Пустые стены

Чахоточный воздух забирается в ноздри,

Бросается ветер о скалы

беспорядочных многоэтажек,

И все такое вроде «рядом»

да «возле»,

Горели огни да калейдоскоп

цветных вывесок

и бумажек…

А по городским аортам волокутся

люди,

Засохшие, мертвецки бледные лица

опущены вниз,

С нами уже ничего не будет,

Наши пустые стены – проклятье и такой

долгожданный приз.

Наши пустые стены, наши пустые

головы…

Каждый носит под сердцем свою

смирительную рубаху,

Ведь так становиться жить здорово,

Так становится здорово запечатывать

душу от страха.

За стенами прячутся серые лица,

Недовольные, сердитые,

в конвульсиях

бьющиеся,

Мечтающие стать парящими

птицами,

Мечтающие проснуться однажды

и быть смеющимися,

Но,

Сердитый ветер бьется о городские

скалы,

Чахоточный воздух превращается

в причудливую обертку,

Сегодня меня совершенно

не стало,

Я понял, что утром проснулся

мертвым.

Путь

Так тихо и темно...

Но вдалеке

Я вижу свет, далек непостижимо,

Иду к нему размеренно,

во мгле,

А рядом ни души,

затянуто все дымом...

Я сам иду вперед и знаю,

Что свет постигну,

обрету покой,

Но тьма кругом,

и в ней

я утопаю

И силы оставляют разум

мой...

Сдаваться не могу, но я устал

Идти так долго…

безнадежно долго,

Внезапно оступился и…

упал,

И лишь надежда поднимает снова...

гордо.

Неистово и гордо поднимусь,

Найду глазами свет,

такой далекий

И снова вдаль... вперед

я устремлюсь,

К мечте продолжу

путь нелегкий...

Дойду до финиша, клянусь,

И окунусь всем телом

в свет,

Буду идти, не отступлюсь,

Хоть год, хоть два...

хоть сотни

лет.

Разница

Нас не стало,

Растворились в громких эпитетах пятиэтажек,

рассыпались по траве,

Бесконечные поезда,

шурующие с вокзала,

Наконец раскурочили образ её

в моей голове,

До основания стёртый,

И шагая по пыльным проспектам

не выискиваю

знакомых лиц,

Они стали такими же мертвыми,

Каким в декабре стал

Аустерлиц.

Уже растворился отсчет,

Улочки зелеными листьями завернули голову

словно подушка,

А время бежит, время течет,

Время плещет новые порции крепкого

в старую кружку.

И латается брешь,

Былые слова бисером выбросило

из памяти на пол,

Россыпь упала - не соберешь,

Не соберешь... так в приговор

превратился простой глагол.

А нас совсем нет,

И я не улыбаюсь в последнее время

ни в пол силы,

ни даже на треть,

Не потому, что пропал свет,

А потому что этот свет

перестал меня

греть.