Глава 6. Завтрак на следующий день прошел в молчании

Завтрак на следующий день прошел в молчании. Гарри и Джинни уже узнали о том, что сделал Рон. И, хотя они и понимали, что он совершил ужасную глупость, и что Гермиона вправе обижаться на него, они не могли не жалеть своего друга, который в свою очередь, похоже, в наказание за свой проступок, решил умерщвлять свою плоть. Рон ничего не ел, и, поковыряв немного вилкой свой завтрак, удалился из Большого Зала.

Гермиона же не обращала на душевные страдания своего друга никакого внимания – ей самой было ужасно плохо. Собрав в кулак всю свою волю, она старательно не смотрела на учительский стол, не выискивала фигуру своего любимого в толпе, не прислушивалась, чтобы услышать где-нибудь его голос. Потому что знала – это все любовное зелье, а на самом деле она его не любит, не любит, НЕ ЛЮБИТ! «Заруби себе это на носу, глупая девчонка!» - кричала она сама на себя.

К большому несчастью Гермионы, первым уроком были Зелья.

- …Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! – чей-то разозленный голос достиг, наконец, сознания Гермионы.

Кажется, звали её уже давно, но она была так увлечена фантазиями на тему «Я и профессор Снейп. Чем заняться во время взыскания?», что реальный мир перестал для неё существовать.

- Да, профессор, - тихо ответила Гермиона, стараясь заставить свой голос не дрожать.

- Может быть, вы перестанете летать в облаках и вернетесь к приготовлению зелья? Я с превеликим удовольствием избавился от мистера Лонгботтома, и вторым обзаводиться не собираюсь.

- Да, сэр, - прошептала Гермиона и послала испепеляющий взгляд Рону.

Когда урок закончился, Гермиона принялась складывать вещи в сумку максимально медленно. Наконец, все ученики покинули класс, и она осталась один на один с профессором Снейпом.

- Не могли бы вы пошевеливаться, мисс Грейнджер? У меня полно дел и я не собираюсь тратить на вас своё время.

- Немного все-таки придется потратить, сэр, - зло ответила Гермиона.

Тут же её влюбленная часть шикнула на неё и приказала не разговаривать с профессором в таком тоне. Профессор сделал то же.

- Простите, профессор, просто эта ситуация выбивает меня из колеи.

Гермиона подошла ближе к профессору Снейпу, который сидел за своим столом, спина его была неестественно прямой, а руки сжаты в замок.

«Он что, нервничает?» - спросила сама себя Гермиона.

- Я просто хотела узнать, нет ли какого-нибудь способа… э-э…заглушить мои эмоции и чувства? – Гермиона отчаянно покраснела и опустила глаза в пол.

«Ну чего я так смущаюсь? Это же не моя вина, а зелья, и он прекрасно это знает!»

Снейп несколько секунд задумчиво изучал лицо Гермионы, а потом сказал:

- Боюсь, что в вашем случае это невозможно. Зелье, которым опоил вас ваш дружок, - последнее слово было сказано с нескрываемым отвращением, - Одно из самых сложных и необычных любовных зелий. Оно не вызывает сумасшествия и не способствует неконтролируемым действиям. Человек сохраняет голову ясной, мысли четкими. Не вызывает оно и физического влечения. Все изменения происходят, если можно так сказать, в сердце. Если человек был вам хоть немного симпатичен, вы можете даже не заметить, что вас опоили, и будете уверены, что все это - настоящая любовь.

Профессор Снейп словно читал лекцию, но щеки Гермионы полыхали от того, что говорил учитель.

- Единственное, чем отличается ваше теперешнее состояние от настоящей влюбленности – на вас не будут действовать никакие зелья, способные уничтожить вашу любовь.

Лицо профессора было абсолютно бесстрастным, а вот у Гермионы дрожали коленки. Чем дольше она находилась здесь, тем сильнее её завораживал его голос. Кажется, он проникал глубоко внутрь неё и отдавался приятной тяжестью где-то внизу живота.

- Эм…профессор, сэр, а… вы сказали, что зелье не вызывает физического влечения, но я… - Гермиона остановилась на полуслове, когда увидела изумленно-вопрошающее лицо профессора, - Ох. Не берите в голову…ничего. Всё, да, спасибо за, хм, справку, сэр, да, до свидания, - бормоча это, Гермиона спиной пятилась к выходу.

- Мисс Грейнджер, - позвал профессор Снейп, когда Гермиона была уже практически у двери, - Единственное, что я могу вам посоветовать, это… найти кого-нибудь, кто мог бы…найдите мне замену, скажем так.

Гермиона ошарашено уставилась на профессора. Хорош совет, потрахайтесь с кем-нибудь пока что, а там все образуется.

- Спасибо большое за совет, - ответила Гермиона, вложив в свой ответ столько сарказма, сколько смогла.

Профессор едва заметно пожал плеча, мол «Не хотите – как хотите».

И Гермиона, наконец, покинула класс Зелий.

Обед, как и завтрак, проходил в молчании, пока Гарри не спросил:

- Эй, Рон, а что тебе сказал Дамблодр?

- Месяц взысканий у Филча, - пробормотал Рон.

- Его вызывал директор? – спросила Гермиона у Гарри. Рона она все ещё игнорировала.

- Эм… да, вызывал, - ответил Гарри смущенно. Ему вся эта ситуация казалось совершенно идиотской, и он понял, как тяжело было Гермионе на четвертом курсе, когда они с Роном поссорились из-за Тремудрого турнира.

- Не думаешь же ты, что Снейп оставил бы такое нарушение безнаказанным! – заметила Джинни.

- Я уже наказан, - тихо сказал Рон и вышел из-за стола.

Гарри и Джинни сочувственно посмотрели ему вслед.

- Гермиона, - начала Джинни, но Гермиона её перебила.

- Не надо защищать его. Я понимаю, он твой брат, но я пока не готова простить его. Слишком много…неудобств вызвал его опрометчивый поступок, и я не могу так легко все забыть. Тем более немного душевных страданий и мучений совести, возможно, оградят его от подобных глупостей в дальнейшем.

На этом тема была закрыта.

Гермиона сидела в библиотеке, когда какая-то неведомая сила заставила её поднять глаза на входную дверь. Через секунду в дверном проеме появился тот, о ком она думала последние сорок минут. На мгновение встретившись с ним взглядами, Гермиона поспешно опустила глаза.

Мысленно застонав, Гермиона попыталась сконцентрироваться на книге. «Он скоро уйдет, - уверяла она себя, - он никогда не сидит в библиотеке, а уходит с книгами в подземелье...

О, мне кажется, я даже чувствую его запах, такой приятный…

Смесь трав и чего-то ещё. Чего-то опасного и притягательного...

Как же это ужасно – быть влюбленной в человека, который для тебя недосягаем...

Хотя…

Он же такой же мужчина, как и все другие, так что, может быть…

Нет, не может! …

…и всё же...»

Размышления Гермионы были прерваны самым сексуальным голосом, который она когда-либо слышала.

- Мисс Грейнджер, ваша неспособность сосредоточиться может сильно сказаться на вашей успеваемости, - тихо проговорил профессор Снейп бархатным голосом, стоя рядом с Гермионой, и едва не касаясь её. Её тело содрогнулось, словно желая, чтобы вслед за голосом его приласкали и руки.

Ощущая почти физическую боль от желания почувствовать его изящные пальцы на своем теле, Гермиона, глубоко вздохнув, прошептала:

- С вашей стороны очень жестоко, профессор, вести себя со мной подобным образом.

Профессор встал перед Гермионой, скрестив на груди руки, и вопросительно поднял одну бровь.

- Что вы имеете в виду? – спросил он.

- Если вы не хотите, чтобы я поддалась действию зелья, а хочу заметить, что насчет физического влечения вы ошиблись, то не стоит подходить ко мне ближе, чем на метр и таким чертовски сексуальным голосом говорить мне что-либо.

Тон её был сух, однако внутри неё бушевали бури. И зачем она, черт возьми, сказала это?

Профессор опешил. Он явно не ожидал от Гермионы подобных откровений. Последняя же, в свою очередь, наблюдала за сменяющимися эмоциями на лице профессора. Зрелище было редкое, а потому увлекательное.

Когда, наконец, профессор Снейп сумел принять бесстрастное выражение лица, он попрощался с Гермионой своим самым официальным тоном и покинул библиотеку.

А Гермиона ещё долго вспоминала тот легкий румянец, коснувшийся щёк профессора, когда она сказала про его «чертовски сексуальный голос».

Месяц тянулся для Гермионы как целый год. Это было самое ужасное время в её жизни. Она не могла есть, не могла спать (хотя раньше была уверена, что это лишь метафоры), она постоянно думала о нем. Она старалась не замечать его, уговаривала себя, что это лишь действие зелья, но чем дальше, тем реальней ей казались чувства, которые она испытывала к профессору.

А он был везде.

Куда бы она не пошла, в Большом Зале, в библиотеке, в коридорах – везде она видела высокую темную фигуру, и сердце её начинало биться быстрее.

Он казался ей таким сильным, умным, опасным, таинственным, страстным, нежным. Разумом она понимала, что приписывает профессору качества, ему не свойственные, но ничего не могла с собой поделать.

«Если это и есть любовь, то я никогда больше не хочу влюбляться», - думала Гермиона, но стоило ей посмотреть на Гарри с Джинни, на то, как они счастливы вместе, и ей становилось ужасно завидно. Она представляла себя и профессора Снейпа на их месте, и сердце её трепетало от нежности и любви.

Казалось, этот кошмар никогда не закончится.

Единственное, что волновало Гермиону почти в той же мере, что её чувства к профессору, так это Родовыявляющее зелье. После того, как она сварила его, она каждый день поглядывала, не стало ли оно голубее. Первую неделю никаких изменений не было. Хотя, иногда Гермионе казалось, что жидкость стала едва заметно голубоватой, она уверяла себя, что это просто иллюзия. Вскоре стало очевидно, что зелье действительно меняет цвет.

Через три дня зелье должно было принять свой окончательный вид, но уже сейчас оно было достаточно насыщенного голубого цвета. И Гермиону это пугало. Как она сообщит профессору правду? И стоит ли это вообще делать? Сказать, что у него был сын, а потом сообщить, что он умер? Это было бы очень жестоко. Хотя, возможно, он знал, что у него был ребенок, и именно он отдал его в приют. Тогда вряд ли ему понравится, что Гермиона знает об этом. Глупое любопытство поставило Гермиону перед выбором, который она, наверное, не смогла бы сделать никогда в жизни.

- Ну что, Гермиона, сегодня шестнадцатое марта, - сообщил за завтраком Гарри, - Сегодня кончаются твои мучения.

- Я в курсе, спасибо, - ответила Гермиона зло.

- Почему такая недовольная? – спросил Рон.

- Просто не выспалась.

Гермиона решила не сообщать друзьям о родстве Снейпа и Джозефа, и потому на вопрос Рона, которого она, к слову сказать, простила, так как поняла, как ужасно он себя чувствовал все это время, ответить правду она не могла.

Весь день Гермиона была словно на иголках. На Трансфигурации она даже не смогла превратить цыпленка в сахарницу с первого раза, и хрустальная вазочка с желтыми крылышками и короткими розовыми лапками бегала по столешнице под испуганным взглядом Гермионы.

Наступил вечер, и Гермиона, Гарри, Рон и Джинни собрались у камина в Гриффиндорской гостиной.

- Ну что, чувствуешь какие-нибудь изменения? – спросила Джинни.

- Не знаю, - растерянно ответила Гермиона, - Я по-прежнему постоянно думаю о профессоре Снейпе, но, возможно, это из-за того, что я просто немного волнуюсь. Вдруг что-нибудь пойдет не так и зелье не прекратит действовать?

- Э, кхм, Гермиона, я тысячу раз все проверил, - тихо сказал Рон, - Я бы не подсунул тебе неизвестно что.

- Ты же не разбираешься в зельях, - заметила Гермиона.

- Зато Эмили, та девчонка с Равенклоу, с которой я встречался пару месяцев назад, очень даже разбирается. Да и продавец помог.

- И Эмили согласилась изучить любовное зелье, непонятно для кого приготовленное, запрещенное и…

- Гермиона, любому понятно для кого я мог купить любовное зелье. Все всё видят. А Эмили вообще очень умная. И мы договорились, что если что – она ничего про зелье не знает, и втянутой в эту историю не будет.

Гермиона ничего не ответила, но про себя отметила, что Эмили, которая когда-то казалась Гермионе очень приятной девушкой, теперь ей совсем не нравится.

Вскоре Гермиона решила пойти в свою комнату. Ей хотелось поскорее лечь спать, чтобы завтра утром проснуться новым человеком, невлюбленным в Северуса Снейпа.

Проснувшись следующим утром, Гермиона сразу же прислушалась к своим чувствам. Ничего. Она произнесла одними губами «Северус Снейп» и тоже ничего не почувствовала. Окрыленная, она отправилась на завтрак. Тут же взглянув на учительский стол, она отметила, что профессора на завтраке не было.

«Ну и что, мне теперь все равно!», - радостно подумала Гермиона.

«Только это немного странно, он всегда присутствовал на завтраке. Надеюсь, ничего не случилось… Нет, я просто волнуюсь за учителя, что тут такого? Тем более, не обязательно любить человека, чтобы беспокоиться о нем!», - думала Гермиона, но тревожные нотки слышались даже в мыслях.

К сожалению, или к счастью, у гриффиндорцев по расписанию были Зелья, и Гермиона могла убедиться и в том, что с профессором все в порядке, и в том, что она его больше не любит. Ведь не любит же?...