Глава 13. Бледное лицо профессора Снейпа походило на восковую маску

Бледное лицо профессора Снейпа походило на восковую маску. Он никак не походил на мирно спящего человека, скорее на тяжелобольного. Или умершего.

Гермиона не чувствовала слез, что катились по её щекам, не слышала голосов окруживших её людей, не реагировала на их мягкие прикосновения.

Вдруг резкая боль в области живота заставила её упасть на пол. Весь мир превратился в огненный шар, центр которого сосредоточился в её теле. Перед глазами заплясали ужасающе яркие солнечные зайчики, а единственное, что слышала Гермиона, был её собственный крик.

Ей казалось, что что-то разрывает её изнутри. Боль была невообразимой. Гермиона потерялась во времени и пространстве, мечтая об одном – ничего не чувствовать. Это было бы так прекрасно!

Но вот боль ослабла, а потом и вовсе покинула её тело, представ перед ней в виде золотого шара - сгустка света, который ослеплял, но не позволял Гермионе отвести от него взгляд. Шар мягко вибрировал, но не двигался, повиснув в воздухе перед Гермионой.

И счастье затопило Гермиону с головой. Все, что она чувствовала – бесконечная радость. Все будет хорошо, - пронеслось в её голове.

Внезапно шар подлетел ближе к Гермионе и, словно ласковая кошка, коснулся её щеки, высушивая слезы.

- Профессор Снейп, - прошептала Гермиона.

Шар отплыл от неё и приблизился к неподвижно лежащему профессору. Качнувшись, словно окинув мужчину взглядом и оценив ситуацию, шар расположился в воздухе прямо над грудью профессора. Повисев так несколько секунд, он медленно опустился ниже. Ещё секунда – и после яркой вспышки, мертвое тело впитало в себя шар, как сухая земля живительные капли дождя.

Как только в комнату вернулось нормальное освещение, все, включая Гермиону, устремили свои взоры на профессора Снейпа. Несколько секунд он лежал неподвижно, как вдруг его грудь резко поднялась от глубокого вдоха.

- Профессор! – истеричный крик сорвался с губ Гермионы.

Дамблдор нервно рассмеялся, а профессор МакГонагалл схватила ожившего профессора за руку. Гарри и Рон с открытыми ртами взирали на происходящее, Джинни и мадам Пофмри беззвучно плакали с глупыми улыбками на лицах.

- Мисс Грейнджер, вы бы оказали мне неоценимую услугу, если бы перестали орать как Баньши, - сообщил профессор Снейп, все ещё не открывая глаз.

- С ним все в порядке, - с доброй усмешкой на губах сказал Дамблдор.

- Минерва, вы вздумали оторвать мне руку? – поинтересовался Снейп, -Тогда можете забыть о Глотке Бодрости, который я готовлю вам каждую пятницу, потому что без рук я… как без рук.

- Северус, - с нежностью в голосе произнесла МакГонагалл, словно Снейп был её ребенком, сказавшим свое первое слово.

- Да что здесь происходит? – спросил профессор Снейп, открыв, наконец, глаза и присев на кровати.

- Лягте, пожалуйста, профессор, - тихо сказала Гермиона, и попыталась заставить его лечь, мягко надавив на плечи.

Но профессор даже не шелохнулся – он смотрел на её живот.

- Вы…вы…

- Не совсем, - ответила Гермиона мягко, и все же заставила Снейпа откинуться на подушки.

- Что значит «не совсем»? – воскликнул профессор, - Что здесь вообще происходит? Почему я в больничном крыле и почему все плачут? Кто-то умер?

- Вообще-то да, Северус, - мягко ответил Дамблдор.

- Кто? – хриплым голосом спросил Снейп и с ужасом в глазах снова посмотрел на живот Гермионы.

- Ты, - ответил директор.

- Чушь! Ерунда! Обряд воскрешения – это темная магия. И никакой светящийся шар не может быть… Вы уверены, что я был мертв, а не просто… уснул?

- Нет, Северус, ты не спал. Мадам Помфри достаточно квалифицированный специалист, чтобы определить смерть пациента.

- Да, конечно, но я не могу в это поверить.

Профессор Снейп был растерян.

- Поверьте, мне легче поверить в это, чем в то, что… что вы умерли, - тихо сказала Гермиона.

- Не понимаю, почему вы так переживали по этому поводу, - с деланным раздражением в голосе произнес Снейп, но даже Рону было понятно, что он просто пытается скрыть смущение.

Повисла неловкая пауза.

- Значит, ребенка не будет? – спросил, наконец, Снейп, скривившись от того, как разочарованно прозвучал его голос.

- Я не уверен, что он в принципе был, - сказал директор, вернувший себе прежний добродушный вид и искорки в глазах.

- Как это? – выразил общее недоумение Гарри.

- Я думаю, что то, что носила в себе мисс Грейнджер все это время, было ничем иным, как сгустком магической энергии, как и постановили в Святого Мунго. Это дает и ответ на вопрос, как мистер Уизли смог сотворить такое мощное заклинание, как создание новой жизни. Это высшая магия, и на неё способны только очень могущественные волшебники.

- А вы, сэр? – спросил Гарри.

- Вас не учили, мистер Поттер, что перебивать старших невежливо? – недовольно поинтересовался Снейп.

- Ничего страшного, Северус, простим молодым их любопытство. Мне не доводилось пользоваться этим заклинанием, но думаю, да, Гарри, я бы мог выполнить это заклинание и достичь желаемого результата. В нашем же случае стоит учитывать, что, кроме всего, мистером Уизли в заклинание вкладывался совсем другой смысл. А магия – это не просто механическое махание палочкой и воспроизведение нужных слов. Волшебник должен настроиться на исходный результат. Особенно это касается таких сложных заклинаний.

- Это как с Авадой Кедаврой, да? – спросил Гарри. Снейп недовольно фыркнул.

- Как с Авадой Кедаврой, - согласился директор, - Таким образом, мисс Грейнджер стала носителем мощной магии, не только мистера Уизли, но и Северуса, и её собственной, именно так действует заклинание оплодотворения. За эти два месяца магическая энергия, скажем так, набралась сил, а сегодня ей пришло время покинуть чрево Гермионы. Очень вовремя, надо заметить. Чистейшая, мощнейшая магия и любовь Гермионы спасли тебя, мой мальчик, - директор коснулся плеча профессора Снейпа, который тупо смотрел в одну точку в пространстве.

От прикосновения Дамлбдора он вздрогнул, но не отодвинулся.

- Не стоит преувеличивать. «Любовь» мисс Грейнджер тут не при чем, - профессор скривился, - В остальном ваша теория все объясняет. И мой странный сон тоже.

- Что за сон?

Снейп усмехнулся.

- Ну уж нет, Альбус. Живым не положено этого знать.

- Хорошо, мальчик мой, сейчас тебе нужно отдохнуть, а вам, молодые люди, пора отправляться в свою гостиную.

- Да профессор, - хором ответили Гарри, Рон, Джинни и Гермиона.

Уходя, Гермиона оглянулась на Снейпа. Он смотрел на неё, но не произносил ни слова. Может, оно и к лучшему, - подумала она.

«К лучшему, мисс Грейнджер», - прозвучал в её голове голос профессора.

Гермиона вздрогнула, но только она хотела что-то сказать, как профессор Снейп отвел взгляд и тихо заговорил с директором.

«Должно быть, показалось», - решила она.

Выпускной подкрался незаметно.

Экзамены были позади, и все семикурсники прибывали в приятном возбуждении.

Кто-то радовался окончанию школы, началу новой, взрослой жизни, а кто-то с грустью думал о том, что скоро придется покинуть место, семь лет бывшее домом, одноклассников, бывших семьей, учителей, ставших такими родными.

Расставаться всегда грустно. Но окончание школы было только началом, впереди бывших учеников Хогвартса ждала жизнь, полная событий, встреч, радостей и разочарований, любви и ненависти.

Они были молоды, полны сил и амбиций. А те немногие, кому пришлось пережить все ужасы войны с Волдемортом, ещё и опытны.

Гермиона не считала, что шесть часов – оптимальное время для подготовки к выпускному вечеру. Трех часов было вполне достаточно, и было просто невыносимо находиться в одной комнате с нервными однокурсницами, в полуобнаженном виде бегающими по комнате с воплями «где мои сережки?» и «Я забыла заклинание для изменения цвета глаз!» (Лаванда считала, что к её лиловому платью очень подошли бы глаза цвета аметиста). Поэтому Гермиона решила прогуляться по замку. Сколько событий связывало её с Хогвартсом!

Она влюбилась в школу, как только впервые попала сюда. Нет, даже раньше, когда летом перед первым курсом читала Историю Хогвартса. Её всегда поражало то, сколько магии хранят эти толстые каменные стены, и сколько тайн. Сколько всего они повидали на своем веку. Если бы только стены могли бы говорить… им точно было бы что рассказать. «А может, они умеют», - усмехнулась про себя Гермиона.

А вот и коридор, вход в который был запрещен на первом курсе. Гермиона улыбнулась, вспомнив Пушка. Улыбка стала шире при воспоминании о том, как она разгадала загадку профессора Снейпа, охранявшую Философский камень.

Туалет плаксы Миртл… не самые приятные воспоминания об Оборотном зелье, и… о Родовыявляющем. Здесь она впервые увидела человечного Снейпа.

…Хм, а вот здесь на неё напал Василиск…

А вот тот класс, что она громила, когда узнала о смерти Джозефа. Или это была следующая дверь? Или… Не важно…

О, вход на кухню. О нем они узнали на четвертом курсе. Нужно просто пощекотать грушу…

А вот та самая лестница, с которой она падала, чтобы заполучить волосы профессора Снейпа…

Гермиона медленно спускалась по лестнице, смотря под ноги, как она почувствовала движение прямо перед собой. Она подняла глаза и увидела черные как ночь глаза профессора Снейпа. Видимо, он поднимался по лестнице, тоже не слишком обращая внимание на то, что происходит впереди, и заметил её, только когда она оказалась у него под носом.

Гермиона стояла на две ступеньки выше, и поэтому их лица были на одном уровне.

- Профессор, - прошептала Гермиона.

- Мисс Грейнджер, - также тихо ответил он, - До бала осталось всего пять часов. Разве вам не нужно собираться? – с насмешкой в голосе спросил он, все ещё не двигаясь с места.

- Я хотела попрощаться с замком. Знаете, столько воспоминаний…

- Тогда советую вам прямиком идти в Больничное Крыло. Все самые яркие события, как правило, заканчиваются именно там.

Гермиона вздрогнула. Лицо мертвого Снейпа все ещё преследовало её в ночных кошмарах, а воспоминание о нем заставляло кровь застывать в жилах.

Профессор пытливо смотрел в её глаза.

- Неужели вы действительно так переживали из-за смерти мерзкого учителя зелий, старой летучей мыши, Грозы Подземелий?

- Не льстите себе, сэр, я никогда не награждала вас титулом Грозы Подземелий, - вяло улыбнулась Гермиона, стараясь скрыть волнение.

А волноваться было от чего. Уже почти целую минуту она стояла в опасной близости от мужчины своей мечты, который спрашивал её о том, насколько сильно она переживала из-за его смерти.

- Я думала умру, когда поняла, что вы умерли, - тихо ответила Гермиона, опустив глаза.

- Почему? – спросил профессор, и ему вспомнился другой похожий своей абсурдностью разговор, состоявшийся где-то между Хогсмидом и Хогвартсом.

Гермиона затаила дыхание. Вот он, момент истины. Для себя-то она уже все решила. Но…

Сказать или не сказать? – билась в её сознании мысль.

Она подняла взгляд и посмотрела профессору Снейпу в глаза.

Сказать…и будь, что будет…

- Понимаете, профессор…

А что если он просто рассмеется?...

- …все дело в том…

Но другого шанса может не быть…

- …что я….

Смогу ли я перенести такое унижение?...

- … очень уважаю вас. Вы самый лучший учитель в этой школе, и ещё…

А вдруг, вдруг он тоже чувствует что-нибудь ко мне? Этот блеск в его глазах…

- …я…

Но я уезжаю из Хогвартса. А он остается. И он старше меня на двадцать лет. И он считает меня всего лишь невыносимой всезнайкой…

-…я же ждала от вас ребенка, было бы неправильно, если бы ребенок рос без отца.

Гермиона замолчала. Да, она приняла правильное решение. Ему вовсе ни к чему знать о её чувствах.

Но почему потухли его глаза?

- Что ж, в этом есть своя логика, - сухо сказал профессор, почему-то подчеркнув слово «логика».

Гермиона почувствовала, что у неё защипало глаза. Он был так близко, и так далеко.

- Спасибо вам за все, сэр, - тихо сказала Гермиона.

- Не за что, - ответил профессор.

И каждый прижался к стене, чтобы дать другому возможность пройти.

Несмотря на узость расстояния между стенами, они проскользнули мимо друг друга, не соприкоснувшись даже мантиями.

Только спустившись по лестнице, и завернув в коридор, Гермиона позволила себе облокотиться на стену и глубоко вздохнуть.

«Зато он жив. Жив и здоров. А я уеду и забуду. Новые знакомые, новые впечатления, Хогвартс останется в прошлом».

На выпускном вечере Гермиона заставила себя улыбаться и танцевать, хотя единственное, чего ей хотелось – плакать. Позволила она себе это только в конце вечера, когда в зале приглушили свет, и заиграла медленная песня.

Грустная песня.

Прощай Хогвартс.

Прощайте, профессор Снейп.

«Только почему мне кажется, что я что-то упустила?»

If you need it

Something I can give

I know I'd help you if I can

If you’re honest and you say that you did

You know that I would give you my hand

Or a sad song

In a lonely place

I'll try to put a word in for you

Need a shoulder? well if that's the case

You know there's nothing I wouldn't do

Where we're living in this town

The sun is coming up and it's going down

But it's all just the same at the end of the day

When we cheat and we lie

Nobody says it's wrong

So we don't ask why

Cause it's all just the same at the end of the day

Don't throw it all away

Don't throw it all away

Don't throw it all away

Don't throw it all away

Throwing it all away

Throwing it all away

Throwing it all away

Throwing it all away

Throwing it all away

You're throwing it all away at the end of the day

~Конец~