Старание узнавать и распространять о священниках худое

«На пресвитера хулы не приемли, разве при двою или триех свидетелех» (1Тим.5, 19). Этими словами запрещается не толь­ко пытливо узнавать и неосторожно разглашать о священнике худое, но и принимать на него легковерно такие обвинения, с которыми кто либо со стороны пристает. Пусть будет по-видимому вероятна вина, слагаемая на него: одна­ко по слуху решать о нем не следует, —будет ли со­стоять это решение в признании его виновным в одной душе своей или же в прекращении с ним духовнической связи или в преследовании его жалобою пред высшим начальством: - чтоб осудить его, нужны многие свидетельства, или самые неопровержимые доказательства его вины. С такою заботливостью слово Божие ограждает от нареканий добрую славу священника! Под таким покровительством оно хранит его имя-честь! Если б не сам Дух святый, горящий вообще в св. Писании, говорил в этих словах Апостола: то еще мог бы иной видеть в них какую-то пристрастную защиту священнику. Но Дух Божий говорит одну истину. Известно также по церковной истории, чтоСам Бог Господь то видимо карал тех, ко­торые клеветали на пастырей духовных, то чудом доказывал их невинность; например, когда св. Златоустого по клеветам изгнали из Константинополя, то город постигло страшное землетрясение (Четь-Мин.под 13 нояб); так в нашей Церкви муромского епископа Василия народ заподозрил в нечистой жиз­ни и вздумал сам, без всякого законного исследования, изгнать его от себя: епископ употребил все убеждения, чтоб доказать свою невинность, но народ не верил: — тогда Господь Бог чудом подтвердил невинность его, и народ раскаялся (Прол. под 21 мая). И не напрасно слово Божие с особенною настойчивостью ограждает добрую славу священника. Если на кого особенно слагаются ложные слухи, то на богобоязненного и строгого по службе священника. Эти слухи возбуждает дьявол—клеветник; потому что дьяволу приятно разлучить доброго пастыря с овцами. (Например, на святого Афанасия александрийского было сказано, что он изломал сосуды со святыми тайнами, отрубил руку у епископа Арсения: отрубленная человеческая рука, как очевидное доказательство его жестокости, и была принесена на собор епископов; но она не понадобилась Арсению, который явился тут же и имел обе руки целые (Четь-Мин. под 18 янв). Затем, худые слухи о священнике, с любопытством узна­ваемые и с некоторою радостью распространяемые, вредят тому святому делу, которое выполняет он: например, хулу от проповедника часто доводят до хулы и на самую про­поведь; пересуды от того, который совершил таинство или службу, переносят на самое таинство и богослужение. Между тем, все это охлаждает и в хулителе и в свидетелях хулы чувство благоговения к вере и святыне, так что пренебрегающий священником за худые слухи о нем уже не почитает с глубиною чувства Самого Бога, подобно евреям, которые с пренебрежением Моисея пере­стали иметь боязнь и к Богу. Наконец, узнавать и распространять худое о священнике—вина в этом именно смысле, что иной раз слухи касаются совершения святых таинств, к которым каждый христианин должен благо­говеть и в других поддерживать благоговение: как же тут распространять что либо слышанное? Думают своим рассказом повредить священнику, а между тем оскорбляют святыню таинств, —и особенно (случается) таин Христовых, из благоговения к которым и сам оговариваемый в оскорбления их не оправдывается пред другими, или молчит, без особенного вызова к оправданию. Но когда худые слухи о священнике и несомненны и весьма при­скорбны: все же любопытство о них а тем более разглашение между другими, не помогут делу; все же не мирянам судить худого священника, а той законной и судеб­ной власти, которая над ним существует; все же не распространять эти слухи в частных разговорах следует, а прекращать, как и всякий добрый сын старается прикрыть пред посторонними пороки своего отца. А всего лучше—и это истинный долг любви к своему пастырю— предотвращать в нем слабости советом, уединенным напоминанием и молитвою об исправлении его.