Постельный режим.

Пошла третья неделя октября. То есть, получается, прошло уже две с половиной недели с момента, как мы с классом вернулись из похода. Точнее, две недели и четыре дня. Две недели и четыре дня с момента ссоры с Джерардом. С каждым днем меня все больше поглощало чувство вины, но я слишком слаб, чтобы подойти и извиниться. Слишком слаб, чтобы сделать первый шаг. А стоит ли? С каждым днем все больше замечаю, что Уэй отвечает Джобс все большей взаимностью. Я не хожу на его уроки, а ведь скоро сдавать зачет по химии, и я буду обязан там присутствовать. И скоро мой гребаный День рождения. Восемнадцатый. Я стану совершеннолетним ублюдком в самом конце этого месяца.
Я старался убедить себя, что смогу прожить и без Джерарда, но так и не убедил. Он изменил всю мою чертову жизнь, а я просто все взял и испортил. Я снова начал курить. Выкуривал по пачке в день.
Я не мог вернуться домой, поэтому Майк приютил меня у себя. Та бабушка все время проводила на каких-то обследованиях, поэтому я зачастую оставался дома один. Наедине с собой и своими гребаными проблемами, решение которых все никак не приходило. Чувство вины проглатывает меня, заставляет чувствовать пустоту и уныние. Это ужасно. Ничего более ужасного не происходило со мной с тех пор, как ушел отец.
Я все чаще задумывался о смысле жизни. Есть ли он вообще? А если и есть, то в чем его смысл? Любить и быть любимым? Бред. Нельзя жить только из-за любви. Сейчас большинство людей не живут, а просто выживают. Кто-то сдается и самовольно умирает, а кто-то продолжает бороться. Это все - очень сложный процесс, а я лишь маленькая его часть. Я не один такой и прекрасно это понимаю.
Все чаще я думал, что сейчас Джерард уже не один, а с Джобс трахается в каком-нибудь вонючем туалете какого-нибудь вонючего бара. Мне становилось противно от этих мыслей, насколько это было возможно в моем и так херовом состоянии. Дни стали унылыми и однообразными. Это как всегда, только хуже в десятки раз. Майк не один раз напоминал мне, что я херово выгляжу и что мне надо сходить развеяться, а я только кивал и уходил от ответа.
Но сегодня я решил все поменять после всех этих долгих мыслей и постоянных отложений на потом. Я решил прийти к Джерарду и извиниться. Сам. Посередине недели. Я обдумал все его ответы на все мои вопросы, по крайней мере, все возможные. Я жутко волновался, виски ныли, а ладони вспотели. Ноги подкашивались, намереваясь пойти наперекор человеческой анатомии и развернуться в противоположную сторону, то есть, уйти обратно домой. Но я пересилил это желание и дошел до его дома. Сам. Я дошел сам.
Минуты так две в отупении стою у двери и не решаюсь нажать на противную, мозолившую глаза все эти две минуты кнопку дверного звонка. Давай же, мудак, ты сможешь, не будь тряпкой!
Выдохнув, я нажал на кнопку. Раздался привычная трель писклявых птичек. Возникло огромное желание убежать, и я чуть было уже не сделал это, как внезапно дверь распахнулась.
- Фрэнк? Ты... Что-то хотел? - запинаясь, спросил Уэй старший. Волосы его взъерошены, а на нижнюю часть тела наброшено махровое полотенце. Сейчас он бледнее, чем обычно.
Язык будто онемел, я неуверенно потер плечо.
- Я... хотел... Я хотел...
- Джиии, кто тааам? - весело протараторил женских голос. Из-за спины Уэя выскочила Джобс. Конечности вмиг похолодели, сердце пропустило удар. Я взглянул на Уэя. Он просто стоял и с сожалением пялился на меня.
- Айеро? - взвизгнула Джобс, натягивая повыше одеяло.
Сердце забилось в бешеном ритме, в голову будто что-то ударило. А я ударил Уэя в его наглую, сожалеющую непонятно о чем рожу. Сука! Ненавижу тебя! Слышишь?! Я тебя ненавижу!!!
Послышался ужасный хруст моих костей на кисти руки, мне стало противно, к горлу подступил ком. Я ударил Джерарда в челюсть, тот отлетел на шаг назад и, схватившись за нее, поднял глаза на меня.
- Ты сука и мразь, Уэй! - плюнул я и, громко хлопнув дверью, побежал домой. Не было эмоций, я просто бежал. Наверное, у меня болевой шок.
Только через несколько минут быстрого бега я остановился от ощущения жгучей боли в руке. К глазам подступили слезы и я, не выдержав, рухнул на холодный асфальт. Я прижал руку к груди и лег в позу эмбриона, на асфальт закапали многочисленные соленые капли.
- Эй, парень, тебя отвезти в больницу? - сочувственно спросил кто-то.
- Нет, отвалите, мне не нужна ничья помощь! - просипел я сквозь слезы. Я чувствовал боль в руке, мало того, я теперь понял, чем они там занимались. Сука, как же я тебя ненавижу! Как я ненавижу себя! Я чуть не извинился перед ним! Сука! Стерва!
Я просто лежал и ревел, не в силах остановить истерику. Все тело заныло.

***

Кажется, я задремал, потому что, когда очнулся, небо стало темно-синим, а прямо в рожу мне вдруг засветил фонарь. Я тихо выругался и, забыв про наверняка сломанную руку, оперся на нее. Всю конечность пронзила ужасная боль, и я вскрикнул.
Меня никто не отвез в больницу, наверное потому, что все подумали, что я обдолбавшийся в край наркоман или пьяница какой-нибудь. Ну и плевать.
Держась за больную руку, я зачем-то поперся домой. После двух минут ходьбы я почувствовал, что за мной следят. Супер, не хватало еще, чтобы меня избили. Лучший день, блять. Шаги начали приближаться, а я не выдержал и побежал. Кто-то сзади громко свистнул и побежал следом.
- Эй, стой, - весело крикнул кто-то. Я даже не обернулся. Почувствовав камушек под своей ступней, я валился всем телом на холодный асфальт, ободрав щеку. Кто тут неудачник? Я неудачник.
Послышался злой гогот со стороны нескольких мужчин.
- Парни, возьмите-ка его, - приказал один.
Меня подхватили под руки и развернули лицом к " главарю".
- Ну что, пора вернуть должок.
Что, сука? Какой должок?
- Я ничего не должен, - прохрипел я.
- Ошибаешься. Ты должен мне свои деньги.
Я что, похож на какого-то супер миллиардера?
Удар в живот. Я бессильно повис на руках двух парней в попытке согнуться, но они не дали мне сделать этого. Затем посыпались удары по всему телу, в том числе и по челюсти. Я выплюнул сгусток крови, почувствовав во рту ее медный вкус.
- Ладно, все, хватит. Отпускайте, - довольно пробасил парень. Двое громил отпустили меня, а главарь снял кожанку и достал из карманов джинсов все деньги. Ну и подавись этими тремя долларами, придурок.
- Фу, и это все? - разочарованно спросил он. До моего слуха долетел гул сирен: то ли полицейских, то ли медицинских. - Валим!

***

Первое, что я увидел, открыв глаза - слепящий свет. Как в каком-нибудь фильме, где человек обязательно попадает в больницу и теряет память. Классика жанра, как-никак. Ожидаемо: палата с зелеными стенами. Считается, что этот цвет успокаивает. И куча всяких приборов, о назначении которых я даже и не догадывался.
- Мистер Айеро, - весело проговорил кто-то со стороны двери. Я разлепил глаза в ту сторону. Ко мне приближался невысокий дяденька-врач. - Как вы себя ощущаете?
- Никак, - честно ответил я. - Как я...
- Не говорите, вам сейчас вредно, - перебил меня он. - Вы попали в больницу. А это больница, если вы еще не поняли.
Врач хихикнул над своей плоской шуткой.
- Сегодня четверг, на часах, - он посмотрел на наручные часы. - Шесть вечера. У вас перелом двух ребер и руки. Но не беспокойтесь - жизненно важные органы не задеты. Вы будете жить.
Я слабо улыбнулся.
- Когда меня выпишут?
- Еще неделю вы пролежите тут точно.
Я с сожалением простонал, но тут же прекратил из-за боли в области сломанных ребер.
- Фрэнки! - взвизгнул кто-то, и я понял, что этот кто-то - Майкос. - Как ты?
- Никак, - вторично ответил я. - Как я сюда попал?
- Ну, я вас оставляю, - сказал врач. Майк кивнул и снова обратился ко мне.
- Тебя заметил Джерард и вызвал скорую.
От всплывшего вчера " разговора" заныло в висках, я зажмурился.
- Он сейчас тут?
- Нет, у него какие-то дела. Что вчера произошло?
Я отвернулся и зажмурился, чтобы не выдать слез.
- Фрэнк, вы поссорились?
Я утвердительно кивнул.
- Что у него с Джобс? - не выдержал и спросил я.
Майк выдохнул.
- Ничего. У них ничего. Он просто ее трахает.
Почему-то от его слов мне не стало легче.
- Я его ударил вчера.
- Я знаю. У него челюсть горит просто. И синяк огромный на пол рожи, - хихикнул он.
- Майк, это не смешно.
- Он получил по заслугам, не так ли?
- Так.
- Фрэнк, он тебя любит. Он все время ходил с опухшей и недовольной рожей, вечно срывался на всех. Поверь уж мне, - улыбнулся он.
- Ладно, давай не будем об этом, - выдохнул я, снова почувствовав эту боль. - Как с Алисией?
- Да нормально все. Вот тебя выпишут, я такой тебе Др забабахаю! - восхищенно сказал он. Я усмехнулся.
- Вряд ли меня выпишут до этого времени.
- Выпишут, еще как выпишут, - подмигнул он. - Вот, я тебе тут мандаринок оставил. Я еще вечером загляну, окей? Поправляйся.
Я кивнул, а Майк вышел в коридор. Я снова остался один. Значит, это он вызвал скорую. Значит, у них нет ничего серьезного. Значит, еще не все потеряно. Хотя, что за мысли? Все давным-давно уже потеряно.

***

Весь оставшийся вечер я пялился в потолок и размышлял о снова поглотивших меня мыслях. Тут в палату вошли.
- Фрэнки, - прозвучал мамин голос. Нет, только ее здесь не хватало. Мне стыдно смотреть на нее. - Фрэнки, извини меня.
Я зажмурился. Слеза, против всех моих желаний насрать на все, потекла вниз по щеке и впиталась в белую ткань подушки. Мне хотелось забыть все. Я хочу простить ее.
- Прощаю, - шепнул я. - Мам, я люблю тебя. Только не уходи больше, пожалуйста.
Из глаз снова потекли слезы, и я больше не хотел сдерживать их. Мне не хватало все это время материнской любви, к которой я так привык.
- О, Фрэнки, я тоже тебя люблю. Я не уйду, успокойся. Извини меня, пожалуйста, прости, - мама прижалась ко мне, а я, с трудом подняв неповрежденную руку, обхватил ею мать. Ее горячие слезы опалили мне кожу на шее.
- Кто тебе сказал, что я здесь? - после нескольких минут рыданий и объятий спросил я.
- Мне позвонили медики. Я сразу же приехала, - улыбнулась она и поцеловала меня в лоб. Как же хорошо снова чувствовать на себе ее теплые губы. - Мы найдем тех, кто тебя побил. Мы их накажем, да ведь, Фрэнки?
- О, маам, - отмахнулся я. - Я не маленький, не надо так.
Я улыбнулся.
- Ты - мой маленький Фрэнки, - она убрала челку с моих глаз. - Я тебя так люблю, так...
- Ну ладно, мам, - улыбнулся я.
- Вот, держи. Твои любимые, - она протянула мне несколько пакетиков с мармеладками.
- Спасибо.
- Часы приема окончены. Выходите из палаты, - безразлично прокричала какая-то медсестра.
- Пока, Фрэнки. Я завтра еще приеду, - погладив меня по щеке, мама вышла из палаты.
К концу вечера у меня начало медленно болеть все тело. Абсолютно все: начиная от кончиков пальцев на ногах и заканчивая макушкой. Особенно ныли ребра. Я ошибался: ЭТО было самое ужасное чувство. Чувство, когда ты совершенно один, наедине со своей внутренней болью, и никто не может ее вылечить в нужный момент.
Ко мне зашла какая-то жирная врачиха и вколола что-то в вену на руке, недовольно цокнув языком. Наверное, увидела мои порезанные вены.
- Не говорите никому, пожалуйста, - умолял я.
- Да не скажу я никому, больно мне это надо, - фыркнула та и ушла, повиливая жирным задом. Ну, спасибо и на том.
Я позвонил Майку и попросил привезти мне завтра ноутбук, чтобы было хоть какое-то развлечение. Он, естественно, с радостью согласился.

***

Проснулся я от тихого шуршания, которое, казалось, исходило прямо от противоположной стены. Открыв глаза, я снова ощутил эту боль. Наверное, действие препарата закончилось. Если сейчас такой яркий свет из окна, значит, сейчас утро. Ну, или день. Я смог только повернуть глазные яблоки вверх, но уже увидел черный силуэт, тень которого отбрасывалась на кафельный пол. Это был чей-то стройный силуэт. Видимо, это был Майки.
- Майкос? - хрипло спросил я. Голос куда-то пропал, но, казалось, этого достаточно, чтобы он услышал.
- Нет, - сухо ответили мне. Я не могу понять, кому принадлежит голос. - Угадай с трехсот раз.
И тут в голову будто что-то снова ударило, виски зазвенели. Это был Уэй старший.
- Ты что-то хотел? - еле откашлявшись, спросил я. Сердце бешено застучало в груди, намереваясь вот-вот выскочить за ее пределы.
- Я просто принес фотографии. Они на столе.
Я непонимающе уставился на его тень, а затем перевел взгляд на столик рядом с кроватью. Там лежал мой ноутбук и какая-то белая непроницаемая пачка. Ноутбук меня заинтересовал гораздо менее, чем эта самая пачка с фотографиями, и я, с трудом подняв одну руку, взял ее. Я осторожно вынул из уже открытого бумажного пакета стопку фотографий, но ничего не увидел из-за отсутствия света.
- Ты не мог бы отойти?
Джерард отошел от окна. Я наконец-то смог увидеть его лицо. Действительно, на правой половине красовался огромный синяк. Но это привлекло мое внимание меньше, чем вновь черные волосы. Они были небрежно взъерошены, в его обычной манере. Я неосторожно усмехнулся, получив еще одну порцию боли.
Вспомнив про фотографии, я перевел взгляд на пачку. Первой бросившейся в глаза было фото, где я строю ну просто угарную рожу. Видимо, это было тогда, когда Джерард сидел на мне. Я не смог сдержать улыбки. Я долго листал фотки, совсем позабыв о присутствии здесь Уэя.
- Нравится? - он вывел меня из легкого транса. И тут я понял, что улыбка уже растянулась на все лицо, а правая скула очень заболела.
- Красиво... Я имею в виду качество.
- Да, качество, - усмехнулся он, потирая ушибленную скулу. - Не хило ты мне врезал, честно говоря.
- Ты заслужил, - я снова впал в суровую реальность.
- Извини, - он вдруг резко оторвался от стола и замерял шагами комнату. - У меня было время все обдумать.
- Ты можешь хотя бы не семенить перед глазами?
- Я нервничаю, пойми меня.
Я кивнул, а Джерард наконец остановился и пристально оглянул мою сломанную руку.
- Когда я сказал Люси, что использовал ее, - он откашлялся. - Она ответила, что тоже использовала меня.
Если бы не сломанные ребра, у меня бы случилась истерика. Но я лишь иронично улыбнулся.
- И что?
- Ты простишь меня?
- Ты приперся ко мне только потому, что тебя отшила Джобс? Я для тебя как запасной вариант, да? - прошипел я, снова ощутив жгучую боль в ребрах и впился ногтями в простыню.
- Я пришел к тебе потому, что хотел извиниться. Я пойму, если ты достанешь сейчас из-под кровати дробовик и расстреляешь меня, - он раскинул руки в стороны и, закрыв глаза, откинул голову назад. - Чего ты ждешь?
- У меня нет дробовика, а так я бы с радостью, - иронично ответил я.
- Фрэнки, я не смогу без тебя, - вдруг заскулил он и сел на колени рядом с кроватью.
- Пол холодный, отморозишь еще важный орган, - заметил я и отвернулся.
- Просто ответь.
- Что тебе ответить?
- Любишь ли ты меня?
Я бы отдал сейчас все, лишь бы прекратить эти жизненно важные сопли.
- Я не знаю. Я... я просто привык к тебе. Ты и правда хороший человек. Наверное, - с трудом выговорил я, стиснув зубы.
- Фрэнки, мне так сложно, - я почувствовал его голову на своей свободной от гипса руке. - Я чувствую себя рядом с тобой полным дерьмом, потому что не могу даже нормально относиться к тебе. Ты такой хороший, ты... Ты как ангел. Ты такой светлый, а я такое унылое дерьмо. Со мной такое впервые, я в первый раз не могу нормально оставаться наедине с человеком, потому что начинаю нести несусветную хуйню.
- Ты даже сейчас хуйню несешь, - улыбнулся я. - Я не такой светлый, каким кажусь.
- Нет, ты светлый. Ты по-настоящему светлый и настоящий, только не всегда. Ты... Я не могу нормально сформулировать свои мысли, я такой мудак... Я люблю тебя. Прости меня.
Казалось, его голос был на грани срыва. Черные, как смоль, волосы пахли освежающим шампунем.
- Я прощаю тебя, - сдержанно пробормотал я. - У вас... С Джобс. У вас правда ничего серьезного?
- Правда.
- Джерард... Позови кого-нибудь... Из врачей, - с трудом выговорил я, потому что легкие вдруг начало сдавливать.
Джи выскочил из палаты и на входе заорал:
- Врача!
Он быстро оглянулся на меня, а потом снова крикнул в коридор. Его голос отдавался эхом.
Тут в палату вбежал все тот же старичок, которого я и увидел в первый раз. Он обеспокоенно двинулся к моей кровати.
- Что случилось?
- Дышать... трудно дышать, - выдохнул я, ребра заболели с новой силой.
- Все нормально, это норма, успокойтесь. Мередит, мать твою, быстрее сюда!
Почему-то его тон показался мне каким-то угрожающим.
В палату вбежала та жирная медсестра, держа в руке какие-то уколы с прозрачной жидкостью.
- Давай, - скомандовал врач. Медсестра воткнула мне в вену на другой руке иголку. Я посмотрел на Джерарда, стоящего совсем рядом. Он зажмурился.
- Скоро полегчает. Вы... Кто вы? - обратился врач к Джерарду.
- Я друг.
- Вы можете посидеть с ним пару часов?
- Конечно, без проблем, - улыбнулся он.
Врач кивнул и, в сопровождении жирной медсестры, вышагал из палаты.
- Я думал, что сдохну, - признался я.
- Просто тебе надо меньше разговаривать и ржать, - нахмурился Джи.
Я посмотрел в протекший потолок. Боль начала медленно спадать.
- Зачем ты перекрасился?
- Тебе не нравится?
- Да нет, мне все равно, - задумчиво ответил я. - Ты всегда красивый, даже когда пьяный в говно.
Джерард усмехнулся и взял фотографии в руки.
- Мне вот эта нравится, - сказал он и впихнул мне в руки фото. Я взглянул: на ней были изображены целующиеся мы. Как раз в тот момент, когда Джи сказал мне не быть таким унылым говном. Я невольно улыбнулся. - Как рука?
Я и сам не знал, как моя рука, ведь она под гипсом.
- Я и сам не знаю. Распухла, наверное, - ответил я. - Поцелуй меня.
Джерард удивленно посмотрел на меня. Что я только что сказал? Это вылетело само, я не хотел. Но было уже поздно. Джи аккуратно склонился надо мной и, убрав челку со лба, прикоснулся губами сначала к щеке, а потом сполз на мои губы. Снова этот терпкий привкус кофе. Когда он только успевает его пить? Джерард жадно потянул за колечко в губе, а я невольно вскрикнул. Оклемавшись, я провел языком по его губе. Глаза были закрыты, но я уверен, что он улыбается.
- Ты не представляешь, как долго я этого хотел, - прошептал он мне в губы. Тут в палате послышались чьи-то неловкие шаги. Хоть бы это была не мама, хоть бы это была не мама!
- Извините, если помешала, - откашлялась она. Я оттолкнул Джерарда, слишком долго висевшего надо мной. Он тихо ухмыльнулся.
- Мам, это... Ты... Понимаешь, - искал оправдание я.
- Добрый день, мисс Айеро.
- Добрый, Джерард, - удивилась мать. - Фрэнк, я тут тебе принесла кое-что... Потом занесу.
- Мам, нет, стой, иди сюда.
Мама послушно подошла ближе и села на второй стул напротив Джерарда. Тот все время косил взгляд куда-то в стену.
- Я просто не выдержала и, в общем, хочу тебе подарить маленький подарочек на День рождения, - улыбнулась она и достала из черной лаковой сумки какую-то маленькую коробочку в праздничной упаковке. Я развернул ее, а внутри... Новый плеер! Ааа!
- Мааам, спасибо! - крикнул я и хотел было встать для объятий, но спину защемило, и я лег обратно.
- Осторожнее... Я же знаю, что ты хочешь, - улыбнулась она. Джерард тоже неловко улыбнулся. В палате повисла тишина.
- Между вами что-то есть? Фрэнк? - она обратилась ко мне. Внутренности защемило, и я перевел взгляд на татуированные руки.
- Я люблю вашего сына, - подал голос Джи. Я уставился на него, а он как ни в чем не бывало с улыбкой на роже сидел, скрестив на груди руки. Мать, кажется, нисколько не удивилась такому заявлению. Все полная жопа. Все просто огромная, жирная, волосатая жопа! Я неловко потупил взгляд, закрыв покрасневшее лицо челкой.
- Я так и знала, - ехидно заметила мама. Я вновь поразился своей матери. В любой ситуации она может вести себя так, будто она " так и знала". - Я так рада за вас.
- Маам, не начинай. Спасибо большое за плеер, - я решил как можно быстрее перевести тему, пока мама не начала входить в крайности и ее шаловливый мозг не унесло в далекие ебеня.
- Только это на День рождения.
- Я понял.
- Ну... Удачи. Я вечером еще приеду, - улыбнулась она и вышла из палаты. Джерард дико заржал.
- Что смешного? - не понял я.
- Господи... Ты так смущаешься при своей матери, будто она тебе чужой человек.
- И это смешно?
- Нет, смешно не это. Смешно то, КАК ты при этом краснеешь, - улыбнулся он и убрал надоедливые черные пряди с моего лица. - Ты милый, когда смущаешься. Я так хотел увидеть тебя.
- Ооо, не разводи сопли, - закатил глаза я. - Ты не ответил на вопрос. Зачем ты перекрасился?
- Было слишком много внимания. Я, конечно, люблю внимание, - Джи дивно помахал рукой. - Да и надоел уже красный цвет.
- Ясно, понятно.
Джерард встал со стула и снова подошел к окну.
- Отсюда красивый вид.
- Да. Жаль, что я его не вижу.
- Сильно болит? - спросил он, снова подойдя к кровати.
- Сейчас уже нет. Джи, это ведь ты вызвал тогда скорую?
- Я, - кивнул он.
- Ты следил за мной? - этот вопрос мучил меня еще вчера вечером.
Джерард проницательно всмотрелся в мои глаза.
- Я не следил. Я просто шел в магазин, а потом увидел тебя, лежащего на асфальте, - он погладил меня по здоровой щеке. - Ты дерьмово выглядишь, но даже при этом остаешься красивым.
- Как-то противоречиво, - ухмыльнулся я.
- Знаю, но большим это не объяснить... Ты не хочешь отдохнуть? У тебя глаза слипаются.
- Ты ведь не уйдешь? - зевнул я. Действительно, я очень устал, несмотря даже на то, что буквально полчаса назад проснулся.
- Я останусь. Спеть колыбельную?
- Иди ты.
- Спиии, мой малыыыш, крееепче усниии, - запел он. Кстати, довольно приятно. Под эти звуки я быстро отключился, зарывшись носом в подушку.

***

Та же больничная палата, те же зеленые стены, но освещение уже другое. Какое-то яро-красное. Я оглянулся на окно - небо черное, а звезды слишком близко и не реалистично расположены к окну. От них так и веет загробным холодом, я уже промерз до костей. Странно, но я стою. На руке нет гипса, а ребра не обмотаны несколькими слоями бинта. Боли совсем нет. Все чертовски странно.
Сам не знаю зачем, но я подошел к приоткрытой двери из палаты. Из этой маленькой щелки струился белый свет. Во мне не было эмоций, даже страха за свою задницу, ищущую приключений, не было. Я просто открыл дверь и сделал шаг внутрь. Это очень странно. Света, струившегося из нее, не было. Было только сосущая пустота, и я начал падать в нее. Меня окутал жуткий страх, по телу стали бегать мурашки. Я оглянулся на дверь, а она все отдалялась и отдалялась. Тут я резко упал на что-то твердое. Открыв глаза, я увидел под собой груду костей, бросающую зловещие тени рядом с собой. Я в ужасе вскочил, с меня полился пот. Оглянувшись, я увидел огромное пространство, нечто похожее на кладбище, но везде, на каждом миллиметре, человеческие кости. Я огляделся вокруг. Небо, как и было, черное, но примерно одну вторую его занимает огромная, очень реалистичная луна. Я снова оглянулся. Вдруг кости начали шевелиться, они поднялись вверх и стали образовывать буквы. Я прочитал: " Gerard Way". Послышалось громкое гоготанье, сменяемое иногда тихим шелестом ненавистной листвы. И тут я проснулся.
Я не просто проснулся, я вскочил, но, почувствовав боль в ребрах, тут же лег обратно. Я весь потный, а больничная рубашка прилипла к телу. Я не могу уже понять: это реальность или сон?
- Фрэнки, ты чего? - кто-то обеспокоенно подошел к кровати. Я чуть не наложил кирпичей, когда увидел чью-то тень и вздрогнул. - Эй, это же я.
Я вцепился пальцами в простыню и прикрыл глаза.
- Джерард, это было ужасно, - выдохнул я.
- Блять, хватит меня пугать. То орешь во сне, то вскакиваешь, как идиот. У меня несколько раз чуть приступ не случился, - буркнул он и положил холодную руку на лоб.
- Ооо, не убирай, - блаженно закатил глаза я. - Сколько сейчас времени?
- Час ночи почти. Ты, надеюсь, выспался?
- Вполне.
- Тогда дай поспать мне! - сказал он и улегся на кровать рядом. Стоп, что?! Кровать рядом?!
- Джи. Откуда ты взял кровать?
- Выпросил у доктора, - ухмыльнулся он и повернулся ко мне. Его лицо прекрасно под освещением луны. Я взял его за руку. Джерард довольно улыбнулся.
Он вскоре снова уснул, и я начал разглядывать его лицо. У Джи очень густые ресницы, я это заметил сразу. Рот немного приоткрыт, глаза закрыты и не шевелятся. Бледнота его лица особенно выделяется при свете луны, это очень красиво. И эти впалые щеки из-за его худобы. Черные, сухие локоны распластались по подушке и частично по лбу. Он что-то говорил про красивый вид из окна. Вспомнив это, мне тут же захотелось встать. Я уже начал двигаться, как рука Джерарда сжала мою. Я чуть кирпичами не наложил.
- Не пытайся, - не открывая глаз пробубнил он. Это он во сне так или не спит?
- Ты спишь?
- Поспишь, блять, с тобой.
Джерард недовольно разлепил глаза и уставился на меня.
- Мне скучно, - промямлил я. - Хочу посмотреть в окно.
Джи закатил глаза.
- Ты совсем что ли? Тебе же сказали: постельный режим.
- Ну Джиии, - застонал я.
- Ну и что мне сделать? - обреченно выдохнул он.
- Помоги мне встать.
Джерард хмыкнул и, встав со своей кровати, осторожно сдернул одеяло с меня.
- Мм, ты в этой рубашке такой секаз, - ухмыльнулся он и помог мне сесть. Боли уже не было. Я немного привык к сидячему положению, а затем, облокотившись на Джерарда, встал на ноги. Он подхватил меня за талию, так, чтобы не задевать ребра и подвел к окну.
- Даа, красиво, - протянул я. Вид отсюда был реально красивый, ведь выходил он на парк. Небольшая поляна, обрамленная по краям несколькими видами деревьев, с которых уже почти опала листва. И очень много скамеек.
Джи встал сзади и, обняв меня за талию, положил голову на плечо. Он снова выдохнул мне шею. Знает ведь, ублюдок, что это мое эрогенное место. Я тяжело сглотнул.
- Как тебе разрешили остаться здесь? - еле выговорил я.
- Я отсосал главврачу, - Джи дотронулся губами до кожи за ухом. Я тихо простонал.
- Я серьезно.
- Да я просто дал ему денег, - ухмыльнулся он и облизал ушную раковину. Облизал, мать вашу! Я сейчас кончу.
Я развернулся, а Джерард осторожно посадил меня на подоконник. Никакой боли до сих пор не было. Подозрительно это все.
Джи, поставив руки по обеим сторонам моей головы, аккуратно начал целовать. Он все делает так осторожно, что это просто сводит меня с ума!
Я положил свободную от гипса руку на спину Джерарда и, медленно проведя ею вдоль позвоночника вниз, спустился на его зад. Божечки, какой у него мягкий зад... Фу, меня самого воротит от своих же пошлых мыслей.
Джи выгнулся и прикусил мою губу. Его длинные ресницы защекотали щеки. И тут мне, мать вашу, снесло крышу, и я положил руку на его, мать вашу, пах! Черт, что я делаю?! Убери, убери, убери руку! Нельзя, нельзя! На мое огромное удивление, Джи громко простонал и положил свою руку на мою. На ту, которая была на его, мать его, члене! И угадайте, что он сделал? Он ее сжал! Боже, у меня сейчас случится приступ. Или я кончу. Или что-нибудь еще. Я почувствовал его возбужденную плоть через ткань тонких брюк.
Я внезапно ощутил чье-то присутствие и заглянул на спину Уэя. Там стояла ошарашенная медсестра, держащая в руках поднос с какими-то лекарствами. Я перевел взгляд на Джерарда и испуганно шикнул.
- Кто там стоит? - не оборачиваясь, спросил он. Я ничего не ответил.
Джерард, наконец, додумался обернуться и убрал свою руку с моей. Я тут же одернул ее.
- Вы что-то хотели? - спокойно спросил он.
- Бо-бо-бо... - девушка испуганно отошла на шаг назад.
- Вам бо-бо? - серьезно спросил он. Я прыснул смехом. Девушка вмиг покраснела.
- Бо-бо... Больному н-нужно выпить эт-то для проф-филактики, - заикаясь, сказала девушка и, оставив поднос, выбежала из палаты. Я не сдержал дикий смех.
- Ты кретин, - сквозь смех выдавил я.
Джерард уже стукал кулаком по подоконнику, второй рукой держась за живот.
- Господи... Ты видел ее лицо? Бляяя...
Успокоились мы минут через пять, сидя на подоконнике.
- Что тебе тогда снилось? - спросил Джерард, глядя в потолок.
- Это было жутко. Мне приснилась груда костей, а потом из них выложилось твое имя, - ответил я. Мне снова стало жутко.
- Это странно, - задумчиво ответил он. - Ладно, хватит с тебя тут сидеть.
Джерард слез с подоконника и снял оттуда меня. Затем он провел меня к кровати, а сам лег на свою и закрыл глаза. Я все равно не смог бы уснуть, поэтому начал изучать надписи на баночках с лекарствами.