Диктатура и личность.

Диктатура предпринимает беспрецедентные меры по спасению конвульсирующих привидений, выкорчевывает анархию из человека, из цивилизации, тушит пожары свободы, пытаясь добраться все глубже, а именно, до природы личности.

Выискивая, преследуя и уничтожая природу анархии, анархическую природу личности, которая по своей сути является частью природы каждой личности, диктатура, в конечном счете, ведет борьбу не с теорией анархии, а с волей и характером каждой отдельной личности.

Сам по себе факт наличия у личности воли и характера, хоть и недостаточен для полноценного противостояния диктатуре, однако полноценная личность является плодородной почвой для анархических склонностей, что, конечно же, не устраивает диктатуру.

Как наличие сознания порождает волю личности, а отсутствие первого приводит к отсутствию последнего, так и наличие эгоизма порождает свободу воли личности, а отсутствие приводит к торжеству тирании и эксплуатации.

Исполнительность – то единственное, что необходимо диктату, а личность, со своим склонностями и мнениями – то единственное, что преграждает путь к полному беспрекословному подчинению.

Тут мы подошли к дилемме диктата – с одной стороны, подавление воли и характера личности необходимо для существования диктатуры, необходимо для прочности выстроенной иерархии и рецидива насилия, но с другой стороны, диктат путем тотального подавления личности лишает себя «кадрового обеспечения», формируя привычку быть в подчинении, «убивает лидера».

И выход был найден.

Диктатура имеет надежды, добравшись, до природы личности, гася ростки эгоизма внутри и культивируя привидение снаружи, подменить «право владения» собой на «право причислить» себя к привидению.

Последнее право обеспечивает жизнеспособность диктатуры, объясняя необходимость присутствия на орбите постоянного спутника – насилия, но также в некоторых вопросах выступает как самостоятельное основание к допущению неравенства, подавлению воли и иным необходимым диктатуре институтам.

Диктатура, на уровне своей философской парадигмы представляет существующий порядок вещей как объективную реальность, где насилие и вытекающие из этого последствия выступают, ничем иным как объективной характеристикой.

Манипулируя привидениями, диктатура формирует субъективную нравственность, в которой сами по себе институты насилия и иерархии, - предстают перед нами как естественные, необходимые и фундаментальные законы, которые существуют и функционируют объективно.

«Естественность» института формируется путем выставления существующей парадигмы как объективной реальности, когда институты принуждения ставятся в один ряд с физическими законами мироздания, что в свою очередь автоматически наполняет их «фундаментальностью» и «необходимостью».

Таким образом, диктат производит отождествление существующей парадигмы и объективной реальности.

Однако диктат может лишь «представить» нам свои институты как объективную реальность, но не может сделать их таковыми, он не способен изменить «природу вещи», не способен влиять на «вещь в себе».

Рассмотрим всем известный пример Антифонта, который, рассуждая о природе вещи, говорил: «Закопаем в землю семя или черенок оливы – продукт природы, – и вырастет олива; закопаем семя лавра, и вырастет лавр. А теперь попробуем закопать в землю скамью, продукт человеческого искусства. Допустим, что наш черенок оживет и даст ростки – что же вырастет? Скамья? Конечно, нет. Вырастет дерево – то, чем являлась скамья по природе – олива, лавр и т.п. Итак, сущность, приданная вещи человеческим творчеством или постановлениями, – признак случайный и преходящий; настоящей же и постоянной сущностью является природа вещи».

Однако можно возразить, что мы же не скамейка, мы живые, мыслящие люди, нас нельзя вот так, взять и подвергнуть обработке как кусок древесины.