Гллмз. Синрргичный социум

лярна, но относится скорее к идеалам, чем к идеологемам (о различиях между ними см. п. 1а в начале этой главы). Справедливость недостижима, как и любой идеал. Кроме того, она сугубо партийна, т.е. понимается по-своему каждой группой интересов. Иначе говоря, то, что справедливо с точки зрения одного, может вполне обоснованно выглядеть как полная несправедливость с точки зрения другого.

В сочетании с огромной возбуждающей силой эта ценность всегда была и будет чрезвычайно конфликтогенной. Правда, обществу можно предложить зауженное и более практичное толкование данной ценности. Например, сокращение позорной дистанции между самыми бедными и самыми богаты­ми. Но, будучи глубоко освоенной массовым сознанием, она все равно станет источником раздоров, социальной напряженности и даже при сокращении имущественной дистанции найдет новые различия для обострения.

Далее. Провозглашаемые ценности должны быть обязательно расшифро­ваны, т. е. конкретизированы вплоть до эмпирических признаков. Это необхо­димо не только для одинакового понимания их смысла всеми, но и для того, чтобы довести следование им до поведенческого уровня государственных служащих и других граждан. К примеру, выдвигается ценность «конкуренто­способность России». Но тогда надо проанализировать ее конкурентную среду, выяснить, что сейчас в фокусе мировой конкуренции, какие факторы успеха там в тенденции выходят на первые места, и уже потом создавать свои конку­рентные преимущества. Иначе все эти слова и словосочетания безжизненны.

Применим теперь эти критерии к такой базовой ценности, как закон­ность.

Принятие данной ценности в качестве базовой действительно означает цивилизационный выбор, недвусмысленный и стратегичный. Она станет корневой и стартовой ценностью для формирования идеологии государства, идеологии надпартийной. На ее основе будут формироваться производные ценности, связанные с положением личности, собственности, разрешением конфликтов, демократическими механизмами и т. д. Попробуем раскрыть содержание этой базовой ценности в первом приближении.

Во-первых, законность — это признание примата права над законами, их принципиальное разделение и соподчинение. Право означает неотчуж­даемые свободы гражданина, на которые государство не имеет права поку­шаться любыми своими законами и тем более подзаконными актами¹. Это означает также введение понятия «незаконных законов». За принятие или исполнение таких законов вводится уголовная ответственность тех, кто го­лосовал за них либо их исполнял. Например, государству запрещено лишать гражданства кого-либо из своих подданных. Свод таких неотчуждаемых прав должен быть разработан так, чтобы свести к минимуму их официальные интерпретации, искажающие исходный смысл.

¹ См. об этом: Нерсесянц В.С. Философия права. — М.: Норма, 2001.

Во-вторых, законность означает высокое качество законодательства. Для российских условий особо актуальный признак такого качества — оцен­ка законов на реализуемость. В Российской Федерации принято немало зако­нов, исполнение которых в принципе невозможно. Например, закон, обязы­вающий эстрадных артистов уведомлять в своих афишах об исполнении под фонограмму. То же касается закона о курении в последней его редакции.

В-третьих, законность означает реальную независимость судов: укрепле­ние специального федерального статуса судей и усиление уголовной ответ­ственности за внедрение в судебный процесс извне.

В-четвертых, законность — это полноценное правоприменение, т. е. обес­печение всей мощью государства исполнения законов и судебных решений органами правопорядка.

В-пятых, законность — это развитое правозащитное движение, компетент­ная и активная деятельность гражданских объединений и отдельных лиц по контролю над законодательством и правоприменением.

В-шестых, законность — это развитое правосознание, т.е. привитие об­ществу уважения к праву и закону. Правосознание — самая главная компо­нента законности, и она есть результирующая от действия всех остальных.

При этом возникает трудный вопрос: как в такой стране, как Россия, с ее исторической инерцией беззакония осваивать столь важную, но сильно от­чужденную ценность? Такое, действительно, возможно только при сильном лидерстве, принявшем эту ценность для себя как базовую. Это условие внут­ренне парадоксально. Ведь Россия относится к числу стран с лидерской поли­тической культурой именно потому, что в ней всегда не хватало Порядка. Лидерство компенсирует недостаток Порядка, принимая на себя те решения, которые в государствах с правовой культурой принимают на себя законы. Но в этом и состоит цивилизационный поворот, который будущая президентская команда должна не только провозгласить, но и технологически обеспечить.

Итак, третья группа государственных целей предполагает выдвижение авангардных для нашего общества ценностей, формирование на их основе образа желаемого будущего, а если получится и захочется, то и миссии Рос­сии как в мире, так и внутри страны. Именно с них следует начинать по­строение целевой структуры государства. Они первичны по отношению ко всем другим. У будущей президентской команды, вероятно, появится на это запрос. Давайте готовиться.

4. ГДЕ СИНЕРГИКИ?

Все сказанное имеет совершенно практическое значение для оценки того, как создаются стратегии регионов. Сам интерес к ним возник на уровне за­данных целей, т. е. администрация президента, правительство страны просто потребовали от глав регионов представить такие документы.