Портрет юного талантливого наследника

Аллегра с опозданием прибыла на вечеринку. Большую часть времени она провела у зеркала, нервничая и думая, что бы такого одеть. Все, что она привезла с собой из Нью-Йорка, не подходило: она ненавидела всю свою одежду. Чарльз пошел на открытие выставки, как и планировал. Аллегре удалось убедить его, что она не была уверенна, что сможет поддержать беседу в тот вечер, поэтому она предпочла остаться и нагнать свое чтение.

К счастью, он жаждал увидеть непревзойденную коллекцию древней Южной Америки и потому не настаивал на её компании. Чарльз наслаждался общественным окружением и вниманием обожающего его Ковена. Она знала, что он не будет скучать по ней. Как только дверь за Чарльзом закрылась, Аллегра бросилась к шкафу. Последний раз, когда она видела Бена, ей было шестнадцать, она выглядело свежо, была полна энергии. Конечно же, она знала, что пять лет это не так уж и много, но она чувствовала, что повзрослела и стала понимать, насколько она красива, и это породило реакцию со стороны противоположного пола. Сейчас стрижка была короче, похожая на мальчишескую, Чарльз ненавидел её, он любил её длинные, золотистые волосы и всегда запуская в них свои пальцы, обматывал их волосами. Он был разочарован, когда она вернулась из салона с новой стрижкой.

Но Аллегра любила чувствовать легкость: не было больше той тяжести из-за волос и летом было не так жарко, да и тому же теперь не было пробок на дороге, и никто не оборачивался ей вслед, как тогда, когда её золотистые волосы парусом развевались на ветру. Она не любила притягивать к себе внимание, и ей хотелось выглядеть также как все, и ко всему прочему пора было уже сменить имидж.

Но теперь, когда ее прическа выглядела как неровно порезанный лоскут ткани, она понимала, что Чарльз был прав в том, что без своих длинных волос она потеряла саму себя, она была лишена своей особенности и выглядела уныло и просто. Она решила вернуться к своему старому стилю: белая шелковая рубашка, джинсы мужского кроя, толстый кожаный ремень и ковбойские сапоги.

Вечеринка была в особняке на вершине холма в Пасифик Хейтс. Аллегра проскользнула мимо позолоченных дверей и подхватила бокал шампанского с серебряного подноса официанта. Она прошла мимо привлекательных, богатых женщин в меху и бархате и мужчин в скроенных по-японски жакетах. Сама вечеринка проходила в комфортабельной гостиной с захватывающим видом на Золотые Ворота и подлинным Моне²⁴ над камином. Хотя здесь было много антиквариата и живописных картин, гостиная в то же время выглядела тепло и уютно.

- Твоё лицо мне так знакомо. Я Декка Чейз. Добро пожаловать. -
Одна из матрон высшего общества Сан-Франциско, а также мать Бена улыбнулась Аллегре.

- Ты ведь та девушка на картинах, не так ли?

Их было несколько? - про себя удивилась Аллегра. Она видела в галерее только одну.

- Миссис Чейз, так приятно снова видеть вас.

- Так значит, мы уже встречались! - сказала с восторгом мама Бена.
Как и её сын, она была высокой и хороша собой, облаченная в безукоризненный костюм из белого кашемира. Аллегра вспомнила из рассказа своего школьного соседа, что мать Бена была наследницей большого состояния и его второе имя от стороны матери.

- Я ходила с Беном в одну школу. В Эндикотт, - объяснила Аллегра, немного напуганная чрезмерным дружелюбием хозяйки.

- Ну конечно же! Он будет рад увидеть кого-нибудь из старых друзей.
Декка Чейз взяв Аллегру за руку, повела её в толпу и остановилась рядом с высоким парнем в потертой синей куртке, который очаровывал других захватывающей историей и те смеялись, попивая коктейли.

- Смотри, кого я нашла, - восторженно произнесла она.

Аллегре внезапно захотелось исчезнуть и оказаться на открытии музея с Чарльзом. Зачем она сюда пришла? Она не должна быть здесь. И то, что его мать была очень мила, только причиняло ей боль, может она сможет ускользнуть, и никто не заметит, что она вообще здесь была. Но она стояла как вкопанная, а Бен развернулся, чтобы поздороваться.

24. Клод Моне - французский живописец, один из основателей импрессионизма.

Он нисколько не изменился, все такой же высокий и светловолосый, та же дружественная, милая ухмылка и сверкающие голубые глаза, он весь в своей красе, как ясный и солнечный летний день.

- Легс! - воскликнул он.
Старое прозвище и то, как легко он произнес это, отозвалось у неё легким уколом. Он крепко обнял её и поцеловал в щеку, будто они старые приятели по школе и ничего более... Как будто она никогда не метила его, не пила его крови и не делала его своим.

Она удивлялась, что же заставило её прийти сюда. Зачем она пришла? Чего она боялась? Пришла ли она для того, чтобы увидеть его разбитого, причинила ли она ему боль вообще? Расстроило ли её, что это не так? Нет. Она поступила правильно, покинув Эндикотт, когда узрела предупреждающее видение. Ему было намного лучше без неё. Он был прежним Беном, с румяными щеками и ямочками на них. На нём был потертый галстук, который не завязанный, так и висел лентой, он все такой же опрятный. Джинсы, конечно, были забрызганы краской. Но она не видела в нем изъянов. Он был естественным и дружелюбным, он не может не нравиться, один из таких парней, которого любят все, потому неудивительно, что Чарльз возненавидел его с самого начала.

- Привет, Бен, - сказала Аллегра, ответно поцеловав его в щеку, за простой улыбкой она скрыла бурю эмоций.

- Никто теперь меня так не называет, - сказал он, сделав глоток из своего стакана и заставляя ее задуматься.

- Никто не называет меня " Легс" кроме тебя, - сказала она.

Бен ухмыльнулся:

- Я шучу. Называй меня, как хочешь, или вообще не называй, - съязвил он.

Толпа вокруг него рассеялась, Аллегра не сомневалась, что с новой прической она также ослепительна, потому что всё его внимание было приковано к ней.

- Я смотрю, вы заново узнаете друг друга. Пойду присмотрю за твоим отцом, чтобы не съел всех закусок с икрой, - сказала Декка Чейз, внимательно смотря на них.

Аллегра и думать забыла о её присутствии. Они с Беном смотрели, как его мать пробивается сквозь толпу, успев рассмеяться над чьей-то шуткой, так и должна вести себя непревзойденная хозяйка.

Официант подлил шампанского Аллегре, она была только рада отвлечься. Она не знала, что ему сказать. Она до сих пор не понимала, что делала здесь. Появилась возможность увидеть его, и она тут же ухватилась за нее как утопающий за спасательный круг.

- Классная у тебя мама. Ты никогда этого не говорил.

Она помнила, как он говорил, что его родители уделяют ему не так уж много времени. Возможно, сейчас они наверстывали упущенное или просто играли на публику.

- Я забыл упомянуть это. - Ухмыльнулся Бен. - А, ну да. Я ведь вел себя как бедный, богатенький сынок, не правда ли?

Аллегра засмеялась. Он всегда смешил её и она забывала об их легком духе товарищества.

- Красивый дом, - сказала она, изогнув бровь, увидев висящего Пикассо над столом.

Бен закатил глаза:

- Родители! - вздохнул он - Самое ужасное в богатстве это то, что я не смогу стать голодающим художником.

- Разве это плохо? - спросила Аллегра с усмешкой.

- О, это ужасно, - произнес с улыбкой Бен - Я хорошо питаюсь, мама использует свои связи, чтобы обо мне или моих работах написали. И я скажу тебе кое-что, все это очень пошло.

Аллегра улыбнулась. Фон позади Бена был частью его жизни. Он не ответственен за то, кто его родители, ему крупно повезло быть их сыном.

Бен внимательно разглядывал её.

- У тебя новая стрижка, - сказал он, сморщив лоб.

- Мне показалось, что самое время для перемен, - сказала она, пытаясь придать уверенности в голосе.

Вот черт, она ему не нравится, она уверенна в этом. Зачем она постригла волосы? О чем она только думала?

- Мне нравится, - сказал он, одобрительно кивая.

- Кстати, в галерее мне сказали, что ты купила картину.

- Это правда. - Кивнула она, заметив, что вокруг них вертелись люди, ожидая, когда он закончит болтать с ней и уделит им внимания.

- Отлично, мне как раз нужны деньги.

- Врунишка. - Она кивнула на толпу, ожидающую его. – Думаю, твои фанаты ждут тебя, а я задерживаю.

- Да пошли они. - Бен ухмыльнулся и с теплотой в голосе добавил, - было приятно увидеть тебя снова, Легс. А не хочешь завтра зайти в студию? Увидишь кое-что новенькое. Обещаю, что не буду пытаться продать их тебе. Ну, может быть не все.

Он хотел еще раз увидеть её. Сердце Аллегры ёкнуло:

- Конечно, почему бы и нет.

Она небрежно пожала плечами, как будто раздумывая над тем, что лучше всего сделать.
Его лицо засияло, и он выглядел очень радостным.

- Класс! Я дам тебе адрес галереи.

И тут один из гостей, пожилой мужчина с подстриженной бородкой, устал ждать и обратился к Бену:

- Стивен, простите, что прерываю, но вы должны познакомиться с одним из наших лучших клиентов, он в восторге от вашей работы и намерен купить всю коллекцию.

- Одну секунду, - сказал Бен своему дилеру и обратился к Аллегре - Прости за это. Дела по работе, но ты оставайся, наслаждайся вечеринкой. Здесь много кого из старой тусовки, по крайней мере, Петологианы. Они у бара, делают снимки. От старых привычек не избавишься.

Он ушел, захваченный гостями, которые стали праздновать победу.

Бен был счастлив, дружелюбен и чувствовал себя прекрасно. Абсолютно. Аллегра была рада за него, она все сделала правильно, неважно, чем бы это обернулось, она пресекла это. Пока она шла по направлению к бару, чтобы найти старых друзей, с её лица не сходила улыбка. Ему понравилась её новая стрижка.

СЕМЬ