Региональные партийные системы: подход к исследованию

Выборы в региональные законодательные собрания последних лет имеют огромное значение для эволюции российской партийной системы. С середины 2003 г. в регионах введена обязательная смешанная система: не менее половины состава законодательных собраний в субъектах федерации должно формироваться по партийным спискам. Ранее региональные легислатуры демонстрировали самые типичные примеры беспартийной системы: все они, как правило, избирались по мажоритарным округам, в депутатском корпусе абсолютно преобладали «независимые», обычно представлявшие региональные и локальные группы влияния. Под давлением центра, стремившегося создать мощную партию - «Единую Россию», ситуация кардинально изменилась, что привело к заметному оживлению партийной жизни в регионах и более активному включению в эту жизнь групп влияния.
Большой интерес представляют выборы в 48 регионах, которые прошли уже после президентских выборов 2004 г. Эти выборы представляют собой «чистые» примеры региональных кампаний, которые не совпадали по дате с федеральными выборами, и являются важнейшим индикатором эволюции партийной системы на втором путинском сроке и в процессе подготовки к федеральному выборному циклу 2007-08 гг. Также они демонстрируют первые результаты «партийной реформы».
Для нашего анализа целесообразно ввести понятие «региональные партийные системы». Это понятие условно, поскольку влияние партий в регионах выросло, но остается не столь высоким. Тем не менее, региональные партийные системы могут рассматриваться как уровень общенациональной партийной системы, причем развивающийся очень быстро в связи с новыми правилами региональных выборов.
В последние два года в России резко усилился интерес региональных элит к партиям и прежде всего, конечно, к «Единой России». Ситуация на региональном уровне интересна тем, что именно в регионах в партийной деятельности участвует не только законодательная, но и исполнительная власть. Тем самым регионы оказываются впереди федерального уровня. Парадокс, когда региональные партийные системы развиты лучше, чем общенациональная, стал следствием кремлевской политики. Федеральные власти в условиях укрепления властной вертикали рассматривают региональный уровень как подчиненный, и видят объединение основной части региональной власти в рамках «Единой России» как способ консолидации элит под федеральным контролем.
Вступление в «Единую Россию» стало для ослабленных В.Путиным региональных элит способом демонстрации политической лояльности и, одновременно, дополнительной возможностью для лоббирования своих интересов в центре. К весне 2006 г. в «Единой России» состояли 70 российских губернаторов – подавляющее большинство. Для сравнения: в КПРФ к этому моменту состояли всего три губернатора. Известны случаи перехода губернаторов из КПРФ в «Единую Россию» (Краснодарский край, Курская область). В других партиях, включая РПЖ, губернаторы не состоят (парадокс второй «партии власти»: на региональном уровне это часто делает РПЖ оппозиционной партией, тогда как в центре она является очевидно провластной). Ранее был случай членства российского губернатора в ЛДПР, но Е.Михайлов (Псковская область) затем перешел в «Единство», а потом все равно проиграл выборы.
Членство губернаторов в «Единой России» задает важнейшую тенденцию: на региональном уровне, в рамках региональных партийных систем эта партия действительно может считаться правящей. Правда, и в этом случае надо сделать оговорку: первичным для исполнительной власти в регионах по-прежнему является достижение властных позиций, а далее следует институционализация принадлежности к властной элите через вступление в «Единую Россию». Хотя в будущем, в связи со вступлением в «Единую Россию» большого числа политиков, возникнет иная тенденция, когда уже «готовые» члены «Единой России» будут становиться губернаторами.
Выборы в региональные законодательные собрания делают региональные партийные системы более разнообразными и многополюсными. Для начала проведем расчеты количества партий и блоков, принимавших участие в регионах выборах. Прежде отметим, что в России в 2006 г. действовали 35 партий (по официальным данным, приведенным на сайте Федеральной регистрационной службы www.rosregistr.ru). Однако уровень активности подавляющего большинства партий в регионах крайне низок, многие региональные сети являются фиктивными, на что закрывают глаза лишь по той причине, что некоторые партии нужны президентской администрации, или до их закрытия «не дошли руки».
В среднем в региональных выборах участвовали 7, 4 партии или их блока. Это – куда более надежная цифра, показывающая примерное количество более или менее реально существующих в стране партий. Как видим, цифра небольшая – очевидное следствие «партийной реформы», которая ведет к укрупнению, слиянию или ликвидации мелких партий. При этом разброс цифр таков, что в одном регионе в выборах участвовали лишь две партии (Чукотский АО), а в одном – 13. Относительно «многопартийными» оказались три региона, где в выборах участвовали по 11 партий и еще три с 10 активными партиями. В восьми регионах этот показатель составил девять, еще в девяти – восемь и в девяти – семь. В пяти регионах участие в выборах смогли принять по шесть партий, еще в четырех – по пять. В четырех регионах зафиксировано участие четырех партий, а в одном – только трех.
Еще больший интерес представляет среднее количество успешных партий (блоков), которые смогли преодолеть заградительный барьер. Региональные партийные системы в среднем являются «четырехпартийными» или «пятипартийными». Среднее число партий и блоков, попавших в легислатуру по спискам, составило 4, 5. Максимальный показатель – восемь – был отмечен в одном регионе. Еще в двух регионах в легислатуры попали по семь партий. Немало регионов – восемь, где успеха на выборах по спискам добились по шесть партий. Ближе всего к среднему показателю 11 регионов, в которых успеха добились по пять партий. Еще в 16 регионах в легислатуры прошли по четыре партии, в восьми – по три. «Двухпартийная» система сложилась на Чукотке, где на выборах в окружную думу участвовали и прошли две партии, и в Туве, где число участников, однако, было существенным (шесть партий).
Анализ итогов региональных выборов только по партийным спискам важен для прогноза развития общенациональной партийной системы, поскольку Госдума в 2007 г. будет избираться только по пропорциональной системе. Однако региональные легислатуры пока формируются по смешанной системе, и выборы в округах немного увеличивают число успешных партий – до 5, 1 в среднем для 39 регионов (этот показатель рассчитывался без учета выборов 8 октября 2006 г.).
Надо заметить, что количество партий, которые можно признать более или менее активными участниками региональных партийных систем, с одной стороны может показаться небольшим. С другой стороны, партий не так уж и мало, если принять во внимание резкое усиление «партии власти» и направленную политику по консолидации элит в рамках «Единой России». Наличие в среднем российском регионе семи активных партий, из них пяти – успешных, это - своеобразный ситуативный компромисс между однопартийностью в стиле «Единой России» и многообразием региональных групп влияния.
Введение смешанной системы в регионах подхлестнуло интерес элит к партиям, а учитывая раздробленность элит, то к многопартийности как способу борьбы за свои групповые интересы. В то же время федеральный центр, заинтересованный в создании доминирующей партии, стал сознательно управлять числом партий, взял курс на целенаправленное сокращение числа реально действующих партий. Для этого проводится политика по увеличению заградительного барьера. До сих пор на выборах чаще использовался «привычный» пятипроцентный барьер. В двух регионах была даже установлен четырехпроцентный барьер, а в одном и вовсе трехпроцентный. Обычно такие решение принимались в регионах с полицентрическими элитами, которые через своих представителей в законодательных собраниях лоббировали более низкий барьер, опасаясь, что иначе их партии не получат представительства. Однако на региональных выборах в интересах «Единой России» и губернаторов все чаще стали использовать высокие заградительные барьеры.
Весной 2005 г. Кремль, так и не принявший в итоге решения об однозначной ставке на «Единую Россию» (что стало ясно позднее - в 2006 г.) решил ограничить «аппетиты» региональной элиты. Была инициирована поправка, устанавливающая предельную планку заградительного барьера на региональных выборах на уровне 7%, однако при принятии этой поправки было оговорено (по настоянию московского лобби), что данная норма не распространяется на выборы 2005 г, что позволило Москве провести свои выборы при 10%-ном барьере. Абсолютное доминирование в городской политике Ю.Лужкова и поддерживаемой им «Единой России» позволило принять такое решение, а затем, после выборов обеспечить с его помощью полный контроль «Единой России» над городской думой. Кремль поддерживает решения о более высоком (хотя и ограниченном сверху) барьере, да и сами регионы понимают, что семипроцентный барьер становится основным в связи с изменением федерального законодательства. Так, на выборах 12 марта 2006 г., которые прошли в восьми регионах, семипроцентный барьер использовался в четырех субъектах федерации. На выборах 8 октября 2006 г. семипроцентный барьер уже использовали все девять субъектов федерации, в которых избирались законодательные собрания.
Конфигурация региональных партийных систем является отражением расстановки сил в регионах, количества групп влияния и отношений между ними. В общих чертах, предварительно ее можно обрисовать следующим образом. Как правило, «Единая Россия» представляет собой ведущую коалицию региональных групп влияния. Это показывает и распространенная технология, когда список «Единой России» возглавляет сам губернатор, используя свой личный авторитет и политическое влияние для того, чтобы объединить элиты на выборах и мобилизовать избирателей. Анализ списков «Единой России» позволяет говорить о возрождении советских номенклатурных принципов: «партия власти» формально объединяет основную часть властной элиты, что не исключает наличия острых внутриэлитных конфликтов, принимающих теперь уже внутрипартийный характер.
Яркими примерами формирования предвыборных списков «Единой России» по формально номенклатурному принципу стали Челябинская, Астраханская и Нижегородская области. В Челябинской области первую тройку списка «партии власти» составили губернатор П.Сумин, спикер законодательного собрания В.Мякуш и руководитель крупнейшего предприятия – Магнитогорского металлургического комбината В.Рашников. Важен факт появления в этом списке под четвертым номером еще одной ключевой фигуры в областной политике – мэра Челябинска М.Юревича. Он является лидером собственной группы влияния и находится в острейшем конфликте с губернатором. В Астраханской области первое и второе места в списке «Единой России» заняли лидеры двух конкурирующих групп влияния – губернатор А.Жилкин и мэр Астрахани С.Боженов.
Интересен и пример Нижегородской области, где первая тройка «Единой России» включала губернатора В.Шанцева, спикера законодательного собрания Е.Люлина и мэра Нижнего Новгорода В.Булавинова. Все три политика являются представителями собственных групп влияния, и их коалиция носила сугубо тактический характер, связанный с решением общепартийных электоральных задач. Е.Люлин долгое время претендовал на пост губернатора при поддержке бывшего представителя президента в Приволжском федеральном округе С.Кириенко. В.Булавинов неоднократно баллотировался на губернаторский пост.
КПРФ традиционно выполняет функцию главной оппозиционной партии, противостоящей «Единой России», как и всем прежним «партиям власти». Обычно коммунисты не имеют поддержки со стороны влиятельных групп региональной элиты. Поддержка КПРФ со стороны отдельных групп «второго плана» бывает возможной. Однако рискуют пойти на альянс с КПРФ немногие, опасаясь санкций. В остальном в зависимости от электоральной культуры и политической ситуации в региональную партийную систему включаются Российская партия жизни, «Родина», Российская партия пенсионеров, ЛДПР, Аграрная партия России, а также региональные блоки (до их запрета).