за бедра и развернулся так, что теперь Зейн был прижат к двери. Он покусывал ключицы Зейна, оставляя дорожку поцелуев на коже вдоль выреза футболки. Должно быть, это какой-то сон. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Зейн водил руками по спине Лиама. Боже, я не хочу, чтобы это когда-то заканчивалось.
- Знаешь, - Зейн рукой приподнял подбородок Лиама, снова сливая их губы в поцелуе, - как бы сильно мне это не нравилось, - он закусил нижнюю губу Лиама, - наверное, мы должны перейти куда-то в более удобное место, - Лиам ринулся вперед и поцеловал его так глубоко, как только умел.
- Знаешь, - Лиам отстранился и чмокнул Зейна в лоб, - думаю, ты прав, - он шагнул назад, отпуская Зейна. Глаза брюнета потемнели от желания. Лиам всё так же чувствовал пламя внизу живота. Это всё, что он когда-либо хотел, и боже, это такое прекрасное чувство получать то, что хочешь. Он сделал еще несколько шагов назад и развернулся, направляясь в сторону гостиной. – Ты идешь? – он поднял бровь, глядя на Зейна, который, похоже, в шоке уставился на него. Зейн проковылял вперед, став с ним в ряд, и они пошли по коридору синхронным шагом, взявшись за руки и переплетая пальцы.
- Я уже говорил, что был слегка идиотом? – спросил застенчиво Зейн, и Лиам громко рассмеялся.
- Несколько раз, да. Но опять-таки, я не лучше.
- Мы просто два идиота, - Зейн театрально вздохнул, падая на диван. Лиам завалился сверху на него, не так театрально, но весьма искусно.
- Настоящие идиоты, - он спрятал лицо в изгибе плеча Зейна и почувствовал, как рука брюнета моментально обхватывают его талию.
- Итак, я чувствую, что должен объясниться.
- Мм? – Лиам был слишком занят тем, что целовал плечо Зейна, чтобы обращать внимание.
- Я не думаю, что ты понимаешь, как сильно мне нравишься, Лиам.
- Пожалуйста, скажи мне, что это не сон, - Лиам с трудом уселся, умудрившись оставить руку Зейна вокруг себя.
- Если сон, то я никогда не хочу просыпаться, - Зейн поцеловал его в щеку. – Серьезно. Ты нравился мне так долго, я просто… - он уставился на плоский экран напротив дивана. – Я думал, что это безнадежно.
- Безнадежно? - у Лиама замерло сердце, потому что боже, разве это может быть правдой.
- Хотя, кажется, это не так.
Лиам закачал головой, как маленький ребенок:
- Нет, - он взял свободную руку Зейна в свою. – Совсем не безнадежно, - он прекрасно был в курсе глупой улыбки на своем лице, только потому что Зейн смотрел на него, словно впервые увидел солнце. Он смотрел на него, словно Лиам был солнцем, и, конечно же, всё, что мог делать шатен, это улыбаться. На его щеках начал появляться румянец, но Лиаму было плевать. – Что заставило тебя изменить свое мнение?
Зейн недоуменно наклонил голову:
- О чем?
Лиам поднял их сплетенные руки, не могу поверить, что мы уже ведем себя, как пара, о господи, я прекрасно вижу себя в этой роли и через несколько месяцев, это уже нездорово.
- О том, что мы безнадежны.
- Оо, - Зейн улыбнулся, глядя на их руки, перевернул их, чтобы рука Лиама была ближе к нему, и нежно поцеловал заднюю сторону его ладони. – Я услышал песню.
- Ты услышал песню? – это что за таинственный бред?
- Я услышал песню.
- Ну, я надеюсь, ты в курсе, что нравишься мне с самого нашего знакомства.
- Правда? – в голос Зейна было сомнение. Словно он не мог поверить, что Лиам скрывал свою симпатию так долго.
Лиам покивал и сосредоточился на их руках вместо лица Зейна. Он чувствовал глаза брюнета на себе и, кажется, краснел еще сильнее.
- С момента, когда я чуть не сбил тебя с ног в музее изобразительного искусства.
- Я все еще думаю, что это была моя вина.
- Неважно, чья вина была это, - Лиам наконец-то набрался храбрости встретиться глазами с Зейном. – Я просто рад, что это случилось. Как ты и сказал, я был так безнадежен, - он не мог не думать о том, каким жалким было его состояние еще 15 минут назад. Казалось, что нет и не будет никакой надежды. Жизнь была лишь чем-то, что надо выдержать. Но теперь, находясь в объятиях Зейна, Лиам не понимал, как он вообще мог так подумать. Конечно же, надежда была. Надежда всегда будет. Надежда была вечной и нескончаемой.
- Лиам, - шатен пристально смотрел Зейну в глаза. Не знаю, видел ли я когда-нибудь что-то более прекрасное, чем шоколадные глаза Зейна. Его любование прекратилось, когда Зейн наклонился, медленно и сладко целуя Лиама. – Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова чувствовал себя безнадежным.

***

Лиам мог поклясться, что он только начал засыпать, когда его будильник уже звонил 5: 45. Он только закрыл глаза, и тут внезапно раздался этот неприятный звук, который вытащил его из состояния полудрема. Не смотря на то, что его тело было словно мертвое, его мысли и дух никогда не были более живыми. Зейн покинул его дом около 2: 30, заявляя, что Лиаму нужно поспать перед завтрашним днем. Лиам изо всех сил пытался убедить его, что когда тот уйдет, он все равно не сможет уснуть. Конечно же, он был прав.
Ко времени, когда он принял душ и каким-то образом собрался, у Лиама было чувство, словно ему станет дурно. Он все еще не мог поверить, что эта ночь, или скорее утро, не было каким-то коварным сном. Его подсознание вполне могло такое проделать; так жестоко пошутить. Он уставился в зеркало, чувствуя себя новым человеком. Я новый человек? – спросил он вслух у своего отражения. На губах еще оставалось призрачное ощущение губ Зейна. По дороге к брюнету он все еще ощущал его руки у себя на талии, на своих ладонях, и пальцы Зейна идеально подходили к расстоянию между пальцев Лиама. Он подъехал к его дому, и входная дверь тут же открылась, словно Зейн стоял в ожидании прямо за ней. Я изменился? – спросил он сам себя, когда Зейн улыбнулся ему, открывая дверь в машину. Да, я изменился. Зейн занял своё законное переднее сидение и поцеловал Лиама.
- Как ты?
- Лучше, - Лиам улыбнулся, - теперь, когда я знаю, что это не какой-то сон.
- Нет, - покачал Зейн головой, - это не сон, - и он тут же слегка побледнел, - а ты хочешь, чтобы был?
- О боже, нет, - Лиам дотянулся до рук Зейна и успокаивающе сжал их. – Нет-нет-нет, - он часто замотал головой. – Я ни за что не хочу, чтобы это заканчивалось.
- Я рад, - Зейн поцеловал Лиама, и у шатена в животе запорхали бабочки. – Теперь, когда мы разобрались со всем этим милым слащавым бредом, - Лиам засмеялся над этим, но дал Зейну продолжить, - я сделал это для тебя, - он полез вниз и достал тарелку с шоколадными мафиннами, накрытую пластиковой упаковкой. – Надеюсь, тебе понравятся. Это был домашний рецепт, не из магазина или еще откуда…
Лиам тупо уставился на Зейна, не понимая, шутка это или нет.
- Ты… испек мне маффины?
Зейн слегка покраснел:
- Ну, у меня было время.
- Ты встал пораньше, чтобы испечь мне маффины?
- Ну, я… - Лиам видел, что Зейн начинает смущаться. Ему стыдно? Почему ему вообще смущаться? Я думаю, это самая милая вещь, которую кто-либо когда-то делал.
- Никто никогда не пек для меня раньше.
- Правда?
Лиам покивал головой:
- Клянусь своей жизнью. Это, - он взглянул на тарелку в своих руках, поднял пластиковую крышку и достал один из маффинов, которые все еще были горячими, и попробовал его. Чертвозьми. – Это самый милый поступок, который кто-либо совершал.
- Ну, тогда с Днем Святого Валентина.
Лиам чуть не подавился куском. Он совершенно забыл, что сегодня День Валентина.
- Вот дерьмо.
- Они настолько невкусные? Прости, я думал, что сделал всё строго по рецепту, но я мог ошибиться.
- Нет! Нет, нет. Они вкусные, - он прикончил маффин одним большим укусом, прожевал и проглотил, после чего продолжил. – Я просто забыл, что сегодня День Валентина.
Зейн заметно расслабился.
- Ой, да неважно. В чем тут проблема?
- В том, что я ничего тебе не купил? – у Лиама было чувство, что он заслуживает пощечину. Как я мог забыть, что сегодня Валентинов день?
- Лиам, ты не должен был мне ничего покупать.
- Конечно, должен, ты же мой, мой… - Лиам затормозил, когда осознал, что они еще не обсуждали, кем именно они являются друг другу. Он не хотел принимать поспешных решений, не убедившись, что Зейн согласен с этим.
- Ты мой парень, - закончил Зейн за него. – И этого подарка достаточно.
Лиам притянул Зейна ближе и, затаив дыхание, поцеловал. Он нежно открыл рот Зейна своим, исследуя языком его полость. Время незаметно пролетело, пока они целовались в машине, и Зейн, в конце концов, заметил:
- Знаешь, наверное, нам надо ехать, если мы собираемся в школу.
Лиам посмотрел на время – было уже 7: 00.
- Ой… точно, - он быстро развернул машину, выезжая на дорогу. – Знаешь, приезжать вовремя – все равно слишком правильно, - он подмигнул Зейну, поворачивая на главную улицу.
Они были уже на полпути к школе, когда Зейн между делом сказал:
- Я могу прогулять первый урок. Все равно мы просто будем смотреть фильм.
Лиам несколько секунд молчал и наконец-то ответил, пожимая плечами:
- Это совпадение. Похоже, у меня есть огромная тарелка маффинов, которые я не смогу съесть в одиночку.
- Мне интересно, как ты сможешь решить эту проблему.
- Это правда. Мне интересно, кто бы смог мне помочь.
- Знаешь, у меня есть предчувствие, что это может занять много времени. Все эти маффины на вид кажутся тяжелой работой.
Лиам покивал головой, не отводя глаз от дороги, ведущей к их школе:
- Правда может. Целый час… а может даже два.
- Хорошо, что ты подвозишь меня в школу, иначе, кто бы еще оказался здесь незамедлительно в такой тяжелый момент.
- Я знаю. Мне так повезло, что я встретил тебя.
- Это правда.
Лиам включил поворотник и резко свернул вправо:
- Как насчет парка? Думаю, это подходящее место, чтобы поглотить эти маффины.
- О, я согласен. А потом можно в кофейню.
- Абсолютно точно. – Сегодня День Святого Валентина. К черту школу.

***

(от Хаз Стайлз 7: 10)
где ты???
(от Хаз Стайлз 7: 15)
ты умер?
(от Хаз Стайлз 7: 17)
Лиаммммммм
(от Найл Хоран 7: 18)
гарри в панике ты где?
(от Томлинсон 7: 22)
ты придешь в школу???
(от Хаз Стайлз 7: 20)
ТЫ С ЗЕЙНОМ
(от Хаз Стайлз 7: 20)
В СМЫСЛЕ С НИМ С НИМ
(от Хаз Стайлз 7: 21)
ПРАВДА ДА
(от Хаз Стайлз 7: 21)
Я ТАК И ЗНАЛ
(от Хаз Стайлз 7: 22)
Я БЛЯТЬ ЗНАЛ
(от Хаз Стайлз 7: 23)
ТЫ ДОЛЖЕН МНЕ ПЕЙН
(от Томлинсон 7: 0)
ты и малик?? Молодец друг;))))
(от Найл Хоран 7: 32)
почему ты не в школе?
(от Найл Хоран 7: 40)
вы с зейном теперь вместе?
(от Найл Хоран 7: 41)
ну наконец-то

***

- Я думаю, можно уверенно сказать, что это был самый лучший День Святого Валентина.
- Вау, это большой комплимент.
- Я серьезно.
- Я тоже.
Лиам повернулся к Зейну, который смотрел на ночное небо. Они лежали на капоте машины мамы Зейна (которую он одолжил, чтобы свозить Лиама в ресторан тем вечером) возле дома Лиама. Всё, что они делали последний час, - это просто сидели. Говоря ни о чем и обо всем сразу. Не думаю, что у меня когда-либо был такой идеальный день, - подумал Лиам, размышляя о дне, проведенном под рукой у Зейна Малика. Он по-настоящему был… идеальным. Зейн был чудесным, и, зная, что у него есть возможность называть его мой-мой-мой, Лиам чувствовал, что может лопнуть от радости. Пробыв столько времени несчастливым, он наконец-то видел хорошее в жизни.
- Зейн.
- Да?
- Можно задать тебе личный вопрос?
Зейн немного помолчал, после чего сказал:
- Ты можешь спрашивать у меня всё, что хочешь; я всегда буду честен с тобой.
- Ты… - Лиам задумался над тем, как ему построить вопрос. Во время ужина он вдруг понял, что всё это было для него. Всё, что Зейн сделал в тот день, было для него. Зейн составил план на день для них, тщательно продуманный план, точно такой, какой в общих чертах изложил его слушатель Запутавшийся и Безнадежный. Лиам был предметом обожания Зейна. Зейн был Запутавшимся и Безнадежным, а Лиам был человеком, о котором он писал. Но Лиаму необходимо было подтвердить свои подозрения, поэтому он осторожно продолжил:
- Ты… ты все еще слушаешь Истории Тэлберта, да?
- Да, слушаю.
- И ты… ну… прошлой ночью ты сказал, что был безнадежным. Ты… - его дыхание было неровным. Почему я так нервничаю? Это же простой вопрос. Просто задай его, придурок. – Запутавшийся и Безнадежный?
Зейн тяжело вздохнул. О нет.
- Можно я отвечу на твой вопрос личным вопросом от себя?
- Это будет по-честному.
- Когда ты собирался мне рассказать, чем занимаешься воскресными вечерами?

***

Здравствуйте, мои чудесные слушатели, и всем доброй воскресной ночи. Надеюсь, что у всех всё хорошо. К сожалению, я думаю, сегодня будет короткий пост. Не многое произошло в моей жизни, что бы вам рассказать. На самом деле, это вранье. Всё произошло. Всё, чего может желать парень. У меня… эмм… ну, я горд сказать, что я больше не одинок. Не то что бы кого-то из вас это волновало, если честно. Но черт, я хочу кричать об этом с крыш домов. Я хочу танцевать по холмам и петь ветру, как Мария в «Звуках музыки». Так что, если знаете подходящие холмы для танцев, просто сообщите мне. Но да. Я действительно… счастлив. Это была неделя, когда мои глаза наконец-то увидели свет. Сейчас я словно вижу красоту во всём; даже в моих проклятых заданиях и лекциях. Можно сказать, что со мной что-то не так, когда я начинаю думать, как прекрасна формула нахождения среднеквадратического отклонения. Возможно, мне необходима психиатрическая помощь, но на данный момент я абсолютно счастлив. На самом деле, у меня есть для вас новости, ребята, насчет выпускного. Скажите все «оооо»? Надеюсь, вам понравится, друзья. Не думаю, что это уже точно решено, но лично я люблю спойлеры. Так что у вас нет выхода. Ладно. Вот вам песня для начала. Я посвящаю ее своей… второй половинке. Мне жаль, если вы думаете, что это банально или глупо, но это моё шоу, и я творю всё, что я захочу. Поэтому, малыш, это для тебя, в качестве подарка на День Валентина. Это одна из моих любимых «песен о любви», и я правда надеюсь, что тебе понравится. Она называется «Thank You» и исполняют её Led Zeppelin.